Книга За стеклом онлайн - страница 8

8

Тем же вечером, памятуя об опасности зацепить и порвать подаренный Слимом браслет, я вернулась домой, нагруженная подарками: ничего серьезного, скорее безделушки с блошиного рынка, чем обновки из бутика на Бонд-стрит. Несмотря на все мои сверхурочные старания, больших денег работа в модельном агентстве не приносила. По-моему, даже курьеры на велосипедах прикарманивали больше моего: всякий раз, когда они вбегали внутрь через двойные двери агентства, стоило лишь поднять голову, чтобы увериться – эти парни действительно при деньгах. Хоть я и сидела на месте, а не носилась по улицам, но работала временно, что означало, что я нахожусь на самой нижней ступени профессиональной лестницы. Понятное дело, и подарки соответствовали жалкому заработку. С моими ограниченными доходами я остановила выбор на игрушках для взрослых. Приятный сюрприз для Слима (будем надеяться) и милый сувенир Павлову. Оставалось только молиться, чтобы эти мои знаки внимания помогли вернуть в дом хоть немного света.

Уже выйдя из метро и ругая бесконечную морось, я решила, что тоже заслуживаю небольшого подарка. Было темно. И мокро. И ветрено. Мне хотелось поскорее попасть домой, но если я собиралась считать это жилище своим домом, то оно явно нуждалось в женском уюте. Свернув на Коламбия-роуд, где закрылись уже все лотки за исключением одного, я решила ограничиться пока цветами. Даже если продавцу сперва захочется выяснить мое настроение.

– Ищете букет? – цветочник уже заманивал меня под свой навес. – Или, может, хотите купить растение, несущее радость?

Я смотрела на этого темнокожего громилу в пуховике и не могла понять, к чему такая таинственность. Лоток был подсвечен несколькими фонариками, вывешенными над задником, и лишь цепочка китайской гирлянды отмечала край навеса. Эффект необычный и слегка устрашающий, поскольку яркая подсветка не только не позволяла разглядеть выставленный товар, но и превращала самого продавца в темный силуэт.

– Растение, несущее радость, пожалуй. Будет здорово, если оно продержится у меня хоть месяц.

Продавец расцвел, словно я дала единственно верный ответ. Я заслонилась от света, поднеся к брови сложенную ладонь, но не увидела ничего, кроме букетов, расставленных в ведрах на полках. Здесь не было ни бегоний, ни фиалок, – никаких вообще растений, хотя бы отдаленно напоминающих те, что растут в горшках.

– Травка сейчас просто отличная, – заметил продавец, сгибаясь над прилавком. Фигура как у артиллерийского снаряда, подумалось мне; снаряд с брюшком и улыбкой шириною в милю. – Первосортное дерьмо, снимает стресс как рукой.

– А?

– Хотите сначала попробовать?

Я растерялась и была окончательно сбита с толку, когда цветочник расстегнул висящую на поясе сумку и принялся рыться в ней, гремя монетами. Я осторожно высказалась в том смысле, что денег у меня не много. Продавец цветов оторвал взгляд от сумки.

– Расскажи обо мне друзьям и сможешь заплатить позже, если тебя это устроит.

– Прошу прощения?

Он оперся костяшками пальцев о прилавок и приблизил ко мне лицо.

– Милая, похоже, ты девочка честная, но, если я собираюсь отпускать тебе товар в кредит, мне нужно знать, выиграет ли от этого мой бизнес. Понятно, что я хочу сказать?

– Не совсем, – созналась я. – Мне просто нужны какие-нибудь петунии или что-то вроде того. Я не собиралась брать весь товар оптом.

Продавец вновь выпрямился во весь рост, глаза его сузились, а рука застегнула молнию на пуховике до первого из подбородков.

– Ты ведь знаешь, что я тут продаю, верно?

– Наверное, я не ошибусь, предположив, что цветы?

– Угу, – медленно выдохнул он. – И это тоже. Как раз в это время дождевая капля отыскала дорогу к одной из лампочек, раздалось резкое шипение. Вздрогнув, я отшатнулась от прилавка, подальше от нависающей над ним фигуры с наждаком щетины и странными намеками.

– Я живу на этой улице. – Я решила просто пятиться, пока меня не скроет ночной мрак. – Пожалуй, лучше попробую поискать цветок утром, когда рынок снова откроется.

– Ты живешь на Коламбия-роуд? – ахнул продавец. – Чего ж ты сразу не сказала, что местная? – Откуда ни возьмись, через прилавок перелетел большой букет роз в красивой обертке. Я выбросила вперед руки (защитный рефлекс), и в них очутилась дюжина ярко-красных бутонов на длинных черенках.

– Где же ты обосновалась? Должно быть, новенькая, раньше я что-то тебя не видел, а я тут каждого знаю. – По лицу продавца скользнуло озабоченное выражение. – Лопнуть мне на этом месте, ты ведь не племянница Зверя, я надеюсь?

Немного оторопев от натиска, я не без труда сообразила, что речь идет о номере дома, и ответила:

– Нет, всего лишь соседка.

– Так ты живешь со Слим-Джимом и этим парнем в подтяжках? Который то и дело исчезает, чтобы напудрить себе нос?

– Это Павлов, – кивнула я, уже крепче прижимая букет к себе. – Он мой брат.

– Вы родственники? Иди ты! А я всегда считал Павлова единственным отпрыском в семье.

– Он не особо распространяется обо мне. И уж во всяком случае, не в мужской компании.

– Еще бы. Если сестра – этакая штучка…

Оставалось решить, расценивать ли это как комплимент. Рассудив, что продавец явно отбросил настороженность, я решила, что «штучка» в его устах – похвала. Тем не менее мне нужно было срочно найти приличную вазу для цветов. Еще шаг, я выбралась из-под навеса и, уже оказавшись под дождем, смекнула, что розы представляют собой шикарный и достаточно дорогой подарок.

– Сколько я должна?

Он отмахнулся от вопроса, как от мухи.

– Нисколько. Подарок на новоселье.

– Спасибо, – сказала я уже с улыбкой. – Кстати, меня зовут Циско.

– От слова «цыпочка»?

– Нет, – сказала я, немного смутившись. – От слова «Сан-Франциско». Мой отец очень любил этот сериал.

– «Улицы Сан-Франциско»? – переспросил он, решив выяснить все до конца, и, когда я кивнула в ответ, странно прищелкнул пальцами. – У твоего старика был вкус.

– Честно говоря, мое настоящее имя – Фран, но папа решил, что Циско звучит лучше. Имя, подходящее для путешественницы.

– Так оно и есть, – согласился цветочник. – Я уже понял: за тобой нужен глаз да глаз.

Рассмеявшись, я напомнила ему, что мне пора домой.

– Ну, беги, – последовало напутствие. – И если понадобится что-нибудь, только разыщи меня.

– А кого спрашивать? – обернулась я, уже выйдя из пятна света, отбрасываемого прилавком. – Я ведь не знаю твоего имени.

– Еще узнаешь, – подмигнул цветочник, и голова его при этом дернулась. – Тут меня каждая собака знает.