Книга Записки автоматизатора онлайн - страница 7



Г

Государство

Когда государство управляется согласно с разумом, постыдны бедность и нужда; когда государство не управляется согласно с разумом, то постыдны богатства и почести.

КОНФУЦИЙ, китайский философ

Как возникли первые государства? Давно дело было, уже никто и не помнит: однозначного ответа поэтому нет, а теории есть. Причем, полно их – теорий этих. И все, что характерно, – недоказуемые, но умные.

Скажем, в Древнем Египте и не менее Древней Индии, а также в Вавилоне и Китае считали, что государство возникло в результате некоего Божественного Провидения, а, соответственно, правитель – он не просто так тут правит, он, изволите ли видеть, – наместник Бога на Земле. А как уж он там именуется – царь, фараон или император, значения не имеет. Что понятно. Если ты – наместник Бога, причем тут вообще остальные титулы?

Аристотель, Конфуций и другие древние умы полагали, что государство происходит от семьи. Типа – она ячейка государства. Они представляли дело следующим образом: сначала возникла семья, потом другая, затем – третья… Потом все эти семьи, что разумно, объединились в селенья, а затем уже селенья – что тоже весьма логично – тоже объединились. Вот тебе, будьте любезны, и государство.

Бородатые дяденьки Маркс и Энгельс резко так заявили, что все дело, мол, в частной собственности – как только она появилась, тут же следом за ней – классы, вот тебе, собственно, государство и готово. Они значение семьи тоже не отрицали, но в целом стояли на классовых позициях, потому как были классиками марксизма и деться им было некуда.

Нет, правда, много разных теорий существовало, и до сих пор они появляются. Даже у Фрейда, который, казалось бы, происхождением совсем иного свойства занимался, тоже существовала своя теория рождения государства. Фрейд считал (по-моему, не без оснований), что все люди делятся на организаторов и исполнителей. И когда организаторы наконец подчинили себе исполнителей – тут-то государство и возникло.

В отличие от происхождения самого государства, этимология слова «государство» известна. Причем, этимология эта довольно занятна, метафорична и не так проста, как может показаться.

Даже те, кто вовсе и не знает значения слова «этимология», могут легко догадаться: слово «государство» происходит от всем нам знакомого – «государь». То есть где государь – там и государство. Такой вот вывод можно сделать, прежде чем дальше пойти.

Дальше выстраивается такая этимологическая цепочка: «государь» возникло от общеславянского «господарь», «господарь» – от «господин», а «господин» – от «Господь»…

И теперь нам осталось интереса ради и для общего развития понять, откуда происходит это великое слово «Господь».

Общеславянское «gostьpodь» образовалось слиянием слова «gostь», что, понятно, означает «гость», и «podь», что означает… «хозяин».

Вот это да! Нет, ну как тут в сотый раз не повторить, что русский язык и могуч, и велик, и метафоричен, и интересен? Ну правда же невероятно, что Господь – это Тот, Кто объединяет в Себе Самом и гостя, и хозяина? Он – Хозяин всей нашей жизни и при этом в нашем человеческом мире появляется как Гость.

Но для продолжения нашего разговора важно, что если мы соединим два конца этимологической цепочки, то станет понятно: слово «государство» происходит от слова «Господь». Нравится нам это или не нравится, но государство – это единственно возможная форма объединения людей. Если угодно – форма, данная Господом.

Наши далекие предки к-а-ак объединились в государство, так мы все в нем, любезном, и живем. Чего мы только не изобретали с тех пор, мир сколько раз переделывали-перекраивали, разные формы государственности придумывали, но, как и наши далекие предки, жить продолжаем именно в государстве. И буквально больше негде нам жить… Вот ведь оно как!

Аристотель вообще считал, что государство является необходимой и вечной формой человеческого общежития, без которой люди не могут обходиться, а тот, кто живет вне государства, превращается или в животное, или в божество.

Ну и чего делать? Первым быть не хочется, вторым – не можется. Остается жить в государстве.

Уже значительно позже Гегель написал вообще очень красиво: мол, государство – это образ и действительность разума человеческого общества. Вона как! Одновременно вам, пожалуйста, – и образ, и действительность…

Казалось бы, если кроме государства все равно деться некуда – надо жить в нем по возможности припеваючи. Ан не выходит. В чем проблема? В несправедливости.

Странно, правда? Люди сами придумали объединиться в государство, никто им этого не навязывал. Но практически тут же выяснилось: чтобы государство функционировало, в нем непременно должно быть неравенство. А где неравенство – тут и несправедливость, будьте любезны.

В государствах Древней Индии люди делились на Варны. Три высших варны – жрецы, воины и земледельцы с примкнувшими к ним ремесленниками, а у них в подчинении, само собой, члены низшей варны.

Конфуций делил своих древних китайцев на чиновников и простолюдинов. Первые занимались умственным трудом, а вторые, соответственно, физическим. Во главе этого всего стоял Сын Неба – обожествленный правитель.

Платон подо всем этим, что называется, подвел черту, сообщив интересующимся, что в государстве обеспечению общих интересов должны быть подчинены интересы частные.

Чего только с тех пор не происходило – Христос на Землю явился! – а закон этот остался неизменным. Другими словами: хочешь жить в государстве – подчиняйся, не хочешь – становись животным или реши для себя, что ты – божество. Вот и весь выбор тебе, человек.

Кстати, сам термин «государство» возник позже, нежели государства как таковые: он широко распространился лишь со второй половины XVI века.

Одним из первых начал использовать это понятие знаменитый философ Макиавелли. Умный, хоть и весьма циничный, дяденька этот рассматривал государство как любую верховную власть над человеком. Ну а уж если есть верховная власть, там, понятно, весь остальной народ «отформатируют» как надо, то есть поделят как-нибудь, исходя из личного богатства. И о справедливости можно будет запросто забыть. (Не могу не заметить хотя бы в скобках, что вот эта тяга к форматированию у нас, мне кажется, в крови.)

Макиавелли же принадлежит замечательная мысль о том, что основой власти во всех государствах служат хорошие законы и хорошее войско. То есть еще Макиавелли в самом начале XVI века понимал, что законы – законами, а без хорошей армии власть не удержать.

Итак, мы имеем две аксиомы. Хочешь – не хочешь, живи в государстве. Это раз. Нравится тебе это или нет, но в государстве изначально заложена некоторая несправедливость. Это два. Обязательная несправедливость – такое же свойство любого государства, как горечь – свойство водки. Правда, водку не хочешь – не пей, с государством так не получится: испить придется, причем, до дна.

Другой философ, который и национально, и временно, и вообще как-то нам поближе будет, чем Макиавелли, – Лев Николаевич Толстой, справедливо заметил, что главная причина дурного устройства жизни – ложная вера.

И вот так бывало на протяжении всей мировой истории: как поверит государство во что-нибудь ложное да как подчинит этой вере всех своих граждан – тут-то и начинаются те самые войны, без которых, как мы недавно выяснили, мирно жили всего каких-то 300 лет.

Например, когда государство декларирует: «Наша нация лучше всех!» – это еще полбеды. Беды начинаются, когда оно продолжает: «… а раз так, все иные нации нашей должны подчиниться или мы их уничтожим!»

Как-то так уж вышло, что у любой ложной веры (особенно, если она агрессивна) всегда отыскивается масса поклонников. И тогда все – вперед, круши! Круши не потому, что ты – бандит, а потому, что так повелело тебе государство, его государственная вера.

Понятно, что жить в государстве, где тебя в любой момент может подмять большинство, нравилось – и нравится – не всем. Всегда находились люди, которые хотели из государства уйти в какую-нибудь затворническую жизнь. А то и переделать государство по неким, как им казалось, справедливым законам. Вот, скажем, Михаил Бакунин – один из отцов русской анархии – хотел, чтобы вместо государства был один такой общечеловеческий мир.

