Книга Шуттовской рай онлайн - страница 3

Глава 2

Дневник, запись № 173

Как явствует из изложения предшествующих событий, мой наниматель, хотя его действия в основном бывают весьма эффективными, отнюдь не всегда добивается успеха. И не только потому, что обстоятельства порой застают его врасплох, но случается, он проявляет близорукость или просто ошибается.

Именно так он ошибся в оценке того, как среагируют легионеры его роты на новое задание.

В соответствии с нашей обычной процедурой я не присутствовал на этом собрании лично, поскольку не был легионером. Но, разумеется, в соответствии с моей обычной процедурой я предпочел быть в курсе дел моего босса и следил за ходом собрания по двусторонней системе пейджинговой связи Клуба...

Когда рота собралась на инструктаж в столовой Клуба, одновременно служащей и гостиной, там воцарилась атмосфера приподнятости и предвкушения. Все разговоры, разумеется, сводились к догадкам о характере нового назначения, но особое возбуждение легионеров главным образом объяснялось не этим. Большинство легионеров жаждало получить возможность применить на практике мастерство, приобретенное за сотни часов нелегких тренировок. Конечно, никто из них не протестовал, но уже давно многие чувствовали, что готовы к заданию более сложному, чем раз в неделю охранять шахтеров на болотах этой планеты, и, похоже, руководство Легиона наконец-то пришло к такому же мнению.

Разумеется, не все легионеры горели энтузиазмом.

– Здорово было бы убраться отсюда и поучаствовать в настоящей драке, правда, Ш.Г.?

Массивный Шоколадный Гарри, сержант-снабженец роты, с царственной медлительностью повернул свою грушевидную голову и посмотрел на обратившегося к нему легионера, глядящего на него сквозь толстые, как бутылочные, стекла очков. Гарри, один из немногих чернокожих в роте, выглядел бы внушительно, даже если бы не отрастил густую колючую бороду в противовес коротко стриженным волосам и не носил бы форму с оторванными рукавами, выставляя напоказ мощные руки, – одного холодного взгляда, которым он одаривал собеседника, было достаточно, чтобы умерить пыл последнего еще до начала разговора.

– Наверное, – наконец медленно произнес он. – Хотя лично я не горю желанием перевозить все свое хозяйство в другое место... и к тому же сильно сомневаюсь, что наша новая база будет оборудована так же роскошно, как эта.

Легионер, которому он ответил, испуганно осмотрелся, словно комната, где они находились, могла внезапно исчезнуть. Прежде он не давал себе труда задуматься над тем, что новое назначение может быть чревато необходимостью покинуть любимый ротой Клуб.

– Опять же, – продолжал Гарри, – есть одна большая проблема с «настоящей дракой», как ты выразился. В отличие от мишеней, которые вы тут разносили в щепки, в настоящей драке мишени отвечают выстрелами на выстрелы. Как, по-твоему, во многих ли из сидящих здесь стреляли раньше? Можешь мне поверить, парень, удовольствия в этом мало.

Легионер, затеявший этот разговор, облизнулся и с трудом глотнул. Правда заключалась в том, что в него как раз никогда не стреляли, и теперь, когда он всерьез задумался над подобной возможностью, его прежний энтузиазм по поводу участия в настоящем бою быстро угас.

– Ну а в меня стреляли и раньше, – вмешалась в разговор Бренди, – и на гражданке, и в Легионе, и вот что я вам скажу – мне гораздо приятнее иметь возможность ответить выстрелом на выстрел... особенно если имеешь превосходное оружие и товарищей по команде, которые всегда тебя поддержат.

Сержант-снабженец издал короткий лающий смешок, отбросив прежнюю мрачность.

– Вот тут ты права, сержант. В самую точку.

Он дружески похлопал по плечу легионера, который теперь испытывал облегчение.

– Не волнуйся, приятель. Есть шанс, что на тебя никто и внимания не обратит, если рядом будут две такие крупные и легкие мишени, как мы с сержантом. Просто держись поближе к одному из нас, и тебя даже не заметят.

Легионер ответил ему кивком и слабой улыбкой и отправился на поиски собеседников, с которыми не так страшно разговаривать.

– Брось пугать солдат, Ш.Г., – тихо сказала старший сержант. – По крайней мере притормози слегка, пока не выясним точно, во что нас втравили. До сих пор босс довольно успешно о нас заботился. Давай и сейчас доверимся ему. Скорее всего, неизвестность долго не продлится.

Следует отдать должное воспитательским качествам Шутта. Подумать только, Бренди, которая прежде была самым неисправимым циником в роте, если не во всем Космическом Легионе, теперь рьяно проповедовала оптимизм, хоть и с оговорками.

– О, нечего и сомневаться в том, что я на его стороне, старший сержант, – заверил ее Гарри. – Пока что мы с кэпом вполне ладим, а я не забываю сделавших мне добро, впрочем как и тех, кто в свое время подставил мне ножку. Просто я слегка зверею, когда сосунки, не нюхавшие пороху, начинают объяснять мне, как здорово было бы подраться.

Бренди пожала плечами:

– Они быстро поймут что к чему. Но учти, если слишком много окажется таких умников, то, когда начнется стрельба, мы с тобой очутимся на переднем крае.

– Боже упаси! – воскликнул Ш.Г., закатывая глаза в преувеличенном испуге, а затем снова рассмеялся. – Никогда не задумывался над этим. Ладно, Бренди, твоя взяла. Буду держать рот на замке, пока они самостоятельно не прозреют.

– Идет. – Старший сержант кивнула. – Видишь ли, как мне кажется, если сержанты...

– Смиррр-на!

Командир роты только что вошел в столовую в сопровождении двух младших офицеров, и хотя уставные приветствия не были обязательными в Космическом Легионе, рота относилась к своему капитану с достаточным уважением и почтением, поэтому все вскочили и вытянулись, отдавая честь, и застыли в этой позе до тех пор, пока он не ответил им тем же.

– Вольно... и устраивайтесь поудобнее, – сказал командир, жестом указывая на стулья. – Нам сегодня предстоит обсудить много вопросов.

Легионеры рассаживались по своим прежним местам, стараясь по возможности не шаркать и только перешептываясь между собой, хотя не один любопытный взгляд был брошен на младших офицеров роты. Подобно детям, спрашивающим, о чем этот голофильм, еще во время титров, они стремились заранее догадаться о сути нового задания по выражению лиц офицеров, но тщетно – лица эти были абсолютно непроницаемы.

Те, кто давно служил в Легионе, задумчиво хмурились. Опыт научил их, что бесстрастные лица офицеров обычно означают плохие новости. Хорошим новостям сопутствует улыбка, а то иной раз и хитрое подмигивание. А тут...

– Всем вам уже известно, что роту перебрасывают, – начал командир без всякого вступления. – Хотя еще предстоит проработать множество мелких вопросов, я все же решил, что лучше будет заранее ввести вас, хотя бы вкратце, в курс дела, чтобы свести к минимуму всякие домыслы.

Но прежде чем перейти к этому вопросу, мне бы хотелось поговорить о том, что станет с нашим лагерем, когда мы отсюда уйдем. Все вы знаете, что Клуб – это моя личная собственность. Я купил землю и строение, когда прибыл сюда, все здесь переоборудовал и в настоящее время сдаю Клуб Легиону. Сначала я намеревался продать эту собственность после нашего отъезда, и у меня уже есть несколько предложений от заинтересованных лиц, которые желали бы превратить ее в загородный клуб. Тем не менее я передумал. Я не нуждаюсь пока в дополнительном капитале и решил сохранить в своем владении эти сооружения даже после нашего отбытия. Мне кажется, Клуб может остаться базой для роты и, возможно, местом отдыха для легионеров в отпуске. Если вы сочтете это разумным, тогда можно обсудить и следующий шаг – использовать фонд роты для выкупа у меня Клуба... то есть я могу официально передать его в постоянное владение самой роте. Если это произойдет, думаю, вы сочтете назначенную мной цену вполне разумной.

Командир позволил себе слабую тень улыбки, когда после этого заявления развеселившиеся легионеры стали в восторге подталкивать друг друга локтями.

– Теперь что касается самого задания, – продолжал он, слегка повышая голос, после чего легионеры затихли. – Мне кажется, это как раз случай с хорошей и плохой новостью. Плохая новость заключается в том, что нам снова выпало служить в охране, и это, я знаю, разочарует тех из вас, кто надеялся на боевое задание.

На мгновение Шутт замолчал, и, как водится, тут же из задних рядов донеслось:

– А хорошая новость?

– Хорошая новость, – ответил он, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица и ровный голос, – заключается в том, что именно нам предстоит охранять на Лорелее. Это казино «Верный шанс». Согласитесь, такую службу можно считать ступенькой вверх по сравнению с дежурствами на болотах. В штабе ее называют просто «службой в раю».

Несколько секунд царило молчание, а потом тишина взорвалась. Легионеры кричали и свистели, колотя друг друга по спинам в приливе энтузиазма.

Однако Шутт заметил, что не все участвуют в общем ликовании. Некоторые легионеры, особенно те, кто постарше и поопытней, казалось, не обрадовались и даже с подозрением отнеслись к этой новости.

– Простите, кэп, – выкрикнул Шоколадный Гарри, тяжело привстав с места, – но от чего именно мы должны охранять это казино? Я хочу сказать, что, по-моему, для швейцаров мы слишком уж серьезно вооружены.

– То же самое и мне пришло в голову, Ш.Г., – ответил с улыбкой командир, хотя про себя выругал проницательность сержанта, которая сорвала запланированное им постепенное изложение фактов. – Поэтому я связался с владельцем. Он обратился именно к нам потому, что опасается попыток со стороны определенных криминальных элементов отобрать у него казино. Наша задача – помешать им.

При этом известии праздничные улыбки исчезли с лиц легионеров, и по рядам пронесся тихий ропот.

– Определенные криминальные элементы, – выразительно повторил Гарри. – Скажите, кэп, ведь так богатые называют организованную преступность?

– Да, Ш.Г., речь идет об организованной преступности, как бы ее ни называли, – мрачно подтвердил Шутт.

Ропот среди легионеров заметно усилился. Для некоторых из них организованная преступность была некой мифической силой, о которой они знали только по осторожным сообщениям журналистов, но многие в роте имели непосредственный опыт общения с этой подпольной частью общества. Так или иначе, знали ли они о ней по слухам или по собственному опыту, но всем было ясно, что у их нового «райского» задания только что выросли опасные шипы.

– Ну, не надо быть гением, чтобы понять, что одетые в форму охранники не будут слишком большим препятствием для такого противника, – заметил Шутт, торопясь продолжить, пока собрание еще не окончательно вышло из-под контроля. – Так же как одетые в мундиры копы-патрульные не в состоянии изгнать из города организованную преступность.

Он невольно сделал паузу и набрал побольше воздуху перед тем, как продолжить.

– Вот почему я решил, что при выполнении этого задания некоторым из вас придется действовать тайно, автономно и в штатском, они должны будут проникнуть в ряды обычных сотрудников отеля и казино, чтобы собрать сведения для остальных. Фактически, как только наше собрание закончится, я прошу подойти ко мне добровольцев на подобное дело.

Его взгляд отыскал высокую фигуру волтона, заметно выделяющуюся среди собравшихся.

– Клыканини, ты освобождаешься от этого задания... так же как синтианцы, Луи и Спартак. Насколько я понимаю, негуманоиды все еще редкость на Лорелее, поэтому вы будете слишком бросаться в глаза в любом другом качестве, кроме официально действующих легионеров нашей роты. Любой из остальных, кто пожелает участвовать в этом особом задании, зайдите в мой кабинет после того, как мы тут закончим.

– Сколько человек вам нужно, капитан?

Шутт даже не потрудился взглянуть на задавшего этот вопрос.

– Считаю, что для эффективной разведывательной сети нам потребуется примерно сорок – пятьдесят человек, работающих в различных зонах отеля и в разных сменах.

Легионеры начали переглядываться. Сорок или пятьдесят человек означало, что каждый четвертый в роте не будет нести службу вместе с остальными при выполнении этого задания.

– Это многовато, сэр, – громко заметила Бренди, сидящая в первом ряду. – Вы не боитесь, что кто-нибудь обратит внимание на наш неполный состав?

– Обратил бы... если бы мы явились в столь малом числе, – подтвердил командир. – Поэтому нам придется нанять «двойников» для замены разведчиков. Я дал лейтенанту Рембрандт задание провести набор – или даже правильнее будет сказать творческий конкурс – актеров и актрис для замены легионеров в роте.

Шутт сделал логичный выбор. Рембрандт, с ее наметанным глазом художника, лучше всего могла справиться с подбором замены, тогда как Армстронг, получивший суровое воспитание в регулярной армии, был незаменим при организации и руководстве переброской роты к месту нового назначения.

Легионеры, однако, выслушали это известие в подавленном молчании. Они и так были озабочены тем, что им придется столкнуться с неведомой и грозной организованной преступностью, а идея раздробить силы поразила их настолько, что лишила дара речи.

– Вы оденете... нашу форму... на людей, не состоящих в роте? И даже в Легионе? – нарушил молчание Клыканини, и Шутт понял, что дело плохо. Гигант-волтон был одним из самых верных его сторонников и редко, почти никогда не сомневался в его приказах. Если Клык собирается расстроиться по поводу того, что чужаки будут нести службу в качестве легионеров, тогда Шутту надо побыстрее принять меры, пока остальная часть роты не взбунтовалась в открытую.

– Верно, Клыканини, – ответил он. – Я тоже не в восторге от этого, но именно так и придется поступить.

Командир быстро окинул взглядом всех собравшихся и продолжал, не давая им задать дальнейшие вопросы.

– Вот что, прежде чем вы все наброситесь на меня с критикой этой операции, позвольте вам растолковать кое-что. Мы получили, вернее, на нас свалили чертовски трудное задание. Я не просил о нем. Мы не просили о нем, но мы его получили. В общем-то, учитывая нелестное мнение о нас штаба, удивляться тут нечему.

Эти слова вызвали в роте улыбки и оживление. Когда-то считавшиеся неудачниками и отбросами Легиона, солдаты роты под командованием Шутта теперь даже испытывали некое своеобразное чувство гордости своим положением изгоев.

– В основном, я уверен, генерал Блицкриг считает невозможным выполнить это задание и поручил его нам, предвкушая, что мы сядем в калошу.

В ответ на это заявление раздалось ворчание нескольких легионеров, но Шутт быстро продолжал.

– Эй, возможно, он прав. Может, мы и не сможем предотвратить захват казино организованной преступностью, но сделаем все, что в наших силах. Помните, что я вам говорил, когда вступал на должность командира? Насчет того, чтобы делать все от вас зависящее имеющимися средствами в любой заданной ситуации? Ну, в этой ситуации, чтобы сделать все от нас зависящее – и получить хоть какой-то шанс на успех, – нам необходимо тайно отправить часть команды вперед. Им придется расстаться со своими красивыми мундирами и с той защитой, которую они обеспечивают, и выполнять свой долг разведчика. Нам же для их прикрытия, чтобы дать им шанс, придется смириться с присутствием в наших рядах дублеров. Более того, придется обращаться с ними как с равными... позволить им действительно влиться в роту. Потому что, если мы этого не сделаем...

Он окинул комнату самым суровым взором.

– Если хоть кто-нибудь заподозрит, что не все из одетых в нашу форму – подлинные легионеры, то начнет оглядываться в поисках настоящих. Если это произойдет, если разгадают нашу игру, тогда ваши товарищи по команде, а возможно, и ваши напарники, превратятся в неподвижных уток в тире во время очень плотной стрельбы.

– Наши напарники? – Даже ломаное произношение не смогло скрыть ужаса в голосе Клыканини.

Шутт выругал себя за оговорку. Понимая, как расстроится рота по поводу идеи двойников, он решил придержать эту плохую новость до лучших времен, но теперь джинн был выпущен из бутылки.

– Именно так, – бесстрастно произнес он. – При отборе добровольцев на работу разведчиков, а также при составлении пар из дублеров и настоящих легионеров придется, как мне кажется, разделить многих с их напарниками.

В комнате воцарилась абсолютная тишина.

Шутт понимал, что из всего сказанного им нынче вечером это, пожалуй, самое неприятное известие. Одним из его первых шагов в качестве командира роты «Омега» было разделение легионеров на двойки. Поначалу не все с этим шло гладко, но теперь рота привыкла к такой системе, и напарники стали более чем друзьями. Сообщить легионерам о замене напарников, особенно после остальных дурных новостей, было равносильно намерению лишить их одной руки.

– Послушайте, – сказал он, не пытаясь скрыть сожаление в голосе. – Я знаю, что прошу многого... и не жду, что вам это понравится. Сказать по правде, мне и самому это не очень-то по душе. И все же это – единственный путь... если мы хотим иметь хотя бы шанс на успех. Я, например, предпочел бы сделать хоть один выстрел перед тем, как поднять белый флаг.

Шутт медленно обвел взглядом собравшихся, потом вздохнул и снова встал по стойке «смирно».

– Ну вот, так обстоит дело... как есть, без прикрас. Разумеется, предстоит учесть еще множество деталей. Обдумайте все... и обсудите. Я буду в своем кабинете, если кто-нибудь захочет вызваться добровольцем в разведчики. Пока это все.

С этими словами он поспешно, но с достоинством покинул собрание.