Цитаты из книги Слепой убийца - страница 2

… любая жизнь – кучка мусора, а после смерти – особенно. Причем на удивление маленькая кучка. Убираясь за покойным, понимаешь, как мало зеленых мусорных пакетов в свое время займешь сам.

Посмотри на банан – он же явно с другой планеты.

Но закончить войну не так просто. Война – громадный костер, пепел разносится далеко и оседает медленно.

Но что беспокоиться о конце света? Конец света наступает каждый день – для кого-то.

Война – черно-белая. Для тех, кто в тылу. Для тех, кто воюет, она цветная, и краски насыщенные, чрезмерно яркие, чрезмерно красные и оранжевые, чрезмерно жидкие и раскаленные, но для остальных война – точно кинохроника: зернистая, грязная пленка, а на ней – стаккато и толпы людей с серыми лицами, куда-то бегущих, бредущих или падающих, а больше и нет ничего.

Дом – там, где сердце, думала я, сидя в кафе «У Бетти» и пытаясь взять себя в руки. У меня больше нет сердца, разбито; или не разбито, а просто его нет. Аккуратно вынуто, как желток из яйца вкрутую, осталась бескровная свернувшаяся пустота.
Я бессердечна, подумала я. Следовательно, бездомна.

Подумай дважды, говорила Рини. А Лора спрашивала: Почему только дважды?

Странная это вещь – охота за сувенирами: сейчас становится потом, пока оно ещё сейчас.

Я была песком, я была снегом – на мне писали, переписывали и стирали написанное.

Живущие в одиночестве привыкают есть стоя: к чему приличия, если никто тебя не увидит и не осудит?