Книга Джек - победитель великанов онлайн

Красный считается цветом волшебства во всех странах, с самых древних времен. Также шапки фей и музыкантов почти всегда красные.

У. Б. Йейтс

«Волшебные сказки ирландских крестьян»

Я рябина, я сестра

Человеку в Алом,

Ягоды мои хранят

Зоркие драконы,

Отгоняет плоть моя

Колдовские чары,

Убыстряют соки ход

Лишь от дикой боли.

Вендлессен. «Календарь деревьев»

Пер. В. Полищук

Хоть и мала, неистова…

У. Шекспир. «Сон в летнюю ночь»

Пер. Т. Щепкиной-Куперник

Глава 1

Из зеркала на нее смотрело чужое отражение. Коротко остриженные волосы торчали, словно жнивье на кукурузном поле. Тушь размазалась, а глаза покраснели и опухли. Не от слез, она просто была пьяна…

– Джеки, – пробормотала она, обращаясь к отражению, – что ты с собой сделала?

Пять часов назад она, словно в прострации, наблюдала, как за Уиллом захлопнулась дверь ее квартиры.

– Ты чертовски предсказуемая! – выкрикнул он напоследок. – Одно и то же, день за днем. Вечер за вечером прячешься в этой норе. Что я должен был сделать, чтобы оторвать тебя от твоих книг или чертовой телесоски? Это место – настоящая тюрьма, Джеки, и я не хочу прозябать в ней. Больше не хочу. Мне надоело выбираться куда-то одному, я устал… Боже, у нас вообще нет ничего общего, я даже не знаю, с чего я взял, что было.

Он стоял у двери, красный как рак, с пульсирующими на висках венами, затем повернулся и вышел. Она знала, что он не вернется. А после этого его взрыва и не хотела.

Что плохого в том, чтобы быть домоседкой, а не толкаться постоянно в барах или тусоваться на шумных вечеринках? Может, все, что случилось, и к лучшему. Она попросту не нуждалась в том, что мог предложить Уилл, и была вполне самодостаточна. Так почему ее не оставляло чувство вины? И опустошенности? Словно чего-то в ней недоставало?

Она помнила, что подошла к окну и проводила взглядом Уилла, вскоре скрывшегося в уличной толчее. Затем отправилась в ванную и встала перед зеркалом, разглядывая себя. Так чего же в ней все-таки не хватало? Заметно ли это по ее внешности?

Светлые до пояса волосы не подстригались уже двенадцать лет – с тех пор как ей исполнилось семь. Она любила удобную одежду: свободную клетчатую рубашку и старые левисы. Может, когда она шла по улице, люди оборачивались вслед… смеялись? Наверное, она была похожа на разочаровавшегося хиппи, хотя в шестидесятые еще была в пеленках.

Джеки не знала, что толкнуло ее на это, она смотрелась в зеркало, а в следующий момент у нее в руках оказались ножницы, и длинные белые пряди стали падать на пол, пока она стояла там, бормоча: «Я не пустая». Она повторяла это снова и снова, силясь найти в своих действиях хоть какой-то смысл. Закончив, Джеки впала в еще более глубокое оцепенение, чем в тот момент, когда Уилл хлопнул дверью. Из зеркала на нее смотрела незнакомка.

Она помнила, как, размазывая тушь, красила глаза, стирала, красила заново, но с каждым разом получалось только хуже. И наконец сбежала из квартиры.

С наступлением темноты уже становилось холодно. Улицы Оттавы блестели от октябрьского дождя, который намывал тротуары для лучшего времени суток. Джеки бесцельно брела, ошеломленная своим поступком, ощущая непривычную легкость, когда ветер трепал ее волосы.

Она зашла в бар и заказала выпивку. Раз, другой. Потом потеряла счет. А теперь она была здесь, в грязной туалетной комнате, наверху в баре грохотала музыка. Из зеркала на нее уставился какой-то странного вида панк-рокер, а она была слишком потерянной, чтобы что-то предпринять.

– Иди отсюда, – сказала она своему отражению. – Проваливай домой.

Дверь позади нее открылась, и она виновато покосилась на двух молодых женщин, вошедших в туалет. Они были словно модели со страниц «Vogue». Стильные прически. Высокие каблуки. Красавицы с любопытством оглядели ее. Джеки сбежала от их внимательных взглядов и очутилась на улице; она шла, пошатываясь и дрожа от холода, так как выскочила из дому без свитера, а внутри у нее по-прежнему была пустота… абсолютная пустота.

