Книга Ибица онлайн - страница 4

Глава 5

— Так ты, значит, арабская женщина? А с виду не скажешь.

— Естественно, нет, придурок.

Арабелла бросила на него оценивающий взгляд. Убитые кеды, на запястье — какая-то дешевка вроде «Свотч», на шее совершенно дикий медальон со святым Кристофором. Однозначно не ее тип. Она предпочитала ухоженных, хорошо одетых темноволосых красавцев. А это лохматое чучело — просто насмешка природы.

— Тут, должно быть, какая-то ошибка. Меня не предупреждали о совместном размещении. Это просто смехотворно. Я сейчас же спущусь и разберусь с этим.

— На твоем месте я бы этого не делал, — заметил Вас, бросая сумку на свободную кровать.

— Это еще почему?

Вас повалился рядом с сумкой и сбросил кеды. Фу, подумала она. Белые носки.

— Ну сама посуди. Гид должен ориентироваться в нестандартной обстановке. Это может быть частью теста. Насколько я знаю, в ближайшие пять дней на нас вывалят целую кучу такого дерьма

— Ммм. — Как ни противно, но приходилось признать, что в его словах есть разумное зерно.

— Раз уж так вышло, не мешало бы узнать друг друга получше. В конце концов, может, нам придется работать вместе. Тебе на какое направление хотелось бы попасть больше всего?

— Без вариантов — я буду работать в «Молодых и холостых», только если меня отправят на Ибицу.

— Не уверен, что они одобрят такую позицию. А что тебе так далась эта Ибица?

— В прошлом году я там отдыхала, и мне плевать, какую «позицию» они одобрят, а какую нет. И вообще, ты кто, — фыркнула Арабелла, — хренов полицейский?

— Ну, честно говоря, Арабелла... — Вас сел. — Я подсадная утка.

Арабелла застыла.

— Кто?

— Я один из инструкторов. Мы селимся вместе с кандидатами, чтобы застать их врасплох. И боюсь, Арабелла, вынужден тебе сообщить, что ты не в полной мере соответствуешь требованиям «Молодых и холостых», так что можешь паковать вещички...

У Арабеллы был такой вид, словно она вот-вот заплачет. Вас пару секунд сохранял серьезность, но на больше его не хватило.

— Ха! Здорово тебя проняло!

— Что ты х-х-хочешь сказать? Ты не инструктор?

— Охуеть можно, как вы, важные птицы, легко на все ведетесь.

Арабелла злобно уставилась на него.

— Кретин! Да что ты себе позволяешь!

— Это была просто шутка.

— Если в этой комнате и есть над чем посмеяться, так только над тобой.

Вас улыбнулся, явно ничуть не смутившись.

— Да ради бога.

— Что это еще за имя такое, Василий?

— Русское имя.

— По разговору не очень-то ты похож на парня из России — если только Россия находится не в Лондоне.

— Я родился и вырос неподалеку от Илфорда.

— Илфорд? Там вроде даже метро нет? Боже, мне даже представить страшно, что пришлось бы прожить всю жизнь в такой дыре.

— Всю жизнь я там не жил. Наша семья часто переезжала.

— Только не говори, что твой отец военный!

— Нет, циркач.

Арабелла подозрительно посмотрела на него.

— Не держи меня за дуру.

— Кроме шуток. Смотри, — он встал на кровати. — Я тебе докажу.

Несмотря на то что стена была совсем близко, он сделал сальто назад, приземлившись на одну руку. Вскочив на ноги, он схватил три маленьких подсвечника с прикроватной тумбочки. Форма у них была не очень удачная, и, хотя его мастерство было очевидно, секунд через тридцать он отвлекся и не удержал один. Пытаясь его подхватить, он случайно зацепил пальцем свою цепочку с образком и порвал ее.

— Дерьмо, — сказал он, поднимая ее вместе с осколками подсвечника.

Арабелла кивнула.

— Так ты цыган?

— Нет, — ответил Вас, изучая порванную цепочку, — я из цирковой семьи.

— Ну я и говорю, — цыган. — Арабелла указала подбородком на святого Кристофора. — Разве святой Кристофор не покровитель цыган?

— Я же сказал, мы не цыгане, мы...

— Ну не важно, кем бы ты там ни был, цепочка просто вульгарная. Где ты ее выискал — в новогодней хлопушке?

— Это цепочка моего дяди.

— Тогда ему и верни, мой тебе совет. — Арабелла с удовольствием отыгрывала очки.

— Не могу.

— Почему?

— Он умер.

— Ох.

— Он погиб. Шесть лет назад. С тех пор я ношу это.

— Мне очень жаль, — сказала Арабелла, совершенно очевидно никакой жалости не испытывавшая. Она даже не помнила, когда в последний раз видела своего дядю и предполагала, что подобное равнодушие свойственно всем племянникам на свете. — И что случилось, он сорвался с трапеции? Или его растоптал слон?

Вас вздрогнул. Арабелла, ясное дело, была самовлюбленной эгоисткой, но он сомневался, что даже она продемонстрировала бы подобную душевную черствость, если бы знала, как близки они были с дядей. Конечно, всегда оставалась возможность, что Арабелла сама — подсадная утка. Во всяком случае, типичного гида Вас представлял себе совершенно иначе.

— Нет, — сказал он, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Мы исполняли номер с огнем — жонглировали факелами и все такое. Произошел несчастный случай.

— И что?

— Он сгорел заживо. Мне было четырнадцать лет. С тех пор я ненавижу огонь, это стало почти фобией.

— Ужасно, — Арабелла присела на кровать. — Боже, нужно закурить... не передашь мою зажигалку?

Тучи, нависшие над гостиницей в Бридлхерс-те, раньше времени затемнили и вечернее небо Теддингтона.

В офисе «Молодых и холостых» на Хай-стрит владелец франчайзингового туристического агентства включил сигнализацию, погасил свет и запер дверь.

Подняв воротник и отворачивая лицо от косых струй дождя, он поспешил к своему автомобилю, чтобы вместе с прочими любителями сверхурочной работы, страдающими излишней ответственностью или чрезмерным энтузиазмом, поскорее насладиться законным часом или двумя «семейного» времени.

Но слабый свет в окнах третьего этажа офиса «Молодых и холостых» позволял предположить, что в юго-западном Лондоне есть по меньшей мере один человек, который относится к своей работе с еще большей ответственностью и энтузиазмом.

А может, у него просто были серьезные проблемы.

Этим последним человеком в штаб-кватрире «М&Х» был Хоторн-Блайт. Себастиан Хантер, выдохшийся часом раньше, перед уходом погасил все галогеновые лампы в приемной без окон. Весь офис был погружен во тьму, только из-под двери кабинета председателя Совета директоров пробивался тоненький лучик света.

Хоторн-Блайт каждый день ставил себе целью уйти из офиса не позже семи часов. И он уже на полтора часа превысил этот лимит. Еще не мешало хотя бы один раз показаться на тренинге в Бридлхер-сте. Мрачно оглядывая россыпь бумаг на обычно девственно чистом столе, он понимал, что и эта цель сегодня недостижима.

Он провел на встречах весь день — а точнее, всю неделю. Бомба взорвалась на выходных. Как будто дела и без того не шли хуже некуда.

Тревожную весть сообщил по телефону юрист компании. Ему стало известно, что группа «Братство» планирует экспансию в индустрию развлечений. А точнее, на рынок молодежного туризма.

Изначально «Братством» назывался клуб, появившийся на волне рейв-движения. Его ждал оглушительный успех, но стоявший за этим человек вынашивал куда более серьезные планы. Чарлз Мун слыл Биллом Гейтсом клубной культуры. Ему было едва за тридцать, но он уже успел превратить «Братство» из популярного ночного клуба в невероятно доходный и широко известный муль-тимиллионный бизнес. В результате последние несколько лет его имя постоянно входило в верхние строчки списка богатейших людей, ежегодно публикуемого «Тайме».

Его, как и Билла Гейтса, многие подозревали в сговоре с дьяволом. Казалось, он словно одержим стремлением отметить готическим, псевдорелигиозным логотипом «Братства» все на свете.

Звукозаписывающий лейбл и журнал «Братства» обеспечивали поддержку тем, кто хотел выйти на музыкальную арену. После первых же спонсорских удач Чарлз Мун разглядел открывающиеся перед ним возможности и быстро организовал подразделение стратегического маркетинга, основательно разросшееся за четыре года. Это не только приносило стабильный доход, но и помогло брэнду «Братства» еще глубже внедриться в общественное сознание, теперь его знал каждый, имевший хоть какое-то отношение к молодежной культуре.

А теперь он обратил взоры к туристическому бизнесу, в частности к Ибице. На земле не было другого места, привлекавшего такое количество молодых людей от шестнадцати до тридцати, готовых потреблять музыку семь дней в неделю пять месяцев в году. Легкий пока ветерок принес ощутимый аромат наживы, затрепетали ноздри корпораций — и Чарлз Мун хотел, чтобы «Братство» оказалось в самом сердце грядущего торнадо.

Это было логично. «Братство» безусловно играло первую скрипку в танцевальной индустрии, а Ибица была ее центром.

Единственная проблема состояла в том, что «Братство» не имело никакого опыта в туристическом бизнесе. Тщательно изучив вопрос, Чарлз Мун справедливо заключил, что туризм — специфический и многоплановый бизнес, в котором для успешного функционирования требуется свести воедино множество различных компонентов, следовательно, слишком хлопотно начинать Дело с нуля. Поэтому он решил купить компанию, уже специализировавшуюся на молодежном туризме.

Хоторн-Блайт получил предложение «Братства» и провел неделю, задавая вопросы, изучая перспективы и просчитывая возможности.

Однозначно можно было утверждать, что с ресурсами «Братства» компания, которую они предпочтут, усилится многократно и вытеснит из бизнеса остальных конкурентов, не оставив им ни единого шанса.

Внимания «Братства» удостоились только две компании, потому что их и было всего две в этом сегменте рынка.

Вторым был «Клуб грешников».

Хоторн-Блайт всегда отличался спокойствием и выдержкой, но сейчас сдержать волнения не мог. Без сомнения, Тайрон Лукас довел до сведения «Братства», что «Клуб грешников» заинтересован в предложении. Хоторн-Блайт знал, что он поступит именно так. Для Лукаса в подобном вопросе в принципе не существовало двух мнений.

Хоторн-Блайту решение далось не так легко. Помимо всей этой болтовни о благе клиентов, существовал сильнейший эмоциональный фактор — «Молодые и холостые» были его детищем, делом его жизни. Но он успокоил себя тем, что детей в конце концов тоже приходится отпускать от себя, чтобы они могли повзрослеть.

В предложении «Братства» предусматривалось, что «М&Х» (или «Клуб грешников») сохранят название, но на их буклетах, рекламной продукции и так далее появится логотип «Братства». Председатель совета директоров выбранной компании сохранит всю полноту власти, хотя Чарлз Мун, безусловно, будет принимать самое активное участие в стратегическом планировании и маркетинге.

Постепенно Хоторн-Блайт смог увидеть в предложении «Братства» позитивные аспекты. Ему достаточно было пару раз пообщаться с Чарлзом Муном, чтобы понять: никогда и ни в ком не встречал он до этого такой целеустремленности. Торопливая речь Муна и поспешность, с которой, казалось, он пытался даже дышать, не помешала Хоторн-Блайну увидеть в его словах твердое намерение обеспечить высочайший класс и качество сервиса. И это больше, чем все остальное, заставило Хоторн-Блайта признать: решение у него только одно.

Он взял отливающую металлическим блеском визитную карточку с прямым номером телефона, который знали не многие. Повертел ее в пальцах, еще раз прокручивая в мыслях разговор, который ему предстоит.

Медленно набрал номер.

— Мун слушает.

— Привет, Чарлз, это Хоторн-Блайт — ХБ.

— ХБ! — Обычно Чарлз Мун бывал сдержанно-равнодушен, но на этот раз в его голосе явно прозвучало удовольствие. — Я очень рад тебя слышать. Надеюсь, у тебя хорошие новости?

— Хорошие для «Братства» или для «М&Х»?

— Ну, если ты хочешь назначить на завтра встречу, то, думаю, для нас обоих, старик. — Чарлз Мун держал паузу сколько мог, но не выдержал и заговорил первым. — Ну так что, ХБ, сколько участников в нашем заезде?

Хоторн-Блайт вздохнул.

— Забавно, что ты об этом заговорил, потому что мне тоже хотелось задать тебе вопрос.

— О чем ты?

— Нет ли тут подвоха, Чарлз? Может, ты хочешь узнать все о моей компании, а потом купишь «Клуб грешников»? Похоже, принципы для тебя не пустой звук, как и для меня. Дай мне слово.

— Поверь, ХБ, — голос Муна зазвучал громче, — нет, даю тебе слово. Я сделал совершенно одинаковые предложения вам обоим. При встрече мы сможем обсудить детали, но на данный момент все в равных условиях. Откуда эти подозрения?

— Очень просто, Чарлз, я ничего не знаю о твоем бизнесе, не знаю, что именно тебе нужно. «М&Х» занимается скорее традиционным молодежным туризмом, а «Клуб грешников» делает упор на отдых в клубном стиле.

— Да, но у них еще уйма неиспользованных возможностей. Ты сказал, что ничего не знаешь о моем бизнесе, но ведь и я о твоем ничего не знаю. Мне нужен туроператор высокого класса. «Клуб грешников» ближе к тому, что нас интересует сегодня, но «М&Х» более опытны. Я учту все, принимая решение. — Чарлз помолчал. — Так что давай вернемся к моему первому вопросу. Ты согласен?

— Ты дал мне слово, Чарлз. Я согласен.

В ответ донеслось приглушенное: «Да!» И через секунду: «Отлично».

— Еще одно, Чарлз, встречу нельзя перенести на более ранний час? Я хотел заехать на тренинг для гидов, а если мы с тобой встречаемся только за полночь, в субботу у меня точно не хватит сил. Раз решение принято, завтра весь день уйдет на встречи с директорами и старшим персоналом, а в воскресенье мы с женой уезжаем на весь день.

— Мне очень жаль, ХБ. Сегодня в клубе модный показ, так что я не уйду отсюда до шести утра. Завтра вечером я занят, а сразу после нашей встречи еду в аэропорт. Мы запускаем в Австралии новый проект, и я буду там почти всю неделю. Так что нам обязательно нужно до этого поставить все точки над «i».

— Хорошо. Правда, обычно в это время я уже лежу в постели с книжкой и чашкой какао.

— Я пришлю за тобой водителя к одиннадцати тридцати. Нормально?

— Увидимся завтра.

Положив трубку, Хоторн-Блайт еще пару минут сидел, уставив в стену невидящий взгляд. Потом ослабил галстук, встал и подошел к стене вплот-{ую. С первого года основания «М&Х» после завершения тестов все гиды снимались на групповое фото. Он шагнул в левый угол, где висели самые ранние снимки, и взглянул на улыбающегося Тайрона Лукаса, которому тогда было лет двадцать пять.

— Вот так, Лукас, если тебе нужна драка, — прошептал он, — ты ее получишь.