Книга Шуттовской рай онлайн - страница 5

Глава 4

Дневник, запись № 197

Не стану даже пытаться излагать бесконечные подробности сборов роты к новому месту назначения. Во-первых, они скучны и утомительны; во-вторых, они мало добавляют к рассказу об этом конкретном задании. Но, вероятно, важнее всего то, что сам я не присутствовал при этих сборах. Поэтому ограничусь следующим замечанием: зная привычку моего босса лично приглядывать за всем, а также склонность лейтенанта Армстронга действовать точно по уставу и дотошно выполнять все приказы, какими бы незначительными они ни были, я очень рад тому, что в то время находился в другом месте, по крайней мере был рад, пока не увидел состояние гардероба босса, оставленного на попечение моего преемника.

Конечно, я был далеко оттуда – а именно на планете Джуэл – и помогал лейтенанту Рембрандт найти и нанять актеров для замены легионеров, которые при выполнении предстоящего задания будут переодеты гражданскими лицами.

Как это часто случается с большими начальниками, мой босс сильно недооценил или просто предпочел проигнорировать трудности выполнения поручения, данного его подчиненной. Вместо того чтобы оказать ей хоть какую-то помощь и поддержку, он лишь ограничился одной короткой фразой: «Просто возьмите и сделайте это. Ладно?» Само собой, для руководителя это хороший способ свалить бремя ответственности с собственных плеч, но исполнителю приходится несладко, у него, что называется, глаза лезут на лоб от всего этого, к тому же отвечать ему приходится и за методы выполнения, и за исход порученного задания.

Тем не менее лейтенант Рембрандт с моей скромной помощью выполнила поручение до прибытия роты на Джуэл, или, скажем так, выполнила большую его часть.

* * *

Шутт едва узнал своего старшего лейтенанта, когда сошел с шаттла в космопорте Джуэла. Он бы и вовсе не обратил на нее внимания, если бы она не стояла рядом с Бикером в зале ожидания.

Обычно стянутые в лошадиный хвост темно-каштановые волосы Рембрандт теперь свободно падали почти до середины спины. Никаких следов привычной черной формы легионера: одета она была нарочито просто, в обычную белую блузку и темную юбку, на плечи наброшен свитер цвета верблюжьей шерсти с завязанными вокруг шеи рукавами. Этот наряд в сочетании с грудой папок, которые лейтенант прижимала обеими руками к груди, и карандашом, засунутым за ухо, делали ее похожей на молодую ассистентку какого-нибудь деятеля из индустрии развлечений – чего она, разумеется, и добивалась.

– Здравствуйте, лейтенант... Привет, Бикер, – произнес Шутт, останавливаясь перед ними. – Это новый для тебя облик, не так ли, Рембрандт?

Обычно бледное лицо Рембрандт внезапно залилось ярким румянцем.

– Простите, сэр. Бикер сказал... То есть я думала... Ну, вы говорили, что я не должна обнаружить свою принадлежность Космическому Легиону, и я подумала...

– Ох, прекрати, пожалуйста! – воскликнул командир, предостерегающе поднимая руку. – Нет никакой нужды оправдываться. Я просто слегка тебя поддразнил. Ты прекрасно выглядишь... правда. Тебе необыкновенно идет этот наряд. Почаще носи юбку.

Вместо того чтобы испытать облегчение, Рембрандт стала почти такой же красной, как помидор на картинке в каталоге семян.

– Благодарю вас, сэр, – пробормотала она, отводя глаза. – Бикер помог мне с этим.

Явственно ощущая, что его попытки разрядить атмосферу только портят дело, Шутт растерянно оглянулся, ища предлог сменить тему.

– Итак... что там для меня? – спросил он, упираясь взглядом в папки, которые прижимала к себе Рембрандт.

– Краткие сведения об актерах и мои заметки о них, просмотрите, сэр, – ответила лейтенант, с облегчением возвращаясь к более привычному военному стилю общения, и протянула всю охапку командиру.

– Отлично, – сказал Шутт, принимая пачку и небрежно раскрывая верхнюю папку, чтобы взглянуть на ее содержимое. При этом трехмерная голограмма, всегда находящаяся под внутренней обложкой досье любого актера, ожила, и на папке появилась проекция миниатюрной фигурки. Он не обратил на нее внимания, а стал просматривать страницы. – Полагаю, они готовы погрузиться на корабль уже сегодня вечером?

