Цитаты из книги Волшебная гора - страница 3

Мужчину опьяняет желание, женщина требует, чтобы его желание опьяняло ее. Отсюда наша обязанность испытывать подлинное чувство, отсюда нестерпимый стыд за бесчувственность, за бессилие пробудить в женщине желание.

Тут полное единство смысла в двусмысленности, ибо не может любовь быть бесплотной даже при высшем благоговении, и не быть благоговейной – предельно плотская страсть; любовь всегда верна себе, и как лукавая жизнерадостность, и как возвышенный пафос страсти....

Разве это не прекрасно и не возвышенно, что в языке существует одно слово для всего, что под ним разумеют, начиная от высшего молитвенного благоговения и кончая самым яростным желанием плоти?

иногда просто жуть берет и хочется судорожно хоть за что-то уцепиться. Словно кто-то на смех так устроил, что с наступлением зимы по существу начинается весна, а наступлением лета – осень…

Жизнь дремлет, и она хочет, чтобы её пробудили для хмельного венчания с божественной любовью. Ибо чувство любви божественно. И поскольку человек любит, он тоже приобщается к божественному началу. Человек - это любовь божия. Бог создал его, чтобы через него любить. Человек всего лишь орган, через который бог сочетается браком с пробудившейся опьяненной жизнью.

Жизнь - это распростёртая женщина, и она с великолепным и насмешливым вызовом требует от нас величайшей настойчивости и напряжения всех сил нашего мужского желания, которое может одержать победу, а может быть и посрамлено.

Ведь когда говорят только глаза, они обращаются на "ты", если даже губы еще ни разу не произнесли "вы".

Если честь имеет немалые преимущества, то их имеет и позор, и тогда они, пожалуй, даже необъятнее... И когда он постарался представить себе, что будет, если совсем освободиться от бремени чести и вкушать лишь бездонные преимущества позора, то на миг с испугом ощутил неистовое блаженство, которое заставило его сердце биться ещё торопливее.

Болезнь и смерть - это дело несерьёзное, своего рода тунеядство.

жизнь – это умирание