Во все времена государство затворников уважало, а с анархистами боролось. При этом подавляющее большинство граждан брать пример ни с тех, ни с других не хотели, а жили себе в государстве, стараясь выстроить с ним приемлемые отношения. Для выстраивания таких отношений, собственно, и была придумана конституция.

Слово это не наше, а латинское – «constitutio», и означает «устройство». Конституция – это устройство, основной закон, по которому живет страна.

То, что можно жить по одному всеобщему закону, люди осознали не сразу. Оно и понятно: когда страной руководит Помазанник Божий или Наместник Бога на Земле, то зачем всеобщие законы нужны? Что Помазанник-Наместник сказал, то и закон.

Правда, заметим, что даже в пору абсолютных монархий находились горячие головы, которые все порывались эту абсолютную власть как-то приструнить. Это ж представить невозможно, что аж в 1215 году (XIII век!) в Англии была написана «Великая хартия вольностей», которая пыталась ограничить королевскую власть.

Но настоящий парад конституций начался в Европе когда? Правильно, после Великой французской революции. Бывалочи, в какой европейской стране короля казнят, тут же начинают справедливые законы вводить и называют их конституцией.

Попросту говоря, конституция – это то, что должно позволять гражданину жить по закону, а не по понятиям. Причем, решает, какие законы должны быть в стране, сам народ. Так повелось.

В преамбуле российской Конституции так прямо и написано: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации… принимаем Конституцию Российской Федерации».

Во всех странах мира народ сам принимает законы, по которым потом будет жить. На референдуме или еще как-то, но сам.

Мне стало интересно посмотреть, какими именно словами провозглашают свое авторство народы разных стран мира. Хотя бы некоторых, крупных.

Конституция США: «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать общему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, провозглашаем и учреждаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

Конституция Германии: «Сознавая свою ответственность перед Богом и людьми, воодушевленный стремлением служить делу мира во всем мире в качестве равноправного союзника в объединенной Европе, германский народ принял в силу своей конституирующей власти настоящий Основной закон».

Конституция Франции: «Правительство Республики в соответствии с Конституционным законом от 3 июня 1958 г. предложило, французский народ принял, Президент Республики промульгирует Конституционный закон, содержание которого следует: французский народ торжественно провозглашает свою приверженность Правам Человека и принципам национального суверенитета, как они были определены Декларацией 1789 г., подтвержденной и дополненной преамбулой Конституции 1946 г.».

Преамбула конституции Японии вообще написана от имени японского народа: «Мы, японский народ, желаем вечного мира и преисполнены сознания высоких идеалов, определяющих отношения между людьми; мы полны решимости обеспечить нашу безопасность и существование, полагаясь на справедливость и честь миролюбивых народов мира. Мы хотим занять почетное место в международном сообществе, стремящемся сохранить мир и навсегда уничтожить на Земном шаре тиранию и рабство, угнетение и нетерпимость. Мы твердо уверены, что все народы мира имеют право на мирную жизнь, свободную от страха и нужды». В конституции Японии японский народ аж в трех абзацах обращается сам к себе и к остальному человечеству.

Конституция – это вообще такой документ, в котором всегда все написано правильно и верно.

Проблема в чем? В том, что в конституции написано, как надо жить правильно, а реальная жизнь – она неправильна по определению. Вот такое получается противоречие.

Тех, кто нагло и конкретно нарушает конституцию, – к ногтю, на судебную скамейку. Но конституция нередко нарушается не нарочно, а как-то так… ну, не нарочно, понимаете?