Она направилась по Бэнк-стрит, оставив позади деловую часть города, с ее наводящими тоску старыми домами и современными офисами из стекла и бетона, больше похожими на упаковки из-под мужского одеколона, нырнула под путепровод Квинсвэй и вышла к Глиб. На запад и восток оттуда тянулись жилые кварталы. Она перешла через мост Лансдаун, свернула на восток к Публичной библиотеке, и пошла по Эхо-драйв к Ривердейлу, пересекла Ривердейл и по Авеню-роад направилась к Виндзорскому парку.

Ее квартира осталась в противоположной части города в Оссингтоне, но ей нравилось спокойствие, царившее в ночном парке. Слева неспешно текла Риде. Трава под ногами была еще влажной, и кроссовки начали промокать. Быстрая ходьба из центра Оттавы согрела ее, так что зубы, по крайней мере, стучать перестали. Ночь была тихой, и Джеки уже достаточно протрезвела, чтобы отдаться своему любимому занятию: ей нравилось заглядывать в освещенные окна домов, мимо которых она проходила, чтобы хоть краешком глаза увидеть частичку чужой жизни.

Чужая жизнь. Интересно, молодые люди бросают других девушек, потому что те слишком скучные?

Джеки познакомилась с Уиллом три месяца назад на свадьбе своей сестры Конни. Она очаровала его тем, из-за чего он со скандалом ушел от нее сегодня вечером. Тогда про это говорилось: «Какое облегчение встретить того, кто ничего из себя не строит», человека, «любящего спокойную жизнь». Теперь она оказалась занудой, потому что ей ничего не надо. Но на самом деле изменился-то он.

Вначале они неплохо проводили время вдвоем, обходясь без нескончаемой череды вечеринок или походов в бары. Но тихие вечера дома вскоре наскучили Уиллу, а она не хотела меняться. Действительно ли ее устраивал такой образ жизни или она просто была слишком ленива?

Джеки не могла ответить на этот вопрос раньше, не могла ответить на него и сейчас. Как вообще люди справляются с подобными вещами?

Она заглядывала в сады и окна, словно надеясь найти там ответы. Дома, которые фасадами выходили на Бельмонт-авеню, а задними сторонами в парк, по которому она шла, были в основном кирпичными и деревянными, их построили в пятидесятые или даже раньше. Джеки неслышно ступала по траве, не слишком приближаясь к горящим окнам, даже не заходя во дворы, просто скользила по ним взглядом, медленно проходя мимо. Впереди возник освещенный плакат с изображением Мэритим, рыбацкого поселка, в слабом отсвете виднелись две мраморные статуи, совы и орла, их силуэты были размыты, а свет, падая сзади, образовывал вокруг них что-то вроде нимбов.

Джеки остановилась, улыбнувшись забавной картине, и почувствовала себя совсем протрезвевшей. Она двинулась дальше, затем напрягла слух, уловив вдалеке какой-то звук, напоминавший низкое рычание.

Она оглядела парк, затем дом с двумя мраморными птицами. Окна были темными, но у нее появилось чувство, будто кто-то стоит там и молча наблюдает за ней. Звук стал громче, явно приближаясь. Она снова перевела взгляд на невидимого наблюдателя. Джеки качнуло, по телу пробежала дрожь, стоило ей немного постоять, как она снова почувствовала дурноту и холод. В дальнем конце парка Джеки заметила какое-то движение.

Ей показалось, что это мальчик, судя по росту – лет десяти-двенадцати, не больше, хотя в темноте она могла и ошибиться. Он пробежал в тени деревьев, росших у реки, и скрылся из виду. Теперь все вокруг ревело. Она стояла, оглушенная шумом.

Наконец Джеки поняла, что это был рев двигателя. Нет, нескольких двигателей. Ее взгляд был прикован к дальнему концу парка, где мелькнул мальчик, и, наконец, она увидела источники шума.

Один за другим из тьмы стали появляться «харлеи», огромные угловатые мотоциклы, двигавшиеся вдоль реки по асфальтированной пешеходной дорожке. Сердце Джеки забилось, когда они свернули на газон. Из-под колес полетела мокрая земля. Они приближались к ней, рев двигателей стал неправдоподобно громким, мотоциклисты казались черными бесформенными тенями.

Она отступила, озираясь в поисках места, куда можно было бы спрятаться, и метнулась к живой изгороди. Сердце отбивало барабанную дробь у нее в груди. Затем она увидела, что мотоциклисты гонятся не за Ней. Мальчик. Она забыла о мальчике…

Он бежал через газон, девять рычащих мотоциклов, выстроившись полукругом, ехали за ним. Джеки разрывалась между страхом за него и за собственную жизнь. Она обернулась и взглянула в окно дома. На мгновение Джеки совершенно отчетливо увидела прятавшегося в нем наблюдателя. Высокий человек стоял там в безопасности и смотрел…

Она вновь повернулась, увидела, как мальчик споткнулся, мотоциклисты приближались. Устрашающие размытые тени в тусклом ночном свете. Они окружили упавшего и сделали несколько кругов, словно водили какой-то жуткий хоровод под вой и кашель моторов, вместо музыки. Тут у Джеки внутри словно что-то оборвалось.

– Нет! – закричала она.

Если байкеры и расслышали ее вопль сквозь рев двигателей, то не обратили никакого внимания. Джеки бросилась к ним, поскальзываясь на мокрой траве. Она не могла взять в толк, почему в квартале позади не горит ни одного окна. И лишь один человек следит за ними, молчаливый силуэт в темном доме.

Мотоциклисты делали круг за кругом, все сжимая и сжимая кольцо, пока наконец не остановили свои машины, резко положив их на бок. Все девять «харлеев» направили фары на мальчика. Мотоциклы газанули и рванулись вперед, словно свора псов, жаждущих растерзать свою жертву, сдерживаемые лишь кожаными перчатками, сжимавшими тормоза.

Мальчик поднялся на четвереньки, пронзенный лучами девяти фар. Внезапно Джеки увидела, что это был вовсе не ребенок, а невысокий мужчина с белой бородой и бакенбардами, видневшимися из-под красной шапки. В руке он сжимал короткую деревянную палку, которой грозил мотоциклистам. Его глаза в свете фар «харлеев» отливали рыжим, словно у кошки или лисицы.

Она успела рассмотреть все это за какую-то секунду, в промежутке между двумя вдохами, затем ее кроссовки поехали на мокрой траве и она упала. Адреналин подбросил ее на ноги с такой быстротой, о которой она не могла бы мечтать и в трезвом состоянии, не то что теперь. Джеки увидела, как человечек бросился на своих преследователей. От главаря черных мотоциклистов отделилось нечто наподобие шаровой молнии. Она описала круг над каждым байкером и, передаваясь от руки к руке, вновь вернулась к главарю. Затем молния устремилась к деревянной палке и та взорвалась. Никто из мотоциклистов и пальцем не шевельнул, но обломки выпали из руки человечка и повисли в воздухе. Вторая вспышка заставила их вращаться. Человечек застыл на месте, затем начал танцевать, словно через него пропустили электрический ток, и рухнул на землю. В эту же секунду Джеки добежала до ближайшего к ней мотоциклиста.

Она попыталась схватить его за черный кожаный рукав, человек обернулся. Джеки заглянула под шлем, и ей показалось, что лица нет вовсе. Только тень за тонированным стеклом. Она отступила, когда мотоциклист повернул ручку акселератора. Машина глухо зарычала и рванулась с места.

Один за другим мотоциклисты уносились в темноту, шум стал стихать. Они уехали туда, откуда появились. Джеки обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. «Харлеи» завернули за угол и исчезли. Как только последняя машина скрылась из виду, шум резко смолк.

Джеки направилась к маленькому человеку. Его голова лежала под каким-то немыслимым углом, шея была сломана. Мертв. Она с трудом сглотнула, горло совсем пересохло, и посмотрела на темные силуэты домов. Ни в одном окне так и не зажегся свет. Казалось, никто не слышал, что здесь произошло. Она колебалась, переводя взгляд с домов на мертвое тело.

Шапка слетела с головы несчастного, когда он упал, и лежала у ног Джеки, она подобрала ее. «Человек мертв, – подумала она. – Эти мотоциклисты…» Она вспомнила, что видела за стеклом шлема. Пустота. Тень. Но может, это ей показалось из-за тонированного стекла. Она просто… испугалась, ведь в тот момент ее охватила паника.

Она повернулась к дому, в котором заметила высокого наблюдателя. Он станет свидетелем, что здесь были мотоциклисты. И что она не выдумала все это. Но когда она вошла во двор, здание показалось ей совершенно пустым. Она посмотрела направо. Там виднелись две мраморные птицы. Она оглянулась, дом был заброшен, двор зарос сорняками. Здесь явно никто не жил. Никто не мог наблюдать из окна…

Она тряхнула головой. События дня навалились на нее. Выпивка. Потрясение. Она впала в прострацию. Все это безумие, после того как ушел Уилл… пустота… остриженные волосы. Она пробежала пальцами по голове. Это уж точно было реальным. Она медленно пошла назад, туда, где лежало тело.

Но там ничего не было. Ни мертвого человечка, ни следов от «харлеев». Только щепки и нечто, походившее на… Она опустилась на колено и протянула руку. Пепел. Кучка пепла. Это все, что осталось от маленького человечка. Пепел и обломки. Она посмотрела на другую руку, в которой держала шапку. И еще это.