Книга Долина теней онлайн - страница 3



2
ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Келемвар шел по улицам Арабеля, города, надежно защищенного от любой напасти. Высокие, видимые отовсюду стены раздражали воина, ведь хваленая городская защита не более чем клетка для такого, как он.

Наступил полдень с его сутолокой и толчеей. Обычный день торгового города. Келемвар изучал лица прохожих. Горожане недавно пришли в себя после тяжелых испытаний, но, если народ пал духом, мало просто выжить.

До Келемвара донеслись звуки ссоры, хотя он и не мог видеть драки. Слышались крики и звон мечей о доспехи – обычное дело для этих дней. Вероятно, зрелище должно было привлечь зевак и помочь незаметно срезать их кошельки.

И это тоже никого не удивляло.

Наконец звуки стихли, – возможно, дело уже сделано. Келемвар огляделся и не нашел никого, кто обратил бы внимание на ссору. Казалось, только он и слышал ее. Значит, звуки доносились издалека. Келемвар обладал удивительным зрением и тонким слухом, но не всегда эти качества приходились кстати.

Грабеж, если драку действительно затеяли с этой целью, был делом обыденным. Иногда Келемвар даже успокаивал себя тем, что подобные случаи никого не удивляют. Ведь и в Арабеле, и во всех Королевствах мало что могло теперь считаться обычным. Наоборот, все вокруг стало удивительным. Со дня Нисхождения, как его назвали, даже магия лишилась былой силы. И Келемвар вспомнил события, которые наблюдал за последние две недели.

В ночь, когда боги сошли в Королевства, один из приятелей Келемвара лежал в казарме, раненный в стычке с шайкой бродячих гоблинов. И солдат, и жрец, присматривающий за раненым, сильно пострадали от пламени огненного шара, взявшегося неизвестно откуда, когда жрец попытался лечить своего подопечного при помощи магии. Никогда прежде Келемвар не видел такого ужасного зрелища – оно потрясло всех. Спустя несколько дней, когда оставшиеся в живых после крушения храма Тайморы священнослужители перебрались на новое место, храм снял с себя всякую ответственность за действия своего жреца, обвинив его в отступничестве и в том, что он навлек на себя гнев богов.

Это происшествие стало первым в цепи тех страшных событий, которые потрясли Арабель.

Однажды утром местный торговец мясом, вопя от ужаса, выскочил из лавки – мертвые туши вдруг ожили и решили отомстить своим убийцам.

Келемвар сам видел, как некий маг, взлетев с помощью простого заклинания, внезапно обнаружил, что волшебная сила больше не подчиняется ему. Фигура волшебника, уменьшаясь, взмыла в небо и исчезла в облаках. С тех пор его никто не видел.

Чуть больше недели назад Келемвара и еще двух стражников срочно вызвали из казармы. Некий чародей создал шар ослепительного света, но при этом умудрился очутиться внутри него, словно в ловушке. Случайно это вышло или намеренно – неизвестно. Все это произошло напротив таверны «Черная Маска», и стражников позвали, чтобы сдерживать толпу, собравшуюся поглазеть на то, как двое других чародеев пытаются освободить своего собрата. Шар продержал несчастного мага целую неделю, пока тот не умер от жажды.

Келемвар с горечью отметил, что торговля в – «Черной Маске» никогда не шла так успешно, как в ту неделю. И все путешественники, искавшие защиты в укрепленном городе, рассказывали, что повсюду в Королевствах – не только в Арабеле – царит хаос.

Мысли Келемвара обратились к недавним событиям.

Его правое плечо все еще болело от ран, и боль, несмотря на всевозможные мази и бальзамы, не уменьшалась уже несколько дней. Обычно он выздоравливал после нескольких лечебных заклинаний, но, увидев, к чему может привести магия, Келемвар больше не обращался к ней. Все же, вопреки всеобщему недоверию к волшебству, многие пророки, жрецы и мудрецы провозгласили рождение новой эпохи – эпохи чудес. Появилось множество лжепророков – все заявляли о личных встречах с богами, явившимися в Королевства.

Какой-то старик, ревнитель веры, поклялся, что говорил на важные и неотложные темы с Огмой, богом Знаний и Изобретений, явившимся к нему в облике его кота.

И хотя старику никто не поверил, все согласились с тем, что женщина, родившаяся из пламени пожара во время гибели храма Тайморы, и в самом деле богиня в человеческом облике. Окруженная ревущим огнем, женщина демонстрировала силу, способную убедить сотни верующих, которые стали свидетелями явления богини людям.

