Книга Угасание онлайн - страница 3



ГЛАВА 3

Вейлас почувствовал, как – понемножку – отпускает напряжение, словно цепями сковывавшее его плечи, когда его окутал привычный мрак. Жестокий солнечный свет после третьего поворота туннеля остался позади. Проводник все еще чуял резкий земной запах мокрых листьев, говорящий о том, что Верхний Мир еще совсем близко над их головами, но воздух вокруг уже стал значительно чище. По мере того, как они спускались по извилистой трещине, ведущей все вниз и вниз сквозь толщу камня, он ощущал, что глаза его привыкают к темноте. Раздражающее сияние солнца исчезло, и он впервые за слишком долгое время мог нормально открыть глаза и воспользоваться своим ночным видением.

Следом за Вейласом гуськом тянулись остальные. Едва дневной свет остался позади, они инстинктивно умолкли. Для неосторожного даже верхнее Подземье могло оказаться опасным, а этот туннель и вовсе был неизвестен им. И все же по сравнению с Вейласом они едва ли двигались бесшумно. Он слышал, как царапнуло о камень оружие, когда кто-то позади него преодолевал место, где туннель сужался, вынуждая путников протискиваться боком, чтобы пробраться сквозь него. Мгновением позже до него донеслись шаркающий звук и слабый вздох – это оступилась одна из женщин. Он обернулся и начал сердито показывать на языке жестов: «Тише!», но опустил руку, поняв, что поскользнулась не Данифай, а Квентл. Данифай вновь пристроилась в хвосте отряда, прямо перед Рилдом, – не из-за возможных опасностей, подстерегающих впереди, Вейлас был уверен в этом, а для того, чтобы теперь, когда не стало Халисстры, настороженно следить за своими спутниками.

– Чего ты встал? – жестами спросила Квентл из-за спины Фарона. – Иди, не задерживайся!

Одна из змей плети, заткнутой за ее пояс, тихо зашипела.

Кивнув, Вейлас вновь зашагал по туннелю. Вплотную за ним шел Фарон, непрерывно таращась через плечо Вейласа, словно высматривая что-то. Рилд, в свою очередь, все время оглядывался назад, туда, откуда они пришли. Всякий раз, как Вейлас встречался с ним взглядом, Мастер Оружия сигналил, что ему кажется, будто кто-то преследует их. Вейлас никогда раньше не видел, чтобы он так нервничал.

Первые два раза, когда Рилд проделал это, Вейлас вернулся назад, чтобы проверить самому, но ничего не обнаружил: ни звуков, ни признаков погони. После этого он перестал обращать внимание на тревожные взгляды Рилда.

После того как Халисстру отослали в Мензоберранзан, их осталось только шестеро. Что касается Вейласа, он считал, что это была дурацкая затея Квентл. Он сомневался, что Халисстра сумеет справиться с заданием, не имея магии Ллос, чтобы защитить себя. Но Квентл, без сомнения, думала так же. Наверное, она надеется уничтожить жрицу-соперницу, которая могла бы приобрести определенное влияние, выяснив, что случилось с Ллос, – если, конечно, возвращение на Дно Дьявольской Паутины вообще возможно.

В сотый раз с того момента, как Квентл объявила им свой план, сообщив, что Фарон должен вызвать демона, Вейлас спросил себя, какая им будет от этого польза. По всей вероятности, демон набросится на них и проглотит не жуя, даже и не подумав указывать им путь.

Он напомнил себе, что участь наемника – не задавать вопросы, а исполнять приказы и кланяться. И повел их дальше. Осторожно шагая в неведомой тьме, с по-прежнему следующим за ним вплотную Фароном, Вейлас дотрагивался до одного из магических амулетов, приколотых к рубахе, – приносящей удачу монетки с двумя гербами – и надеялся, что тот сумеет защитить его, когда демон, в конце концов, набросится на них, а в том, что тот так и сделает, проводник ничуть не сомневался.

* * *

Халисстра стояла на скале, высящейся над разрушенным храмом, и оглядывала дали. Остальные незадолго до этого спустились в Подземье, солнце медленно тонуло за горизонтом, раскрашивая облака в розовые и золотые тона. Хотя глаза ее слезились от закатного света, Халисстра зачарованно смотрела, как темно-оранжевый цвет сменяется красным, потом пурпурным, любуясь все новыми узорами, возникающими всякий раз, как солнечные лучи пронзали облака под другим углом. Она начинала понимать, почему наземные жители говорят о закатах с таким восторгом.

По мере того, как лежащий внизу лес темнел, ее глаза начинали перестраиваться на ночное видение. Она замечала птиц, перепархивающих среди ветвей, слышала шелест множества крыльев – это птичья стая летела среди деревьев к скале. Она слыхала, что существа, обитающие на поверхности земли, придерживаются цикла «день-ночь», и ее поражало, что магическое освещение Чед Насада и знаменитая колонна Нарбондель в Мензоберранзане – использовавшиеся для обозначения прихода «дня» и «ночи» – это, должно быть, наследие далеких времен, когда дроу еще жили наверху. Может, когда Дом Джэлр вернулся на Поверхность, отрекшись от веры в Ллос, он тоже следовал зову, который остальные дроу просто еще не услышали?

Птичья стая приближалась, наполняя лес прямо под скалой странными свистящими криками. Одна из птиц взмыла над верхушками деревьев, хлопая крыльями с такой скоростью, что их очертания расплывались в воздухе. Лишь когда существо оказалось на расстоянии нескольких шагов от нее, Халисстра разглядела, что это на самом деле за «птичка». Покрытое шерстью тело, восемь ног, длинный заостренный хоботок, – Халисстра не представляла, что то существо, кому все это принадлежит, может угрожать ей даже на поверхности. Особенно учитывая, что на нее стрелой неслась не одна такая тварь, а множество – целая стая.

– Спаси меня Ллос, – прошептала Халисстра. – Стирги.

Они были уже слишком близко, чтобы стрелять из арбалета. Выхватив длинный меч Сейилл, Халисстра напряглась, готовясь встретить опасность. Она со всей беспощадностью понимала, что ее кольчуга здесь не поможет; тонкие, как иглы, носы стиргов пролезут между звеньями.

Когда первый стирг устремился в атаку, Халисстра взмахнула мечом. Она почувствовала неудобство – клинок был тяжелее того, к которому она привыкла. И все же ее удар достиг цели, разрубив стирга надвое.

Потом на нее налетело с полдюжины тварей разом.

Несколько отчаянных мгновений Халисстра отбивалась, убив еще пару мечом и раздробив третьему хоботок ударом маленького стального щита, который носила на левой руке.

Стирг ужалил ее, и она почувствовала жгучую боль в правом плече. Мгновением позже другой вонзил жало ей в левую ногу, сзади, прямо под коленкой. От сильного удара Халисстра пошатнулась. Лишь отчаянно нырнув вбок, она сумела увернуться от жала, нацеленного ей в шею. Развернувшись, она рубанула его мечом в тот миг, как оно пролетало мимо.

Пока к ней устремлялись очередные твари – добрых две дюжины, – Халисстра дотянулась прикрытой щитом рукой и ухватила стирга, впившегося ей в колено. Она сжала пальцы – и услышала приятный хлопок, с которым лопнуло раздувшееся тело существа. Выдернув его хоботок из своей ноги, жрица Меларн отшвырнула раздавленную тварь, едва заметив, что ее перчатка пропиталась брызнувшей кровью. Тем временем стирг, впившийся ей в плечо, продолжал сосать кровь.

Стая налетела разом, и еще четыре стирга впились в ее плоть. Один глубоко вонзил хоботок в левую руку, два – в правую ногу и четвертый – в плечо, не считая того, который уже жадно присосался к ней. Халисстра убила еще двоих мечом, который, когда воздух попадал в отверстия в его рукояти, гудел ровно и негармонично, как расстроенная флейта. Халисстру, быстро теряющую силы по мере того, как стирги высасывали из нее кровь, вдруг затрясло, она поняла, что запросто может умереть здесь. Ллос больше не заботилась о ней, не даровала священной магии, необходимой, чтобы прогнать мерзких тварей. Для единственного заклинания – песни, которая могла бы подействовать на столько существ сразу, – требовался музыкальный инструмент, как средоточие магии, а Халисстра едва ли смогла бы одновременно перебирать струны лиры и сражаться.

И тут до нее кое-что дошло. Возможно, есть другой инструмент, который она могла бы использовать, и он под рукой…

Отказавшись от попытки драться со стиргами – их было слишком много, – Халисстра перевернула меч Сейилл и поднесла его эфес к губам. Закрыв глаза, она подула в рукоять, зажав пальцами отверстия, чтобы воздух выходил через одно-единственное. Хоть она и повалилась на колени, ослабев от потери крови, но чувствовала, как магия из ее уст вливается в рукоять меча и могучим потоком вырывается наружу. В ушах ее зазвенело, потом их как будто заложило, когда в воздухе задрожала единая нота – сладостная, высокая и невероятно громкая. Стирги вокруг нее посыпались вниз, сраженные магическим звуком. Те, что впились в ее тело, обмякли, повисели еще мгновение, потом медленно выскользнули из ее плоти и с мягкими шлепками попадали к ее ногам.

В наступившей тишине Халисстра слышала лишь собственное дыхание. Открыв глаза, она увидела множество валяющихся на земле стиргов, некоторые из них еще подергивались. Она подняла ближайшего и раздавила. Его кровь – ее кровь – брызнула ей на перчатки. Отбросив его, она двинулась от стирга к стиргу, убивая их одного за другим. Потом стащила пропитанные кровью перчатки и швырнула прочь.

Пожалуй, Верхний Мир – не самое лучшее место на свете.

И тут до нее дошло, что стиргов что-то потревожило – нечто пробирающееся по лесу к скале, на которой она стояла. Пригнувшись, она крадучись двинулась к лестнице, ища, где бы спрятаться.

* * *

Вейлас подал отряду знак остановиться, когда туннель, все круче уходящий в глубины Подземья, вывел их к груде каменных обломков перед входом в средних размеров пещеру, дно которой скрывали воды глубокого озерца. Фарон издал негромкий смешок, нарушая тишину.

– То, что надо, – выдохнул он.

– Тише, – сердитым жестом одернул его Вейлас, но Фарон лишь рассмеялся.

– Очень скоро тут станет весьма шумно, – подмигнув, сказал маг. Потом обратился к остальным, находящимся выше в туннеле, где Вейлас не мог их видеть: – Госпожа, я нашел отличное место. Пусть Джеггред приготовится.

Вейлас слышал, как Квентл приказывает дреглоту стать на колени, потом раздался звук обнажаемого кинжала. Фарон тем временем положил руку Вейласу на плечо.

– Извини, – сказал он. – Мне надо пройти.

Вейлас по-прежнему не совсем понимал, что делает маг, но послушно прижался к холодному камню, позволяя Фарону протиснуться мимо него в пещеру. Маг полез в карман своего пивафви и вытащил крошечный стеклянный конус. Закатав рукава, он указал конусом на воду у своих ног.

– Чалфинсил! – воскликнул он, и голос его заполнил пещеру.

В тот же миг из стеклянного конуса вырвалась струя обжигающе холодного воздуха, наполняя пространство клубящейся стужей. Магический холод обрушился в озеро, разом превратив воду в крепкий лед. Мороз висел в воздухе еще несколько мгновений, покрывая стены и потолок пещеры сверкающими белыми кристалликами льда. Потом он исчез, оставив после себя холод, заставивший Вейласа задрожать.

Фарон спрятал стеклянный конус обратно в пивафви.

– То, что надо, – снова сказал он, разглядывая ледяную гладь. – Ровный и гладкий. Вполне годится, чтобы чертить на нем. – Потом крикнул через плечо: – Квентл, я готов!

Позади, в туннеле, Вейлас услышал возбужденное шипение одной из змей на плети Квентл. Мгновением позже он почуял резкий запах свежей крови. У входа в пещеру появилась Квентл и передала Фарону чашу. Маг двинулся вниз по склону, держа чашу так, чтобы не расплескать ее содержимое.

Квентл и Данифай теснились позади Вейласа и выглядывали из-за его спины. Квентл щелкнула пальцами, и из туннеля вышел Джеггред, выпуская клубы зловонного дыхания в морозный воздух. Одна из его массивных боевых рук зажимала рану на запястье меньшей руки. Между стиснутых пальцев сочилась кровь и капала на камни у его ног. Мгновением позже к ним присоединился Рилд, прекративший наконец настороженно оборачиваться.

Фарон был уже на льду, скользя по нему на манер конькобежца. Под взглядами остальных он вытащил кинжал и начертил на поверхности льда огромную шестиугольную звезду, вырезав ее линии глубокими, словно желоба. Закончив, он постоял минуту, выискивая изъяны.

Квентл наверху нахмурилась.

– Шесть сторон? – спросила она. – Почему не обычная пентаграмма?

Фарон пожал плечами в ответ:

– Вызвать демона при помощи пентаграммы всякий может. Мне нравится делать это чуть более щегольски. – Он двинулся вдоль схемы, тонкой струйкой выливая кровь из чаши в одну из бороздок, вырезанных во льду. Через несколько мгновений он поднял руку, делая знак: – Джеггред, иди сюда.

Бросив быстрый взгляд на Квентл, – та кивнула, давая разрешение, – дреглот размашисто зашагал вниз, к озеру, отпихивая камни, которые летели с откоса вниз и скользили по льду. Он пересек замерзшую поверхность, подошел к магу и покорно разжал пальцы, подставляя окровавленную руку, когда Фарон жестом велел ему сделать это. Взяв его за руку, маг подставил чашу под рассеченное запястье. Когда та опять наполнилась, он сделал Джеггреду знак снова зажать рану, потом продолжил рисовать чертеж кровью.

Магу пришлось еще дважды повторять процедуру, прежде чем рисунок был закопчен. Несмотря на потерю крови, дреглот во время нее оставался невозмутимым. Когда Фарон, наконец, отпустил его, Джеггред вприпрыжку вскарабкался по круче и присоединился к остальным.

– Теперь, – сказал Фарон, потягиваясь и хрустя пальцами, – самое трудное.

Маг извлек из кармана свечу. Он разрезал ее на шесть частей, подрезав каждую, чтобы оголить фитиль. Потом обошел вокруг звезды, проковырял на конце каждого из лучей ямку и вставил в нее по куску свечи. Затем он отступил и щелкнул пальцами. Свечи вспыхнули, затрепетали шесть язычков пламени. Их слабое тепло магическим образом растеклось по крови, замерзшей в ледяных бороздах. Кровь растаяла и потекла, начала циркулировать по «венам» гексаграммы.

Вейлас щурился на дрожащие желтые огни, мешающие его ночному зрению. Свет отразился на заиндевелых стенах пещеры, и они засверкали миллионами крохотных бриллиантов. Свечи мерцали, их пламя явно отклонялось вбок. Видя это, Вейлас кивнул. Пещера не оканчивается тупиком. Где-то должна быть небольшая трещина, скрытая от глаз, через которую проходит воздух.

Фарон простер руки над гексаграммой и начал нараспев произносить заклинание. Слова его эхом перекатывались в замкнутом пространстве, и свечи яростно вспыхнули и мигом истаяли, превратились в лужицы воска на льду. И все же фитили еще горели, и чуть только они коснулись льда, цвет пламени сменился на ослепительно синий. Огонь запульсировал вдоль линий символа и, смешиваясь с кровью Джеггреда, приобрел отвратительный ярко-багровый оттенок.

Заклинание Фарона перешло в крещендо, маг хлопнул в ладоши над головой. Грянувший в ответ раскат грома почти заглушил тяжелое дыхание Вейласа и сердитое ворчание Джеггреда. На миг холодный воздух пещеры, казалось, раскололся надвое. В этом разломе Вейлас сумел заметить клубящиеся кроваво-черные тучи и языки раскаленного пламени Абисса. Потом раздался рев, исполненный ярости и негодования, и огромная человекоподобная фигура пронеслась сквозь портал между уровнями, словно ее толкнула в него невидимая рука. Фарон, оказавшийся с ней лицом к лицу, отступил на шаг-другой по льду, потом самообладание вернулось к нему.

– У него получилось, – произнесла Квентл.

– В самом деле, – подхватила Данифай, судя по голосу, она была поражена.

Вейлас осознал, что сжимает в руке свою счастливую монетку-амулет, и быстро переместил ладонь на рукоять кинжала.

Демон-глабрезу был в три раза выше любого дроу и очень мускулист. У него были четыре верхние конечности – две руки, а две с огромными хватательными клешнями – и собачья голова. От тела демона исходил смрад, будто гниющие трупы поджаривают на адском огне. Кожа существа была настолько черной, что было трудно как следует разглядеть его, за исключением уродливой пасти, скрежещущей желтыми клыками, и горящих пронзительных глаз, в фиолетовых глубинах которых словно клубилась вся ярость Абисса.

– Ты посмел вызвать меня?! – взревело существо, и голос его заполнил пещеру. Мелкие камушки сорвались с места и посыпались на лед. – Ты посмел!

Словно издеваясь над жестом, к которому прибегнул Фарон, чтобы призвать его, демон вскинул руки над головой. Из его растопыренных пальцев ударило невероятно яркое пламя, залив пещеру ослепительным светом. Демон злобно простер руки к Фарону, швырнув в него огненный вал.

Вместо того чтобы устремиться к Фарону, пламя осталось внутри гексаграммы. Оно хлынуло по заполненным кровью линиям, с ревом заметалось по лучам звезды с такой скоростью, что казалось расплывчатым пятном, потом постепенно стихло. Не сумев растопить лед, пламя, похоже, вместо этого само начало замерзать. Потом оно со звоном рассыпалось на осколки, точно разбившийся хрусталь. Уголок рта Фарона скривился в полуулыбке.

– Ты уже закончил, Белшазу? – сухо осведомился маг.

Глаза демона сузились.

– Вам известно мое имя, – произнес он, понижая голос до глухого рокота.

– Известно, – отозвалась Квентл из-за спины Вейласа. – И если не хочешь быть запертым внутри этой гексаграммы навеки, ты скажешь нам, где отыскать врата, которые ведут отсюда в Абисс. Скажи, и маг отпустит тебя.

Белшазу заворчал, потом опустился на колени и обнюхал границы символа, в который был заключен. Подняв взгляд, демон уставился на Джеггреда.

– Кровь дреглота, – прорычало существо. – Так вот зачем эта сука дроу спаривалась со мной. Как там ее звали? Траль? Тулль? Нет… Триль. – Демон сплюнул на лед вонючей слюной и презрительно пророкотал: – Шлюха.

Он воззрился поверх плеча Фарона на группу дроу позади него, его фиолетовые глаза сверкали так вызывающе, что Вейлас на всякий случай приготовил к бою свои крури.

Джеггред ответил демону таким же рыком. Напрягшись, он припал к земле, изготовившись к прыжку. Рука Квентл метнулась к загривку дреглота и вцепилась в его спутанную гриву. Верховная жрица дернула Джеггреда назад как раз в тот миг, когда он был уже готов прыгнуть.

– Оставайся возле меня, – приказала она. Джеггред подчинился.

Вейлас глубоко вздохнул, радуясь, что дреглот не ринулся в драку со своим папашей. Сделай Джеггред хоть один шаг за границы знака, начертанного его кровью, и линии магической силы, удерживающие демона, натянутся – и оборвутся. На что, судя по всему, тот и рассчитывал.

Фарон прочистил горло, и демон вновь перенес внимание на него.

– Итак, – заговорил маг, – нам нужно попасть на Дно Дьявольской Паутины. Где тут ближайшие врата в Абисс?

Белшазу оскалил желтые клыки в усмешке и уставился на Фарона сверху вниз, словно решая, какую конечность оторвать магу первой.

– Прямо тут, в этой пещере, – громыхнул он. – Как раз у меня под ногами. Давайте покажу.

Вновь вызвав магическое пламя, демон направил его струю со своих ладоней вниз, на лед у себя под ногами. Поскольку магия не пыталась пересечь границы гексаграммы, огонь возымел силу. От тающего льда поднялись огромные клубы пара, заслоняя место, где стоял демон. Под ногами существа образовался кратер, и когда в него хлынула талая вода, Белшазу погрузил в нее пылающие руки, и вода вскипела.

Фарон в этот момент склонился вперед, напряженно пытаясь разглядеть обещанные демоном врата. Он сунул руку в карман своего пивафви. Джеггред все еще скалился от едва сдерживаемой ярости после оскорбления, нанесенного его матери. Данифай и Рилд стояли ближе к выходу из туннеля и быстро переговаривались, пользуясь тайной речью дроу. Они повернулись спинами к Вейласу, и ему не видно было, о чем идет речь.

Квентл рядом с ним вдруг напряглась.

– Фарон, останови Белшазу! – вскрикнула она. – Он пытается…

Ее приказание затерялось в яростном шипении пара и громком бульканье кипящей воды. Вейлас и сам смог расслышать Квентл только потому, что она стояла прямо около него. И тут он увидел, на что показывает жрица: край кратера, в котором по колено в воде стоял Белшазу, подбирался к линии гексаграммы. Осознав наконец опасность, Фарон тоже заметил это, но слишком поздно.

Гексаграмма была разрушена.

– Маг, ты мой!

Ликующе взревев, Белшазу шагнул по бурлящей воде к Фарону, яростно сверкая фиолетовыми глазами на мага, который совершил столь безрассудно смелую попытку повелевать им.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт