Цитаты из книги Дети смотрителей слонов
«Впервые в жизни я понимаю, что одиночество — это заключение в той комнате, которая и есть ты сам. Что ты сам — тюремная камера, и камера эта всегда будет отличаться от других, и поэтому в каком-то смысле всегда останется одиночной и никуда не денется из здания, потому что она часть его.»
«Наши с Тильте занятия открыли нам, что все выдающиеся мистики указывают на великий смысл деления игры на таймы, подчёркивая, что оно представляет собой исключительную возможность осознать, что все свои тревоги мы создаём сами, и есть лишь одно место, где мы можем освободиться от них, это — здесь и сейчас.»
я стою на пороге. И это не дверь, дверь — это конкретное место, а вот это — оно повсюду. Оно не относится ни к какой религии, не требует, чтобы ты во что-то верил. Есть только три требования: обращаться к своему сердцу, почувствовать в какой-то момент готовность смириться со всем, в том числе и с фактом, что ты должен умереть, и на какое-то мгновение застыть, глядя, как мяч катится в ворота
«Конечно же, мы смертны: и Ханс, и Баскер, и Тильте, и я сам и моё хрупкое тело футболиста. Но есть что-то, для чего невозможно подобрать слова, но в чём ты участвуешь, и что никогда не умрёт, вот это ты и чувствуешь.»
«Потом проходит две недели, когда мы размышляем, нельзя ли найти какой-нибудь христианский, милосердный способ докричаться до родителей, например, огреть их по голове железным прутом, отвезти в психиатрическое отделение больницы Финё с диагнозом «острое состояние» и попытаться надеть на них смирительные рубашки?»
Если бы взрослым положено было сдавать экзамен, прежде чем им разрешалось бы завести детей, то многие ли выдержали бы этот экзамен, если честно? А если бы кто-то из них и сдал его, то с какой оценкой?
Облачение отца — из кашемира, и сшито оно у Кнайзе в Вене, по особому заказу и по цене, которую мы вынуждены хранить как семейную тайну, чтобы не спровоцировать народные волнения.
Под столом лежит Баскер, который дышит так, будто у него астма, но астмы у него нет, потребление кислорода у него как у борзой, ему просто нравится слушать собственное дыхание.
Предположение, что Ханса может поразить какая-нибудь женщина, лишено всякого смысла, потому что он и так постоянно и всякую минуту не просто поражён, но совершенно выбит из колеи самим фактом, что на свете вообще существуют женщины.
-Они- смотрители слонов, вот в чем беда мамы с папой. Сами того не зная, они все время должны присматривать за слонами.
Страницы← предыдущая следующая →
