Книга Корабль призраков онлайн - страница 2

Либо Митько просто выбросили.

Странно, что никого не смутил этот факт. Странно, что его вообще оставили без внимания. Может быть, Карпик права, и все эти далеко неглупые, респектабельные господа бегут от криминала, как черт от ладана? И не хотят замечать очевидных вещей. И это играет на руку убийце – возможно, самому респектабельному из всех респектабельных господ.

– Посмотри, что я нашла, Ева! – Торжествующий голос Карпика вывел меня из задумчивости. – Это то, что нам нужно. Иди сюда.

Я подошла к девочке и опустилась на корточки рядом с ней. Карпик указала мне на пуговицу, валяющуюся на полу, возле маховика, который соединял один из двигателей с генератором. Нельзя сказать, что сообщение об этой находке как-то особенно взволновало меня: я начала рассматривать ее только для того, чтобы подыграть щенячьему энтузиазму Карпика. Но тут мне пришлось согласиться с Карпиком: пуговица действительно представляла собой довольно необычное зрелище. Во всяком случае, ничего подобного я раньше не видела. Она была сделана из монеты – довольно массивной и немного сточенной и довольно крупной: чуть больше двух сантиметров в диаметре.

Пять рейхсмарок 1938 года. С маленькой изящной свастикой в когтях орла и бульдожьим профилем Гинденбурга.

К монете было приварено ушко, что, собственно, и делало ее пуговицей. Теперь в ушке торчали нитки и микроскопический кусочек темной пиджачной ткани. Очевидно, пуговицу оторвали. И не просто оторвали, а оторвали с мясом.

– Ты когда-нибудь такое видела? – прошептала Карпик.

– Нет.

– Ничего себе, пуговичка, ею убить можно!

– Не преувеличивай, Карпик! Ею убить нельзя…

– Ну, все. Теперь он у нас в кармане. – Карпик крепко сжала пуговицу-монету в руке, она даже не могла скрыть своего ликования.

– Кто?

– Убийца!

Я поспешила остудить пыл не в меру ретивой девчонки:

– Ну, это совсем не факт.

– Как не факт? – Карпик даже вспыхнула от негодования. – Все же очень просто! Они боролись, старший помощник выдрал пуговицу, перед тем как его сбросили с площадки. Ведь она же рядом с ним лежала, ты же не будешь этого отрицать…

Карпик шла тем же путем, каким шла и я сама, и от этого мне сделалось не по себе.

– Лежала… Она могла лежать здесь с незапамятных времен.

– Ага. С тысяча девятьсот тридцать восьмого года, – пошутила Карпик. – Это же не обычная пуговица… Или ты думаешь, что кто-то из матросов носит такие на кителе?

– Не знаю.

– Это очень заметная вещь, – продолжала страстно убеждать меня девочка. – Ты правда такую не видела?

– Нет, – снова честно сказала я.

– И я тоже. Хотя у папы много пиджаков. Он любит «Живанши» и «Армани». А ты?

– Изделия Трехгорной мануфактуры. Идем. Поднимемся по лестнице наверх. Думаю, все, что мы могли обнаружить здесь, мы уже обнаружили…

…Непрерывный подъем по крутым трапам был немного тяжеловат для Карпика, и мы остановились на одной из площадок, чтобы передохнуть. Я закурила неизменный «Житан Блондз», а Карпик, прижавшись лицом к решетке ограждения, долго смотрела вниз. А потом повернулась ко мне.

– Это хорошие сигареты?

– Это любимые сигареты.

– А какая разница?

– Никакой. Любимые – всегда хорошие. Это не только к сигаретам относится.

– Дай мне затянуться, – неожиданно попросила Карпик.

– Еще чего! Не хватало, чтобы я приучила ребенка курить. Можешь стрелять сигареты у своего папочки, если хочешь…

– Он не курит.

– Видишь, какой положительный человек. Должен служить тебе живым примером.

Так, легко пикируясь, мы добрались до площадки, с которой упал Митько. Или с которой его сбросили. Лампа аварийного освещения уже была поставлена, и в ее свете мы принялись за поиски деталей, более весомых, чем австрийская пуговица-монета. Но здесь нас поджидало разочарование: ничего, заслуживающего внимания, мы так и не нашли. Это несколько обескуражило Карпика, которая ожидала от пролета весь джентльменский набор улик: луж крови, кастетов, стилетов, стреляных гильз и визитную карточку убийцы для полноты картины. Но поле гипотетической битвы оказалось абсолютно стерильным.

Карпик позволила мне выкурить еще одну сигарету, и, пока я с наслаждением выпускала дым, принялась размышлять вслух:

– Главное у нас уже есть. Пуговица.

– Ценное приобретение. И что ты думаешь с ней делать?

– Сначала нужно выяснить, от чего она была оторвана.

– Интересно, каким образом?

– Будем следить за каждым. Кто во что одевается… Хорошенько ко всем присмотримся. Наверняка у него нет больше запасной… И пришить ее он не сможет.

Я улыбнулась и приподняла Карпику подбородок:

– Это спорный тезис.

– Почему?

– По разным причинам. Во-первых, я уже говорила тебе, – совсем не факт, что эта пуговица оказалась здесь вчера ночью. Во-вторых, если это действительно пуговица с пиджака убийцы – на минуту предположим такой вариант, – то нет никаких гарантий, что убийца уже не обнаружил потерю. Он мог спуститься сюда и попытаться найти ее…

– Но ведь нашли-то ее мы!

– Да. Следовательно, ее он не нашел. И потому спрячет пиджак куда подальше, наверняка этот пиджак у него не единственный. И спокойненько проходит все путешествие в другой одежде. Лично я бы поступила на его месте именно так. К сожалению, мы совершенно не были готовы к такому развитию событий.

– Ты имеешь в виду убийство, Ева?

Я помялась, а потом все-таки сказала:

– Да. Вряд ли преступник, для того чтобы убить кого-то, специально переодевался именно в этот пиджак. Следовательно, он носил его раньше, он носил его вчера. И мы могли его уже видеть. Мы просто не обратили внимания на эти пуговицы… Мы и не могли обратить на них никакого внимания. Так ведь, девочка?

– Да, – вздохнув, призналась Карпик. – Если бы я знала!.. За нашим столиком никто его не носил. И этот твой гнусный Вадик был в джемпере…

И я услышала нотки сожаления в голосе Карпика: о, как бы она была счастлива, если бы оказалось, что кровожадным преступником был мой оператор. Или «эта сука Клио, фак ю». Тогда бы Карпик торжествовала, тогда ее глухая неприязнь к ним была бы полностью оправдана. Мне даже на секунду показалось, что Карпик и затеяла это сюрреалистическое расследование только для того, чтобы вывести этих двоих типов на чистую воду.

– Да. Вадик был в джемпере, а твой отец в пиджаке.

– Это совсем другой пиджак! – Карпик вспыхнула и даже сжала кулачки от негодования.

– Я знаю, – успокоила я девочку. – О нашем столике я знаю все. Но что ты скажешь относительно оставшихся четырех?

– Стол капитана отпадает. Они все были в своей форме, ты же помнишь. Они вообще все время ходят в форме. Или голые по пояс. – Вспомнив моториста, Карпик совсем по-женски жеманно хихикнула. – Значит, остаются еще три стола.

– Да, – поддержала я дедуктивные экзерсисы Карпика. – За вычетом двух женщин остаются девять мужчин. И, по-моему, они все были в пиджаках. Или в свитерах? Или в купальных костюмах? Или в скафандрах? Я ни черта не помню.

– Я тоже, – вздохнула Карпик.

– Плохие мы с тобой следователи, – подвела итог я. – Может быть, закроем дело? Ты как думаешь?

– После того, что мы нашли? – Карпик даже задохнулась от возмущения. – И не подумаю! И тебе не позволю. Если хочешь знать, то точно, кто здесь не при чем, – это Муха.

– Это я уже слышала.

– Нет. Он все время ходит в рубашках-апаш и жилетках. Он уже три раза их менял! А ты говоришь, что я ненаблюдательная!

Теперь и я вспомнила, что наш очаровательный, похожий на породистое животное голубой действительно появляется к завтраку, обеду, ужину (обязательным для всех) и ночному чаю (посещаемому по желанию) в самых разнообразных жилетках: кожаной, гобеленовой, вызывающе кислотной, классически черной. Очевидно, они призваны как-то подчеркнуть его настроение или служат сигналом к началу брачных игр. А то, что юный жиголо Муха собирается окучивать не только своего компьютерного божка, видно невооруженным глазом. Пару раз он (якобы случайно!) касался руки универсального красавчика-стюарда Романа и мешковатой задницы рулевого Хейно. Если так будет продолжаться и дальше, то в перспективе мы сможем стать свидетелями шекспировских страстей и битвы маралов за обладание парнокопытной самочкой Мухамеджаном. Странно, что глубоко порочный Муха так нравится Карпику. Хотя и этому можно найти объяснение: Карпик подсознательно чувствует, что Муха никогда не будет акцентировать внимание на ее женских недостатках. И только потому, что, с точки зрения женщины, и сам достаточно уязвим. Так что, да здравствует союз дурнушек и голубых – добрых друзей, которые в трудный момент всегда поддержат друг друга.

– Молодец! – поощрила я Карпика. – Но все равно остается очень много народу. Мы просто устанем всех подозревать.

– А по-моему, это просто здорово.

– Но подозрения еще никого не приблизили к истине. Думаю, что если мы зациклимся на пуговице, то ни к чему не придем.

– Почему? – Карпик не хотела сдаваться. – Я согласна, что убийца может спрятать пиджак. Может никогда его не надеть. Тогда мы просто обыщем все каюты.

– Интересно, каким образом?

– Очень просто. Кто-то берет на себя пассажира каюты, уводит его куда-нибудь… А другой в это время осматривает вещи.

– Интересно, как это сделать технически, душа моя? Ведь не все живут по одному. И потом, как мы попадем в каюты? Ведь ключи от них разные. Не красть же их за завтраком, правда?

Карпик сосредоточенно молчала.

– Или ты собираешься выбивать филенки в каждой двери?

Сведения о филенках, расположенных в нижней части каждой каюты, я подцепила из той же лекции второго помощника Суздалева: филенки легко выбивались в случае экстренной необходимости проникнуть в каюту.

– Нет, – Карпик покачала головой, – тогда нас сразу раскусят. Будет большой скандал.

– Именно.

– Есть другой способ. Мне Макс сказал.

Опять Макс! Пожалуй, в скором времени я начну разделять опасения Сокольникова относительно этого Макса: за два дня нашего пребывания на судне он основательно обработал Карпика. Кто бы он ни был, но он сотворил мир «Эскалибура» – специально для несчастной хромоножки. И все же я решила не акцентировать свое внимание на Максе.

– Интересно какой? – Я попыталась вложить в свой вопрос как можно больше беспечности.

– Замечательный. Ты же знаешь, что на корабле есть боцман.

– Догадываюсь. – Я не только догадывалась, я даже видела этого боцмана пару раз. Это был ничем не примечательный мужчина средних лет: никакой боцманской дудки, никаких пышных бакенбардов а-ля император Александр III, только чересчур тонкая шея и чересчур тонкие запястья.

– Так вот, у каждого боцмана на каждом корабле обязательно есть универсальный ключ от всех кают. Здорово, да! У нашего боцмана тоже есть такой ключ, и он подходит ко всем дверям.

– И ты собираешься попросить у него этот ключ?

– Нет, – просто сказала Карпик, – я собираюсь его украсть.

– О чем ты говоришь?! Я тебе запрещаю, слышишь! Только этого не хватало! Так мы можем прийти невесть к чему. Я запрещаю.

– Тогда красть придется тебе. Иначе мы никогда ничего не узнаем.

– Я не буду этого делать. И тебе не позволю.

– В воспитательных целях?

– И в воспитательных целях тоже.

– В таком случае ты опоздала. Прошлой зимой, когда я еще училась в Англии, мы ездили на экскурсию, – из Брайтона в Лондон. Ну, сама знаешь, всякие там Тауэры, Вестминстерские аббатства, Биг Бэны, музей мадам Тюссо… Ну и так далее. Так вот, я там стибрила три компакт-диска в магазине. И браслет с колокольчиками. И джинсовую рубашку.

Я смотрела на Карпика, широко раскрыв глаза: кто бы мог подумать, что эта некрасивая крошка, бесспорная кандидатка в Христовы невесты, занимается такими делами?! А может быть, именно поэтому она ими и занимается?

В голосе Карпика мне послышался вызов – давай, Ева, читай мне проповеди о том как нехорошо облегчать английские магазины. Начинай, а я послушаю.

Ничего не выйдет, Карпик. Я и не подумаю возмущаться.

– Ну и как удачно? – только и спросила я.

– Не совсем.

– Что значит – «не совсем»?

– Погорела на джинсовой рубашке.

– Та-ак… И что было дальше?

– Папочка заплатил крупный штраф, и все замяли. Я же несовершеннолетняя.

– Послушай меня, девочка. Никакого ключа у боцмана ты воровать не будешь.

– Это почему же?

– Ключ свистну я сама.

– Почему ты?

– Потому что ты уже один раз попалась, и я не могу доверить тебе такую ответственную операцию.

– Вот здорово! – захлопала в ладоши Карпик. – Ева, я тебя обожаю! Дай мне слово, что мы никогда не расстанемся.

– В ближайшие две недели – точно, – осторожно сказала я. – Нужно идти, иначе мы опоздаем на обед, и это будет выглядеть подозрительно.

Мы снова спустились вниз, в машинное отделение, чтобы выйти тем же путем, которым пришли. Карпик снова потянула меня на место падения Митько. И тут произошла совершенно неожиданная вещь.

Мы оказались не единственными, кто живо интересовался машинным отделением. По полу, в точности повторяя то, что делала Карпик еще полчаса назад, ползал человек. Карпик ткнула меня кулаком в бок, и я вздрогнула. Карпик же бросила быстрый взгляд на согбенную фигуру неизвестного посетителя и приложила палец к губам: ага, что я тебе говорила, на ловца и зверь бежит. Несколько минут мы наблюдали, как мужчина, лица которого пока не было видно, что-то искал, методично обшаривая пол сантиметр за сантиметром. Спина его настороженно подрагивала. Наконец Карпик не выдержала:

– Добрый день, – прощебетала она, сама кротость, бессменная героиня всех святочных открыток сразу.

Человек вздрогнул так, как будто его застали на месте преступления. Хотя, кой черт – «как будто»? Мы и застали его на месте преступления. Ему хватило двух секунд, чтобы оценить ситуацию и обернуться к нам с заранее заготовленной милой улыбкой на лице.

Это был губернатор Николай Иванович Распопов.

– Добрый день, – снова повторила Карпик, очень воспитанный ребенок.

– Здравствуйте, девочки. – Николаю Ивановичу уже удалось оседлать свое лицо, теперь на нем не было никакого смятения, только виноватая улыбка. Он поднялся и отряхнул брюки.

– Надо же такому случиться, вчера здесь обручальное кольцо потерял. Говорят, это плохой знак. Вы ведь тоже здесь были, – обратился он ко мне. – Ужасная история… И я еще кольцо потерять умудрился… Спохватился только сегодня утром, всю каюту перерыл – нет его. Я и подумал, может быть, здесь оно.

– Нашли? – спросила Карпик, а я вдруг страшно испугалась, что она может предъявить ему пуговицу и спросить в своей обычной бесшабашной манере: «Вы случайно не это потеряли?» И если окажется, что пуговица как-то связана с убийцей… А убийца стоит перед нами… У меня даже подогнулись колени. Но Карпик оказалась умницей. – Нашли, что искали? – снова переспросила она.

– Представь себе, деточка! – Теперь он позволил себе торжествующе улыбнуться и показать нам кольцо, которое держал в руках. – Рядом с этом махиной упало, или как это называется…

– Дизель-генератор, – подсказала осведомленная Карпик.

– Смышленая девочка… Слава богу, что нашел… У меня молодая жена, я только два месяца, как женился… Она очень ревнивая, она бы меня не поняла. Она его для меня на заказ делала… Три бриллианта, видите? – Губернатор водрузил кольцо себе на палец и перевел дух.