Цитаты из книги Моряк, которого разлюбило море
Правильных отцов не бывает. Почему? Да потому что роль отца в корне порочна. Строгий отец, добрый отец, умеренный отец — все они одинаково плохи. Они преграждают путь нашей жизни, стремясь навязать сыновьям всякий хлам вроде собственных комплексов неполноценности, несбывшихся желаний, досады, идеалов, неловкости оттого, что за всю жизнь так и не смогли объясниться с окружающими, грехов, приторных грез, заповедей, которым недостало смелости следовать самим… Безучастные отцы вроде моего папы — исключение. Как правило они желают, чтобы их собственные дети прониклись муками совести от невозможности уделять им внимание. Когда мы были в Арасияма, переправляясь через Тогэцукё[36], я спросил у папы: «Папа, есть ли все-таки у жизни цель?» Вы-то меня понимаете, верно? Я имел в виду следующее: «Отец, зачем ты живешь? Не полезнее было бы пораньше умереть?» Но мой папа не из тех, кто способен понять простые намеки. Он удивился, округлил глаза, посмотрел на меня испытующе. О, как я ненавижу это тупое удивление. Наконец ответил: «Сынок, цель в твоей жизни ставят не окружающие. Ты создаешь ее сам». Какое глупое нравоучение. Просто взял и выпалил то, что положено отцу. В такие моменты становится особенно заметен пошлый отцовский взгляд, разом сужающий границы мира. Отец лжив и призывает ребенка лгать, но и это еще полбеды, — хуже всего, что сам он уверен, будто изрекает истину. Отцы — вселенские мухи. Долго кружат и жужжат, а потом копошатся в грязи. Они на все готовы, лишь бы грязи было побольше.
Если жизнь предназначена для блистательной смерти, неудивительно, что без нее она теряет смысл.
Цель в твоей жизни ставят не окружающие. Ты создаешь ее сам.
В фантазиях слава, смерть и женщина всегда представлялись ему триединой сущностью. Между тем стоило заполучить женщину, как оставшиеся две ипостаси удалились в море и печальный зов перестал выкликать его имя.
