Книга Человек, который любил Джейн Остин онлайн - страница 9

ГЛАВА 9

На следующий день Элиза вновь предстала перед стойкой справочной в главном вестибюле библиотеки. Все тот же жующий резинку охранник склонился над очередным комиксом с участием насекомообразных чудищ и, как нетрудно было догадаться, полуобнаженных красоток в качестве жертв этих самых кровопийц.

– Прошу прощения, – сказала она. – Я Элиза Найт, и у меня назначена встреча с доктором Клейн из отдела редких документов.

Парень, не переставая жевать, поднял на нее глаза, затем сверился с лежавшим на стойке списком.

– Черт побери! – воскликнул он, протягивая ей ламинированную гостевую карточку. В тоне его сквозило уважение. – Может, объясните, как вам удалось подъехать к этой старой крысе?

– Этот трюк я почерпнула из одного грязного комикса, – усмехнулась Элиза.

Она приколола пропуск к сумочке и направилась к лестнице.

Охранник растерянно взглянул на свою книгу и побагровел.

– Это вам не грязный комикс! – крикнул он ей вслед. – Это роман в иллюстрациях!

Поднявшись на третий этаж, Элиза испытывала уже меньше уверенности, нежели внизу, при пикировке с охранником. И, пройдя по длинному коридору, осторожно приотворила дверь в лабораторию.

Тельма Клейн стояла у лабораторного стола, смотрела в микроскоп и что-то записывала в блокнот с желтыми листками. Через несколько секунд подняла голову и увидела вошедшую.

– А, вот и вы, – сказала она Элизе. – Как раз вовремя. Осталось провести лишь несколько последних анализов.

Тельма завертела головой, высматривая кого-то или что-то в лаборатории.

– Руди! – крикнула она, перекрывая монотонное гудение электронного оборудования. – Где, черт возьми, результаты спектрографии?

Руди, нервный очкарик в лабораторном халате сплошь в пятнах от кофе, махнул ей рукой с дальнего конца комнаты.

– Почти готовы, доктор Клейн.

– Принесешь распечатки ко мне в кабинет, – бросила ему Тельма. Тряся тройным подбородком, она повернулась к Элизе. – Идемте.

Лавируя между лабораторными столами, Элиза последовала за ученой дамой. И вскоре они оказались в крохотной комнатушке, заваленной книгами, горами компьютерных распечаток и других бумаг. С трудом протиснувшись мимо каталожного шкафа, занимавшего слишком много места, Тельма уселась за стол. И указала Элизе на деревянный стул с прямой спинкой, давая понять, что и она тоже может сесть.

Элиза повиновалась, и, пока она придвигала стул и усаживалась, Тельма торжественно подняла руку с письмами и потрясла ими в воздухе.

– Где, черт побери, вы их раздобыли? – сурово вопросила она.

Элиза открыла было рот, собираясь рассказать об оптовом складе антиквариата и туалетном столике, но тут в дверь постучали. Тельма сделала ей знак молчать и рявкнула:

– Входи, Руди!

Нервный молодой человек боком проскользнул в кабинет, неловко протиснулся мимо Элизы и протянул своей начальнице толстую картонную папку. Хмурясь, Тельма открыла ее и быстро просмотрела первую страницу с результатами, кивнула и проворчала, что Руди может идти. Очкарик как-то странно взглянул на Элизу, затем быстро вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Элиза терпеливо наблюдала за тем, как Тельма пролистывает распечатки из папки. Наконец та закончила, отложила папку в сторону и снова взяла письма. Долго смотрела на них, потом велела:

– Ну, рассказывайте.

– Я нашла эти письма за зеркалом старинного предмета обстановки, который приобрела два дня назад на складе антиквариата, – выпалила Элиза. – Если точнее, за зеркалом туалетного столика из розового дерева.

Тельма Клейн покачала коротко стриженной седой головой, угрюмое ее лицо осветила улыбка.

– Господи, помоги всем нам! – пробормотала она. – Это надо же. Старинный предмет обстановки! – Она с минуту размышляла о чем-то и снова подняла глаза на Элизу. – Итак, у вас имеются не только письма Джейн Остин и ее таинственного возлюбленного, но и личный туалетный столик писательницы, я правильно поняла?

Элиза провела весь этот день, внутренне готовясь к неизбежному, как ей казалось, разочарованию, и решила, что не будет слишком расстраиваться, узнав, что письма поддельные. Расширив глаза, художница уставилась на ученую даму.

– Так вы хотите сказать, письма настоящие? – пролепетала она.

Ухмылка на лице Тельмы Клейн стала еще шире.

– Уж поверьте мне, милочка. Вы бы не сидели здесь, если б они не были подлинными, – заверила она потрясенную Элизу. – Мы провели весь необходимый набор исследований по запечатанному письму к Дарси, – сказала она с нарастающим возбуждением в ее голосе, – и все сошлось. Все совпадает! – Тельма грохнула кулаком по картонной папке. – Бумага сомнений не вызывает, чернила тоже принадлежат тому времени, стиль соответствует. Ну и, разумеется, почерк Джейн Остин. Мы сравнили его с тремя различными образцами ее писем, хранящимися в нашей библиотеке.

Клейн взяла со стола второе письмо, принесенное Элизой, и энтузиазма в ее голосе немного поубавилось.

– Думаю, мы можем считать и это письмо от Дарси подлинным. Во-первых, на основе того, что оно, несомненно, связано с первым. Во-вторых, время то же, бумага и чернила также соответствуют, а вот почерк… У нас просто не с чем сравнить.

Словно во сне Элиза выслушивала технические детали и подробности проведенной в лаборатории экспертизы. И хотя в глубине души она мечтала о том, чтобы письма оказались настоящими, со вчерашнего дня ее терзало циничное высказывание Джерри о том, что чудес на свете не бывает, а значит, ничего подобного произойти не могло.

Однако все-таки произошло. И вот теперь один из самых уважаемых экспертов по редким документам, выдающийся знаток биографии и творчества Джейн Остин уверяет, что письма настоящие.

Элиза радостно улыбнулась, а потом вдруг помрачнела. Ибо вспомнила, что больше всего беспокоило ее в этих письмах с самого начала.

– Извините, доктор Клейн, – робко перебила она Тельму, которая как раз пустилась объяснять, как окисление частиц железа, присутствовавших в чернилах девятнадцатого века, со временем способствует покраснению этих самых чернил. – Но я одного только не понимаю. Вы говорите, что письма эти настоящие. А мне всегда казалось, что Фицуильям Дарси был лицом вымышленным, героем романа…

Тельма Клейн вздохнула и окинула ее взглядом, каким обычно смотрит учительница на тупого или нерадивого ученика.

– Скажите, дорогая, – снисходительным тоном начала она и откинулась на спинку кресла, – а что вам вообще известно о Джейн Остин? Телесериалы, разумеется, не в счет.

Обиженная и тоном, и самой постановкой вопроса, Элиза полезла в сумочку и достала толстую книгу, взять которую не поленилась здесь же, в библиотеке, накануне днем и за чтением которой провела полночи.

– Согласно вашей же книге, – с вызовом начала девушка, – Джейн Остин признана самой выдающейся романтической писательницей в английской литературе. И еще она никогда не была замужем и не имела любовников. По крайней мере, никому не известно о наличии таковых в ее жизни. – Темные глаза Элизы сердито заблестели. – К тому же, да будет вам известно, я прочитала «Гордость и предубеждение» по меньшей мере десять раз. То же можно сказать и о других романах Остин. Так что, поверьте, я не столь уж невежественна в том, что касается ее творчества.

Тельма терпеливо выслушала эту сердитую тираду хорошенькой темноволосой художницы, и на лице ее не отразилось ровным счетом ничего. А затем строгие черты несколько смягчились, и, к удивлению Элизы, она нежно дотронулась до ее руки.

– Прошу прощения, детка, – сказала Тельма. – Я знаю, что иногда срываюсь, бываю груба с людьми.

Она осеклась, повернулась в кресле и стала смотреть в окно на оживленную улицу внизу. Через некоторое время она пробормотала:

– Если б вы только знали, сколько безумных или просто убогих людей приходят сюда и пытаются добыть у меня справки о подлинности документов, доказывающих, что Джордж Вашингтон был иностранным агентом…

Тут Тельма стремительно обернулась к Элизе, и голос ее снова зазвучал деловито и строго.

– Ладно, признаю, – сказала она. – Была к вам несправедлива. Можете как следует стукнуть меня, если в следующий раз поймаете на том же.

Элиза усмехнулась.

– Обещаю. Непременно так и сделаю.

– То, что я собираюсь сказать вам, – продолжала Тельма, – вы не найдете ни в одной стандартной биографии. Личность Дарси – одна из величайших загадок в творчестве Остин. Но каждая школьница, увлеченная романом «Гордость и предубеждение», втайне подозревала, что персонаж этот писательница взяла из реальности. – Тельма театрально пожала плечами и вскинула вверх ладони, словно показывая тем самым, сколь скептически относится к подобным идеям. – Иными словами, как иначе могла Джейн Остин столь выразительно описать незабываемые, полные страсти отношения между Дарси и Элизабет, верно?

Элиза закивала в знак согласия.

– Верно! Верно!

– Проблема заключается в том, – продолжила Тельма, и голос ее зазвенел от возбуждения, из чего Элиза сделала вывод, что и ученой даме в ее школьные годы не были чужды подобные идеи, – что в жизни Джейн Остин никогда не существовало мужчины, даже отдаленно напоминающего по описанию Дарси. Не было такой исторической фигуры. Ни в ее письмах, ни в дневниковых записях ее современников, ни в одной из биографий, написанных членами ее семьи.

Элиза нахмурилась, пытаясь вспомнить, что читала о жизни писательницы.

– Но у Джейн все же был поклонник или даже два, верно? Молодой студент из юридического университета, если не ошибаюсь. Вроде бы звали его Лефрой, что-то в этом роде.

Тельма отмела это предположение презрительным взмахом полной руки.

– О, то был всего лишь недолгий флирт с нищим студентом, он многократно описан в тех же дневниках и биографиях. Молодой человек являлся другом семьи, а сама Джейн была в ту пору совсем еще девчонкой. Позже ей даже два раза предлагали руку и сердце более подходящие кандидаты. – Тельма всем телом подалась вперед, глаза ее заблестели от возбуждения. – Нет, речь у нас идет о Фицуильяме Дарси. Молодом, красивом, невероятно богатом мужчине, владельце огромного поместья. Неужели вы думаете, что, если б такой мужчина присутствовал в окружении Джейн Остин, биографы не отметили бы этот факт? Не думаете ли вы, что хотя бы одно упоминание о нем не проскользнуло бы в ее письмах, дневниках, в многочисленных трудах, посвященных ей и ее творчеству? – Тельма покачала головой и откинулась на спинку кресла. – Вряд ли. И тем не менее во всех официальных записях о Джейн Остин об этом ни слова. Ни единого слова.

Элиза озадаченно нахмурилась.

– В таком случае я действительно ничего не понимаю, – призналась она.

– Ага! – В глазах Тельмы заплясали хитроватые искорки, и она понизила зычный свой голос почти до заговорщицкого шепота. – Заметьте, моя милая, я сказала: в официальных записях. Ибо на протяжении нескольких последних лет группа ученых, в том числе и я, ваша покорная слуга, разрабатывает совершенно новую теорию о Дарси, могущую объяснить отсутствие всяких упоминаний о нем в официальных источниках.

Она перевела дух и продолжила:

– Известно ли вам, что после смерти Джейн ее сестра Кассандра и несколько других членов семьи методично уничтожили все письма, которые она написала, ценнейшие письма, хранившиеся десятилетиями?

Удивленная Элиза лишь отрицательно покачала головой.

– Это доподлинный факт. Перед смертью Джейн Остин уже была признана величайшей литературной фигурой современности. И вызывала к себе огромный интерес. Люди хотели знать, чем живет и дышит великая писательница. Так почему, как вы думаете, семья столь рьяно принялась уничтожать самое драгоценное – ее личные письма, записи и прочее, а?..

– Чтобы что-то скрыть? – предположила Элиза.

Тельма громко шлепнула ладонью о стол.

– Именно! – воскликнула она. – Возможно даже, скрыть нечто скандальное! К примеру, любовную интрижку с мужчиной, который не годился в мужья, допустим, был женат или же представлял для семьи потенциальную опасность с чисто политической точки зрения.

Элиза почувствовала, как зачастило сердце от волнения, пока она формулировала новый вопрос, стремясь глубже вникнуть в интригующую теорию Тельмы Клейн.

– А что, тому есть доказательства? – осторожно спросила она. – Я имею в виду, помимо того факта, что семья уничтожала письма?

Ученая дама удрученно покачала головой.

– Увы, нет. Только туманные намеки, – ответила она. – Обрывок исчерканной рукописи, упоминания о каком-то письме от Джейн к Дарси…

Элиза резко выпрямилась.

– Так она написала ему еще одно письмо?

Тельма улыбнулась.

– Есть у меня один абсолютно надежный источник в Лондоне, торговец редкими изданиями. Так вот, он божится и клянется, что это письмо к Дарси было обнаружено два года назад при распродаже частной библиотеки в одном имении. – Улыбка на лице ее увяла, и она горестно всплеснула руками. – К сожалению, это проклятое письмо выхватил у нас из-под носа частный коллекционер, ни один из моих людей даже не успел взглянуть, что оно собой представляло. Если верить моему другу, продано оно было за сумму с шестью нулями.

– Невероятно! – воскликнула Элиза.

– Еще более невероятным может показаться тот факт, что коллекционер этот прибыл из Америки и фамилия его – Дарси.

Элиза ушам своим не верила.

– Дарси из поместья Пемберли, – растерянно пробормотала она вслух, вспомнив о докучливом своем знакомом по интернет-переписке.

Тельма вскочила с кресла с непостижимой быстротой, точно в зад ей вонзилась булавка.

– Именно! – воскликнула она. – Поместье Пемберли! Этот негодяй разводит лошадей где-то в штате Виргиния, в долине Шенандоа… – Она нахмурилась. – А вам, черт побери, откуда это известно?

– Он… э-э… послал мне несколько писем по электронной почте, – виновато ответила Элиза.

Даже уши у нее покраснели при мысли о том, что Дарси написал в этих своих письмах. А при воспоминании о том, в каком тоне она ему ответила, бедняжка прямо-таки содрогнулась.

– Фантастика! – вскричала Тельма, совершенно не обращая внимания на столь болезненную реакцию Элизы и довольно уклончивый ее ответ. – Вот уже два года я пытаюсь подобраться к этому парню, но он не отвечает на мои звонки и возвращает все мои письма нераспечатанными. – Тельма сгорала от любопытства. Всем телом подавшись вперед, она спросила: – Скажите, что он писал вам в этих письмах?

Элиза слабо улыбнулась.

– Говорил, что верит, будто Дарси из романа Джейн Остин – лицо реальное.

Возбуждение Тельмы достигло предела. Она вновь вскочила на ноги и принялась расхаживать по тесной комнатушке.

– Готова побиться об заклад, что это так называемое «лицо» затесалось где-то в фамильном древе американского Дарси, – торжественно заявила она. – А это, в свою очередь, объясняет, почему никто из британских исследователей его до сих пор не обнаружил. – Внезапно Тельма перестала расхаживать и склонилась над столом. – Это также объясняет, почему семья Остин хотела скрыть связь между Джейн и этим человеком. И почему они были вынуждены вести тайную переписку.

Элиза смотрела на нее непонимающе.

– История! – воскликнула ученая дама. – Ведь время жизни Джейн Остин почти полностью совпадает с тем периодом истории, когда Англия и Америка сцепились, как две собаки. Начиная с Американской революции, которая разразилась через год после появления Джейн на свет и продолжалась вплоть до войны восемьсот двенадцатого года, когда, не считая прочих недружественных жестов, британцы дотла сожгли Вашингтон. – Тельма схватила письмо Дарси и помахала им перед носом у Элизы. – Вы посмотрите на дату! Тысяча восемьсот десятый год! А чего стоит эта фраза: «Капитан меня нашел»!

– Вам известно, кто был этот капитан? – изумленно спросила Элиза.

– Видите ли, дорогая, оба брата Джейн были морскими офицерами высокого ранга. И в тысяча восемьсот десятом году их долгом было остановить американские корабли, перевозившие оружие и боеприпасы французам, – ответила Тельма. – Полагаю, любой из братьев мог заподозрить всякого американца, ошивающегося поблизости. И уж тем более американца, который волочился за их сестрой. А стоило распространиться слухам о том, что Джейн поддерживает отношения с мужчиной, являющимся потенциальным врагом Британии, – добавила она, – и карьера этих офицеров могла полететь ко всем чертям!

Тельма чуть ли не плясала от радости.

– Нет, это просто восхитительно! Поразительно, чудесно! – смеялась она, не выпуская из рук запечатанного письма. – Только вдумайтесь, что произойдет, если вдруг появится один из потомков Дарси и подтвердит, что его предок являлся любовником Джейн Остин. А этому, в свою очередь, найдется еще одно подтверждение, когда мы в один прекрасный день вскроем этот конверт двухсотлетней давности!

Элиза подняла руку – к этому моменту она окончательно запуталась в логических выводах Тельмы.

– Почему в один прекрасный день? – спросила она. – Почему бы нам не вскрыть его прямо сейчас?

Тельма одарила ее взглядом, который обычно приберегала для сторонников теории НЛО.

– Но, милая, – возразила она, – тайна остается тайной только до тех пор, пока письмо не вскрыто. А за такую тайну и умереть не жалко. – Ученая дама закрыла глаза, видимо подыскивая достойные слова, которыми можно было бы описать истинную ценность этого документа. – Серьезные коллекционеры, поклонники Остин, готовы будут выложить на аукционе целое состояние, лишь бы получить уникальное право первыми узнать, что там внутри.

У Элизы даже в животе заныло от волнения.

– Состояние? – прошептала она.

Тельма Клейн кивнула и поощрительно улыбнулась.

– Да, состояние! Но они выложат еще больше, если нам удастся связать ныне живущего потомка Дарси с «Гордостью и предубеждением»! – Она умолкла и выжидательно уставилась на Элизу. – Когда вы снова вступите в контакт с Дарси? – внезапно спросила исследовательница.

Элиза сидела перед компьютером и с гримасой неудовольствия смотрела на одну-единственную строчку, которую удалось сочинить в письме для Дарси. Она ломала над ним голову вот уже полчаса, но ничего стоящего придумать не могла.

Дорогой ДАРСИ,

Мне хотелось бы извиниться за…

– «Мне хотелось бы извиниться за», – прочла она вслух. – За что? За то, что обозвала тебя идиотом, а твои игры – глупыми? За то, что просила больше не беспокоить?

Она покачала головой и стерла эту строчку. Примостившийся на самом краю рисовальной доски Уик-хем смотрел на нее наглыми круглыми глазами и, казалось, насмехался.

– Стоит ли начинать с напоминания о том, что именно я ему ответила? – спросила Элиза у кота. – Уверена, он и без того все прекрасно запомнил. И совершенно ясно, что это оскорбительное послание дошло до него, ведь он даже не удосужился на него ответить.

Уикхем зевнул и отвернулся к окну.

Элиза вновь вернулась к монитору компьютера. Всю дорогу от библиотеки до дома она пыталась придумать какой-нибудь пристойный способ восстановления связи с загадочным Дарси. Пока что ничего путного в голову не приходило. К тому же ее мучили самые искренние угрызения совести, прежде всего из-за того, что она допустила такую грубость в его адрес.

Но больше всего угнетала ее мысль о том, что она полезла с этим вопросом в Интернет и тем самым спровоцировала ответ по электронной почте. И когда ей ответили – возможно, то был единственный в мире человек, действительно знавший ответ на вопрос, – она оборвала переписку самым грубым и оскорбительным образом.

– Похоже, я сама упустила свой шанс, Уикхем, – снова обратилась Элиза к коту.

Тот не сводил полного вожделения взгляда с голубя, расхаживающего по карнизу, и не удостоил ее ответом.

Нет, самое противное в этой истории, решила Элиза, то, что почтовое примирение с Дарси стало важным для нее лишь после того, как выяснилось, что он, возможно, является потомком того Дарси. Получается, что она сродни тем отрицательным персонажам, которых так безжалостно и тонко описывала Остин в своих произведениях. Например, презренному Уиллоби из романа «Чувство и чувствительность».

– О, почему только я не сказала Тельме, что на самом деле произошло? – простонала она. – Что Дарси связался со мной, а я послала его куда подальше. И теперь он ни за что и никогда не заговорит со мной, не станет переписываться!

Не в силах больше видеть монитор с пустым окошком письма, Элиза встала, пошла на кухню и приготовила себе чай. И отнесла его в спальню.

Сидя на викторианском табурете для пианино, временно занявшем место кресла у туалетного столика, она рассматривала свое несчастное лицо в зеркале.

– Человек ты вообще-то неплохой, – сказала она себе. – Однако должна признать, что поступила нехорошо. Да еще и Тельме солгала. Так что уж потрудись придумать способ все это исправить.

Какое-то время отражение смотрело на Элизу с сомнением. Затем в уголках губ заиграла злорадная улыбка.

– Что ж, другого выхода у тебя нет. Придется скушать свою порцию унижения, – пробормотала она.

Еще через час Элизе удалось сочинить послание, сочетающее искреннее раскаяние и, как ей казалось, вполне приемлемое объяснение ее поступку.

Дорогой мистер ДАРСИ!

Грубость моя непростительна. Надеюсь, вы примете эти извинения и постараетесь понять, что вела я себя столь недостойным образом лишь потому, что была слишком потрясена, получив ваше сообщение из Пемберли.

SMARTIST

Несколько секунд она смотрела на надпись «Почта отправлена» и представляла – впрочем, особой уверенности у нее не было, – как послание достигнет своей цели. Оставалось лишь надеяться, что этот Дарси – человек снисходительный и незлобивый.