За возможность лицезреть богиню пришлось заплатить, но Келемвар не увидел ничего замечательного. Не являясь последователем Тайморы, он не стал просить богиню излечить его раны – тем более что с него наверняка потребовали бы за это дополнительную плату.

К тому же боль ежесекундно напоминала ему об острие клинка Ронглата Найтсбриджа – а гордость Келемвара была уязвлена сильнее, чем плоть. Их поединок состоялся на вершине главной сторожевой башни, где Найтсбридж нес службу. И Келемвар был сброшен своим противником с городской стены – в объятия неминуемой смерти. Однако он остался жив и, как ни странно, не заработал ни одного серьезного ушиба.

У «Дома Гельзандата», лавки сомнительной репутации, воин остановился – он то поглядывал на свое отражение в стекле, то всматривался в коллекцию диковинок, выставленную на всеобщее обозрение. Ходили слухи о том, что за тщательно поддерживаемой декорацией купли-продажи оружия, ювелирных изделий и редких книг Гельзандат торгует поддельными грамотами и прочими фальшивыми документами, а также сведениями о передвижениях гвардии. Многочисленные попытки уличить хитрого Гельзандата во всех этих преступлениях пока что не увенчались успехом.

Прежде чем отвернуться от витрины, Келемвар снова взглянул на свое отражение: пронзительные, почти светящиеся, глубоко посаженные зеленые глаза, загорелое лицо, мощный лоб, прямой нос, практически квадратный подбородок. Гриву черных волос прорезало несколько седых прядей – свидетельства более чем тридцатилетних странствий по всем Королевствам. Там, где его руки и грудь не были защищены кольчугой и одеждой, их покрывали густые черные волосы. Меч длиной в половину роста воина висел в ножнах у него за спиной.

– Эй, стражник!

Келемвар обернулся и увидел девочку. Ей было не больше пятнадцати; нежное личико носило печать невзгод и лишений, перенесенных ею за последнее время. Белые, по-мальчишески подстриженные волосы, пропитанные потом, прилипли к голове. Одежда походила на лохмотья, и девочку легко можно было принять за нищенку. Хотя она храбро улыбалась и пыталась двигаться уверенно, но выглядела слабой, и казалось, что душа еле держится в ее тщедушном теле.

– Что тебе, детка? – спросил Келемвар.

– Меня зовут Кейтлан Лунная Песня, – ответила девочка чуть хрипловатым голосом. – И я прошла длинный путь, чтобы найти тебя.

– Зачем?

– Мне требуется человек с мечом, – продолжала девочка. – Это очень важно.

– А награда за мои старания предвидится? – спросил Келемвар.

– Да, и большая, – пообещала Кейтлан.

Воин нахмурился. Кажется, девчонка едва стоит на ногах и в любую минуту может умереть с голоду. К счастью, на соседней улице располагался «Приют Страждущих», харчевня и гостиница, поэтому Келемвар повел девочку туда.

– Куда мы идем? – спросила Кейтлан.

– Тебе надо хорошенько поесть, ведь ты голодна. Зейла, хозяйка «Приюта Страждущих», никогда не отказывает голодным…

Вдруг Келемвар остановился; его суровое лицо стало еще более суровым. Когда же он заговорил, голос его звучал холодно и резко:

– Надеюсь, я не оказал тебе услугу, сказав о «Приюте»?

– Конечно нет, – ответила девочка. Келемвар стоял неподвижно; беспокойство все еще не покидало его. – Я же не просила тебя об этом. Поэтому никакой услуги ты мне не оказал.

– Тогда ладно, – кивнул воин, и они пошли дальше.

Кейтлан, поставленная в тупик странной переменой, которая только что произошла со стражником, заметила:

– Ты чем-то обеспокоен.

– Времена такие, – пожал плечами Келемвар.

– Может быть, мы обсудим…

Но они уже подошли к «Приюту Страждущих», и Келемвар ввел девочку внутрь. В это время дня народу здесь было мало. Хотя посетители поглупее и уставились на вошедших, но, встретив взгляд Келемвара, от которого кровь стыла в жилах, сразу сделали вид, что смотрят в другую сторону.

– Малышка в твоем вкусе, Кел, – прозвучал хорошо знакомый Келемвару голос. – Но, надеюсь, у тебя благородные намерения.

Ответом на подобное высказывание мог стать удар кулака, но фраза, произнесенная приблизившейся пожилой женщиной, вызвала лишь широкую улыбку на губах Келемвара.

– Боюсь, бедняжка в любую минуту может протянуть ноги, – сказал стражник.

Зейла похлопала Келемвара по плечу и посмотрела на девочку.

– Малышка действительно изголодалась, – сказала она. – У меня есть как раз то, что нужно, чтобы нарастить немного мяса на ее жалкие косточки. Через мгновение все будет готово.

Кейтлан Лунная Песня проводила глазами уходящую женщину, потом снова взглянула на Келемвара. Воин, казалось, снова погрузился в свои мысли. Кейтлан понимала: ей надо получше узнать стражника, поэтому, покопавшись в кармане, она достала кроваво-красный драгоценный камень и незаметно прижала его к руке Келемвара. Вспышка алого цвета – и Кейтлан почувствовала, как камень врезался ей в ладонь, одновременно оставив глубокую царапину на руке стражника.

Келемвар выскочил из-за стола, попятился и уже выхватил из ножен меч, когда вдруг раздался голос Зейлы:

– Остановись, Келемвар! Она не желает тебе ничего плохого!

Пожилая женщина стояла в нескольких шагах от него, держа в руках поднос с едой.

– Твое прошлое открыто мне, – тихо промолвила Кейтлан.

Келемвар молча смотрел на девочку, которая держала в раскрытых ладонях светящийся красный камень и говорила словно завороженная:

– Долгие дни и ночи, полные страданий и обмана, выпали тебе. Мирмин Лал, правительница Арабеля, заподозрила, что среди ее подданных есть предатель, и поручила министру обороны Ивону Стралане подобрать людей для проверки городской дружины.

Зейла поставила поднос на стол перед Кейтлан, но девочка даже не взглянула на пищу. Она продолжала говорить, уставившись в пространство.

– Что за чертовщина? – спросил Келемвар у Зейлы.

– Не знаю, – ответила женщина.

– Тогда почему ты защищала ее? – удивился Келемвар, опасаясь, что девочка в любой момент может выкинуть нечто непредсказуемое.

– На случай, если ты вдруг забыл, что еще ни разу в моем заведении не проливалась кровь. И пока я жива, этого не случится. Кроме того, она всего лишь ребенок, – объяснила Зейла, нахмурив лоб.

Келемвар тоже нахмурился и снова прислушался к продолжающемуся монологу Кейтлан.

– Министр обратился к тебе и к человеку по имени Кайрик. Вы впервые оказались в этом городе и были единственными вернувшимися из похода за Перстнем Зимы. Правительница города опасалась, что предатель служит тем, кто замыслил погибель Арабеля. Эти люди препятствуют торговле, устраивая засады на торговых путях, пытаясь уменьшить значение Арабеля как торгового центра Королевств.

При помощи Кайрика и еще одного наемника ты нашел предателя, но он скрылся. Теперь же городом завладели страх и недоверие. И во всем этом ты винишь себя. Ты несешь тяжелую службу простого наемника, позволяя зачахнуть своим возможностям, так и не воспользовавшись ими сполна.

Камень перестал светиться и теперь выглядел как обычный, поднятый на дороге. Кейтлан перевела дыхание.

Келемвар припомнил ледяное чудовище, охранявшее Перстень Зимы. Он даже вздохнуть не успел, а чудовище уже заморозило кровь всех его спутников – их крики резко оборвались, когда легкие превратились в лед. Но смерть товарищей дала Келемвару и Кайрику возможность скрыться. Именно Келемвар первым разузнал о магическом перстне и, решив добыть его, собрал отряд, хотя право командовать передал другому.

– Мои возможности… – с презрением процедил Келемвар. – Из-за этих так называемых возможностей погибли люди. Хорошие люди.

– Люди умирают каждый день, Келемвар. Но не лучше ли умереть с карманами, набитыми золотом, или, по крайней мере, в погоне за богатством?

Келемвар оперся о спинку стула.

– Так ты чародейка? Вот как ты проникла в мои сокровенные мысли!

Кейтлан отрицательно покачала головой:

– Я не чародейка. Этот камень – подарок. Он был частицей той магии, которой я владела, но теперь я беззащитна и полностью в твоей власти, добрый Келемвар. Прошу прощения за свои действия, но мне необходимо было убедиться, что ты благородный человек.

Воин вложил меч в ножны и сел.

– Твой обед остывает, – сказал он.

Но Кейтлан даже не взглянула на еду, хотя голод явно давал о себе знать.

– Я здесь, чтобы предложить тебе приключения, опасности и богатство – богатство немыслимое и невероятное, такое, о каком ты и не мечтал. Хочешь узнать подробнее?

– Что еще тебе известно обо мне? – спросил Келемвар. – Что еще сказал тебе камень?

– А что мне нужно знать? – поинтересовалась Кейтлан.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– А ты не ответил на мой.

– Ладно, рассказывай о своем предложении, – улыбнулся Келемвар.

* * *

Проходя по величественной цитадели Арабеля в окружении четырех вооруженных стражников, Адон гордо улыбался. Позади остались все достопримечательности, с которыми Адон смог познакомиться во время своего первого посещения цитадели, – роскошные, оживленные залы, праздничные витражи окон, через которые внутрь проникали разноцветные лучи, согревающие лица посетителей. Цитадель поражала великолепием, разительно отличаясь от той нищеты, которую Адон видел на улицах города. Жрец даже вытер лицо рукой, как будто боялся, что грязь, о которой он думал, каким-то образом прилипла к нему, испачкав его благородную внешность.

Сьюн Огневолосая, богиня Любви и Красоты, которой жрец верно служил большую часть своей не такой уж долгой жизни, наделила его, как он полагал, самой гладкой и светлой кожей во всех Королевствах. Время от времени Адона обвиняли в тщеславии, но в ответ он лишь пожимал плечами. От тех, кто не поклоняется Сьюн, нельзя ждать понимания, – на служителе богини лежала ответственность хранить и беречь прелестные дары, ниспосланные небесами. Адон боролся за сохранение доброго имени и репутации богини, поэтому морщин, которые могли испортить его внешность, боялся больше всего на свете. И он знал, что отмечен божественной благосклонностью.

Сейчас, когда боги сошли в Королевства, Адон чувствовал, что его путь рано или поздно пересечется с путем Сьюн. Если бы он хотя бы примерно знал, где находится богиня, то непременно отправился бы на ее поиски. А пока что Арабель с его нескончаемым потоком болтливых, жадных до слухов торговцев был самым подходящим местом для сбора нужных сведений.

Конечно, и храм Сьюн беды не обошли стороной. Двое служителей исчезли при неизвестных обстоятельствах. Другие обезумели, требуя у прихожан отречься от Сьюн – потому что богиня не отвечала на их молитвы. Со времени Нисхождения только жрецы Тайморы сохранили умение пользоваться священной магией, что объяснялось близостью их воплощенной богини. Но даже их заклинания переставали действовать, когда жрец оказывался дальше чем в миле от храма.

Естественно, что лечебные зелья и разные магические вещицы с эффектом лечебной магии шли теперь по завышенной цене, хотя им тоже не всегда доверяли. Поэтому местным алхимикам пришлось нанять охранников для защиты своих изделий и самих себя.

К хаосу в Королевствах Адон приспособился лучше многих других. Он полагал: все, что произошло с богами, имеет свою причину. Истинному последователю следует ждать и верить, вместо того чтобы воображать всякие глупости. Адон непоколебимо верил, за что и был вознагражден. Желание прекрасной Мирмин Лал, правительницы Арабеля, встретиться с ним являлось доказательством того, что жрецу сопутствует удача.

Жизнь была хороша.

Проходя по незнакомому коридору, Адон сделал попытку остановиться перед зеркалом, но стражники слегка подтолкнули его вперед. Раздраженный столь грубым отношением, Адон подчинился.

Среди стражников находилась женщина с темной кожей и почти черными глазами. Адону понравилось, что женщину допустили к воинской службе. «Отыщи город, где правит женщина, и ты найдешь истинное равенство и справедливость», – гласил его девиз. Адон улыбнулся стражнице и решил, что, выбрав Арабель своим новым домом, не ошибся.

– Какими почестями должны наградить меня за участие в поимке этого грязного негодяя Найтсбриджа? Не бойтесь. Если вы откроете мне секрет, я все равно буду молчать и делать вид, что удивлен. Просто мне хочется знать заранее, и ожидание становится невыносимым!

Единственным ответом ему стало тихое хихиканье кого-то из стражников. За свою работу на благо города Адон получил очень скромную плату и, недовольный, подал прошение на имя министра обороны. Теперь в это дело вмешалась лично Мирмин Лал, и жрец посчитал такую честь вполне заслуженной.

Роль Адона в разоблачении заговора заключалась в обольщении любовницы одного из подозреваемых, женщины, которая, по слухам, говорила во сне. Жрец прекрасно справился с этой задачей, но наградой ему стала неделя в обществе стражников, которые следили за действиями двух наемников, привлеченных министром к расследованию преступлений Найтсбриджа.

Состоявшаяся в конце концов вооруженная стычка с предателем закончилась быстро – и безрезультатно. Найтсбриджу удалось бежать, однако Адон обнаружил место, где заговорщики прятали оружие, и записи предателя, содержавшие план нападения на Арабель.

Жрец отвлекся от воспоминаний и осмотрелся. Они спускались все ниже и ниже в грязное, пыльное подземелье цитадели, где Адон никогда раньше не бывал.

– А вы уверены в том, что наша госпожа пожелала встретить меня здесь, а не в королевских покоях?

Стражники промолчали.

Стало темно – свет был редким гостем в подземельях. Откуда-то снизу послышалось шуршание – должно быть, крысы, – сзади захлопнулись огромные двери, и оглушительное эхо разорвало тишину коридора.

Стражники сняли со стен пылающие факелы, и Адон ощутил неприятный жар за спиной.

Группа людей двигалась дальше, и только звук их шагов отражался от стен. Хотя широкие плечи стражника мешали Адону разглядеть то, что ждет его впереди, страшная догадка вдруг осенила его.

«Темница! – громко прозвучало в голове Адона. – Эти сторожевые псы ведут меня в темницу!»

Вскоре Адон почувствовал грубый толчок и, не успев оказать сопротивления, полетел вперед. Его худое, мускулистое тело почти не пострадало, поскольку он умело сгруппировался при падении и вскочил на ноги, приготовившись защищаться. Но стальная дверь уже захлопнулась. Уроки боевого искусства пригодились бы Адону, осознай он свое положение раньше.

Жрец выругал себя за то, что так легко отдал при входе боевой молот, а затем проклял тщеславие, затмившее его рассудок. Эти мошенники в сговоре с Найтсбриджем! Адон был уверен, что его сотоварищи Келемвар и Кайрик вскоре присоединятся к нему в темнице.

«Какие же мы дураки! – думал жрец. – Как мы могли поверить, что опасность миновала?! Мы ведь выкурили из норы только одного, а остальные?..»

Адон стоял в темной комнате, стряхивая пыль с дорогих одеяний. Он надел любимые шелка и захватил носовой платок, расшитый золотом, на случай если госпожа разрыдается, когда, предложив ему стать королевским супругом, получит его согласие. Несмотря на ту грязь, по которой пришлось идти, его башмаки сверкали, отражая малейший луч света.

– Я глупец, – поведал Адон темноте.

– Мне об этом говорили, – прозвучал женский голос за его спиной. – Но у всех есть свои слабости.

Адон услышал, как чиркнул кремень, и зажегся факел, осветив прекрасную темноволосую женщину.

Мирмин Лал!

Языки пламени, отражавшиеся в ее глазах, танцевали, словно прославляя красоту женщины. На ней был темный плащ, распахнутый на груди, и жрец богини Любви с удовольствием рассматривал роскошные формы ее тела, защищенного кольчугой.

Адон распростер объятия и шагнул к своей любви – к женщине-воительнице, которая смело и мудро управляла городом.

Жизнь была более чем добра к нему.

– Оставайся на месте, если не хочешь оказаться нанизанным на шпагу, как поросенок на вертел.

Адон резко остановился.

– Госпожа, я…

– Окажи мне честь, – сердито проговорила Мирмин, – и отвечай на мои вопросы либо «да, госпожа», либо «нет, госпожа».

Правительница Арабеля приблизилась, и жрец почувствовал в области желудка прикосновение холодного острия клинка.

– Да, госпожа, – пробормотал Адон и замолчал.

Мирмин отошла назад и всмотрелась в его лицо.

– А ты мил, – сказала она.

Но на самом деле она так не считала. Рот у жреца был немного великоват, нос – лишь подобие совершенства, а подбородок слишком угловат, чтобы называться красивым. И все же за взглядом слишком простодушным, чтобы ему поверить, скрывались мальчишество, озорство, душа, ищущая приключений, готовность служить богине Красоты и – если верить слухам – многим прекрасным дамам Арабеля.

На лице Адона появилась улыбка, но быстро исчезла, когда кончик клинка нашел новую мишень, опустившись ниже.

– Прекрасное лицо и здоровое, услужливое тело…

«Услужливое?» – удивился Адон.

– И самонадеянность размером с мой город!

Адон попятился назад, когда Мирмин поднесла факел слишком близко к его лицу. Лоб жреца покрылся потом.

– Или это не так?

– Да, госпожа, – выдавил Адон.

– Не ты ли похвалялся публично, что не пройдет и месяца, как ты уложишь меня в постель?

Адон молчал.

– Не важно. Я точно знаю, что это так. Послушай же, глупец. Я всегда сама выбираю любовников – и никто не смеет выбирать меня! Так было и будет всегда!

«Интересно, не спалила ли она мне факелом брови?» – подумал Адон.

– Леди Тессарил Винтер описала мне тебя еще до того, как я позволила тебе войти в Арабель. Я учла твои бесценные способности плести интриги и собирать сведения. И ты действительно оказался полезным.

Жрец вспомнил молочно-белые плечи, нежную, благоухающую шею Тессарил Винтер и приготовился к смерти.

– Но ты посмел поднять свой взгляд на Мирмин из Арабеля – и будешь наказан!

Адон закрыл глаза в ожидании худшего.

– Чтобы завтра к полудню ноги твоей не было в моем городе. И не вынуждай меня посылать стражников, чтобы проводить тебя. Вряд ли тебе понравится их обращение.

Адон открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть спину выходящей из комнаты Мирмин. Никогда ему не доводилось сталкиваться со столь величественным и надменным выражением презрения. Адон восхитился даже тем изяществом, с каким она подала знак двум появившимся стражникам, и те направились к нему. Адон был в восторге от ее смелости, мудрости и великодушия – она позволила ему покинуть город, вместо того чтобы приказать просто-напросто перерезать ему глотку.

Стражники приблизились, заставив Адона отступить в глубь комнаты. Восторги жреца понемногу уменьшились. Ввязываться в драку не стоило. Допустим, он уложит эту парочку, но какие у него шансы прорваться через городские ворота? И даже если ему удастся бежать, подобные действия навлекут немилость и всевозможные гонения на его церковь.

– Умоляю, только по лицу не бейте! – закричал он.

Рассмеявшись, стражники взяли Адона под руки и выволокли за дверь.

– Проваливай, – сказал один из них.

* * *

Кайрик уныло возвращался в комнату, которую он снимал в «Харчевне Ночного Волка». Решив оставить за спиной воровское прошлое, он, однако, продолжал мыслить, двигаться и поступать как вор. Только в горячке боя, когда надо было полностью сосредоточиться, чтобы выжить, прошлое отпускало его.

Кайрик поднимался по слабо освещенной лестнице, но лишь человек с острым слухом и зорким глазом смог бы услышать звуки, производимые им, и увидеть этого короткостриженого гибкого мужчину, который неслышно, как тень, проскользнул на третий этаж.

Последние события не радовали его. Кайрик пришел в Арабель, чтобы начать новую жизнь, и все же ему пришлось воспользоваться своим воровским опытом для поиска доказательств вины Найтсбриджа, А теперь он проводил дни, неся службу простого стражника; бессмысленная скука стала бесконечно удручающей наградой за его труды и волнения. Вознаграждение, первоначально обещанное Ивоном Страланой, урезали наполовину из-за побега Найтсбриджа.

Стралана обратился к Кайрику и Келемвару потому, что они лишь недавно появились в городе и, возможно, заговорщики еще ничего не знали о них. Кайрик не собирался поступать на воинскую службу в Арабеле, но Стралана, чтобы рассеять подозрения участников заговора, настоял на заключении подлинного соглашения о службе, согласно которому Кайрик становился стражником. В результате Кайрик оказался связанным условиями подписанного им договора. И когда положение внутри города начало выходить из-под контроля, Стралана задержал Кайрика на службе до истечения срока договора. Арабель нуждался во всех воинах, каких только мог собрать.

Стены города, некогда усиленные при помощи магии, ныне потеряли свою мощь, и власти стали призывать на временную службу горожан. Кайрик верил в хороший клинок, в силу своих рук и в то, что смекалка и опыт выручат его из беды. Впрочем, в последнее время редко можно было встретить тех, кто полагался исключительно на силу магии.

Присутствие в Королевствах так называемых богов тоже не радовало Кайрика. За компанию с Келемваром, товарищем по несчастью в деле Найтсбриджа, Кайрик посетил разрушенный храм Тайморы, заплатив назначенную цену за право увидеть воплощенное божество. И хотя Кайрик пообещал себе отнестись к этому визиту непредвзято, «богиня» видела его насквозь.

– Ты не веришь в меня, – равнодушно сказала Таймора.

– Я верю своему разуму и своим чувствам, – резко ответил Кайрик. – Если ты богиня, зачем тебе мое золото?

Богиня ответила ему что-то невразумительное, затем посмотрела в сторону и подняла одну из своих холеных рук в знак окончания свидания. По пути назад Кайрик очистил карманы трех служителей Тайморы и этим же вечером раздал деньги нищим.

Сильнее всего Кайрика волновали сотни признаков того, что в Королевствах что-то неладно. С ночи Нисхождения бывшему вору пришлось столкнуться с множеством удивительных происшествий.

Как-то ему пришлось защищать священнослужителя бога Летандера, остановившегося в харчевне «Нежная Улыбка» по пути в Тантрас. Получив ужин, жрец решил применить магическое заклинание, чтобы улучшить вкус поданного ему мяса. Заклинание не подействовало, зато остальных посетителей, решивших, что жрец своей «нечистой магией» отравил всю пищу в заведении, охватило всеобщее негодование.

Однажды на рыночной площади двое чародеев доспорились до того, что вступили в битву, пустив в ход магическое искусство. К вящему удивлению обоих, случилось совсем не то, чего они ожидали, произнося заклинания, – одного чародея куда-то унесло; второй беспомощно наблюдал за тем, как с неба упало настоящее одеяло из паутины, накрыв собой весь рынок. Крепкие липкие нити окутали все и вся. Товары были испорчены, к тому же паутина оказалась легковоспламеняемой. Кайрику вместе с другими стражниками пришлось целых два дня провозиться, освобождая угодивших в сети зевак.

Кайрик постарался отогнать от себя неприятные воспоминания. Проходя по коридору, он наткнулся на молодую пару. Они стояли у дверей своей комнаты, тщетно пытаясь открыть ее. В юноше Кайрик узнал сына одного из стражников, – по словам отца, его отпрыск постоянно встревал в какие-то неприятности. Девушка, по-видимому, была той самой «шлюхой», с которой, вопреки запретам отца, продолжал встречаться сын.

Кайрик сделал вид, что не узнал юношу, хотя почувствовал страх, исходивший от молодого человека. Бывший вор завидовал крепким чувствам, связывавшим молодую пару. Никогда еще он не испытывал ничего подобного.

«Ладно, пройдем мимо, – думал Кайрик. – Я сам выбрал эту жизнь. Хотя, может, это судьба выбрала меня».

Кайрик яростно пнул свою дверь, так что она с грохотом ударилась о стену. Из соседней комнаты раздался возмущенный стук.

Убедившись, что за дверью никто не прячется, Кайрик вошел. Захлопнув дверь, он одновременно прыгнул к кровати, повернулся и положил руку на рукоятку ножа, приготовившись сразить любого, кто мог напасть на него сзади.

Но все было тихо.

Кайрик вышиб дверь чулана, проверяя, не прячется ли там кто.

Но и в чулане никого не оказалось.

Поразмыслив, Кайрик решил, что вернет дверь на прежнее место после ужина. А пока он проверил оружие, которое спрятал в чулане: топор, кинжалы, лук и стрелы оставались нетронутыми. Осмотрев волосок, прикрепленный к раме окна, Кайрик нашел его неповрежденным и наконец немного успокоился.

За окном внезапно возникла чья-то тень. Рама затрещала, стекло разбилось, и Кайрик рванулся назад, пытаясь увернуться от града острых осколков, которые посыпались внутрь. В комнату влетело чье-то тело. Вероятно, противник прятался наверху, в комнате этажом выше, выжидая прихода бывшего вора. Кайрик выругал себя за медлительность: вот уже несколько дней за ним явно велось наблюдение.

Легкое колебание воздуха справа предупредило Кайрика об опасности. Он поспешно отскочил, едва избегнув удара в спину. Не поворачиваясь, Кайрик ударил локтем в лицо врага, затем птицей пролетел над кроватью к противоположной стене комнаты. Он приземлился с коротким мечом в руке и повернулся лицом к разбитому окну.

В комнате никого не было. У сломанной оконной рамы, подобно маятнику, качалась веревка. Однако человек, воспользовавшийся этим путем, куда-то подевался.

Кайрик снова почувствовал дуновение воздуха и быстро отпрянул. В стену возле него, вынырнув из ниоткуда, воткнулся кинжал.

«Невидимка», – спокойно подумал Кайрик. Но в этом было нечто странное. Обычно заклинание действовало так, что человек оставался невидим до тех пор, пока не нападет, но противник Кайрика превратился в невидимку только после того, как напал.

Кайрик понимал, что шансов выжить в подобной схватке у него почти нет, и все же усмешка широко расплылась по его лицу.

Вор быстро перемещался, размахивая перед собой мечом и постоянно меняя направление, но разрубал лишь пустое пространство вокруг себя. Одновременно он хватал первые попавшиеся под руку предметы и бросал их в разные стороны в надежде попасть в невидимого убийцу.

Вдруг уголок покрывала дернулся, и торчащая нитка поднялась, словно приклеившись к воздуху, – очевидно, зацепилась за одежду врага. Кайрик повернулся спиной, отошел в сторону и внезапно присел.

Удар убийцы прошел над его головой, а Кайрик в свою очередь резко выбросил руку и схватил противника. Быстро встав, Кайрик перебросил человека через плечо и услышал, как об пол громко звякнул проявившийся нож.

Кайрик придавил коленом шею противника и приставил к его горлу свой меч.

– Покажи себя, – приказал он.

– Подожди, – ответил хриплый голос.

– Чего?

– Подожди, пока заклинание перестанет действовать… Еще немного… Я прервал нападение. Сам знаешь, в нынешние дни все волшебное работает несколько странно. Если работает вообще.

Кайрик нахмурился. Голос врага показался ему знакомым.

Через мгновение заклинание перестало действовать, и человек проявился. Лицо его и большую часть кожаных одежд покрывала какая-то ткань, которая крепилась металлической сеткой. На пальце был перстень с синим камнем – единственная примечательная вещь. Свободной рукой Кайрик сорвал ткань с лица мужчины.

– Марек, – прошептал Кайрик. – Столько лет прошло…

Он во все глаза смотрел на старика, и тот начал смеяться – словно загрохотал.

– Каким ты был, таким и остался, Кайрик. Вечно злишься, вечно всем недоволен. Мог бы обойтись со своим учителем и повежливее.

Кайрик надавил коленом на шею старика, и Марек закатил глаза к потолку.

– Глупый мальчишка, – прохрипел он. – Если бы я намеревался забрать твою жизнь, ты бы даже пикнуть не успел. Я просто хотел убедиться, что ты еще не забыл то, чему тебя учили. И что ты еще достоин моего внимания. – Лицо Марека исказила гримаса. – Старческая сентиментальность, ты ведь мог убить меня.

– Почему я должен верить тебе, учитель лжи?

Марек тяжело вздохнул:

– Да верь ты во что хочешь! Гильдия Воров желает, чтобы ты вернулся туда, где твой дом, и снова стал тем, кем был.

Кайрик попытался скрыть свои чувства, но не смог подавить предательской ухмылки, раздвинувшей его губы.

– А, тебе тоже приходила на ум эта возможность, – удовлетворенно сказал Марек. – Я наблюдал за тобой, Кайрик. Жизнь, которую ты ведешь, недостойна даже пса.

– Это моя жизнь, – ответил Кайрик.

– Но она не для такого, как ты. С твоими-то дарованиями… Ты видел путь и шел по нему к высотам, какие и во сне не снились.

Кайрик улыбнулся шире:

– Однажды посеянная ложь – что прорванная плотина. Я был «честным» вором. Мало кто обратил внимание на мое отсутствие. Готов держать пари, что Гильдии ничего не известно о твоем визите ко мне.

– Но сколько это может продолжаться? – прищурился Марек.

– Посмотрим, – ответил Кайрик и сильнее прижал меч к горлу бывшего учителя.

Марек покосился на клинок:

– Ты убьешь меня?

– Что? – ухмыльнулся Кайрик. – Стану я тупить меч о таких, как ты! Нет, думаю, твои таланты еще послужат Арабелю. Я даже получу причитающиеся мне комиссионные.

– Я всем расскажу, кто ты есть!

– А я тут же исчезну, – возразил Кайрик. – Да никто и не поверит тебе. И никто не найдет меня, если вообще станет искать. Когда наши секреты раскрываются, мы сразу становимся никому не нужными отщепенцами.

– Следом за мной придут другие, – произнес Марек. – Продай меня в рабство, и придут другие.

– Считаешь, мне лучше убить тебя?

– Да.

– Тогда тем более не стоит этого делать, – сказал Кайрик, вставая и отходя в сторону, показывая тем самым, что игра окончена.

– Я обучил тебя слишком хорошо, – пробормотал Марек, поднявшись и смерив взглядом бывшего ученика. – Но Гильдия все равно доберется до тебя, Кайрик. Ты забрал мой перстень – теперь тебе не уйти. Я сам украл его у одного волшебника, вместе с другими неведомыми мне вещицами.

В дверь постучали.

– Да? – крикнул Кайрик, на мгновение отвернувшись от Марека.

Послышался хруст стекла. Кайрик обернулся, но старика в комнате уже не было – он стоял внизу, на улице. Казалось, Марек специально задержался, чтобы ученик успел увидеть его.

Стук в дверь повторился.

– Позвольте сообщить, Келемвар и Адон ожидают вас в гостинице «Гордость Арабеля», – раздался голос за дверью.

– Ты кто?

– Тензил Дармонд из Посыльных Иардона.

– Подожди немного, Тензил, и я дам тебе золотой.

– Пойдем со мной, – крикнул с улицы Марек. – Иначе твоя мелочная, никчемная жизнь среди погрязших в праведных трудах обывателей разрушится максимум через две недели. Я продемонстрировал тебе отнюдь не все свои уловки, Кайрик. Запомни это.

– Запомню, – ответил Кайрик и пошел открывать дверь. – Я никогда не забывал об этом.

Кайрик впустил посыльного. Лицо мальчугана выразило крайнее изумление при виде разбитого окна и следов недавнего сражения, происшедшего в комнатушке.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт