Книга Угасание онлайн - страница 2



ГЛАВА 2

Халисстра стояла на вершине утеса, озирая лес. Укрытые снежным покрывалом деревья тянулись во все стороны, сколько хватало глаз, то тут, то там среди них виднелась впадина озера невероятно яркой синевы или дорога, аккуратная и прямая, точно пробор в волосах. Впервые Халисстра поняла, что означает слово «горизонт». Это была та самая далекая линия, где темная зелень леса встречалась с режущей глаза, испещренной белыми прожилками синевой неба.

Стоящего рядом Рилда передернуло.

– Не нравится мне тут, наверху, – признался он, прикрывая глаза рукой. – Чувствуешь себя… беззащитным.

Халисстра мельком заметила струйку пота, стекающую по эбеново-черному виску Рилда, и тоже вздрогнула, когда холодный зимний ветер ударил ей в лицо. Подъем был долгам, опасным, несмотря на то, что с одной стороны утеса они отыскали вырубленные в скале, стершиеся от времени ступени. Она не могла объяснить, что заставило ее притащить сюда, наверх, Рилда, как не могла объяснить, почему у нее нет тех мрачных предчувствий, что испытывает Мастер Оружия. И все же, несмотря на эти страхи, Рилд – такой же высокий, как сама Халисстра, хотя и мужчина, – был воином во всех отношениях. За спиной у него висел большой меч; он носил кирасу с бронзовым нагрудником работы дворфов; его худощавые мускулистые руки защищали тяжелые стальные нарукавники, соединенные на локтях шарнирами. Короткий меч для ближнего боя висел в ножнах на бедре. Волосы его были коротко обстрижены, чтобы в бою враги не смогли вцепиться в них. От них остался лишь короткий ежик – такой же белый, как и длинные, до плеч, волосы самой Халисстры.

– В Чед Насаде ненадолго останавливался один обитатель поверхности – маг-человек, – сказала Халисстра. Безбрежность неба над головой заставляла ее говорить тише; было такое ощущение, будто боги затаились среди облаков и наблюдают за ними. – Он говорил, что в нашем городе у него такое чувство, будто он живет в комнате с ужасно низким потолком, что он все время ощущает свод пещеры у себя над головой. Я смеялась над ним: как можно чувствовать себя взаперти в таком просторном городе – городе, подвешенном на тонких нитях известняковой паутины? Но теперь мне кажется, что я понимаю, что он имел в виду. – Она указала на небо. – От всего этого ощущение такой… открытости.

– Ты увидела достаточно? – хмыкнув, поинтересовался Рилд. – Мы же не собираемся отыскивать здесь вход в Подземье. Давай спускаться обратно, подальше от этого ветра.

Халисстра кивнула. Ветер пробирался под кольчугу, несмотря на толстую рубаху, укрывающую тело от шеи до коленей и от плеч до локтей. Серебряный нагрудник, прикрепленный к кольчуге, украшало изображение меча острием вверх на фоне полной луны в ореоле серебристых нитей. Это был священный символ Эйлистри, богини наземных дроу. Рубаха иод металлом все еще пахла кровью – кровью жрицы, убитой Халисстрой. Запах неотступно следовал за кольчугой, подобно прилипчивому привидению, хотя кровь была пролита несколько дней назад.

После того как у Халисстры отняли ее собственное оружие и доспехи, она забрала у Сейилл не только кольчугу, но и щит, и остальное, включая тонкий длинный меч с полым эфесом и отверстиями по всей длине, – такую рукоять можно было поднести к губам и играть на ней, как на флейте. Красивое оружие, но оно ничуть не помогло Сейилл: она умерла, не успев даже обнажить его. Сейилл, убаюканную притворным интересом Халисстры к ее богине, внезапное нападение жрицы дроу застало врасплох. И несмотря на такое вероломство, Сейилл сказала ей, что все еще не теряет надежды на нее. Сказала с такой уверенностью, словно даже в эти последние, предсмертные мгновения ждала, что Халисстра спасет ее.

Она была дурой. И все-таки Халисстра никак не могла выкинуть из сознания слова умирающей жрицы, как не могла отделаться от запаха крови, исходящего от чужой рубахи.

Может, таково и есть чувство вины: долгое, неистребимое зловоние?

Злясь на собственную слабость, Халисстра гнала эту мысль из головы. Сейилл заслужила свою смерть. Жрица была настолько глупа, что поверила тому, кто не принадлежал к ее вере, и даже еще глупее – она поверила дроу.

И все же, подумалось Халисстре, пока она медлила, пропуская Рилда вперед по разрушенной каменной лестнице, в одном Сейилл оказалась права. Неплохо было бы порой не бояться поворачиваться кое к кому спиной.

* * *

Рилд спускался по ступеням в молчании, прислушиваясь к слабому позвякиванию кольчуги Халисстры и тщетно пытаясь отвлечься от мыслей о стройных ногах, которые он увидит, если сейчас обернется. Куда девалась его сосредоточенность? Как Мастеру Мили-Магтира, ему следовало бы лучше владеть собой, но Халисстра поймала его в сети страсти, которые прочнее любой паутины, порожденной магией Ллос.

Внизу лестницы, укрывшись от ледяного ветра, обжигавшего на вершине скалы, Халисстра остановилась и указала на вырезанное на камне изображение полумесяца.

– Когда-то это было священное место, – сказала она, глядя на обломки колонн, валяющиеся среди укрытых снежным саваном деревьев.

Рилд нахмурился. В Верхнем Мире растительность покрывала все вокруг, точно гигантская плесень. Ему недоставало голых каменных стен пещер, где не было запахов сырой земли и листвы, забивающих его обоняние. Он поковырял ботинком снег, обнажая потрескавшийся мраморный пол.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

– Полумесяц – это символ Кореллона Ларетиана. Эльфы, жившие когда-то в этих лесах, должно быть, поклонялись ему здесь. Наверное, их жрецы поднимались по этой лестнице, чтобы при свете луны творить свою магию.

Рилд прищурился на висящий в небе огненный шар.

– По крайней мере, – заметил он, – луна не такая яркая, как солнце.

– Ее свет мягче, – отозвалась Халисстра. – Я слыхала, это потому, что боги, объявившие ее своим символом, добрее к тем, кто им поклоняется, – но не знаю, правда ли это.

Рилд некоторое время смотрел на разрушенную каменную кладку.

– Боги наземных эльфов не могут быть особенно сильными. Кореллон допустил, чтобы этот храм так обветшал, а богиня Сейилл была бессильна спасти свою жрицу от тебя.

– Это верно, – кивнула Халисстра. – И все же когда тысячелетия назад Ллос попыталась свергнуть Кореллона и установить новый порядок в его владениях, то потерпела поражение и была вынуждена спасаться бегством в Абисс.

– В Академии учат, что богиня покинула Арвандор добровольно, – сказал Рилд. Потом пожал плечами: – Скорее – отступила из стратегических соображений.

– Возможно, – задумчиво произнесла Халисстра. – И все же я не могу отделаться от мысли, что увиденное нами на Дне Дьявольской Паутины – это застывшее изображение лица Ллос из черного камня – что-то вроде затвора, преграды, превратившей сам храм Ллос в тюрьму. Тюрьму, созданную руками какого-то другого бога. Выберется ли Ллос когда-нибудь из нее – или навеки останется в заточении, а ее магия будет навсегда усмирена?

– Именно это и хочет узнать Квентл, – заметил Рилд.

– И я тоже, – ответила Халисстра. – Но по другим причинам. Если Ллос мертва или обречена на вечное Дремление, какой смысл подчиняться здесь приказам Квентл?

– Какой смысл?! – воскликнул Рилд. Он начинал понимать, что за опасный ход приняли размышления Халисстры. – Да такой: с заклинаниями или без них, Квентл Бэнр все равно настоятельница Арак-Тинилита и Первая Сестра Верховной Матери Дома Бэнр. Вздумай я бросить вызов Квентл, я лишился бы звания Мастера Мили-Магтира. В тот же миг, как Мензоберранзан узнал бы о моей измене, все как один в Академии похватались бы за ножи, жаждая моей крови.

– Это верно, – вздохнула Халисстра. – Но, может быть, в другом городе…

– Я не желаю выпрашивать объедки с чужого стола, – резко бросил Рилд. – А единственный город, который мог бы стать мне пристанищем – при покровительстве твоего Дома, – уничтожен. После гибели Чед Насада тебе некуда возвращаться. Тем более благоразумно снискать благосклонность Квентл, чтобы, когда мы возвратимся в Подземье, ты смогла обрести новый дом в Мензоберранзане.

– А если нет? – после долгого молчания спросила Халисстра.

– Что? – переспросил Рилд.

– Если я не вернусь в Подземье?

Рилд мельком глянул на лес, что окружал их со всех сторон. В отличие от надежных, тихих туннелей, к которым он привык, стена деревьев и кустарников была проницаемой, наполненной шорохами и скрипами и стремительными краткими движениями живых существ, перепархивающих с ветки на ветку. Рилд не знал, что хуже: то гнетущее чувство, что он испытал под бескрайней пустотой небес, или его теперешнее ощущение – как будто лес следит за ними.

– Ты сумасшедшая, – сказал он Халисстре. – Ты нипочем не выживешь здесь одна. Особенно без заклинаний, чтобы…

Глаза Халисстры полыхнули гневом, и Рилд разом пожалел о своих опрометчивых словах. За всеми этими разговорами Халисстры о наземных богах он на миг позабыл, что она тоже жрица Ллос и женщина из знатного Дома. Воин начал было низко кланяться и извиняться, но, к его изумлению, она коснулась ладонью его руки.

Потом Халисстра что-то сказала, прошептала так тихо, что ему пришлось напрячься, чтобы расслышать:

– Вместе мы бы выжили.

Он уставился на нее, пытаясь понять, не подвел ли его слух. И в то же время он потрясенно ощущал ее руку на своей руке. Прикосновение ее пальцев было легким, но ему казалось, что оно обжигает кожу, обдавая его жаром.

– Может, мы и смогли бы уцелеть, – признал Рилд и пожалел, что сказал это, увидев сияющие глаза Халисстры.

Союз, который он только что нечаянно заключил, скорее всего, будет не прочнее его дружбы с Фароном. Халисстра станет придерживаться его, пока это будет отвечать ее целям, а потом разорвет его в тот же миг, когда он станет неудобен для нее. Точно так же, как бросил Рилда Фарон, оставив сражаться с бесчисленным множеством врагов, когда они вдвоем пытались бежать из вырубленной в сталактите крепости Сирзан.

Мастерство Рилда спасло тогда ему жизнь и позволило с боем пробиться к свободе. Позже, когда он вновь встретился с Фароном, маг хлопнул его по спине и притворился, будто всегда был уверен, что Рилд справится. Иначе разве покинул бы он своего «дорогого друга»?

Халисстра одарила Рилда улыбкой, от которой лицо ее разом сделалось очаровательным и красивым.

– Вот что мы сделаем… – начала она.

В душе Рилд вздрогнул при слове «мы», но лицо его, пока он слушал, оставалось бесстрастным.

* * *

Данифай наблюдала из-за дерева, как разговаривают Халисстра и Рилд, стоя посреди разрушенного храма. Было ясно, что они что-то затевают. Их голоса звучали слишком тихо, чтобы Данифай могла расслышать слова, и они склонялись друг к другу, словно заговорщики. Еще было ясно, судя по быстрому поцелую, которым Рилд поцеловал Халисстру, когда разговор завершился, что они уже стали, или скоро станут, любовниками.

Глядя на них, Данифай испытывала холодную, тихую злость. Не ревность – ей не было дела ни до Рилда, ни до Халисстры, – но досаду, что не она первая соблазнила Рилда.

Данифай обладала гораздо большей красотой, чем ее прежняя хозяйка. Халисстра была худощавой, с маленькой грудью и узкими бедрами, а Данифай – соблазнительно пышной. Волосы у Халисстры были просто белыми, а у Данифай – блестели серебром.

Что до лица Халисстры, что ж, оно выглядело достаточно миловидным, с чуть вздернутым носом и обычными глазами, красными, как горящие угли, но у Данифай были преимущества – кожа нежнее самого черного бархата, губки, постоянно кривящиеся в недовольной гримаске, и брови, правильными белыми дугами выгнувшиеся над глазами необыкновенного – светло-серого – цвета. Преимущества, которые ей следовало бы использовать раньше, судя по этим проявлениям слащавой сентиментальности, которые увидела Данифай.

Квентл уже втянута в игру, хотя нельзя сказать, чтобы старшая, более опытная жрица совершенно не догадывалась о ближайших намерениях Данифай. Не требовалось быть гением, чтобы понять, зачем Данифай соблазнила настоятельницу Арак-Тинилита. Это было едва ли не ожидаемо.

Данифай предчувствовала, что, вздумай она заняться Фароном и Вейласом, ее ждет задача посложнее. Мастер Магика хитер. Когда положение начнет меняться, одурачить его наверняка будет трудно, но его открытой неприязнью к Квентл, возможно, удастся как-то воспользоваться. Вейласа нанял и платит ему деньги Дом Бэнр, а у Данифай в ближайшее время золото появится едва ли. Это было бы очень непросто. А Джеггред, хм…

Но Рилд, с его странной влюбленностью в госпожу Данифай, которая скоро должна стать ее бывшей госпожой, был орешком покрепче.

«Какой смысл играть в сава, – подумала она, – если не все фигуры подчиняются тебе?»

Среди развалин появился Вейлас в сопровождении Фарона и Квентл, а мгновением позже вприпрыжку прибежал Джеггред. Фальшивая улыбка, которой Халисстра приветствовала Квентл, и то, как Рилд намеренно встретился взглядом с Фароном, укрепили подозрения Данифай. Халисстра замыслила что-то против другой жрицы, а Рилд – против своего бывшего друга.

Данифай улыбнулась. Она не знала, что они намерены предпринять, – пока, – но, что бы это ни было, пленница не сомневалась, что сумеет с толком этим воспользоваться. Она вышла на поляну и присоединилась к остальным.

Резко щелкнув плетью, Квентл жестом подозвала всех к себе.

– Вейлас нашел вход в Подземье, – объявила она. – Когда мы окажемся в безопасности внизу, Фарон сотворит заклинание. Мы возвращаемся на Дно Дьявольской Паутины. Но не все. Один из вас понесет донесение в Мензоберранзан, Верховной Матери.

Когда Квентл обвела группу взглядом, Данифай отметила в нем нерешительность. Квентл явно колебалась, размышляя, без кого она сможет обойтись – или кому может доверять. Хватаясь за этот шанс, Данифай пала ниц перед верховной жрицей.

– Позвольте мне исполнить ваше приказание, госпожа, – взмолилась она. – Я буду служить вам так же верно, как служила Ллос.

Говоря, она бросила недобрый взгляд на Халисстру, надеясь, что Квентл поймет ее намек. Во время их путешествия на Дно Дьявольской Паутины Халисстра позволила себе святотатство, и ей нельзя доверять.

Данифай, разумеется, тоже. Если выберут ее, она не намерена идти в Мензоберранзан. Конечно нет, коль скоро в Шиндилрине есть маг, который, может быть, сумеет помочь ей освободиться раз и навсегда от ненавистного заклятия, связывающего ее с Халисстрой.

Данифай почувствовала, как Квентл коснулась ее волос, и выжидающе подняла взгляд.

– Нет, Данифай, – произнесла Квентл, прикосновение перешло в мягкое похлопывание. – Ты останешься со мной.

Данифай стиснула зубы. Видимо, она слишком преуспела в соблазнении жрицы.

Халисстра выступила вперед и, к изумлению Данифай, упала на колени перед Квентл.

– Госпожа, – начала Халисстра, – позволь мне отнести твое послание. Я знаю, что не оправдала твоих ожиданий тогда, под сенью храма богини. Теперь я молю тебя. Пожалуйста, позволь мне… искупить свою вину.

– Нет! – выкрикнула Данифай. – Она что-то замышляет. Она не собирается идти в Мензоберранзан. Она…

Халисстра рассмеялась.

– А куда же мне тогда идти, Данифай? – поинтересовалась она. – Чед Насад лежит в руинах. У меня нет больше Дома, в который я могла бы вернуться. Мне нужно искать новый дом – в Мензоберранзане. А может ли быть лучшее начало, чем, презрев опасности Верхнего Мира, доставить жизненно важное сообщение Первому Дому?

Глаза Данифай сузились. Она чувствовала, что Халисстра что-то задумала.

– Вы пойдете в Мензоберранзан по Поверхности?– раздраженно огрызнулась она. – Одна? Через леса, кишащие обитателями Дома Джэлр? Да вас снова поймают, еще до наступления ночи.

Данифай с удовлетворением отметила кивок Квентл – та явно готова была отвергнуть глупое предложение Халисстры и послать вместо нее Данифай. Тут губы Халисстры скривились в улыбке, и пленница поняла, что каким-то образом, сама того не желая, сыграла ей на руку.

– Мне поможет вот это, – сказала Халисстра, похлопав по кожаному футляру, в котором хранилась ее лира. – Я знаю песнь баэ'квешел, которая позволит мне оседлать ветер. Пользуясь ею, я смогу добраться до Мензоберранзана, самое большее, за десять дней.

Данифай прищурилась:

– Никогда не видела, чтобы вы пользовались таким заклинанием.

– А какой от него прок в Подземье? – пожала плечами Халисстра. – Там нет ветра. А если бы и был, я бы долетела всего лишь прямиком до стены пещеры. Как бы то ни было, я не привыкла – и теперь не намерена тоже – оправдываться перед рабынями. Наше с тобой положение несколько изменилось, Данифай, но не настолько.

«Пока нет», – подумала Данифай. Она обхватила колени Квентл и взмолилась:

– Не посылайте ее. Пошлите меня. Если Халисстра умрет, я…

– Ты будешь очень, очень огорчена, не так ли? Пойдет Халисстра. Пока ты здесь, мы сможем следить за ней, по крайней мере, знать, что она еще жива. И обеими вами, лишенные Дома бродяги, проще всего рискнуть.

Данифай покорно опустила взгляд, хотя внутри кипела от бессильной ярости. Халисстра, предоставленная себе самой в Верхнем Мире, почти наверняка будет убита. Это лишь вопрос времени.

А когда она умрет, магия заклятия позаботится о том, чтобы Данифай умерла тоже.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт