Цитаты из книги Книжный вор - страница 15

Эти картины и были миром, и мир похлебкой успел в ней, а она сидела среди прекрасных книг с ухоженными названиями. Все это варилось в ней, а она водила глазами по страницам, до краев своих животиков заполненных абзацами и словами.

Михаэль Хольцапфель знал, что делает.
Он убил себя за то, что хотел жить.

Книжная воришка видела только механику слов - их тела, выброшенные на бумагу, избитые и утоптанные, чтобы ей удобнее было по ним шагать.

"Через окно на Химмель-штрассе, - писал Макс, - звезды подожгли мне глаза".

Пятьсот душ.
Я зацеплял их пальцами, будто чемоданы. Или закидывал за спину. На руках я выносил только детей.

Женщина выглядела избитой и помятой, только на сей раз - не от улыбки. Лизель разглядела это у нее на лице. Кровь стекала у нее из носа и лизала губы. Под глазами синяки. Раскрылись порезы, а к поверхности кожи приливала россыпь ран. Все от слов. От слов Лизель.

Казалось, ему доставляло удовольствие звать Лизель "жопочёской". Одна из радостей детства.

- Свинух, - рассмеялся она и, вскидывая руку, совершенно четко поняла, что в тот же миг Руди назвал ее свинюхой. Мне думается, это уже любовь - какая только возможна в одиннадцать лет.

Как и почти любое отчаяние, все началось с видимого благополучия.

... случай всегда ведет к следующему случаю, точно как риск несет в себе новый риск, жизнь - новую жизнь, а смерть - новую смерть.