Рецензии на книгу Щепка
Рассказ был написан в 1923 году, а издан только через 68 лет. Читаю я его спустя почти 100 лет. Находясь в миграции, как белый расстрельный беглец, провожу параллели и знаете: диву даюсь, как этой весной или на любом из двух дюжин митингов я не был задержан и не был осужден, а столько ведь шансов на это было, как я не полетел в москву за день до объявления мобилизации. Да и вообще, как с издевательской точностью, сделав широкий круг, история повторится в следующем году и кто-то обязательно будет современной версией Срубова и Каца. До боли прямо, понятно и по-живому актуально читается "Щепка" и мне уже кажется, что мне не кажется.
Книгу с рассказом издал мой друг - Саша. Он написал мне эпиграф к ней: "Перечитывать в случае присутствия тоски по Родине". Как же он был прав! Она действительно помогает освежить разум и является прекрасной прививкой от так называемого "патриотизма".
В сборник произведений Владимира Яковлевича Зазубрина помимо большого романа «Два мира» включена также короткая повесть под названием «Щепка». Я думал, что 60 страниц повести не смогут нагнать на меня такого же страха, как 350 романных страниц, но я ошибся. Оба эти произведения ужасны, но если в романе ненависть пылает адским огнём, то в повести она леденяще холодная.
«Щепка» написана в 1923 году, в разгар так называемого «красного террора». О нём, собственно, и написана. Впервые опубликовали её только в 1989 году. Не знаю, что послужило причиной того, что рукопись легла в стол. То ли сам писатель так решил, то ли никто не рискнул бы публиковать такое... Как теперь поймёшь?
Есть выражение: «убивший дракона сам становится драконом». Вот так здесь и вышло.
Страшно читать. Весь текст за исключением финальных нескольких страниц — это расстрелы. Как вызывали из камеры, как приводили в подвал, как раздевали, как ставили лицом к стене и стреляли в затылок. Это поведение расстреливаемых. Как держались, как себя вели, как принимали неизбежное. Это действия расстреливающих. Как обращались с жертвами, как жали на курки и отпрыгивали назад, чтоб мозгами не забрызгало, как расслаблялись после работы.
Чудовищность происходящего такова, что даже как-то притупляет эмоции. Думаешь, так быть не может, это какой-то сон просто кошмарный и всё. Но нет, так бывает, и так было с нами.
Чекисты, исполнявшие эту работу, искренне считали, что к ним относятся несправедливо, чураясь и сторонясь их, ведь они выполняют такое важное дело на благо революции, уничтожая её врагов. Главный герой произведения — палач Срубов вообще воспринимает её как реальную женщину, называет революцию Она. Его команда, если расстрелов нет больше недели, испытывает натуральную ломку и пускается в беспробудное пьянство. Пока опять не начнут доставлять по пятёркам свежее «топливо» для этого завода смерти. А там можно и собственного брата шмальнуть у стены, и пойти чаи гонять с коллегой, который расстрелял твоего отца.
Однако, человек не может безнаказанно отказываться от человеческого. Бог ли, природа ли в конечном итоге за это покарают. Главный герой сошёл с ума. Лишился разума, и не осталось ничего, поскольку душу у него, очевидно, изъяли задолго до событий в морозной столице. Коммунисты-изверги и убийцы. Довольно неожиданный сюжет для писателя-коммуниста. Но со стороны Зазубрина — это же достойная честность перед собой?!
Написал Владимир Яковлевич очень мало. Больше трудился по газетам. И сам не уцелел в жерновах того времени. Его работы в литературе, как мне кажется, сегодня обладают огромной ценностью. Неудивительно, что его снова печатают.
