Книга Речные заводи онлайн - страница 5

Глава 40

повествующая о том, как Сун Цзян хитростью захватил город Увэйцзюнь и как Чжан Шунь взял в плен Хуан Вэнь-бина

Вы знаете уже о том, что вольные люди из Ляншаньбо устроили побоище на площади города Цзянчжоу, где должны были казнить Сун Цзяна и Дай Цзуна. Освободив приговоренных, они собрались вблизи города в монастыре Белого дракона. Там были: Чао Гай, Хуа Юн, Хуан Синь, Люй Фан, Го Шэн, Лю Тан, Янь Шунь, Ду Цянь, Сун Вань, Чжу Гуй, Ван Коротконогий тигр, Чжэн Тянь-шоу, Ши Юн, Юань Сяо-эр, Юань Сяо-у, Юань Сяо-ци и Бай-шэн – всего семнадцать вожаков, и с ними девяносто отважных и сильных разбойников.

А на трех больших лодках к ним на помощь подоспели Чжан Шунь, Чжан Хэн, Ли Цзюнь, Ли Ли, My Хун, My Чунь, Тун Вэй, Тун Мэн и Сюэ Юн – девять удальцов и с ними более сорока контрабандистов солью. Всего в монастыре Белого дракона собралось около ста пятидесяти человек. И тут один из разбойников вдруг доложил, что из Цзянчжоу со знаменами выступили войска и под грохот барабанов и гонгов, с боевым кличем идут к монастырю.

Когда Ли Куй услышал это, он даже взревел от ярости и, схватив оба свои топора, выскочил из храма. Вслед за ним с оружием в руках и боевыми возгласами ринулись и остальные удальцы.

Между тем Лю Тан и Чжу Гуй отвели Сун Цзяна и Дай Цзуна в лодку, а Ли Цзюнь, Чжан Шунь и братья Юань приготовились отчалить. Но, взглянув на берег, они увидели, что из города подходят правительственные войска, конные и пешие, примерно тысяч семь. Впереди следовала конница. Воины были в шлемах и латах, вооружены луками и длинными пиками. За конницей шли пешие отряды. Все они с воинственными криками, размахивая флагами, торопились вперед, готовые вступить в бой.

А навстречу войскам мчался Ли Куй; скинув с себя всю одежду и размахивая топорами, он готов был разить противника. Не отставая от него, бежали Хуа Юн, Хуан Синь, Люй Фан и Го Шэн. Увидев конницу, вооруженную пиками, Хуа Юн испугался, как бы не ранили Ли Куя и, взяв лук, приложил стрелу. Затем, натянув до отказа тетиву, он прицелился в едущего впереди начальника конницы и пустил стрелу. Всадник кувырком полетел с коня; весь конный отряд был так этим напуган, что повернул назад. Спасая свою жизнь, всадники налетели на пеших воиноз, сшибли и потоптали больше половины.

А удалые молодцы бросились преследовать правительственное войско, нанося ему удары направо и налево; изрубленные трупы врага валялись кучами, и потоки крови окрасили воды реки. Удальцы гнали противника до самых стен города, где отступавшим была оказана помощь. Им открыли ворота и с городской стены стали бросать в преследователей заранее заготовленные бревна и камни. Ворота были тотчас же закрыты и не открывались несколько дней: никто не мог ни выйти из города, ни войти в него.

С трудом уведя Ли Куя Черного вихря, удальцы возвратились в монастырь Белого дракона. Пересчитав всех собравшихся, Чао Гай приказал разбиться на группы и погрузиться в лодки. Затем они отчалили от берега и тронулись в путь.

Им посчастливилось: подул попутный ветер, и они подняли паруса. Так три лодки с разбойниками и главарями, при которых были их кони, плыли к усадьбе почтенного My. Всю дорогу дул попутный ветер, и они, быстро добравшись до места, высадились на берег.

Здесь My Хун пригласил всех в усадьбу. Настречу им вышел почтенный хозяин – старый My. Сун Цзян приветствовал его и познакомил со всеми остальными; обращаясь к начальникам, старик сказал:

– Все вы, почтенные, очень устали в этом походе, – поэтому прошу вас пройти в комнаты для гостей и отдохнуть.

И пока все отдыхали и приводили в порядок свою одежду и оружие. My Хун приказал работникам зарезать корову, штук десять свиней, овец, кур, гусей, уток, достать рыбы и всяких редких яств. В усадьбе был устроен большой пир в честь вожаков вольного люда. На пиру удальцы вспоминали минувшие события.

– Если бы почтенные братья My со своими товарищами не подоспели в лодках на помощь, – промолвил Чао Гай, – нам пришлось бы очень плохо.

– Но как же вам удалось прорваться? – спросил старый My, обращаясь к Ли Кую.

– А я стал пробиваться там, где было больше народу, – отвечал на это Ли Куй, – а удальцы сами пошли за мной, я их и не звал!

При этих словах все громко рассмеялись. А Сун Цзян поднялся с места и, глядя на всех, сказал:

– Если бы вы, удальцы, не пришли на помощь мне, ничтожному человеку, то нам с начальником Дай Цзуном пришлось бы погибнуть безвременной смертью! Благодеяние, которое вы оказали нам, глубже самого глубокого моря, и я даже не знаю, чем отплатить вам! Вот только одна тяжелая забота осталась у меня на душе – это ненавистный Хуан Вэнь-бин, который несколько раз пытался причинить мне зло и погубить меня. Разве можно забыть об этом и не отомстить негодяю? Если б я мог попросить вас, вольных удальцов, еще раз помочь мне и одолеть подлого врага, я бы отправился в Увэйцзюнь и прикончил там этого мерзавца! Только тогда я мог бы спокойно уйти отсюда вместе с вами. Что вы на это скажете?

– Один раз нам удалось захватить врага врасплох, – произнес Чао Гай, – но удастся ли это сделать снова? Можно не сомневаться, что эти негодяи уже приняли меры предосторожности. Пожалуй, лучше сейчас вернуться в лагерь, собрать там всех наших людей, и пеших и конных, а потом выступить вместе с уважаемыми учителями У Юном, Гун-Сунь Шэном, Линь Чуном и Цинь Мином и отомстить за вас. Думаю, что мы не опоздаем.

– Нет, – возразил Сун Цзян. – Если мы вернемся в лагерь, то больше не придем сюда. Во-первых, путь в горы долгий, а во-вторых, из Цзянчжоу, конечно, повсюду будут разосланы уведомления о том, чтобы власти были начеку. Мы не должны поступать опрометчиво. Надо сейчас воспользоваться благоприятной обстановкой и нанести еще один удар. Не следует ждать, пока они подготовятся.

– Вы рассуждаете совершенно правильно, уважаемый брат, – вставил свое слово Хуа Юн. – Однако у нас нет ни одного человека, кто знал бы туда дорогу. Сначала надо послать кого-нибудь в Увэйцзюнь разведать обстановку, а также все дороги, которые ведут в город. Надо точно узнать, где живет этот мерзавец – Хуан Вэнь-бин и уж затем действовать.

– Мне пришлось много скитаться, – сказал тут, поднявшись, Сюэ Юн. – И город Увэйцзюнь я знаю очень хорошо. Не пойти ли мне туда на разведку?

– Ну, если бы вы могли пробраться туда, уважаемый брат, – промолвил Сун Цзян, – то это было бы лучше всего!

Сюэ Юн тут же простился со всеми и отправился в путь.

Теперь скажем несколько слов о том, как Сун Цзян и остальные главари, оставшись в усадьбе My Хуна, готовились к нападению на Увэйцзюнь. Они привели в порядок свое оружие, запаслись луками и стрелами, а также большими и маленькими лодками. Спустя два дня возвратился Сюэ Юн и привел с собой какого-то человека, которого хотел познакомить с Сун Цзяном.

– Дорогой брат, кто этот молодец? – спросил тот, увидев незнакомца.

– Этого человека зовут Хоу Цзянь, – отвечал Сюэ Юн. – Он уроженец Хунду, провинции Цзянси, и занимается портняжеством. Это мастер первой руки! Игла с ниткой, можно сказать, летает в его руках. Кроме того, он очень искусен в обращении с оружием. Раньше я был его учителем. За темное лицо, за сухощавость и подвижность народ прозвал его «Обезьяна с большими руками». Сейчас он живет в Увэйцзюне и работает в доме Хуан Вэнь-бина. Я встретился с ним и попросил пойти со мной.

Выслушав это, Сун Цзян остался очень доволен и пригласил пришедшего сесть и принять участие в обсуждении плана нападения на врага. Хоу Цзянь был человеком справедливым, поэтому ему суждено было присоединиться к созвездию, в котором было семьдесят две звезды.

Сун Цзян поинтересовался, что делается в Цзянчжоу, и расспросил о дороге в город Увэйцзюнь. Сюэ Юн отвечал:

– Начальник области Цай Цзю уже подсчитал, сколько убитых среди войска и населения. Оказалось – более пятисот человек. А раненным стрелами и счету нет. В столицу отправлены гонцы с докладом императору. После полудня городские ворота закрываются, и все, кто входит в город и выходит оттуда, подвергаются строгому допросу. Однако не начальник области повинен в ваших бедствиях, почтенный брат. Все это дело рук мерзавца Хуан Вэнь-бина, который неоднократно подстрекал начальника Цай Цзю к тому, чтобы причинить зло вам обоим. Но со времени побоища на месте казни в городе очень тревожно, ни днем, ни ночью не снимается усиленная охрана. Я побывал также и в Увэйцзюне, чтобы разведать, что там делается, и вот встретился с этим уважаемым братом, который шел к себе обедать. От него я и услышал все подробности.

– А вы откуда узнали об этом, почтенный брат Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.

– Я с малых лет увлекался фехтованием копьем и палицей, – отвечал Хоу Цзянь. – И многому научился у моего учителя господина Сюэ Юна. Этого я никогда не забуду. А недавно тунпань Хуан Вэнь-бин позвал меня к себе на дом и попросил сшить ему одежду. И вот когда я вышел из его дома, то повстречался со своим учителем. Как только он назвал ваше уважаемое имя, почтенный брат мой, и сказал, по какому делу пришел, я сам выразил желание увидеться с вами и рассказать вам все, что знаю. У этого Хуан Вэнь-бина есть родной старший брат – Хуан Вэнь-и. И хотя они кровные братья, но Хуан Вэнь-и всю свою жизнь делает только добрые дела. Он починяет мосты, строит дороги, посылает еду монахам, помогает беднякам и тем, кто попадает в тяжелое положение. В городе Увэйцзюне народ прозвал его «Желтолицым буддой» [^[3]]. А тунпань Хуан Вэнь-бин, который сейчас не у дел, только и занимается тем, что наносит вред людям. В Увэйцзюне его прозвали «Жало желтой осы». Братья живут порознь, в отдельных домах, но ворота их дворов выходят в один переулок. Дом Хуан Вэнь-бина прилегает к городской стене, а Хуан Вэнь-и живет ближе к улице. И вот один раз я слышал, как младший Хуан вернулся домой и сказал: «А ведь начальника области чуть было не перехитрили в этом деле! Хорошо, я успел надоумить его, что следует прежде казнить, а потом уж посылать донесение». Услышав это, Хуан Вэнь-и проворчал за спиной брата: «Опять за свои проклятые подлые дела взялся! Ведь это тебя не касается, зачем же тебе нужно вредить людям? Ну, волею неба, для тебя наступит скоро час возмездия за все твои проделки! Ты сам накликаешь на себя беду!»

Узнав о побоище на базарной площади, где должна была состояться казнь, Хуан Вэнь-бин сильно перепугался. Вчера вечером он уехал к начальнику области в Цзянчжоу, чтобы обсудить создавшееся положение, и до сих пор еще не вернулся домой.

– А далеко живет Хуан Вэнь-бин от своего брата? – спросил Сун Цзян.

– Раньше они жили в одном доме, но раздельно, – отвечал Хоу Цзянь, – а теперь между домами лежит огород.

– Сколько же народу живет в доме Хуан Вэнь-бина, – поинтересовался снова Сун Цзян, – и сколько там строений?

– Да всего человек пятьдесят мужчин и женщин, – сказал Хоу Цзянь.

– Само небо хочет, чтобы я отомстил Хуану, – воскликнул Сун Цзян, – и потому послало мне этого человека! Дело это, может быть, и простое, но все ж? я рассчитываю на вашу помощь, друзья мои, – обратился он ко всем.

– Мы готовы жизнь свою отдать, – был единодушный ответ, – только бы истребить этого вредного, жадного, бесчестного подхалима и помочь вам, уважаемый брат, отомстить ему за зло!

– Но только я должен сказать, – заявил Сун Цзян, – что буду мстить лишь одному этому злодею – Хуан Вэнь-бину, моя ненависть не распространяется на жителей Увэйцзюня. И раз уж его кровный брат – человек гуманный и справедливый, то никакого вреда причинять ему не следует. Не надо делать того, что может вызвать нарекания народа Поднебесной. Поэтому, когда мы пойдем туда, друзья мои, не причиняйте ни малейшего ущерба населению. У меня есть свой план, и я рассчитываю только на то, что вы поможете мне выполнить его.

– Мы готовы во всем слушаться вас, уважаемый брат, – отвечали в один голос остальные вожаки.

– Я хотел бы просить почтенного хозяина усадьбы My одолжить нам девяносто мешков и вязанок сто тростника. Потом нам понадобится еще пять больших лодок и два маленьких челнока. В челноках я хочу просить поехать Чжан Шуня и Ли Цзюня. А на больших лодках поплывут Чжан Хэн, братья Юань, Тун Вэй и с ними те, кто чувствует себя на воде как дома. Они будут охранять лодки, и это даст мне возможность выполнить то, что я задумал.

– Тростник, хворост и мешки у нас в усадьбе найдутся, – оказал My Хун. – Ну, а все наши работники умеют хорошо управлять лодками и ловко плавают. Так что, пожалуйста, приказывайте, уважаемый брат, что нам надо делать.

– Теперь мы попросим брата Хоу Цзяня вместе с Сюэ Юном и Бай-шэном отправиться вперед и незаметно войти в город Увэйцзюнь. На другой день, во время четвертой стражи, они услышат свист – свисток будет привязан к голубю, которого мы выпустим за городскими воротами. Тут Бай-шэн подойдет к воротам и поможет нам. Прежде всего на стене должен быть установлен флаг из белого шелка, указывающий, где находится дом Хуан Вэнь-бина, чтобы мы именно в том месте перелезли через городскую стену.

Затем Сун Цзян приказал Ши Юну и Ду Цяню нарядиться нищими, пробраться к городским воротам и там где-нибудь укрыться. А как только появится сигнальный огонь, они должны перебить стражу у ворот. Что же касается Ли Цзюня и Чжан Шуня, то они останутся в лодках, будут нести наблюдение за берегом и оказывать помощь там, где она потребуется.

Сун Цзян закончил свои указания, и все отправились их выполнять. Сюэ Юн, Бай-шэн и Хоу Цзянь ушли первыми, а вслед за ними ушли и Ши Юн с Ду Цянем, наряженные нищими, спрятав в одежде короткие кинжалы. Остальные стали грузить на лодки песок, мешки, тростник, топливо. Когда наступило время трогаться в путь, все удальцы привели себя в порядок, захватили оружие, погрузились в лодки и спрятались там под навесами. Чао Гай, Сун Цзян и Хуан Юн сели в джонку Тун Вэя; Янь Шунь, Ван Коротконогий тигр и Чжэн Тянь-шоу – в джонку Чжан Хэна; Дай Цзун, Лю тан и Хуан Синь – в джонку Юань Сяо-эра; Люй Фан, Го Шэн и Ли Ли – в джонку Юань Сяо-у; My Хун, My Чунь и Ли Куй – в джонку Юань Сяо-ци.

Чжу Гуй и Сун Вань должны были остаться в усадьбе старого My и ждать сообщений из Цзянчжоу. Тун Мэн на быстроходном челноке отправился вперед разведать путь. Гребцы на джонках – работники, поселяне и рыбаки – налегли на весла, и в ту же ночь лодки тайно причалили в Увэйцзюне.

Стоял конец седьмого месяца, и ночь была прохладная и безветренная. Луна ярко освещала реку, и в серебристой воде отражались очертания гор. Было примерно время первой стражи, когда все лодки, и большие и малые, подошли к берегу. Выбрав место, где тростник был особенно густ, они выстроились в ряд. Вскоре на своем челноке подплыл Тун Мэн и доложил, что в городе все спокойно. Тогда Сун Цзян приказал выгрузить на берег мешки с песком, вязанки тростника и хвороста, а потом перенести все это поближе к городской стене. Вскоре они услышали, как отбивают время второй стражи. Тогда Сун Цзян отдал распоряжение сложить один на другой мешки с песком под самой городской стеной.

Взяв оружие в руки, все высадились на берег. В лодках остались только Чжан Шунь, братья Юань и братья Тун, чтобы в нужный момент прийти на помощь. Остальные вожаки поспешили к городской стене. Взглянув на город, они увидели, что находятся в половине ли от северных ворот. Тут Сун Цзян приказал выпустить голубя с привязанным к нему свистком, и в тот же миг они увидели поднявшийся над стеной бамбуковый шест с прикрепленным к нему флажком из белого шелка, который развевался по ветру.

Сун Цзян тотчас же отдал распоряжение взобраться по мешкам на стену и поднять туда вязанки тростника и хвороста. На стене их уже поджидал Бай-шэн. Указывая рукой, он сказал:

– Вон в том переулочке как раз и находится дом Хуан Вэнь-бина.

– А где же Сюэ Юн и Хоу Цзянь? – спросил Сун Цзян.

– Они уже укрылись в доме Хуан Вэнь-бина и ждут вашего прихода, уважаемый брат, – отвечал Бай-шэн.

– А Ду Цяня и Ши Юна ты не видел? – поинтересовался Сун Цзян.

– Они ожидают у городских ворот, – последовал ответ.

Выслушав это сообщение, Сун Цзян спустился со своими удальцами в город и повел их прямо к дому Хуан Вэнь-бина. Здесь они увидели притаившегося под навесом Хоу Цзяня. Сун Цзян подозвал его и на ухо сказал ему:

– Пойди отопри ворота в огород, скажи, чтобы туда отнесли тростник и хворост, и пусть Сюэ Юн подожжет все это. А потом беги к воротам дома Хуан Вэнь-бина, стучись и кричи: «У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи». Когда они откроют ворота, я скажу тебе, что делать дальше.

Затем Сун Цзян отрядил людей охранять переулок с двух концов. Тем временем Хоу Цзянь уже успел открыть на огороде ворота, тростник и хворост быстро сложили. Потом Хоу Цзянь взял факел и передал его Сюэ Юну, чтобы тот поджег кучу хвороста, а сам бросился к дому Хуан Вэнь-бина и стал стучать в двери, крича:

– Откройте скорее ворота! У соседей пожар, разрешите перенести к вам сундуки и другие вещи.

Когда в доме услышали этот стук и взглянули на соседний двор, то действительно увидели, что там горит. Ворота тотчас же открыли, и обитатели дома выбежали на улицу. Тут Чао Гай и Сун Цзян с остальными молодцами вбежали во двор и с боевым кличем начали расправу, убивая тех, кто попадался под руку. Вскоре вся семья Хуан Вэнь-бина, и кто был в доме и кто вышел, большие и малые, все до единого были перебиты. Однако самого Хуан Вэнь-бина среди них не оказалось.

Удальцы вынесли из дома все драгоценности и деньги, которые Хуан Вэнь-бин вымогал у населения. Затем по свистку вся вольница кышла из города, неся сундуки и ящики с добром Хуан Вэнь-бина.

Теперь следует сказать несколько слов о том, что делали Ши Юн и Ду Цянь. Заметив пламя, они выхватили свои кинжалы и перебили стражу у ворот. Потом они увидели, как жители соседних домов бросились с ведрами и лестницами к месту пожара тушить огонь. Тогда они закричали:

– Эй вы, люди! Куда бежите? Стойте! Нас здесь тысячи молодцов из Ляншаньбо. Мы пришли уничтожить Хуан Вэнь-бина и всю его родню – мы мстим за Сун Цзяна и Дай Цзуна. Жителей города мы не тронем! Расходитесь по своим домам и не вмешивайтесь не в свое дело!

Однако не все поверили этому и остановились посмотреть, что будет дальше. Но тут Ли Куй Черный вихрь, вращая своими топорами, ринулся прямо на них. Тогда они с криком и визгом бросились бежать, подхватив свои лестницы и ведра.

Из соседнего переулка тушить пожар выскочило несколько стражников с веревками и крюками. Но Хуа Юн натянул тетиву своего лука и пустил стрелу – бежавший впереди споткнулся и рухнул на землю. В то же время Ли Куй закричал:

– Кому жить надоело, пусть бежит тушить пожар!

После этого стражники отступили. А Сюэ Юн с факелом в руках бегал вокруг дома Хуан Вэнь-бина, поджигая его со всех сторон. Тем временем Ли Куй разнес своими топорами железный замок и распахнул городские ворота. Удальцы уходили из города – кто через городскую стену, а кто через ворота. Там их уже поджидали братья Юань, Чжан Хэн, Тун Вэй; все вместе они понесли захваченное добро в лодки.

А жители Увэйцзюня, узнав, что в их город пришли те самые молодцы из Ляншаньбо, которые устроили побоище на месте казни в Цзянчжоу, где полегло множество народу, попрятались в своих домах и не показывались. Сун Цзян со своими молодцами горевал лишь о том, что им не попался Хуан Вэнь-бин. Никем не преследуемые, они погрузились в лодки и поплыли обратно к усадьбе старого My. Но рассказывать об этом нет надобности.

Послушайте лучше о том, как из Цзянчжоу увидели пламя пожара в Увэйцзюне, окрасившее небо в багровый цвет, и как весь город пришел в смятение. Когда об этом доложили начальнику области, у него в управлении как раз сидел Хуан Вэнь-бин. Услышав о том, что произошло, он тотчас же обратился к начальнику области:

– У нас в городе пожар, и я должен немедленно отправиться туда. Мне надо посмотреть, что там происходит.

В ответ на это начальник области приказал открыть городские ворота, выпустить Хуан Вэнь-бина и в казенной лодки перевезти его через реку. Поблагодарив начальника, Хуан поспешно вышел из управления и в сопровождении своих подчиненных зашагал к реке. Переправляясь на другой берег, они видели пламя, бушующее в Увэйцзюне, воды реки казались багровыми.

– Горит около северных ворот, – заметил лодочник.

Услышав эти слова, Хуан Вэнь-бин заволновался еще больше. Когда их лодка была уже на середине реки, они вдруг заметили, что вниз по течению несется небольшой челнок. А вскоре появился и другой челнок, быстро приближающийся к ним. Вместо того, чтобы обойти их лодку, челнок шел на сближение. Тогда один из сопровождающих Хуан Вэнь-бина закричал:

– Чья это лодка? Как вы смеете идти прямо на нас?

Тут в челноке поднялся здоровенный детина, и, держа в руках багор, ответил:

– Мы едем в Цзянчжоу доложить о пожаре!

– А где пожар? – спросил, высунувшись из своей кабины Хуан Вэнь-бин.

– Горит дом тунпаня Хуан Вэнь-бина, у северных ворот, – отвечал человек. – Удальцы из Ляншаньбо перебили всю его семью, разграбили все его имущество, а дом все еще горит.

Услышав это, Хуан Вэнь-бин не сдержался и даже заплакал, позабыв о своем достоинстве. Тогда человек зацепил своим багром их лодку и прыгнул к ним. Хитрый и сообразительный, Хуан Вэнь-бин сразу же понял, что все это неспроста и, не раздумывая, бросился на корму, а оттуда в воду! Но тут перед ним оказалась другая лодка, и какой-то человек, тоже прыгнув в воду, одной рукой обхватил его за поясницу, а другой за волосы и втащил в лодку. В это время подоспел второй челнок, и сидевший в нем удалец помог связать Хуан Вэнь-бина конопляной веревкой.

Тот, кто поймал Хуан Вэнь-бина, был Чжан Шунь Белая лента в воде. А тот, кто прыгнул в лодку с багром, был Ли Цзюнь Дракон, будоражащий реки. Сейчас оба они стояли в казенной лодке, и те, которые находились там, в страхе отбивали перед ними поклоны.

– Мы не тронем вас, – успокоил их Ли Цзюнь. – Нам надо было поймать только этого негодяя Хуан Вэнь-бина. А вы можете ехать обратно и доложить вашему начальнику Цай Цзю, этому разбойнику и ослу, что удальцы из Ляншаньбо пока что оставляют ему на плечах его ослиную голову. Но рано или поздно мы придем и за ней!

– Мы все передадим, – ответил лодочник, дрожа от страха.

После этого Ли Цзюнь и Чжан Шунь перетащили Хуан Вэнь-бина на челнок, а казенную лодку отпустили на волю. Затем быстроходные челноки направились прямо к усадьбе почтенного My.

Вскоре они причалили к берегу и увидели, что там вожаки уже выгружают добычу и поджидают их возвращения. Узнав о том, что Хуан Вэнь-бин пойман, Сун Цзян не мог сдержать своей бурной радости. Все были очень довольны и говорили:

– Вот на него-то мы и хотели посмотреть.

Между тем Ли Цзюнь и Чжан Шунь выволокли Хуан Вэнь-бина на берег. Все с любопытством рассматривали его и в то же время крепко охраняли. Наконец, все направились к усадьбе почтенного My. Там их встретили Чжу Гуй и Сун Вань; когда все уселись, Сун Цзян сорвал с Хуан Вэнь-бина мокрую одежду и привязал его к стволу ивы. Вожаки вольного люда расположились кругом; им подали кувшин вина и налили в чашки. А когда вино поднесли всем тридцати начальникам, начиная от Чао Гая и кончая Бай Шэном, Сун Цзян принялся громко бранить Хуан Вэнь-бина:

– Какой же ты мерзавец! Ведь у нас с тобой, негодяй, ни в прошлом, ни в настоящем никаких ссор не было. Так почему же ты решил погубить меня, подстрекая начальника области Цай Цзю непременно уничтожить нас с Дай Цзуном? Ты читал книги древних мудрецов, так как же ты мог идти на такие подлые дела? Между нами не было такой вражды, которая требует кровной мести! Хотя Хуан Вэнь-и и приходится тебе родным братом, но он добродетельный и справедливый человек. Я давно слышал, что в вашем городе все называют его «Желтолицый будда». Прошлой ночью мы не нанесли ему ни малейшего ущерба. А ты, подлец, только и делал, что вредил людям, всегда старался сближаться лишь с теми, у кого была власть и сила, заискивал перед начальством и угнетал простой народ. Нам известно, что в Увэйцзюне тебя прозвали «Жало желтой осы». Вот сегодня мы и хотим вырвать у тебя это жало!

– Я признаю себя виновным, – сказал на это Хуан Вэнь-бин, – и прошу только об одном – поскорее прикончить меня.

– Ах ты, разбойник и осел! – закричал тут Чао Гай. – Умереть еще успеешь! Если б ты знал, что наступит сегодняшний день, так пожалел бы, что родился на свет! – И, обернувшись к удальцам, спросил: – Ну, кто из вас, братья, хочет постараться для меня?

– Я готов разрезать этого мерзавца на куски, – сразу же вскочил при этих словах Ли Куй. – И, взяв в руки острый кинжал, посмотрел на Xyaн Вэнь-бина и с улыбкой сказал: – Так ты, мерзавец, во внутренних покоях начальника области занимался тем, что оговаривал честных людей и старался им нанести вред! Ты выдумывал всякие небылицы и подстрекал его на злодеяния! А теперь ты хочешь поскорее умереть! А вот мне не хочется, чтобы ты умер скорой смертью!

И с этими словами Ли Куй стал срезать мясо с ног Хуан Вэнь-бина, а потом рассек ему грудь и вынул сердце и печень, необходимые для приготовления отвара, который пьют удальцы с похмелья.

Когда все тело Хуан Вэнь-бина было разрезано, вожаки собрались в приемных комнатах дома и принесли Сун Цзяну свои поздравления. Но Сун Цзян первый опустился перед ними на колени. Тогда они тоже поспешили стать на колени и, обращаясь к нему, сказали:

– Почтенный брат наш, какая у вас еще тревога на сердце? Выскажите ее нам. Мы готовы выслушать все.

– Я человек бесталанный и с малых лет стал писцом, – отвечал-Сун Цзян. – Но с тех пор как я вырос, у меня не было иного желания, как только подружиться с вольным людом Поднебесной. Однако по слабости своей и невежественности я так и не смог выполнить желания всей моей жизни. Меня заклеймили и сослали в Цзянчжоу, но я был глубоко растрогaн тем вниманием, которое оказали мне почтенный брат Чао Гай и остальные герои. Они всеми силами старались удержать меня в горном стане, однако тогда я должен был выполнить волю моего отца и не мог остаться с ними. Но небо послало мне счастливый случай: мне пришлось ехать по реке Сюньянцзян, и там я повстречался со многими храбрыми молодцами. Кто мог думать, что придет день, когда я напьюсь допьяна, напишу сумасбродные слова и тем навлеку смертельную опасность и на начальника тюрем Дай Цзуна. Я хочу сейчас выразить вам, доблестные герои, самую сердечную благодарность за то, что вы, не щадя своей жизни, пошли, можно сказать, в логово тигра, в пещеру дракона, желая спасти мою ничтожную жизнь! И благодаря вашей помощи я отомщен. Однако сейчас, когда мы учинили разгром в двух окружных городах, власти, конечно, донесут об этом императору. И теперь у меня нет иного выхода, как только обратиться к вам, Дорогие друзья, с просьбой дать мне убежище в вашем стане в Ляншаньбо. Я не знаю, что об этом думают остальные молодцы, но если они хотят следовать за мной, то надо собираться в дорогу. Те же, кто не хочет идти в горы, могут выбрать себе другой путь. Боюсь только, что когда это дело Раскроется, то им…

Но не успел он закончить, как Ли Куй вскочил и закричал:

– Да что там долго разговаривать – мы все пойдем! А кто откажется – тот узнает, каков мой топор! Одним ударом рассеку надвое, и дело с концом!

– Зачем же угрожать, – возразил Сун Цзян. – Пойдет только тот, кто сам выразит желание.

Все обсудили этот вопрос и решили, что теперь за ними непременно будут охотиться императорские войска, чтобы переловить виновников побоища в обоих городах. Поэтому лучше всего пойти за старшим братом Сун Цзяном, на жизнь и на смерть связав с ним свою судьбу.

Выслушав это, Сун Цзян очень обрадовался и поблагодарил своих друзей за верность. В тот же день они решили отправить в лагерь с сообщением Чжу Гуя и Сун Ваня и следовать за ними, разделившись на пять отрядов. В первом должны были идти Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли 1Куй; во втором – Лю Тан, Ду Цянь, Ши Юн, Сюэ Юн и Хоу Цзянь; в третьем – Ли Цзюнь, Ли Ли, Люй Фан, Го Шэн, Тун Вэй и Тун Мэн; в четвертом – Хуан Синь, Чжан Шунь, Чжан Хэн и три брата Юань и в пятом отряде – My Хун, My Чунь, Янь Шунь, Ван Коротконогий тигр, Чжэн Тянь-шоу и Бай-шэн. В пяти отрядах было двадцать восемь главарей, которые вели за собой остальных удальцов. Имущество и ценности, которые они захватили в доме Хуан Вэнь-бина, были разделены на несколько частей и погружены на повозки. My Хун взял с собой и своего старого отца – почтенного My и всю семью. Имущество и пожитки они также погрузили на повозки.

Некоторые работники My Хуна не пожелали идти вместе с ним, и он, оставив им небольшую сумму денег, разрешил искать работу где-нибудь в другом месте. Тех же, кто согласился идти, он взял с собой. Первые четыре отряда один за другим отправились в путь. Наконец, и My Хун, закончив все приготовления, взял несколько факелов и поджег свою усадьбу со всех сторон. Бросив землю на произвол судьбы, он также двинулся по направлению к горному стану Ляншаньбо.

Здесь нет надобности подробно рассказывать о том, как все пять отрядов следовали друг за другом на расстоянии в двадцать ли. Поговорим о первом отряде, во главе которого были Чао Гай, Сун Цзян, Хуа Юн, Дай Цзун и Ли Куй. Все они ехали верхом на конях и спустя три дня приблизились к горе, носившей название Хуанмыньшань – «Желтые ворота».

– Уж очень зловещей кажется эта гора, – промолвил Сун Цзян, следуя на своем коне за Чао Гаем. – Здесь непременно должна быть большая шайка разбойников. Надо послать людей, чтобы поскорей подтянуть все наши отряды, и тогда мы все вместе перевалим через эту гору.

Не успел он договорить, как впереди у подножия горы послышались удары гонга и грохот барабанов.

– Ну вот, так я и знал! – воскликнул Сун Цзян. – Надо пока остановиться и подождать остальных. Потом дадим бой.

Хуа Юн взял лук, вынул стрелы и приготовился к битве. Чао Гай и Дай Цзун обнажили свои мечи, а Ли Куй взял в руки топоры; все они приготовились защищать Сун Цзяна и. подстегнув коней, выехали вперед. В этот момент они увидели, как с горы скатился отряд разбойников, не менее пятисот человек. Впереди, окруженные отрядом, ехали четыре всадника. Все они были вооружены и вызывающе кричали:

– Эй, вы! Устроили побоище в Цзянчжоу, разграбили Увэйцзюнь, перебили много войска и населения, а теперь возвращаетесь в Ляншаньбо! Мы уже давно поджидаем вас здесь! Если вы люди толковые, то оставьте нам Сун Цзяна, а остальных мы не тронем.

Услышав это, Сун Цзян выступил вперед и, низко склонившись перед разбойниками, промолвил:

– Я, Сун Цзян – ничтожный человек, – был обижен и не имел возможности отомстить за свою обиду. Тогда храбрые молодцы собрались с разных концов, чтобы спасти мою жизнь. А вот сейчас я никак не могу вспомнить, доблестные герои, когда и чем оскорбил вас. Надеюсь, вы будете великодушны и пощадите мою жалкую жизнь.

Когда четыре всадника увидели, что Сун Цзян встал перед ними на колени, они сошли со своих коней и. отбросив оружие, низко склонились перед Сун Цзяном:

– Мы, четверо братьев, только слышали ваше прославленное имя – Благодатный дождь из Шаньдуна – Сун Гун-мин. Но, несмотря на все наше желание, нам так и не представилось случая встретиться с вами. И вот, когда мы услышали, что власти в Цзянчжоу обвинили вас по какому-то делу, мы твердо решили идти туда и освободить вас из тюрьмы. Однако нам не удалось получить точных сведений, и мы послали в Цзянчжоу своего человека разведать там обстановку. Вернувшись, он сообщил нам о побоище на месте казни в Цзянчжоу и о том, что какие-то удальцы спасли вас и все вы отправились в городок Цзеянчжэнь. Дошли до нас слухи и о том, как вы устроили пожар в Увэйцзюне и разорили дом Хуан Вэнь-бина. Тогда мы подумали, что вы обязательно должны пройти этой дорогой и ежедневно посылали сюда дозорных. Узнав, что на дороге показались какие-то отряды и опасаясь, как бы нам не попасть впросак и не принять кого-нибудь другого за вас, мы и придумали обратиться к неизвестным всадникам с дерзкими вопросами. Конечно, мы этим оскорбили вас и просим великодушно простить нашу вину. Сегодня, наконец, нам посчастливилось встретить вас, и в нашем стане Для этого случая есть скромное вино и простая еда. Мы надеемся отпраздновать нашу встречу и поэтому приглашаем всех удальцов пожаловать в наш лагерь и немного отдохнуть у нас.

Выслушав их, Сун Цзян очень обрадовался и, помогая незнакомцам подняться с колен, просил назвать свои имена. Тот, кто был впереди других, назывался Оу Пэн, родом из Хуанчжоу. В свое время он служил в военной охране на реке, но однажды оскорбил начальника, и ему пришлось бежать. Так он стал бродить по свету, пока не присоединился к лесным молодцам. Там его прозвали «Орел золотокрылый». Второго молодца звали Цзян Цзин; он был родом из Таньчжоу, провинции Хунань. Когда-то он держал экзамены на ученую степень, но провалился и поэтому бросил книги и взялся за оружие. Цзян Цзин был искусен в военной стратегии, каллиграфии и в счете. В самых сложных вычислениях он никогда не допускал ни малейшей ошибки. Но, кроме того, он прекрасно владел пикой и палицей, а также искусством военного строя. Прозвище его было «Волшебный счетчик». Третьего удальца звали Ма Линь. Он был родом из Цзиньлина и выходцем из семьи, принадлежавшей к вольному люду; хорошо играл на двойной металлической флейте и в совершенстве владел длинным мечом. Народ прозвал его «Чудесный железный свисток». Имя четвертого было Тао Цзун-ван, родом он был из Гуанчжоу, происходил он из крестьянской семьи, обладал огромной силой, ловко работал железной лопатой и умел обращаться с копьем. В народе его прозвали «Девятихвостая черепаха».

И вот эти четыре молодца, встретив Сун Цзяна, приказали своим людям принести плетеные корзины и достали оттуда большой кувшин вина и два блюда мяса. Сначала угощение поднесли Чао Гаю и Сун Цзяну, потом – Хуа Юну, Дай Цзуну и Ли Кую, а затем и всем остальным. Прошло время двух страж, когда к ним подошел второй отряд. Снова началась церемония знакомства и приветствий, после которой пришедшим также преподнесли вина. Затем все направились в горы. И вот десять вожаков из первых двух отрядов попали в лагерь на горе Хуанмыньшань. Тут хозяева – четыре молодца – распорядились зарезать коров и лошадей и устроили торжественный пир в честь своих гостей. На дороге были оставлены дозорные, которым приказано было дожидаться, пока подойдут еще три отряда с восемнадцатью главарями, и затем привести их в лагерь на пиршество.

Не прошло и полдня, как остальные отряды появились в лагере. Тогда все собрались в парадном помещении и заняли места за общим столом. Во время пира, за беседой, Сун Цзян между прочим сказал, обращаясь к четырем хозяевам:

– Я просил нашего старшего брата, Небесного князя Чао Гая дать мне убежище в стане Ляншаньбо. Не знаю, доблестные братья, есть ли у вас желание оставить это место, отправиться вместе с нами и жить одним большим лагерем?

– Если вы, благородные мужи, оказываете нам, недостойным, такую великую честь, то мы готовы всю жизнь носить ваши плетки и повсюду сопровождать вас с фонарем, – в один голос отвечали четверо главарей.

– Раз вы, бесстрашные герои, согласны бороться вместе с нами за правое дело, то готовьтесь в дорогу, и все мы пойдем в Ляншаньбо, – радостно сказали Сун Цзян и Чао Гай.

Все остальные вожаки также остались этим очень довольны. Переночевав в стане, они на другой же день тронулись в путь. Впереди, как и раньше, выступали Сун Цзян и Чао Гай. А за ними в прежнем порядке двигались и остальные отряды на расстояний двадцати ли друг от друга. Уходившие вместе с ними четыре предводителя, собрав все свои пожитки и ценности, подожгли покинутый лагерь и возглавили шестой отряд в пятьсот человек.

Сун Цзян был очень рад, что ему удалось присоединить силы этих четырех удальцов. Сидя на коне, он ехал рядом с Чао Гаем и вел с ним беседу:

– Правда, за время моих странствий мне пришлось пережить не мало страхов, но зато я повстречался со многими хорошими людьми. И теперь, когда я опять еду, дорогой брат, к вам в лагерь, в моем сердце установилось спокойствие. Я твердо решил навсегда связать свою судьбу с вашей.

Так, беседуя всю дорогу о всякой всячине, они незаметно добрались до кабачка Чжу Гуя.

Здесь следует сказать о том, что четыре вожака, остававшиеся в Ляншаньбо охранять лагерь, – У Юн, Гун-Сунь Шэн, Линь Чун и Цинь Мин, вместе с двумя вновь прибывшими – Сяо Жаном и Цзинь Да-цзянем, уже знали от Чжу Гуя и Сун Ваня о скором возвращении ушедших в поход. Они каждый день высылали на лодках дозорных – к кабачку, чтобы не опоздать со встречей. А когда отряды стали переправляться в Цзиньшатань, их встретили барабанным боем и игрой на музыкальных инструментах. Предводители прибыли в лагерь кто верхом, а кто на носилках. У первых ворот их встречали с вином шесть вожаков во главе с У Юном. Потом все собрались в парадном зале, и здесь совершили возжигание благовонных свечей.

После этого Чао Гай обратился к Сун Цзяну с просьбой возглавить лагерь и сесть на почетное место. Но мог ли Сун Цзян принять такое предложение?

– Вы ошибаетесь, почтенный брат мой, – возразил он Чао Гаю. – Я благодарю вас, дорогие друзья, за то, что вы не побоялись взяться за оружие и вызволить меня из смертельной опасности. Но вы, почтенный брат мой, и прежде были предводителем лагеря, так зачем же сейчас уступать это место такому недостойному человеку, как я! Не вздумайте настаивать – я готов скорее умереть, чем принять ваше высокое предложение. – Уважаемый брат мой, – отвечал на это Чао Гай. – Зачем же вы говорите такие слова? Если бы вы раньше не взяли на себя бремя, тяжелое, как море крови, и не спасли жизнь нам семерым, а потом еще не помогли переправиться в этот лагерь, то разве имели бы мы счастье сегодня собраться здесь? Вы действительно милостивый покровитель нашего лагеря! И если вы откажетесь занять место начальника, то кто может быть достоин этого?

– Почтенный брат мой, – сказал Сун Цзян, – вы старше меня на десять лет. Мне просто совестно занять такое почетное место!

И только после долгих споров и уговоров Чао Гаю пришлось согласиться остаться на посту предводителя стана. Второе место занял Сун Цзян, третье – У Юн, четвертое – Гун-Сунь Шэн. Затем Сун Цзян сказал:

– Сейчас мы не будем заниматься распределением обязанностей в зависимости от прежних заслуг наших старших братьев. Пусть хозяева сядут в ряд по левую сторону, а вновь прибывшие займут места гостей – справа. Придет время, когда мы распределим посты в зависимости от тех стараний, которые проявит каждый из нас.

– Вот это правильно! – раздались одобрительные возгласы.

Итак, с левой стороны сели в ряд: Линь Чун, Лю Тан, Юань Сяо-эр, Юань Сяо-у, Юань Сяо-ци, Ду Цянь, Сун Вань, Чжу Гуй, Бай Шэн, а с правой, вежливо уступая друг другу место, расселись по старшинству – Хуа Юн, Цинь Мин, Хуан Синь, Дай Цзун, Ли Куй, Ли Цзюнь, My Хун, Чжан Хэн, Чжан Шунь, Янь Шунь, Люй Фан, Го Шэн, Сяо Жан, Ван Коротконогий тигр, Сюэ Юн, Цзинь Да-цзянь, My Чунь, Ли Ли, Оу Пэн, Цзян Цзин, Тун Вэй, Тун Мэн, Ма Линь, Ши Юн, Хоу Цзянь, Чжэн Тянь-шоу и Тао Цзун-ван. Итак, за стол уселось всего сорок главарей, и под звуки музыки и бой барабанов началось пиршество и взаимные поздравления по случаю объединения.

Когда же речь зашла о том, почему начальник области Цай Цзю поверил сплетням и начал дело против Сун Цзяна, последний рассказал присутствующим, как все было:

– Это затеял мерзавец Хуан Вэнь-бин! Берясь не за свое дело, он вздумал толковать начальнику области слова песенки, которую распевали мальчишки на улицах столицы. Так, первую строку: «Бедствие страны заключается в словах – дом и дерево», он разъяснил, что несчастье Поднебесной принесет человек по фамилии Сун, так как этот фамильный знак состоит из иероглифов «дом» вверху и «дерево» – внизу. А следующую строчку – «Глава разбойников – вода и работа» – он растолковал, что человек, который носит имя, состоящее из знаков «вода» и «работа», поднимет восстание. Но ведь это же и есть имя Цзян. И все это указывает на меня – Сун Цзяна. А последние две строчки песенки: «Тридцать шесть необузданных героев подымут мятеж в Шандуне» – означают, что я, Сун Цзян, подыму мятеж в Шаньдуне. Поэтому-то начальник области и схватил меня. Ну, а тут еще Дай Цзун неожиданно принес ему фальшивое письмо, и тот же Хуан Вэнь-бин уговорил его раньше казнить нас двоих, а потом уже донести об этом императору. И если бы не ваша помощь, дорогие друзья, – закончил Сун Цзян, – разве могли бы мы сегодня собраться здесь вместе!

– Ладно! – закричал Ли Куй, вскочив с места. – Вы, почтенный брат, выполняете веление неба! И хотя вам пришлось пострадать, но зато я разрезал Хуан Вэнь-бина на куски так, что любо-дорого! Теперь нам бояться нечего. У нас большое войско, и мы можем смело поднять мятеж! Старший брат Чао Гай будет главным императором великих Сунов, а брат Сун Цзян – малым сунским императором. Господин У Юн станет первым советником, а господин Гун-Сунь Шэн – первым сановником. А все мы станем полководцами и проложим себе с боем дорогу в Восточную столицу, захватим там этот проклятый трон и будем жить в свое удовольствие! Уж, наверно, там будет получше, чем в этой чертовой дыре.

– Железный бык! – поспешил остановить его Дай Цзун. – Ну, что за ерунду ты несешь! Теперь уж ты попал сюда и не должен больше показывать свой нрав, как это делал в Цзянчжоу. Ты должен выполнять распоряжения и прислушиваться к словам обоих наших старших братьев. Нельзя распускать язык и болтать всякую чушь! Если ты позволишь себе еще раз прервать разговор старших, тогда придется снять тебе башку для острастки остальным.

– Ай-я! – испуганно воскликнул Ли Куй. – Если мне снесут голову, так когда же это у меня вырастет другая? Нет, уж я лучше буду пить вино и помалкивать!

Его слова вызвали общий смех. Затем Сун Цзян опять заговорил о необходимости готовиться к отпору правительственным войскам.

– Помню, когда вы впервые предложили мне остаться с вами, я сильно испугался. Вот уж не думал, что может наступить такой день, когда я сам заговорю об этом.

– Если бы, уважаемый брат, вы тогда послушались меня, – вступил в разговор У Юн, – то жили бы здесь спокойно, вам не пришлось бы отправляться в Цзянчжоу, и вы были бы избавлены от многих бедствий. Но, очевидно, все это было предопределено небом.

– А где сейчас этот мерзавец Хуан Ань? – поинтересовался Сун Цзян.

– А он прожил месяца три, потом заболел и умер, – сказал Чао Гай.

Сун Цзян вздохнул.

На этом пиру все они были безмерно счастливы.

Чао Гай заранее распорядился, чтобы семью почтенного Хуна хорошо устроили. Затем он приказал выдать награды из захваченного имущества Хуан Вэнь-бина всем, кто проявил особенные старания. После этого принесли корзинки с подарками, которые здесь оставил Дай Цзун, и передали их в его распоряжение. Однако последний наотрез отказался взять эти корзины, и тогда было решено передать их в общую каану.

Затем Чао Гай приказал всем разбойникам воздать положенные почести новым предводителям – Ли Цзюню и другим.

Еще несколько дней подряд в горном стане продолжалось празднество – резали скот и пировали, но говорить об этом больше нет надобности.

Расскажем лучше о том, как Чао Гай распорядился, чтобы каждый построил себе возле лагеря дом и обосновался там на житье. Несколько домов было построено и внутри лагеря. Стену, окружавшую стан, починили.

Это было на третий день торжества, когда Сун Цзян поднялся из-за стола и, обращаясь к остальным главарям, сказал:

– У меня есть еще одно дело, и я хочу просить вас, дорогие друзья, отпустить меня на несколько дней. Мне необходимо еще раз уйти из лагеря. Не знаю только, согласитесь ли вы на это?

– Почтенный брат, куда же вы опять хотите идти и что у вас за важное дело? – спросил Чао Гай.

И тогда Сун Цзян, помедлив, назвал место, куда он собирался идти. И уж, наверно, так было на роду написано, что, попав в лес пик и мечей, он едва спас свою жизнь. У горного пика он завоевал себе славу на тысячи лет. Поистине, как говорится:

 
От богини три свистка он принял, – и множество книг
Он оставил для всех о своей незапятнанной жизни.
 

О том, куда пошел Сун Цзян на этот раз, вы узнаете из следующей главы.