Рембрандт нервно облизнула губы:

– Я... это всего лишь мои рекомендации, сэр. Я отложила окончательное решение до получения вашего одобрения.

Командир резко поднял голову:

– Вы хотите сказать, что не известили их о необходимости быть готовыми к отлету?

– Ну, я велела им быть готовыми, но объяснила, что вы должны одобрить все кандидатуры, поэтому они...

Шутт захлопнул обложку верхней папки, придавив изображение актера, и отдал всю кипу обратно, прервав лейтенанта на середине фразы.

– Свяжитесь с ними и сообщите, что они приняты, – распорядился он.

– Но, сэр! Разве вы не хотите...

– Лейтенант, – прервал ее командир, – я поручил вам это задание потому, что доверяю вашему выбору. Если вы считаете, что это – лучшие кандидатуры, то на них и остановимся.

– Но я не совсем уверена в некоторых из них, сэр. И надеялась, что вы...

– Быть уверенным – это роскошь, которая редко доступна офицеру, лейтенант. Вы исходите из самой лучшей догадки в отведенное вам время, а потом делаете так, чтобы выбор оказался правильным.

– Но...

– Наш главный критерий – чтобы они подошли к мундирам тех размеров, которые у нас имеются. В остальном они всего лишь декорация. Что же касается личностей, ну если помнишь, с нашей ротой нам тоже поначалу пришлось положиться на удачу. Сомневаюсь, что среди них найдется кто-нибудь, кто создаст нам больше проблем, чем создал в свое время любой из наших легионеров. Согласна?

– Да... наверное, сэр.

– Чудесно. Как я уже говорил, Рембрандт, тебе следует быть более решительной. У меня нет времени дублировать твою работу – и у тебя его тоже нет, если хочешь дать новобранцам время сложить вещи и подняться на корабль до старта. Пора приниматься за дело.

– Есть, сэр!

На секунду забыв о гражданской одежде, Рембрандт вытянулась по стойке смирно и отдала честь, а потом убежала.

– Ну, Бик, – сказал Шутт, наконец-то поворачиваясь к дворецкому, – как идут остальные дела?

– По-видимому, гораздо лучше, чем у вас, сэр. – В голосе дворецкого не было ни капли теплоты.

– Что опять? – нахмурился Шутт – Что-то не так, Бик?

– Вовсе нет, сэр. Мне всегда приятно было видеть, с каким тактом и пониманием вы обращаетесь с подчиненными. А сейчас я бы сказал, что уровень вашего мастерства прямо пропорционален количеству отведенных для сна часов... сэр.

Командир бросил взгляд в том направлении, куда исчезла Рембрандт.

– Ты, как всегда, деликатно пытаешься мне сказать, что, по-твоему, я только что немного сурово обошелся с Рембрандт. Правильно?

– Полагаю, вы-то так вовсе не считаете, – откровенно ответил дворецкий. – Я хочу сказать – вы ведь могли поставить ее к стенке и расстрелять.

– Принимаю этот ответ на мой вопрос за утвердительный, – тяжело вздохнул Шутт. – Догадываюсь.

– С другой стороны, выволочка всегда эффективна, даже если несколько несвоевременна, – продолжал Бикер, будто не слыша хозяина.

– Ладно-ладно! Понял! Наверное, в последнее время я немного нервничаю. Передислокация роты оказалась более склочным делом, чем я предполагал.

– Этого я не знаю, сэр, – ответил Бикер, слегка пожав плечами. – Но зато знаю, как усердно лейтенант Рембрандт работала над поручением, которое вы походя свалили на нее, и как она волновалась, одобрите ли вы хотя бы ее старания, если не результаты.

– И именно поэтому она хотела, чтобы я просмотрел отобранные кандидатуры перед окончательным решением, – произнес Шутт, заканчивая его мысль. – Ты прав, то, как я на нее рявкнул, только ранило ее самолюбие, а вовсе не укрепило его, на что я рассчитывал.

– При вашем теперешнем состоянии трудно надеяться на положительный исход дела по моему скромному мнению, сэр, – безжалостно изрек дворецкий.

Шутт еще раз вздохнул, провел рукой по лицу, словно хотел стереть с него воду, и, казалось, снова стал самим собой.

– Извини, Бик, – сказал он. – Кажется, в последние дни я начал уставать. Знаешь, когда я проводил последний инструктаж с разведчиками, Армстронгу пришлось намекнуть мне, что я повторяюсь – три раза инструктировал их по работе с новыми коммуникаторами, хотя они не задавали никаких вопросов. Ты представляешь? Армстронг! Не дал мне выглядеть идиотом перед моими солдатами!

– Лейтенант Армстронг молодец, – заметил Бикер, – но я вас понимаю. Впрочем, думаю, ваши солдаты, так же как и я, будут скорее обеспокоены, чем возмущены по поводу незначительных промахов в вашей работе.

– Да-а. Ну, это не меняет того факта, что я оказался не на высоте, особенно в этическом плане. Что еще я могу сказать, кроме того, что мне очень жаль?

– Вы можете попытаться повторить то же самое – только лейтенанту Рембрандт, – ответил дворецкий. – В конце концов, это ведь она является обиженной стороной в данной ситуации.

– Ты прав, – вздохнул Шутт, – снова бросая взгляд вдоль коридора, словно ожидая, что лейтенант появится при упоминании ее имени. – Может, поискать ее до того, как...

– Что до меня, – продолжал Бикер, – то я бы предпочел услышать, что вы собираетесь поискать немного времени для сна, чтобы наверстать упущенное сэр.

– Прости, что ты сказал, Бик? – спросил командир, снова возвращаясь к разговору.

– Вы задали риторический вопрос, сэр, – объяснил дворецкий. – Я просто воспользовался им, чтобы высказать свое мнение.

– Вот как!

– И, по моему мнению, сэр, в данный момент важнее не извиняться за прошлые ошибки, а немного поспать, чтобы не наделать новых.

Шутт нахмурился.

– Считаешь, мне следует поспать? – наконец произнес он, сводя проблему к самому простому.

– Похоже, это необходимо, сэр. По вашему собственному признанию, вы «начали уставать».

– Но я не могу – во всяком случае, сейчас, – возразил Шутт, покачивая головой. – Мне столько надо сделать всего перед встречей с актерами сегодня вечером. Я не могу позволить себе тратить время на сон.

– Считаю необходимым заметить, сэр, что вы не можете позволить себе не поспать, особенно если готовитесь к важному выступлению. Может, поручите кому-нибудь подготовку встречи?

Шутт на мгновение задумался, потом медленно кивнул.

– Думаю, ты прав, Бик. Плохо, что я срываюсь на легионеров, которые меня знают, но если еще начну терять терпение с новичками... – Он снова покачал головой, еще более выразительно. – Ладно, попытаюсь немного поспать. Но только если ты обещаешь разбудить меня за пару часов до встречи.

– Считайте, что уже пообещал.

– И еще, Бикер. Хорошо, что ты снова со мной. Твой сарказм, и все такое.

– И я рад, что снова с вами, сэр.

Встреча с актерами прошла гладко... гораздо более гладко, чем я мог надеяться, учитывая все обстоятельства.

Из-за секретности предстоящей работы лейтенант Рембрандт заранее не сообщила им никаких подробностей о тех «ролях», на которые их пробовали, только сделала необходимое предупреждение о возможности столкнуться с некоторой опасностью и о том, что не будет никаких афиш и другой рекламы, связанной с их исполнительской деятельностью. Короче говоря, единственным вознаграждением, на которое они смогут рассчитывать, будут деньги. Как и следовало ожидать, зная стиль работы моего хозяина, предложенная плата оказалась настолько щедрой, что, несмотря на таинственность и неполноту информации, в желающих пройти отбор не было недостатка.

И все же некоторые актеры были просто потрясены, узнав, что «труппа», в которую их наняли, является Космическим Легионом и что, пройдя конкурс, они, в сущности, вступили в его ряды. Легкость, с которой большинство восприняло и переварило это известие, свидетельствует о высоком профессионализме... или о жадности.

– Это, в общем, все, что я хотел вам сообщить на первом собрании, – произнес Шутт, в последний раз пробегая глазами свои записи. – Теперь, уверен, у всех имеются вопросы. Позвольте мне напомнить, однако, что у нас уйма времени до прибытия на Лорелей и что конкретные указания о порядке несения службы будут даны вам во время последующих инструктажей с участием всей роты. Кроме того, некоторые ваши вопросы будет лучше, вероятно, задать в частной беседе. Лейтенанты Рембрандт, с которой вы уже знакомы, и Армстронг на протяжении всего перелета будут готовы обсудить с вами личные проблемы, или, если вам это удобнее, можете обращаться к сержанту Усачу или ко мне.

Упомянутые командиры все это время стояли по обеим сторонам от него по стойке «вольно», и Шутт по очереди указал на каждого их них, чтобы напомнить имена, названные в начале собрания.

– А теперь, – продолжал он, – я готов выслушать вопросы, те, которые вам хотелось бы обсудить всем вместе, – что-нибудь касающееся всех временных легионеров.

Актеры, ставшие зрителями, сидели в одном из углов танцевального зала транспортного корабля и молча переглядывались. С самого начала собрания, как только ротное начальство неожиданно появилось перед ними в черных мундирах, в зале царило молчание, и даже сейчас никто, казалось, не хотел открыть рот.

– Мистер Шутт?

– Капитан Шутник или просто капитан – для краткости. – Командир приветливо улыбнулся – Да? У вас вопрос?

– Вы сказали, что мы, если захотим, можем отказаться теперь, когда узнали всю правду. Как вы это себе представляете? Я хочу сказать, сейчас, когда мы уже стартовали и находимся в пути, не трудновато ли нам будет попасть обратно на Джуэл?

– Вам будет предоставлен туда обратный билет – за наш счет, разумеется, – но после выполнения нами задания, – объяснил Шутт. – А тем временем вы будете жить на Лорелее без связи с внешним миром. Поскольку вы наши гости, все ваши расходы там будут оплачены, а кроме того, вам выдадут небольшую компенсацию, но следует заметить, что в этом случае полученная вами сумма будет значительно меньше той, что гарантирована вам при соблюдении контракта.

При этих словах собравшиеся начали тихо переговариваться, но Шутт поднял руку, призывая к молчанию.

– Поверьте, я сожалею об этих вынужденных мерах, но мы не можем рисковать, позволив разгуливать по планете такому количеству людей, знающих о подмене. Наши разведчики, а также те из вас, кто все же останется нести с нами службу, оказались бы в опасности, если бы просочились сведения, что не все легионеры, охраняющие казино, прошли боевую подготовку. Я снова и снова подчеркиваю необходимость соблюдения тайны при выполнении этого задания. Ясно, лучше бы вы все согласились остаться с нами, но если все же сейчас передумаете, мы поймем. Могу только принести свои извинения, что ситуация вынудила так долго держать вас в неведении. Как следует и не торопясь обдумайте мое предложение, но хотелось бы, чтобы вы дали мне знать о своем решении, как только оно будет принято. Мы должны успеть при необходимости организовать замену.

– А насколько опасно дежурить в охране, капитан?

– Риск минимальный, – твердо ответил командир. – Мы с вами прежде не работали, поэтому мой стиль руководства вам неизвестен. Но позвольте заверить вас, что если бы я предполагал даже среднюю вероятность физической опасности, я бы не стал втягивать вас в это дело. Все, что у нас пока есть, – это непроверенные слухи о возможной попытке захвата казино какой-то группой заинтересованных лиц. Даже если это правда, то я ожидаю скорее финансовой атаки, нежели физических столкновений. Тем не менее такой шанс имеется, поэтому с моей стороны было бы нечестно скрывать это, пока вы еще не приняли решения. Должен признать, предложенная вам плата несколько завышена, чтобы привлечь вас к данной работе и компенсировать потенциальную опасность. Кроме того, можете быть уверены, что у нас имеются кое-какие планы на тот случай, если игра станет несколько жесткой. Я говорю несколько, так как, по моим представлениям, организованная преступность давно уже отказалась от вооруженных конфликтов, предпочитая не вступать в конфронтацию с законом и избегая ненужной огласки. Каждый из вас работает в паре с опытным легионером, и в случае опасности вы будете держаться в тени и предоставите справиться со всем профессионалам, как их тому учили. Кроме того, для большей уверенности в себе любой из вас сможет брать уроки рукопашного боя, и пусть вы не станете мастерами, но получите основные навыки, необходимые, чтобы выпутаться из любой нештатной ситуации, которая может возникнуть. Откровенно говоря, мы наняли вас ради декорации, а не в качестве бойцов. Если дело действительно примет опасный оборот, то я лично вам гарантирую: ваши контракты, как записано, «потеряют силу ввиду чрезвычайных обстоятельств», мы сами признаем это, и вы сможете нас оставить.

Шутт обвел глазами аудиторию:

– Есть еще вопросы?

Актеры тоже оглянулись вокруг, но никто не заговорил.

– Очень хорошо, – кивнул Шутт – Постараюсь каждому из вас уделить время в течение перелета, побеседуем с глазу на глаз в неофициальной обстановке, узнаем друг друга получше. А пока, если вы последуете за сержантом Усачом, вам выдадут форму и познакомят с напарниками. Пожалуйста, переоденьтесь в новые мундиры и возвращайтесь сюда через час.

Он позволил себе мимолетную улыбку.

– Я устраиваю вечеринку с коктейлями, чтобы отпраздновать ваше вступление в наши ряды. Так вам будет удобнее познакомиться друг с другом.

Вопреки благим намерениям моего босса, его вечеринка с коктейлями не имела грандиозного успеха.

Рядовые легионеры хоть и смирились наконец с неизбежностью нового задания и даже согласились расстаться с постоянными напарниками, но перспектива того, что «чужаки» будут нести службу наравне с ними, вовсе их не вдохновляла. Несмотря на то что они тщательно это скрывали от своего командира, внимательный наблюдатель легко мог заметить не слишком теплый прием, оказанный их новым «коллегам».

Это особенно ясно проявилось на упомянутой вечеринке... Для любителя изучать человеческую психологию, коим я являюсь, интересно было наблюдать поведение там актеров, их стремление во что бы то ни стало выделиться, обойти собрата по творческому цеху. Я не занимался подслушиванием впрямую и потому не ручаюсь за точные подробности той или иной беседы, но часто можно определить общее содержание разговора просто по жестам и выражениям лиц собеседников...

Тиффани не привыкла к отсутствию внимания к своей персоне. Не то чтобы она обладала классической красотой – жесткая борьба за выживание требует от актрисы предельной честности в самооценке, не позволяя впадать в подобное заблуждение, – но грива рыжих волос, слегка раскосые глаза и пышные формы излучали грубоватую чувственность, которая, как правило, позволяла ей рассчитывать на участие в любой мужской беседе. И именно поэтому она испытывала растущее раздражение, ощущая себя почти невидимкой в комнате, заполненной преимущественно мужчинами.

Стараясь не хмуриться (от этого появляются морщинки, дорогая), она еще раз оглядела сборище. Стулья, на которых они сидели во время собрания, теперь были расставлены вдоль стен, и открытое пространство посередине заполнилось группками легионеров – маленькими замкнутыми группками, которые, казалось, не замечали никого из присутствующих, кроме своих непосредственных собеседников.

После бесплодных попыток присоединиться то к одной, то к другой группе Тиффани в конце концов вынуждена была отойти в сторону, так как никто не обращал на нее внимания, и теперь была готова попробовать применить новую тактику. Она, видимо, рассчитала свой дрейф так, чтобы занять позицию у мини-бара, который был организован в конце комнаты... и напоминала хищника, поджидающего свою жертву у водопоя.

Естественно, долго ждать ей не пришлось. По крайней мере в этом легионеры не отличались от актеров. Никто из них, похоже, не собирался упустить шанс на дармовую выпивку.

Один легионер отделился от группы и зашагал к бару.

– Скотч, двойной, со льдом, – произнес он универсальной скороговоркой завсегдатая, обращаясь к бармену.

Тиффани одним глотком прикончила остаток своей выпивки и встала в очередь за ним.

– Привет, – оживленно произнесла она, сверкнув лучшей из своих улыбок. – Меня зовут Тиффани.

Легионер взглянул на нее.

– Привет.

Поняв, что этот человек не собирается назвать своего имени, она быстро переключилась на другую модель разговора.

– Скажите... вы давно служите в Космическом Легионе?

– Да.

И снова краткость ответа лишила ее возможности продолжать.

– Ну...

– Ваш напиток, сэр, – прервал ее бармен и пустил стакан с заказанной выпивкой по стойке.

К удивлению Тиффани, легионер сунул руку в карман.

– Вы собираетесь платить? – вырвалось у нее. – Я думала, это бесплатный бар.

Легионер бросил на нее пристальный, ничего не выражающий взгляд.

– Бесплатный, – сказал он. – Но мы все равно даем бармену на чай. То, что капитан платит за выпивку, еще не причина сокращать их заработок. Как говорит капитан, «живи и дай жить другому».

С этими словами он бросил бармену банкноту, забрал свой стакан и отошел обратно к своей группе.

– Что-нибудь налить, мисс? – ядовито осведомился бармен.

– Цикуты, неразбавленной, – пробормотала она, глядя вслед ускользнувшей жертве.

– Простите?

– Ничего. Налейте рому с кока-колой. Побольше рому, и без лимона.

Было ясно, что «весело и по-дружески» не сработало. Возможно, следует переключить скорость и попробовать, не клюнут ли они на развязно-грубоватый стиль.

– Прохладный сегодня вечер, ты не находишь?

Тиффани оглянулась.

– Лекс! Я так и знала – это ты был на брифинге. Позволь сообщить тебе, дорогой, до чего же приятно видеть дружеское лицо. Мне уже начало казаться, что у меня выросла вторая голова – и к тому же очень уродливая.

– Дело не в тебе, – заверил ее спаситель. – Они неприветливы с любым из нас – даже со мной!

Эта ударная актерская реприза «даже со мной» была, конечно, типичной для Лекса. После того как он, в прошлом фотомодель, добился успеха на поприще актера, его и без того высокое самомнение выросло еще больше. Неоднократно отмечалось, что его эгоизм по величине уступает, к сожалению, только его таланту. Когда он брался за дело по-настоящему, то умел так полно сконцентрировать внимание на собеседнике, что, с кем бы ни говорил в данный момент, этот человек начинал казаться себе самой значительной и интересной личностью во всей вселенной. Это действовало даже на простого оператора или статиста сцены и позволяло Лексу держать аудиторию лучше очень многих актеров. И только когда он расслаблялся, его истинное презрительное отношение к окружающим становилось очевидным, так что большинство людей предпочитало быть просто в числе его знакомых, но не друзей.

Тиффани была шапочно с ним знакома по одной из постановок, где они были заняты вместе, и при обычных обстоятельствах постаралась бы избежать его общества. Даже сейчас, отчаянно нуждаясь в собеседнике, она не могла удержаться от соблазна слегка его подразнить.

– Ну, некоторые из наших, кажется, преуспевают, – произнесла она, выпятив подбородок в сторону дальнего угла, где миниатюрная девушка увлеченно беседовала со здоровенным легионером, голова которого напоминала кабанью.

Лекс проследил за ее взглядом.

– Кто? Она? – Он умудрился выразить в интонации одновременно отвращение и пренебрежение. – Она даже и не из наших. Сыграла всего несколько ролей, любительница. В сущности, это ее отчаянная попытка прорваться в профессиональные актеры.

Тиффани подняла бровь.

– Откуда ты все это знаешь?

– Беседовал с ней немного раньше, после собрания.

– И она на тебя не запала, да? – закончила за него Тиффани с ухмылкой.

– Не будь стервой, Тиффани, – невозмутимо сказал Лекс. – То, что я не бросился сперва за тобой, еще не повод так язвить.

– Скажи... а что ты вообще тут делаешь? – спросила она, позволив себе слегка нахмуриться. – Мне казалось, они ищут относительно малоизвестных актеров. Я слышала, ты застолбил роль в мыльной опере на головидении?

– Я о ней не упомянул, подавая документы на конкурс, – объяснил Лекс, нервно оглядываясь по сторонам. – И буду тебе признателен, если ты не станешь болтать. Моего персонажа убрали после полудюжины эпизодов, к тому же фильм пойдет только по внутрипланетному головидению. Полагаю, наш переодетый вербовщик не смотрит мыльные оперы... что как раз меня устраивает. Откровенно говоря, Тиффи, мне нужны деньги. Получив эту роль, я начал тратить без разбору. Так разволновался, что не очень внимательно прочитал контракт. Совершенно пропустил пункт о «ликвидации персонажа».

– Черт, не повезло, – сочувственно произнесла Тиффани, и вполне искренне. Пусть ей не нравился Лекс как личность, но он был собратом по профессии, и она могла понять, какая это катастрофа – предвкушать крупный успех и вдруг лишиться всего одним махом. – Не беспокойся, я никому не скажу.

Лекс одарил ее короткой благодарной улыбкой и снова перевел разговор на вечеринку.

– Итак... что ты обо всем этом думаешь? – спросил он, оглядывая сборище. – Собираешься участвовать или пересидишь в сторонке?

– О, я уж точно возьмусь за эту роль, – заявила Тиффани. – Что касается самой работы... если эти клоуны не перестанут так к нам относиться, наше турне может затянуться. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Привет. Они ничем от нас не отличаются, – вмешался долговязый субъект, который только что подошел к бару и услышал замечание Тиффани. – Считайте их бродячей труппой, которая уже давно работает в одном составе. Мы – новые дублеры, и мы их не проймем, пока не покажем, на что способны.

– Привет, Док! – ответил Лекс, жестом приглашая его присоединиться к беседе. – Не имел случая поприветствовать вас раньше. Это ваш сын был с вами?

– Точно, сын. – Док крикнул через комнату: – Эй! Малыш! Подойди сюда на минутку.

Нескладный юноша, которого Тиффани заметила раньше, оторвался от стула, на котором сидел, и стал лениво пробираться к ним.

– Он заметно подрос, – отпустил Лекс неизбежное замечание.

– Точно, подрос, – согласился их новый собеседник. – Я уже подумываю о возможности использовать его как собственного дублера в некоторых несложных трюках.

Тиффани не особенно нравился этот человек, но ей стало любопытно. Лекс, как правило, держался подальше от своих коллег, и особенно от мужчин, если только они не были продюсерами, режиссерами или другими персонами, способными продвинуть его карьеру. Это последнее обстоятельство ее тоже привлекало.

– Кажется, мы незнакомы, – произнесла Тиффани, протягивая руку. – Меня зовут Тиффани.

– Прошу прощения, – воскликнул Лекс, мелодраматическим жестом хлопнув себя по лбу ладонью. – Я думал, Дока все знают... ну, все стоящие люди. Тиффани, это Док. Сокращенно от Доктор Сцены. Каждый раз, когда мы работаем вместе, я благодаря ему выгляжу очень хорошо.

– Как это? – спросила Тиффани, но затем поняла, что обращается к затылку Дока.

Тот вытягивал шею, пытаясь получше разглядеть сцену, которая разыгралась в нескольких шагах от них, где его сына остановил один из легионеров, стоящих в очереди за выпивкой.

– Ты выглядишь слишком юным для легионера, сынок.

Молодой человек невозмутимо пожал плечами.

– По-моему, ассистент режиссера – я хочу сказать, лейтенант – так не считает.

– В самом деле? – фыркнул легионер. – Скажи... тебе приходилось убивать людей?

– Нет, – признался юноша. – Но однажды я чуть было не убил человека.

– Вот как? – воскликнул задира легионер, явно пораженный неожиданным ответом. – И что же случилось?

– Чуть не переехал его автопогрузчиком.

Несколько секунд царило молчание, затем легионер густо покраснел.

– Пытаешься строить из себя умника, малыш?

– Полегче, парень, – произнес Док, выходя вперед и обнимая сына рукой за плечи. – Он только пытался ответить на твой вопрос. И не волнуйся, он со своей работой справится не хуже любого другого, и даже лучше многих. Сейчас я вам кое-что покажу.

С этими словами он сжал свободную руку в кулак и неожиданно врезал им прямо в лицо сына. Раздался болезненный звук удара плоти о плоть, и парень рухнул на пол.

Все разговоры в комнате стихли так внезапно, будто были записанным на пленку фоном и кто-то выдернул вилку магнитофона.

– Черт! – ахнул, широко раскрыв глаза, легионер и уставился на распростертое на полу тело. – С чего это вы вдруг? Я же просто...

– Отставить!

Услышав эту резкую команду, присутствующие слегка расслабились и вернулись к своим разговорам, хотя множество любопытных и подозрительных взглядов было приковано к виновникам происшествия.

– О нет, – тихо произнес, почти простонал легионер.

К ним направлялся командир роты, с лицом, застывшим в суровом выражении, а младшие офицеры и сержанты отделились от толпы и как бы невзначай двинулись за ним следом.

Процессия остановилась перед нарушителями спокойствия, и командир стальным взглядом охватил всех, стоящих и лежащих, а потом взглянул на растерянного легионера.

– Ну? Я должен задавать вопросы? – произнес он тоном, от которого веяло холодом космической пустоты за стенками корпуса корабля.

– Но я же ничего не сделал! Правда, капитан! – в отчаянии запротестовал легионер. – Мы просто стояли и разговаривали, и...

– Ничего страшного не случилось, сэр, – выступил вперед Док. – Мы с сыном просто устроили небольшую демонстрацию для окружающих. Даже не думали, что поднимем столько шуму.

– Демонстрацию?

– Так точно.

Док протянул руку сыну, который схватился за его запястье и легким прыжком вскочил на ноги, явно целый и невредимый.

– Наверное, вы не успели просмотреть наши досье, капитан, – непринужденно продолжал Док. – Мы с Малышом – трюкачи.

– Понятно, – сказал капитан, слегка оттаяв. – Ну, я бы попросил вас воздерживаться в дальнейшем от подобных «демонстраций». Или по крайней мере предупреждайте нас заранее. У нас запрещены драки или даже видимость драк в общественных местах.

– Никаких проблем, сэр, – пожал плечами Док. – Простите, но мы только еще осваиваем обычаи вашей команды.

– Вы быстро освоитесь, – с улыбкой заметил командир, смягчаясь. – Кстати, если не возражаете, я бы попросил устроить как-нибудь подобную демонстрацию для всей роты, возможно, даже дать несколько уроков, если вы... – Он внезапно замолчал, глаза его сузились, словно что-то пришло ему в голову. – Между прочим, – с наигранной небрежностью произнес он, – прежде чем мы слишком далеко уйдем от темы разговора, могу ли я узнать, что побудило вас устроить эту маленькую демонстрацию именно сейчас?

– Я... я говорил, что ма... что этот джентльмен выглядит слишком юным для легионера, сэр.

Командир окинул юношу быстрым оценивающим взглядом.

– Чепуха, – твердо произнес он. – Возможно, он и выглядит юным, но ему столько же лет, сколько и тебе. Разве не так?

– Столько же?

– Разве не так?

– О... так точно, сэр!

– Потому что, если бы это было не так, он не смог бы нести с нами дежурство в казино. Понятно?

– Да, сэр. Понятно, сэр.

– Отлично. – Командир кивнул. – Постарайся довести это до сведения остальных.

– Немедленно, сэр. – Легионер отсалютовал и ринулся обратно к своим собеседникам.

– Прошу прощения, если это вызывает сложности, – сказал Док, – но Малыш путешествует со мной с тех пор, как умерла его мать. Мы нанимаемся на работу как одна команда, нечто вроде оптовой сделки. Ваш лейтенант сказала, что не уверена, сможет ли взять нас обоих, но, похоже, она утрясла это с вами перед тем, как дала окончательный ответ.

Непонятное выражение промелькнуло на лице командира, но исчезло прежде, чем кто-либо успел его понять.

– Все можно уладить. – Он улыбнулся. – Кроме того, он выглядит не менее крепким, чем любой из наших легионеров, хотя кое-кому это может и не показаться комплиментом. Все равно, я рад его присутствию на борту... и это относится ко всем вам. А теперь, если вы меня извините, я пойду дальше.

– Желаю удачи, капитан, – прощебетала Тиффани, когда капитан уже повернулся, чтобы уйти.

– Спасибо... м-м-м...

– Тиффани, – подсказала она с улыбкой, слегка выгибая спину.

Командир окинул ее взглядом, несколько более внимательным, чем перед этим сына Дока.

– Правильно, – произнес он. – Ну... потом.

– Вытри слюнки, Тиффани, – тихо шепнул Лекс и толкнул ее локтем, видя, что она смотрит вслед удаляющемуся командиру. – Правда, я думал, тебе нравятся более широкоплечие.

– У него есть другие привлекательные черты, – промурлыкала актриса, провожая капитана хищным взглядом.

– Да? Какие же?

Она взглянула на него с подлинным изумлением.

– Ты хочешь сказать, что и правда не знаешь? – спросила она. – Боже мой, я узнала его, как только он вошел перед собранием. Он же сам сообщил нам, кто он такой.

Лекс пожал плечами.

– Ну, он богатый. И что?

– Сказать просто «богатый» – ничего не сказать, – горячилась Тиффани. – Этот джентльмен – Уиллард Шутт, четвертый в ряду самых богатых людей во вселенной моложе сорока пяти лет, не «голубых», не женатых и не моногамных.

Док нахмурился:

– Откуда ты знаешь?

– Откуда лягушка знает, что будет дождь? – сухо ответил Лекс – Да, я начинаю понимать, чем он тебя привлекает, Тиффи.

– Эй, девушке приходится заботиться о своем будущем, – сказала актриса. – Наш бизнес основан на торговле внешностью, а макияж не может долго скрывать все изъяны. Встретимся позже, парни. Хочу задать капитану еще несколько вопросов – просто чтобы он не забыл, кто я такая.