Книга Морская ведьма онлайн - страница 3



ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Глаза ее были огромными и темными, достаточно глубокими для того, чтобы он утонул в них, и достаточно широко посаженными, чтобы проглотить его целиком. Она обвила шею Калеба руками, привлекла его к себе, обхватив восхитительными бедрами, и поцеловала.

Губы девушки были шелковистыми, горячими, влажными и жадными. На вкус они походили на смешные девчоночьи напитки, сладкие и легкие, но безошибочно ударяющие в голову и сбивающие с ног.

Калеб возбудился в мгновение ока. Брюки вдруг стали ему тесны.

Закрыв глаза, он вбирал ее всеми органами чувств, вдыхал запах ее волос, соленый привкус кожи, горячую, необузданную сладость губ. Ее грудь – у нее оказалась великолепная грудь – крепко прижималась к нему. Она высвободила руку и провела по его груди, а потом начала расстегивать ремень на джинсах.

От неожиданности у Калеба перехватило дыхание.

«Это просто невероятно, черт меня побери!»

Прямо как письмо в журнал «Пентхаус». Как одна из историй рядового Зигги Фелла под многообещающим названием «Как я провел увольнительную в зеленой зоне[5]». Порнографический сон, который только и может присниться прыщавому подростку.

Если не считать того, что еще никогда с тех пор, как он вернулся из Мосула, сны Калеба не были столь приятными.

Еще никогда и ни с кем ему не было так хорошо.

Она положила руку на его мужское естество, крепко ухватив его прямо через ткань джинсов, и удовлетворенно замурлыкала, отчего Калеб едва не проглотил язык. Его насиловали в прямом смысле этого слова. Или изнасилуют в самое ближайшее время, если он не предпримет хоть что-нибудь.

А ее рука продолжала шаловливо блуждать, воспламеняя Калеба и угрожая развеять как дым его тщательно выстроенные и продуманные планы.

Он запустил пальцы Маргред в волосы и притянул ее голову к себе, чтобы взглянуть ей в глаза. Она с вызовом встретила его взгляд. В ее темных глазах плескались желание и понимание, ее горячие кораллово-красные губы изогнулись в тонкой улыбке.

А почему, собственно, он должен что-то делать, чтобы разрушить самый фантастический секс, которым когда-либо занимался в жизни?

Девушка в его объятиях ни в коей мере не была мятежницей или жертвой, проституткой из страны «третьего мира» или его бывшей женой. Она не была похожей ни на кого из тех женщин, которых он знал до этого. Он мог сделать с ней все, что хотел. Все, чего она хотела.

Кровь бушевала в его жилах, океанским прибоем шумела в ушах.

Как бы то ни было, но она… хотела его.

Приподняв ей голову, он закрыл ее губы своими.

«Как горячо…»

Ее поцелуй был сладким и обжигающим, ее кожа согрелась и увлажнилась от желания. Она взяла его за руки и завела их себе за спину. Калеб ощутил острый укол разочарования. Но тут крохотные треугольнички купальника упали девушке на колени, и его глазам предстала ее обнаженная грудь. Не только глазам, но и рукам тоже. Он бережно накрыл ее ладонями, пробуя на вес, ощущая упругость и сводящую с ума мягкость.

Девушка потянула пряжку его ремня, на мгновение задержалась на «молнии» джинсов. Он оттолкнул ее руки, чтобы освободиться самому, и встал между ее ног, когда она откинулась на спину на столик для пикника.

Руки у Калеба дрожали. «Слишком уж ты перевозбудился, парнишка…» Интересно, заметит она это или нет? Или не обратит внимания, наткнувшись на прямоугольник сплошных рубцов и шрамов у него на бедре, что, несомненно, должно внушить Маргред столь сильное отвращение, что ей станет не до его реакций и поведения?

Но девушка ни слова не проронила по поводу его шрамов. Она потянула вниз джинсы и плавки Калеба, освободив его напряженное естество, и обеими руками вцепилась ему в голые ягодицы.

Словно ей хотелось приблизить то, что должно сейчас последовать. Словно она хотела его, невзирая на все шрамы и увечья.

Невероятно!

У него еще хватило самообладания, чтобы потянуться к карману спадающих джинсов за бумажником.

Маргред нахмурилась, увидев, что он извлек оттуда презерватив.

– Эта штука нам не понадобится.

Калеб опустил взгляд на свое напряженное естество, торчащее на фоне погруженного в тень низа белого живота, и, с трудом стараясь говорить небрежно, заметил:

– Мне представляется, что скоро эта штука нам как раз и понадобится.

Девушка рассмеялась, и охватившее его напряжение исчезло.

– Я имею в виду, что здорова и ничем не болею, – пояснила она.

– Я тоже, – сообщил он.

В армии его щупали и тискали, проверяли и лечили от всего, что только можно. А после увольнения из вооруженных сил у него еще никого не было.

Шаловливым пальчиком она провела от жестких волос в паху до самого нежного, чувствительного кончика. Он вновь почувствовал напряжение. Но уже совсем иного рода.

– Да, ты выглядишь здоровым.

В самом деле, если не считать длинного и извилистого пурпурного шрама на бедре, болтов и пластинок, которые скрепляли его ногу, он действительно был здоров.

При виде ласкового пальчика, которым она не переставала гладить его, у Калеба помимо воли вырвалось:

– Но ты все равно можешь забеременеть.

– Нет, – просто ответила она и опустилась на колени.

Ее губы пришли на смену руке.

Калеб вздрогнул всем телом, как если бы в него ударила молния. Волосы девушки водопадом накрыли его бедро, шелковистым каскадом коснулись живота, и она приняла его глубоко в себя. Жаркое, нежное посасывание заставило его позабыть обо всем на свете. В затылке у него запульсировало, в гениталиях вспыхнул пожар. Он растворялся в окружающем мире. Он терял контроль над собой.

Толкнув Маргред спиной вперед, на стол для пикника, Калеб схватил ее за колени. Он должен быть с ней. В ней. Как можно ближе и плотнее. Сейчас же. Немедленно!

– Подожди, – выдохнула она.

Он замер.

Девушка высвободила руки из рукавов армейской куртки и быстро стянула с себя трусики от бикини. Он смотрел на нее и не мог оторвать взгляда. У нее не было следов от загара. Вообще не было загара. Тело ее состояло сплошь из гладких мышц и приятных округлостей, а ее маленькие, розовые соски и темные, густые заросли внизу живота являли собой разительный контраст с кремовой нежностью кожи.

Она легла на спину и улыбнулась ему.

– Вот теперь можно.

О да!

Все барьеры рухнули. Он полностью потерял контроль над собой. Калеб пошире раздвинул ее ноги. Она была готова принять его. Горячая и влажная, девушка ждала его.

Хорошо…

Он хотел, чтобы ей было хорошо. Он хотел, чтобы это длилось долго.

Но когда она обхватила его своим сладким женским теплом и маленькими крепкими ладошками, приподняв бедра и выгнувшись, чтобы принять его, принять целиком, страсть, которая вела его, вскипела волной и разлетелась. С негромким стоном и слабыми вскриками она двигалась вместе с ним и под ним, и ее грудь призывно колыхалась, когда он рывком входил в нее. Ее бедра сомкнулись вокруг его талии. Голыми пятками она подталкивала его в ягодицы. А он… он вцепился в нее, как утопающий хватается за соломинку, голова у него кружилась, а грудь бурно вздымалась в такт воспаленному дыханию. У обоих на коже, подобно смазке, выступил пот. Калеб горел в сладком пламени, содрогался всем телом, разваливался на куски. Он почувствовал, как Маргред подхватила волна сладостной кульминации, ощутил, как она выгнулась дутой и поплыла, и, не в силах более сдерживаться, дал себе волю, отдаваясь ей без остатка.

Он опустил голову, мыслей не было, мозг оцепенел, выжатый до предела. Тело его тоже замерло, утомленное и опустошенное. Наконец-то он обрел покой…

Постепенно в ушах вновь зазвучал рокот прибоя, вторивший биению его сердца. Из-за деревьев вырвался морской бриз и пощекотал его голые ягодицы. Так и не снятые до конца джинсы нелепо скомкались ниже коленей.

Калеб приподнял голову.

Девушка лежала неподвижно, ее гладкое, белеющее в темноте тело распростерлось на потемневшем от непогоды дереве подобно экзотическому блюду. Она следила за ним из-под полуопущенных ресниц, и глаза ее загадочно поблескивали в пламени костра.

