Цитаты из книги В поисках Аляски - страница 5

Мы не рождаемся и не умираем. Как и любая другая энергия, мы лишь меняем форму, размер, начинаем иначе проявлять себя. Когда человек становится старше, он об этом забывает. Взрослые боятся потерять и боятся оставить кого-то. Но та часть человека, которая значит больше суммы составных его частей, не имеет ни начала, ни конца, и она не может уйти.

Человек больше суммы своих составных частей.

Когда перестанешь хотеть, чтобы все навсегда оставалось как есть, перестанешь страдать из-за того, что все меняется.

Каждого человека, которому хоть раз случалось заблудиться, гложет вопрос: "Как нам мне выбраться из этого лабиринта страданий?". И в какой-то момент мы все поднимаем глаза и осознаем, что зашли в тупик.

Я думал, что людям нужна какая-то определенность. Мы не можем смириться с тем, что после смерти нас ждет огромная черная пустота, с тем, что наши любимые просто прекратили свое существование, не можем даже представить, что когда-то перестанем существовать и мы сами. И я пришел к заключению, что люди верят в жизнь после смерти потому, что без этой веры им совсем невыносимо.

Всегда есть страдание, Толстячок. Домашка, или малярия, или то, что твой парень живет очень далеко, а рядом лежит хорошенький мальчишка. Страдания испытывают все. И этот вопрос беспокоит и буддистов, и христиан, и мусульман.

Лабиринт - это не жизнь и не смерть, а страдания. Когда ты делаешь что-то плохое и когда что-то плохое происходит с тобой. Вот в чем проблема. Боливар говорил о боли, а не о жизни или умирании.

Ты живешь, как будто в лабиринте застрял, думаешь о том, как однажды из него выберешься и как это будет прекрасно, и живешь именно этим воображением будущего, но оно никогда не наступает. Ты думаешь о будущем, чтобы избежать настоящего.

Я в разговоре участия не принимал - я эту Марью не знал, к тому же молча слушать - вообще была моя основная стратегия взаимодействия с людьми.

Самое сложное в хорошем приколе - это невозможность признаться, что это сделал ты.