Книга Последний Дозор онлайн - страница 2

2

Все меняется в этом мире, но кое-что и остается неизменным. Директору было странно сознавать, что этим неизменным компонентом в Зале Трех остается он сам.

Часы показывали двадцать один пятьдесят три, когда Директор вступил в подземный коридор – один из трех коридоров, которые вели в Зал. Телохранитель также спустился вниз, но, сделав пару шагов, повернулся спиной к стене, чтобы держать в поле зрения оба направления, и замер. Директор продолжил свой путь в одиночестве, вскоре превратившись для своего телохранителя в темную, уменьшающуюся в размерах фигуру неопределенных очертаний. Телохранителям тоже было свойственно время от времени меняться, а Директор был один и тот же – сутулый мужчина лет пятидесяти с небольшим, чуть более полный, чем ему самому бы хотелось, с чуть более редкими волосами, чем ему бы, опять же, хотелось. С торопливой походкой, от которой полы черного плаща развевались то ли как кавалерийская бурка, то ли как крылья экспериментального летательного аппарата. За семь минут Директор успешно преодолел подземный коридор, выстроенный некогда как часть московской системы защиты правительственных учреждений от ядерного удара, и остановился перед стальной дверью.

Сканер благополучно опознал рисунок сетчатки глаза, Директор отстучал на панели набор из семи цифр и подождал, пока дверь неторопливо и солидно отъедет в сторону. Потом он вошел в Зал Трех – так же как входил сюда несколько десятков раз до этого.

Директор сбросил плащ на поручень кресла – и в этот момент открылись две другие двери. Трое были в сборе, и двери за их спинами одновременно закрылись.

Оба вошедших были моложе Директора, но ненамного. Один был статным широкоплечим брюнетом в темном костюме. Мощная нижняя челюсть брюнета заявляла о его настойчивости и жесткости, а налет седины на висках лишь прибавлял импозантности облику. Второй был среднего роста шатеном с усталым продолговатым лицом, и он предпочел еще за стенами Зала снять пиджак, галстук и расстегнуть ворот рубашки. Президент не любил костюмы, и Директор об этом знал.

Брюнет – недавно назначенный министр внутренних дел – стоял по стойке «смирно» и ожидал каких-то формальных приветствий, но их не было, потому что так было принято в Зале Трех. Директор уже сел. Президент тоже, и министр с некоторой заминкой последовал их примеру. Следуя привычке, министр тут же вытащил нечто вроде ежедневника и приготовился записывать – еще одна оплошность, так как здесь не принято было вести записи. Министру это было простительно, поскольку он был первый раз.

Министры менялись, а Директор был один и тот же. И он подождал, пока Президент заметит прокол министра и сделает ему знак – убери.

– Итак, – сказал Президент. – Сегодня у нас новый человек… – Он показал на министра. Директор коротко кивнул. – И нам надо рассмотреть текущие вопросы.

Директор снова кивнул.

– Два, – сказал Президент.

– Четыре, – поправил Директор.

– Э-э… С моей стороны? С моей стороны имеется три вопроса для обсуждения, – отрапортовал министр.

– Очень хорошо, – сказал Президент, и Директору вспомнилось, что недавно в какой-то газете усталый взгляд Президента сравнили со взглядом охотничьей собаки, которая прыгнула, но не поймала дичь. Директору не впервой было видеть такой взгляд, и дело туг было даже не в том, что и президенты менялись, а Директор оставался. Иногда похожий взгляд Директор видел в зеркале. Чем больше знаешь, тем меньше у тебя поводов для веселья и оптимизма. У нынешнего Президента это был второй срок, так что знал он достаточно много.

– С кого начнем? – традиционно спросил Президент и получил традиционное согласие Директора на свое первенство. – Я начну… – сказал Президент, и усталость в его глазах сменилась на жесткость. – Как и в прошлый раз, я начну с господина Крестинского.

– Это уже ваш двенадцатый запрос, – Директор произнес это в пространство, ни на кого не глядя.

– По моим данным, господин Крестинский в прошлом месяце передал исламским террористическим группировкам полмиллиона долларов, – сухо произнес Президент.

– Шестьсот двадцать тысяч, – уточнил Директор.

– Он организовал переброску в Чечню отряда наемников, в составе которого был оператор канадского телевидения. Чтобы потом настругать фильмов о героическом сопротивлении борцов за веру и…

– Я в курсе, – сказал Директор, и министр вздрогнул от этих его слов, сказанных наперебой словам Президента. – Я в курсе, и я против, как и при двенадцати ваших предыдущих запросах.

– Его деятельность выходит за пределы моего терпения, – сказал Президент. – И это не просто личная месть, как вам может показаться…

– Я знаю, что это не личная месть. А вы знаете мои аргументы против ликвидации Крестинского, я их уже приводил. Сегодня я добавлю к ним еще один – в ближайшее время Крестинский будет занят другими проблемами. Они у него возникнут.

– Это не решение вопроса, – после паузы сказал Президент.

– Это не решение, – согласился Директор. – Над решением мы работаем.

– А вот эти его проблемы?.. Можно поподробнее?

– Нет.

– Тогда при нашей личной встрече?

Министр сделал вид, как будто его здесь нет. Директор вздохнул:

– Нет.

Министр очнулся от спячки и преданно посмотрел на Президента, готовый возмутиться, если понадобится.

Президент исподлобья посмотрел на Директора – Директор развел руками. Тот опыт общения с президентами, который имелся у Директора, говорил о следующем генезисе президентских запросов. Сначала они осторожничают, словно не верят, что Директор и его люди действительно готовы сделать такие вещи. Директору на этой стадии приходится буквально уговаривать их принять нужное решение. А потом они входят во вкус, и Директору уже приходится сдерживать их возросшие аппетиты. Под конец срока к президентам приходит какая-никакая мудрость и их пожелания становятся разумными и сбалансированными.

Этот Президент формально находился на третьей стадии, и в целом его запросы были разумны. За исключением Крестинского. Это было что-то вроде идеи фикс, что-то вроде Карфагена, который непременно должен быть разрушен.

– Значит, – медленно проговорил Президент, – вы хотите, чтобы он сидел себе в Аргентине и как ни в чем не бывало вел подрывную деятельность против России… и против меня лично? Вы этого хотите?

Министр, наверное, поежился от этого тона, но Директор был здесь не для того, чтобы ежиться.

– Я бы уточнил, что подрывную деятельность господин Крестинский ведет не только против вас… Он ее ведет против всех. Против всего мира вообще.

– Ладно, голосуем. Крестинский. Я – за.

– Я тоже, – быстро сказал министр.

– Я против, – сказал Директор.

– Решение не принято, – констатировал Президент. – В двенадцатый раз. И меня это не радует.

– Давайте перейдем ко второму пункту, – предложил Директор. Он-то знал, что по поводу Крестинского Президент может говорить бесконечно – как больной про свою хроническую и поэтому практически родную ему болезнь.