Ему вдруг захотелось дать ей… что-нибудь. Сказать ей что-то такое. Поблагодарить. Но он не знал как. Он ведь совсем не знал ее.

– Калеб, – произнес он.

Ее густые темные брови удивленно приподнялись.

– Что?

– Так меня зовут, – пояснил он. – Калеб.

* * *

Маргред вовсе не нужно было знать его имя. Она вообще не желала ничего знать о нем. Она выбирала самцов-людей, потому что жили они недолго, а внимания заслуживали еще меньше.

Но этот экземпляр…

Он смотрел на нее печальными, спокойными глазами, тело его, крепкое, мускулистое и покрытое узором шрамов, все еще оставалось на ней и в ней, и девушка вдруг ощутила, как лопнула какая-то напряженная струна. Что-то мягкое раскрылось в ней, подобно актинии, которую накрыл долгожданный прилив.

Он очень недурно потрудился. Мышцы ее расслабились, получив необходимый заряд энергии. Щекочущий жар в крови угас. Так что, по крайней мере, она могла в ответ изобразить хотя бы вежливый интерес к нему.

– Калеб, – повторила она, проверяя его имя на вкус.

Пробуя его так, как только что пробовала его самого.

Он слабо улыбнулся.

– Калеб Майкл Хантер.

Майкл, бич демона. И еще хантер, охотник… Дурное предчувствие кольнуло ее, но девушка не обратила на него внимание.

– Это имена воинов, – вежливо обронила она.

– Наверное, – он равнодушно пожал плечами. – Я служил в Национальной гвардии.

– Ты был солдатом?

Ага, вот откуда у него столько шрамов. И вечная настороженность во взгляде. И повадки хищного зверя.

– В Ираке.

Она кивнула, как будто поняла, о чем идет речь.

– Хочешь поговорить об этом?

Губы его сжались в тонкую линию.

– Нет.

– Очень хорошо. – Девушка пошевелилась под ним. – И я тоже не хочу.

Лицо его осветилось улыбкой, которая прогнала из глаз тени прошлого.

– Знаешь, Мэгги, нам стоит подумать о том, что мы будем делать еще минут двадцать. Ты меня едва не угробила.

Ничего подобного.

Хотя она, конечно, запросто могла убить его. Могла силой заставить его вновь ответить ей, ублажить ее, могла выпить его до дна и отбросить, как пустую раковину моллюска. Но его чувство юмора, вкупе с деланным самоуничижением, позабавило ее.

Отпустив Калеба, она потянулась и села.

– Вроде ты говорил, что принес поесть?

Он стоял не шевелясь, со спущенными до колен джинсами и смотрел, как она пальцами расчесывает волосы. Пламя костра бросало оранжевые блики на его сильное и мускулистое тело мужчины – широкую, покрытую волосами грудь, плоский живот с квадратами мышц, тяжелые гениталии. В общем-то, он совсем недурен, надо признать.

– Бутерброды, – сказал Калеб. – И бутылку вина прихватил.

– Звучит заманчиво, – улыбнулась она.

Он расхохотался, запрокинув голову, и принялся натягивать джинсы.

– Я подумал, что ты не голодна.

– Может, это от тебя у меня разыгрался аппетит. И не только на еду.

Она не искала общества своих сородичей. Они с напарником жили порознь. По большей части, селки,[6] как и тюлени-ларги, которых они напоминали по внешнему виду, предпочитали одиночество. Даже на суше, в человеческом обличье, они прикасались друг к другу только во время спаривания. По мере того как численность их медленно, но неуклонно сокращалась, а морские владения, наоборот, расширялись, они почти не сталкивались за пределами Убежища, в котором держал свой двор сын короля.

Но этот смертный самец – Меня зовут Калеб, надо же! – привлекал ее, как некогда костер на пляже. Ее манила к себе глубокая морская зелень его глаз, а тембр хрипловатого голоса завораживал и просил задержаться еще ненадолго.

Но я подумал, что нам, быть может, стоит познакомиться чуточку поближе.

Нет, это невозможно. Чем меньше он узнает, тем счастливее будет. И в тем большей безопасности окажется она.