Вот, скажем, в статье 9 конституции Италии есть такой пункт: «Республика поощряет развитие культуры, а также научных и технических исследований». А Тонино Гуэрра – знаменитый итальянский писатель и философ, рассказывал мне, как мучительно искал деньги на свои фильмы не кто-нибудь, а его ближайший друг и величайший режиссер мира итальянец Федерико Феллини. Можно ли сказать, что при этом правительство Италии нарушало конституцию?

Или, скажем, пункт 2 статьи 6 Конституции России гласит: «Каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации». Если перевести это на язык бытовой, то каждый из нас имеет, скажем, равные права передвижения по нашей Родине. Про машины с мигалками, которые имеют еще более «равные права», чем все мы, – в Конституции не сказано буквально ни слова. А машины ездят, сгоняя нас на обочину жизни. Крупные руководители имеют такие же права, как мы. И останавливать нас, простых водителей, чтобы они могли проехать, – значит, нарушать Конституцию. А не останавливать – значит, подвергать их жизнь опасности, потому что, если президент страны встанет в пробке, он превратится в мишень – и это тоже факт.

Скажем честно: провозгласить что-либо трудно. Но все-таки значительно легче, чем по этому, провозглашенному, жить. Скажем, в 1948 году Генеральная Ассамблея ООН приняла «Всеобщую декларацию прав человека». Это закон? Нет, это декларация. Такой всемирный крик души. Мы, мол, все – нормальные, вменяемые люди, все правильно понимаем про эту жизнь. Громко и смело заявляем: мы за то, чтобы все было по справедливости там… Чтоб по-честному, блин. Без дискриминаций чтобы. Все поняли?

Прямо так в 1-й статье и пропишем: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Понятно? Вот так надо жить. Надо помнить, что написано в статье 3: «Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность». Мы, государства мира, понимаем, что такое хорошо и что такое плохо. И это действительно важно, что мы декларируем свободу и равенство, а не войну и погромы.

А теперь, граждане, идти в мир с Богом и декларацией… В мире не так хорошо со свободой, равенством и справедливостью, как мы декларируем. Но вы уж там постарайтесь, граждане всего мира, жить правильно, верный критерий вам дан.

Итак, жить приходится в государстве – больше негде. В государстве заложена несправедливость: так повелось. Любым государством руководит бюрократический аппарат, представители которого нередко ассоциируют себя с государством, конституцию не имея в виду вовсе.

Ну и чего делать? Для начала помнить, что любое государственное учреждение живет на наши, налогоплательщиков, деньги. Это не поможет, конечно, решить практические проблемы, однако поможет обрести правильное самоощущение. Не мы живем благодаря бюрократическому государственному аппарату, а аппарат этот живет благодаря нам.

Боюсь, что российский человек прочтет эту главу и вздохнет печально: может, все и правильно написано, только ко мне это никакого отношения не имеет. Спорить с этим не буду, но пока мы будем упорно считать, что весь мир живет по неким своим законам, а мы тут как-нибудь сами разберемся, – мы нормальную жизнь вряд ли наладим.

А закончить я хочу цитатой из Дениса Ивановича Фонвизина, которого мы, конечно, любим за «Недоросля» (ну и за «Бригадира» тоже). Есть, согласитесь, некая мазохистская радость в том, чтобы читать комедии, написанные в XVIII веке, и убеждаться, что ровным счетом ничего не изменилось.

Так вот не изменилось не только в комедиях Фонвизина. В своем «Рассуждении о непременных государственных законах» Денис Иванович писал, что, в сущности, для блага государств и народа всего «два пункта» и надобны: вольность и собственность. Он даже два эти слова выделил, чтоб мы, видать, лучше поняли.

Вот уж больше 200 лет прошло, как эти слова сказаны, а мы все в них не врубимся никак…

Там, где государство, – там и общество. Причем, хотелось бы, чтобы не просто так общество себе какое-то, а вот именно, чтобы гражданское.

А нам как раз алфавит и диктует про гражданское общество поговорить.

Поговорим?



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт