Так сложилось, что я всегда относилась к фэнтези, что называется, "мэйд ин раша" более скептически, чем к фэнтези западной. И очень настороженно относилась к книгам, имеющим где-либо помету "С.И." (Самиздат). Хотя, как не перестает уверять меня моя подруга, и на этом ресурсе можно найти пару достойных вещей, если как следует поискать.
Так вот. "Разрушители" в эту пару точно не входят. После прочтения "Разрушителей" Ирины Сыромятниковой мой скепсис только усилился, а настороженность - только обострилась. К слову, книгу мне рекомендовал человек, в чьем литературном вкусе я была уверена. Была.
Ближе к первой четверти романа я уже понимала, что данная рекомендация таила в себе либо злобную шутку, либо не менее злобную издевку.
Вполне возможно, что среди нас найдутся и более стойкие и непритязательные, которые осилят "Разрушителей" до середины или - даже! - до конца. У читателей, основательно избалованных творчеством классиков жанра, уже ближе к первой четверти книги, думаю, возникнет желание ее закрыть, положить на нее что-нибудь тяжелое и усесться сверху, для надежности. Это похоже еще на то, как сильно тебе хочется взять и оборвать телефонный разговор, который тебе неинтересен, не нужен и до смерти тебя утомил, но на том конце все бубнят и бубнят о чем-то в трубку, а ты вынужден это слушать и слушать...
Стоит худо-бедно добраться до середины - и ты уже не помнишь, кто там такой был этот магистр Чомпен или Сафар Дарсаньи с Анитой Хариган. Стоит прочитать последние слова и закрыть книгу - уже не помнишь, а что, собственно, в романе происходило-то? Когда просят пересказать фабулу или хотя бы сюжет - начинаешь мямлить и тянуть долгие "Ммм" и "Эээ", пытаясь наскрести в своей памяти хоть какие-то отложения содержания книги.
"Ну... Там вроде был какой-то лорд, которого хотели свергнуть... Иии... плели против него заговоры... А еще у него был какой-то сын, которого кто-то похитил... И в него еще вселился какой-то дух... А вокруг всего этого бегали куча каких-то магов... ". Как видим, не слишком-то много остается в памяти, потому что ею попросту не за что зацепиться при прочтении.
Повествование в романе разделяется и передается в уста то Гэбриэлу, сыну лорда Шоканги, то снова повествователю, однако, как говорят в народе, уголь сажи не белее. Рассказ от первого лица не делает героя ближе к читателю, рассказ от третьего лица не делает сюжет интереснее. Повествование очень динамично, однако практически везде оно несется во весь опор, не приостанавливаясь даже там, где приостановиться следовало бы, наверное. Как будто некоторые куски автор сам стремился побыстрее проскочить, то ли потому, что сам над ними скучал до зевоты, то ли потому, что торопился закончить весь роман и писал, что называется, "в метро на коленке".
Стоит ли говорить, что все это НЕ помогает читателю погрузиться в описываемые события и не возбуждает в нем чувства сопричастности?
Хотя - зачем, спрашивается, ему туда лезть, в эти события-то? С какой стати? Когда они все равно происходят с настолько безликими, чужими, "какими-то там" героями, что читателю за их судьбу ни холодно, ни жарко? Ну допустим, слабенький проблеск интереса еще вызывает Гэбриэл, когда любопытствуешь, почему он - единственный в роду потомственных магов, кто магией не владеет от рождения или почему он лишился глаза. Удивляешься, когда спасенная в темном переулке девчушка оказывается впоследствии совсем не жертвой нападения. Надеешься побольше узнать о Тени Магистра, хотя потом быстро понимаешь, что сколь-нибудь самобытным персонажем его здесь все равно не сделают. То ли он придаток к Гэбриэлу, то ли Гэбриэл придаток к нему - оба по-своему инертны.
Не вызывает никакого сочувствия полусумасшедший лорд Шоканги, наводящий своим могуществом неистовым нравом ужас на всех - опять же, на всех, кроме позевывающего читателя. А пока отец Гэбриэла лютует и сжигает монастыри с монахами - "следователь" магистр Ребенген чего-то там расследует вокруг создания "фьюльи" и похищения Гэбриэла. И дело это захватывает - опять же, только его да, пожалуй, еще автора книги. Хотя и насчет последнего уверенности нет.
Возникает вопрос: но тогда, возможно, автор день и ночь работал над какой-то непостижимо великой и оригинальной Идеей? Раз в жертву ей оказались принесены и увлекательность повествования, и яркость изображаемых характеров, и даже стиль и язык?
Язык, к слову, в романе страдает больше всего остального. Даже если допускаешь всевозможные соображения о "живости разговорной речи" и все в таком духе - понимаешь, что всему же есть предел.
Почему Тень Магистра изъясняется так, словно он - зэк, причем откинувшийся с русской зоны?
"Так пойдем щас оглядимся! Нафиг ночь-то терять?!
Я прямо-таки видел, как Тень потирает в предвкушении кражи свои потные ладошки.
"Забудь об этом".
"А чо - нет?"
"Потому что я - не ты. Потому что меня узнают, поймают и будут всю оставшуюся жизнь этим тыкать!"
"Чем тыкать? Ты ж как ангелочек, токма без крылышков."
Почему-то это замечание меня задело.
"Я - не вор! И никогда им не буду!!"
"Не ссы! Прошвырнемся туда-сюда и всего делов. Позырим что да как".
"Все равно ночью ничего не разглядишь".
"А то днем ты разглядишь! С этим Кисой..."
"Кетсом!"
"Пофиг"
"Канай отседова, козел бодливый!!"
"Наплюй! Они базарят, что крутые, а на деле - щенки позорные. Я у них в Гатанге два раза был, вещи из рук брал. Лохи".
Как может Гэбриэл, сын благородного лорда Шоканги, обращаться к своему родителю "Па!", словно американский подросток, лениво растянувшийся на своей кровати?
Откуда в речь повествователя просачиваются подобные выраженьица - не прямиком ли из интернетов?
"Обычно он был пунктуален и аккуратен, но последнее время все так закрутилось..."
Почему в начала романа автору так страстно полюбилось слово "истерика", что он забыл про все к нему синонимы на свете?
Ну, а там, где автор не шокирует читателя неуместными языковыми приемчиками и их неумелым применением - он пишет просто нудно и пресно. Никакой образности, никакой описательности, никаких попыток убедить, заставить поверить в написанное и создать настроение.
Все же как бы велика и всеобъемлюща ни была Идея романа (о чем она, кстати? О проблеме отцов и детей? О внутреннем конфликте себя с собой? О переселении душ?) - постигается она через слова и фразы, не через запахи, жесты или картинки. А бедный и плохой язык есть бедный и плохой язык.
Наконец, попытка автора создать самобытный фэнтезийный мир, на мой взгляд, тоже провалилась. В этот мир не хочется сбежать из своего, современного, реального и наскучившего. Потому что там тебя ждет подозрительного много всего то же самого: криминалисты и судмедэксперты, подразделения полиции и приборы ночного ви... простите, заклятья ночного зрения на забралах шлемов. Странно, что в ход так и не пошли резиновые палки, противоударные щиты и пистолеты Макарова, да?
Это нельзя назвать ни полноценной стилизацией под средневековье, ни попыткой присоседить друг к другу мир нашей суровой реальности и мир волшебной фэнтези.
Мой итог: возможно, роман и подошел бы для прочтения - тем, кто не видит особой разницы между фэнтези, остросюжетным боевичком и детективом среднего качества.
В остальном же, это произведение Самиздата - лучше бы на Самиздате и оставалось. Если что и разрушают "Разрушители", так это мою веру в существование хорошей отечественной фэнтези.
Сочувствую всем, кто потратил на это время и тем более деньги.