И все-таки, все-таки…

Калеб пошевелил угли в костре, отчего в темноте рассыпался рой сверкающих искр, и подкинул в огонь новое полено. Он принес с собой одеяло, которое и расстелил сейчас на столе.

– Мне следовало подумать об этом раньше, – заметил он.

– Почему?

– Ты не боишься заноз?

Она рассмеялась.

– Нет. Моя… кожа защищает меня.

«Калеб очень аккуратный мужчина», – подумала она, глядя, как он расставляет ужин на одеяле так, словно это было подношением морским богам. Внимательный. Основательный. Это отличные качества для любовника, хотя его внимание к мелким и незначащим подробностям может доставить ей некоторое неудобство. Если он догадается… Если он что-нибудь заподозрит…

Нет, ничего подобного не случится. Даже легенды и предания о селки давно исчезли из человеческой памяти. А ведь были времена, правда, много веков назад, когда каждая незамужняя женщина, забеременевшая нежеланным ребенком, каждый моряк, выброшенный на берег штормом, в том, что случилось с ними, обвиняли или благословляли именно селков – справедливо или нет, другой вопрос. Но в этом новом мире, в эти новые времена старым преданиям и объяснениям уже никто не поверит.

Калеб положил перед Маргред бутерброд. Она с жадностью впилась в него зубами, наслаждаясь непривычными вкусовыми ощущениями, от которых пощипывало небо и язык. Лобстер… Лобстеров она умела ловить и сама, а вот хлеб считался деликатесом.

– Очень вкусно. Ты сам приготовил их для меня?

– Нет, я купил их в ресторанчике Антонио. – Сняв крышку с пластикового контейнера, Калеб протянул его ей. – Ты когда-нибудь бывала там?

Сердце у нее на мгновение сбилось с ритма. Вероятнее всего, он не сможет принять правду, но он явно намеревался получить хотя бы какие-то объяснения.

– Нет.

– Тебе непременно стоит заглянуть туда. Если, конечно, ты намерена задержаться здесь.

Она сделала вид, что не расслышала вопросительной нотки в его голосе.

– А что это? Креветки?

– Салат из тортеллини. – Но, оказывается, этого Калеба не так-то просто сбить с толку. – Где ты живешь, Мэгги?

Она подцепила креветку из контейнера и облизнула пальцы. Прищурившись, он смотрел на ее губы. Или вспоминал, какие они на вкус, или ей следовало воспользоваться вилкой.

– Недалеко отсюда. Хотя родилась я в Шотландии, – ответила она.

Такое объяснение должно удовлетворить его. Тем более что эта была почти правда.

– В Шотландии, – повторил он, наливая что-то в ее стакан.

Вино, догадалась она, судя по бутылке и запаху – фруктовому, сильному, отдающему землей, но, тем не менее, приятному.

– На Оркнейских островах. У северного побережья. – Маргред воинственно задрала подбородок, словно предлагая ему усомниться в ее словах. – Мне нравится путешествовать.

– И сколько ты намерена пробыть здесь?

Но поймать ее было не так-то легко.

– Я еще не решила.

Неожиданно Калеб улыбнулся, и эта веселость странно и резко контрастировала с его серьезными глазами. В животе у нее сладко заныло. Желание, да, но и что-то еще, что-то… неожиданное.

– Быть может, я сумею помочь тебе принять решение, – обронил он.

Ах, какую опасную игру они затеяли! Но она ей очень нравилась.

Она отпила глоток вина и склонила голову к плечу.

– Поможешь мне остаться? Или поможешь уехать?

Их взгляды встретились. Не говоря ни слова, он встал и обошел вокруг стола. Забрав стакан у Маргред из рук, он поставил его на одеяло, а сам опустился на скамейку рядом с ней и впился в ее губы поцелуем. От него пахло древесным дымком, мылом и сексом, а губы еще сохранили вкус вина, такого земного и прохладного. Она жадно ответила на поцелуй, стремясь вобрать его в себя, и испытала острое разочарование, когда он оторвался от ее губ и принялся целовать ее брови, ямочки на щеках, шею. Может, он даже почувствовал, как бьется жилка у нее на шее?

– Останься, – пробормотал он.

Она вспыхнула, с новой силой ощутив свою женскую власть над ним и очаровательное возбуждение, которое несло с собой соблазнение.

Разумеется, она не останется.

Ее сородичи никогда не задерживались на суше, разве что их заманивали в ловушку и отбирали шкуру, а вместе с ней и возможность вернуться в море.

Но как же приятно и сладостно сознавать, что тебя хотят так сильно!

Его губы осторожно двигались по ее шее, скользнули на плечо, и нервные окончания в ее коже заныли от возбуждения. Она откинула голову, чтобы ему было удобнее, и он немедленно воспользовался этим, притянул ее к себе, а потом и вовсе перенес к себе на колени. Она прижималась плечом к широкой мускулистой груди, бедром ощущая его напряженное и нетерпеливое естество. Он ласкал руками ее тело, исследуя и изучая его, скользя по груди, животу и бедрам, а она распростерлась перед ним, подобно водорослям, выброшенным на скалы, согреваемым солнечными лучами и тихо качающимся на приливной волне. Она раскрылась ему навстречу, обнаженная и готовая принять, а он, спрятавшись в оболочке из грубой материи, был где-то далеко.

Он раздвинул ее горячее лоно пальцами и навалился сверху, жадно врываясь в нее. Стремительная, как атакующая акула, она перевернулась и оседлала его, с трудом удерживая равновесие на узкой скамье и опираясь на нее коленями. Она просунула руку между их телами, намереваясь сразиться с его одеждой, сорвать ее, силой обрести контроль и вырвать у него удовольствие. Но оказалось, что он хорошо подготовился к встрече. На мгновение она ощутила прикосновение грубой ткани к своим бедрам, холодный укус его «молнии», а потом жаркий толчок его плоти. Туда, да-да, туда-а-а. О, как же хорошо…

Она до боли прикусила нижнюю губу, закрыв глаза и вбирая его целиком, наслаждаясь ослепительным ощущением его плоти внутри себя. Его естество заполнило ее всю, до отказа. Спину ей пригревало пламя костра. Высоко над деревьями в ночном небе плыла луна, ее холодный и сладкий зов разносился далеко окрест, пронзительный и четкий, как звук боевого рога.

– Открой глаза, Мэгги. Посмотри на меня.

Вздрогнув от неожиданности, она повиновалась. Калеб смотрел на нее, смотрел ей прямо в лицо, стиснув зубы, и взгляд его был твердым и пронизывающим. Она слилась с ним в единое целое, и не только телом. Осознание этого было резким и внезапным, подобно молнии, ударяющей в морские волны.

Он вонзался в нее снизу, стараясь подняться как можно выше и войти как можно глубже. Она окружила его, поднимаясь и опускаясь, словно мчалась на волнах к берегу, раскачиваясь на нем, как на качелях. Все в ней устремилось вниз, текло жарким пламенем вниз, туда, к тому месту, где они соединились. Соски у нее затвердели и набухли. Лоно сократилось и сжалось.

Она сбилась с ритма, ее движения стали рваными и отчаянными. Голова девушки упала Калебу на плечо. Он схватил Маргред руками за бедра, успокаивая и подстраивая под себя.

Ну вот, почти все, почти…

Его пальцы впились ей в плоть.

– Посмотри на меня!

Но она уже затерялась, растворилась в наслаждении, вытекая и уносясь от него на крыльях экстаза. Все жилочки и мышцы в ее теле напряглись и оборвались, рухнув вниз. Она содрогнулась, закричала и почувствовала, как он выгнулся навстречу, чтобы жарко слиться с нею в ослепительной вспышке.

Долгие мгновения упали в вечность, прежде чем она пришла в себя.

Сладкая испарина соединяла их тела. Его грудь судорожно приподнималась и опускалась. Сама же она дышала легко и свободно, но сердце билось так быстро, как если бы она только что вынырнула на поверхность с огромной глубины.

– Смотри-ка, и двадцати минут не понадобилось. – Калеб негромко рассмеялся, и его возбужденное дыхание защекотало ей шею. – Ты просто чудо, Мэгги.

О нет. Совсем не чудо. Чудеса – удел ангелов.

А селки предпочитали… Словом, как правило, чудесами они не увлекались. Как и людьми, впрочем. Она пришла к нему совсем не как ангел, который непременно принес бы с собой известие или знамение, помощь или исцеление, утешение или вмешательство.

Она пришла на берег для того, чтобы заняться сексом. А теперь, когда снедавшая ее жажда была утолена, она вернется к себе, в море.

Она обняла его за шею и ощутила странное чувство утраты и потери, когда он выскользнул из нее.

Он фыркнул, когда она слезла с него.

– Куда ты?

– Мне нужно… – Она оглянулась на пляж.

В голове было пусто. Что бы такое придумать? Он согрел ее, накормил, обслужил – и не один раз, а целых два.

– Ладно. – Он поморщился, вытягивая перед собой раненую ногу. – Только не уходи далеко. Тебе нужен фонарик?

– Нет, – ответила она правду. – Я хорошо вижу в темноте.

Даже в человеческом теле глаза ее приспособились к мраку намного лучше, чем его.

Калеб поймал ее за руку, когда она повернулась, чтобы уйти. Она обернулась и взглянула на него, попытавшись – безуспешно – освободиться от его хватки.

Он улыбнулся.

– Возвращайся быстрее.

Она не стала отвечать, просто не могла. Но и оставить его просто так было свыше ее сил… Она должна была дать ему что-то взамен. Она наклонилась и поцеловала его в последний раз. Губы оказались сухими и твердыми на вкус. И еще сладкими.

Маргред выпрямилась, стук сердца барабанным боем отдавался у нее в ушах.

Пробираясь между деревьями к берегу, она чувствовала его взгляд на своей спине.

* * *

Калеб смотрел девушке вслед, подавляя желание окликнуть ее. После двух раундов секса ей потребовалось припудрить носик, или восстановить дыхание, или умыться, или что-нибудь еще в этом роде. Хотя у него не было полоумных знакомых, которые рискнули бы сунуться в воду в мае без легкого водолазного костюма.

С другой стороны, ему еще не доводилось сводить знакомство с кем-нибудь вроде Мэгги.

И ее уникальность состояла отнюдь не в том, что она пожелала заняться сексом едва ли не с первым встречным.

Проклятье, именно так он встретил свою бывшую супругу в прокуренном баре в Билокси, штат Миссисипи. Заведение «Последний звонок» считалось законными охотничьими угодьями одиноких солдатиков из форта Шелби, разыскивающих выпивку и юбку (не обязательно в таком порядке), и местных девушек, фланирующих в поисках бесплатных горячительных напитков и мужей.

Шерили, в своих зауженных брючках, сшитых у портного, и с запахом дорогих духов, оказалась на голову выше прочей клиентуры, кассиршей из банка, заглянувшей из любопытства в трущобы на вечерок с подружками. В те время она сочла военную форму Калеба крутой и даже утонченной, а его молчаливое поведение янки – свидетельством хорошего воспитания. А он думал… Вот только кого он обманывал? Он оказался далеко от дома, вдали от семьи и друзей, с перспективой скорого отправления в восемнадцатимесячную командировку в пустыню. Они оба ни о чем особенном не думали. И не говорили. Они поженились перед самым его отплытием, и он был абсолютно уверен в том, что Шерили пожалела о своем решении, не успев даже потратить его надбавку за участие в военных действиях.

Так что теперь он знал, что секс на одну ночь – еще не повод для близкого знакомства или хотя бы надежды на совместное будущее.

Но в этот раз все было по-другому. Мэгги была другой, страстной и полной жизни, лишенной тормозов и комплексов, ничего не планирующей и щедро дарящей ему свою любовь.

Калеб покачал головой, не веря сам себе и одновременно испытывая огромную благодарность за то, что она сделала. За что, что они сделали вместе.

Но и он стал другим. На этот раз он намеревался обзавестись самыми настоящими отношениями – с телефонными звонками, цветами и визитами к родителям.

Он поморщился, вспоминая отца, сгорбившегося над поцарапанным кухонным столом, хмуро глядящего в пустой стакан из-под виски перед собой. Ладно, визит к его семейству можно было счесть пока что преждевременным. Но, по крайней мере, он мог пригласить Мэгги в кино или на ужин.

А потом заняться с нею любовью в постели…

Калеб потер больное колено и бросил взгляд в сторону зарослей деревьев на пляже. Когда Маргред вернется, надо будет взять у нее номер телефона.

Костер зашипел и погас. Искры, подхваченные ветром, яркими блестками улетали в темноту.

Прошло много времени, прежде чем он сообразил, что она не вернется.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт