Книга Пропавшие онлайн - страница 9

Глава 12

В лабораторной картотеке было три скоросшивателя с образцами отпечатков подошв. Дарби все оставшееся утро провела, копаясь в отпечатках мужских ботинок, проходивших по бостонским делам. Но ни один из них не соответствовал тому, который дала Мэри Бэт. В обеденный перерыв Дарби зашла на два сетевых судебных форума, посвященных исключительно таким отпечаткам. Поиски оказались не совсем бесплодными – она нашла имя агента ФБР в отставке, который специализировался на отпечатках обуви. Его приглашали на несколько громких судебных процессов в качестве эксперта.

В голове гудело от голода – она пропустила завтрак. Дарби быстренько сбегала в буфет и вернулась оттуда с салатом из тунца и банкой колы. По пути она заглянула в кабинет к Лиланду, чтобы отчитаться о проделанной работе. Но его не было на месте.

Телефон в ее кабинете показывал, что принято одно сообщение. Оказалось, от матери. Шейла видела утренний выпуск новостей и хотела узнать, все ли в порядке.

Тут в ее кабинет заглянул Стерджис Папаготис по прозвищу Пэппи.

– Найдется минутка времени?

– Конечно, заходи.

Пэппи отодвинул стул Купа. Он был обречен пожизненно оставаться мужчиной-мальчиком. Все дело было в его пяти футах роста и мальчишеских чертах лица, глядя на которые вышибалы в клубах особенно внимательно изучали его удостоверение.

– Я обработал белые хлопья, что ты дала, с помощью FTIR,^[11] – сказал он. – Перед нами алюминий и алкидный меламин.

– Короче говоря, автомобильная краска, – подытожила Дарби. – А как насчет стирола?

– Нет, это заводское производства Не самопал из автомастерской. Ты вообще знакома с автомобильными красками?

– Меламин ·· это смола, которая добавляется в краску для стойкости.

– Верно. Акриловый меламин и полиэстерный меламин – это основные полимеры, входящие в состав эмали. Алкид-меламин – одна из лучших алкидных эмалей, которые начали производить еще в шестидесятых. Многие автопроизводители сегодня предпочитают использовать полиуретановое прозрачное покрытие. Оно дольше сохраняет глянцевый блеск, но одна из основных причин – это цена. Полиуретан – быстросохнущее покрытие, в то время как меламиновые покрытия еще нужно прогревать. Куски засохшей краски, что вы нашли, – от оригинального изготовителя.

– А что с цветом?

– Вот как раз это и завело меня в тупик, – сказал Пэппи. – Я проверял при помощи FTIR, совпадений – ноль.

– Но ведь это ни о чем еще не говорит.

– Не надо, я и так знаю, что ты сейчас скажешь – что визуальный спектрофотометр ничем не отличается от нашей компьютерной картотеки. И то, что мы не смогли идентифицировать образец, говорит лишь о том, что ни по одному из дел такая краска не проходила. Я также пробовал работать с PDQ,^[12] которой пользуются наши канадские друзья. Без вариантов. Я перешлю образец федералам – пусть они голову ломают. У них в базе данных по автомобильным краскам попадаются довольно редкие экземпляры.

– А тебе раньше приходилось сотрудничать с федералами?

– Не возникало такой необходимости, обычно PDQ со всем справлялась. Но если и там не пройдет, то придется просить немцев, их база данных считается самой полной в мире.

– У тебя есть связи в федеральной лаборатории?

_ Я прошел курс по краскам у Боба Грэя, заведующего Лабораторией базисного анализа. Я мог бы позвонить ему.

– Скажи, что у нас похищение и что дело не терпит отлагательства. Пусть сделают все вне очереди.

– Я-то попрошу, но сама понимаешь… – Пэппи развел руками.

– Понимаю, Поэтому ждать у телефона, затаив дыхание, не буду, – ответила Дарби.

Лиланд так и не появился в своем кабинете, поэтому Дарби спустилась на первый этаж.

Стенд с пропавшими без вести был прибит в самом конце длинного коридора. За стойкой стояла худая женщина в темно-сером строгом костюме. Судя по надписи на бейдже, ее звали Мэйбл Вантук. Она не улыбалась ни на фотографии, ни в жизни.

– Доброе утро, – начала Дарби. – Не могли бы вы мне помочь?

У Мэйбл на лице явственно читалось: «Не могла бы».

– У меня на руках улики, которые могут иметь отношение к делу о пропавших без вести, – продолжала Дарби.

– Вы же знаете, я не имею права показывать…

– Сам файл с делом мне не нужен, тем более что его может смотреть только детектив. Все, что меня интересует, – это числится человек в списках пропавших без вести или нет.

Мэйбл Вантук села за заваленный бумагами стол, на котором помимо всего прочего стояли фотографии в рамочках с изображениями двух лабрадоров шоколадного цвета. Она выдвинула клавиатуру.

– Какое имя вам нужно?

– Я не знаю точно, как пишется, поэтому придется проверить несколько вариантов. Какие там параметры поиска?

– Сначала фамилия.

– Фамилия Мастранжело, – сказала Дарби. – Сейчас попытаюсь продиктовать по буквам.

Глава 13

Куп катал в руках пластилиновый шарик, пока Дарби рассказывала о результатах работы со списками пропавших без вести. Только речь зашла об уликах, как дверь приоткрылась и в нее просунулась голова секретарши из лаборатории.

– Дарби, Лиланд ждет тебя в своем кабинете.

Когда она вошла, Лиланд разговаривал по телефону. Завидев Дарби, он жестом указал ей на единственный стул.

Стена за его спиной была сплошь увешана фотографиями с официальных бюджетных мероприятий. Здесь был Лиланд в образе гордого республиканца, стоящий под руку с Бушем-младшим и Бушем-старшим. Здесь был Лиланд – заботливый республиканец, который вместе с губернатором раздавал индеек неимущим на День благодарения. И чтобы подчеркнуть, что под костюмами от «Брукс бразерс» скрывается тонкое чувство юмора, Лиланд был также изображен в образе смешного республиканца, держащего экземпляр «Полного собрания комиксов для ньюйоркца», подаренный ему на книжной выставке.

Дарби как раз размышляла о фотографиях на стенах у Кэрол Крэнмор, когда Лиланд наконец-то повесил трубку.

– Только что мне звонили сверху, чтобы получить последнюю информацию по нашему делу. И были очень удивлены, узнав, что я ею не располагаю.

– Я заходила дважды, – сказала Дарби, – Но вас не застала.

– Для этого существует голосовая почта.

– Я думала, вы захотите поговорить со мной лично – на случай, если у вас возникнут какие-то вопросы.

– Я вас внимательно слушаю.

Дарби в первую очередь рассказала ему о найденном фрагменте краски, затем об отпечатке подошвы.

– Ботинки мужские, одиннадцатого размера, на подошве логотип компании «Райзер Футвеар». Причем это их старый логотип, используемый еще до того, как в восемьдесят третьем компанию выкупили и она стала называться «Райзер Геар». На основании проведенного исследования удалось выяснить, что весь их линейный ряд состоял из четырех моделей, которые продавались по каталогам и в специализированных магазинах на северо-востоке. Сейчас мы выборочно опрашиваем ряд покупателей. Я тщательно изучила наши дела и постаралась обозначить круг поисков.

– Так направьте копию федералам, пусть посмотрят по своей базе данных.

– Даже если мы попросим их сделать это срочно, они все равно возьмутся за обработку данных минимум через месяц.

– Здесь я вряд ли смогу чем-то помочь.

– Но есть еще и другой выход, – сказала Дарби. – Сегодня я беседовала с человеком по имени Ларри Эммерих. Раньше он работал в лаборатории ФБР. Это очень опытный специалист по отпечаткам обуви. Эммерих сейчас на пенсии, подрабатывает частным консультантом. У него не только есть все старые каталоги «Райзер», но и кое-какая информация по продажам вместе с координатами. Плюс ко всему, он может заняться этим прямо сейчас. А если у нас на руках будет информация о марке и модели, это значительно сузит поиск, и федералам останется только провести поиск по базе данных в рамках заданных параметров. Тем более что у Эммериха в лаборатории остались связи. Проверить, не проходил ли отпечаток по какому-нибудь из дел в пределах страны, не составит особого труда и займет от силы день.

– И сколько он хочет за свои услуги?

Дарби назвала цену.

У Лиланда чуть глаза на лоб не полезли.

– А что по этому поводу думает Банвиль?

– Я ему пока что не говорила, – призналась Дарби.

– Хотел бы я посмотреть на его реакцию. Вам нужно быть чертовски убедительной. Желаю удачи!

– Даже если он не согласится, думаю, мы сможем оплатить счет. Человек, похитивший Кэрол Крэнмор, уже совершал подобное. И не раз. На его счету, по меньшей мере, еще две жертвы.

Лиланд сокрушенно покачал головой:

– Мне никогда не дадут разрешение на оплату.

– Позвольте, я объясню. Женщина, которую мы нашли под верандой, наша Джейн Доу, приняла меня за некую Терри Мастранжело. Я попросила «пробить» это имя по спискам пропавших без вести, на что компьютер выдал мне Терри Мастранжело, 22 года, Нью-Брунсвик, штат Коннектикут. Ее соседка по комнате утверждала, что Терри вышла за мороженым. Машину не брала, решила пройтись пешком, но домой так и не вернулась.

– Давно это случилось?

– Более двух лет назад.

Лиланд заерзал на стуле, усаживаясь поудобнее.

– У Терри Мастранжело остался сын по имени Джимми, – сказала Дарби. – Сейчас ему восемь, живет с бабушкой. Это все, что удалось узнать. У меня нет доступа непосредственно к материалам следствия – необходимо, чтобы запрос сделал Банвиль.

– Пусть не поленится заглянуть в VICAP,^[13] вдруг там что-то найдется. Отпечаток обуви, например.

– Я скажу ему об этом. А вот копия фотографии Терри Мастранжело.

Лиланд изучил снимок.

– А они действительно похожи – обе светлокожие, с темно-рыжими волосами, – заметил он. Фотографию он положил на письменный стол, – а что с женщиной, которую вы нашли? Что-то уже известно?

– Пока ничего, – сказана Дарби. – Ее отпечатки сейчас проверяют по AFIS.^[14]

– · То есть человек, похитивший, Кэрол Крэнмор, скорее всего, отвез ее туда, где держал Терри Мастранжелю и женщину из чулана?

– Теперь вы понимаете, почему мне так не терпится идентифицировать отпечаток, который мы нашли!

– Кстати, я разговаривал с Эрин, – сказал Лиланд. – Экспертиза показала, что кровь на стене четвертой группы, резус-фактор отрицательный. В то время как у Кэрол – первая группа, резус-фактор положительный. Также Эрин обнаружила кровь на синем ворсе и несколько пятен на футболке. Кровь на ворсе та же, что и на стене.

Дарби особо не рассчитывала, что поиск в CODIS^[15] даст какой-то результат. Поскольку эта система была внедрена сравнительно недавно, соответственно и информация в ней хранилась лишь по последним делам. А все из-за недостатка финансирования – каждый ДНК-тест стоил сотни долларов. Поэтому большинство улик по изнасилованиям и образцов ДНК оседало в хранилищах по всей стране.

– Поиск показал, что волокна темно-синего цвета используются при изготовлении ковров и пледов. Это все, что у меня есть. – Дарби встала.

– Погодите, не торопитесь. Мне еще кое о чем нужно с вами поговорить.

Дарби примерно догадывалась, о чем пойдет речь.

– Видите ли, дела о похищениях – это сплошная нервотрепка. Как только пресса узнает о связи между Кэрол Крэнмор и Джейн Доу – а она непременно об этом узнает, – здесь сразу начнется столпотворение. Они раскинут у нас под окнами палаточный городок, и люди вроде Нэнси Грейс будут ежедневно выступать с обозрением «горячих» новостей по этим делам. И это не прекратится до тех пор, пока труп Кэрол Крэнмор не будет найден. Я знаю, вы живете сейчас с матерью, чтобы поддержать ее в… сложившейся ситуации, – сказал Лиланд. – Дело такого рода забирает много сил и времени. Занимаясь этим делом, вы не сможете уделять матери должного внимания. Я готов предоставить вам отпуск по семейным обстоятельствам, чтобы вы могли проводить дома столько времени, сколько потребуется.

– Вас не устраивает то, как я справляюсь со своей работой?

– Нет, что вы! Все отлично.

– Тогда все эти отговорки связаны с тем, что мой бывший напарник осужден за подделку улик по делу Нельсона об изнасиловании.

Лиланд скрестил руки на затылке.

– Не я ли вам неоднократно повторяла, что не причастна к этому? Не забывайте, что присяжные меня оправдали, – заметила Дарби. – И я не виновата, что Стив Нельсон оказался на свободе и продолжал насиловать женщин. А уж к репортажам в СМИ я и подавно не имею отношения.

– Я знаю.

– Так зачем снова возвращаться к этому разговору?

– Если этим делом будете заниматься вы, это вызовет у журналистов прямо-таки нездоровый интерес. Вас уже и так неоднократно показывали по телевизору. Меня беспокоит то, что дело Нельсона снова может выплыть наружу и получить огласку.

– Это дело однозначно привлечет к себе внимание СМИ. Независимо от того, кто им занимается.

Лиланд промолчал, и от этого молчания у Дарби в очередной раз сложилось впечатление, что про себя он сделал какие-то выводы в ее адрес. Лиланд Пратт был из тех людей, которые предпочитали изучать людей исподтишка, в моменты, когда те расслаблялись и не чувствовали подвоха, отмечая каждое слово или жест и переправляя их в потайное место сознания в котором скапливались его истинные суждения о людях. Дарби часто ловила себя на том, что – к лучшему ли, к худшему – всеми силами старалась произвести на него благоприятное впечатление. Она надеялась, что на этот раз это удалось и он все-таки поставил ей плюсик.

– Я справлюсь, Лиланд. Но если вас все еще гложут смутные сомнения и вы мне не до конца доверяете, скажите об этом прямо. Только не нужно устранять меня от дела из опасения, что я испорчу репутацию лаборатории. Это несправедливо.

Лиланд сосредоточенно изучал сертификаты и дипломы в рамках на стене за спиной Дарби. Казалось, он вдруг перестал ее замечать. Наконец он вспомнил о ее существовании.

– Вы должны докладывать мне о каждом своем шаге. Если меня не окажется в кабинете, оставляйте сообщение или звоните на сотовый.

– Не вопрос, – сказала Дарби. – Что-то еще?

– Если Банвиль откажется заверять к оплате счет за услуги этого вашего эксперта, просто дайте мне знать, и я посмотрю, что можно предпринять.

Дарби зашла в их с Купом кабинет. Он как раз разговаривал по телефону, листая комиксы. Он переоделся в джинсы и футболку с надписью «Пиво – доказательство того, что Бог нас любит и хочет, чтобы мы были счастливы».

– Я что-то не припоминаю, чтобы у мультяшной чудо-женщины была такая грудь, – сказала Дарби, когда Куп наконец повесил трубку.

– А это ее новая оптимизированная версия.

– Замечательно. Только сейчас она больше смахивает на стриптизершу.

– Похоже, ты не в духе. Может, позабавишься с пластилином? Это лучшее средство от стресса, по себе знаю.

– У нашего шефа серьезные сомнения по поводу моих способностей.

– Дай угадаю. Снова дело Нельсона?

– В яблочко.

Дарби кратко пересказала ему содержание беседы с Лиландом.

– Чего ты сияешь? – недоуменно поинтересовалась она.

– Помнишь ту девочку, Анжелу, с которой я встречался пару месяцев назад?

– Которая снялась для рекламы нижнего белья?

– Нет, это была Бритни. Анжела – это британочка с бриллиантовым пирсингом в пупке.

– Как ты только умудряешься всех их запоминать!

– Знаю-знаю, «Менса»^[16] по мне плачет. В общем, к чему это я? Так вот, пошли мы как-то с Анжелой пропустить по стаканчику, заговорили о моей работе, и тут я вскользь упомянул имя Лиланда. Если мне не изменяет память, слово «пратт» в Великобритании означает «болван» или «идиот». Советую почаще об этом вспоминать, когда придется совсем уж тяжко.