Книга Поджигатели странной войны онлайн - страница 3

Эпизод 2 (продолжение)

– Кстати, о потоке, – напомнил пилот.

– О потоке? – подводник недоуменно посмотрел на него, затем перевел взгляд на ручеек коньяка на столе. – Ах, да. О потоке. Дальше все просто. Если возмущение оказалось малым – например, ты только заглянул и сразу ушел – поток будет некоторое время испытывать автоколебания, которые затем стихнут. Если же ты, например, вышел на Красную площадь и помочился на мавзолей…

Он красноречиво умолк. И ухмыльнулся.

– А в чем это выразится?

– А в разрыве потока. Эта линия времени просто прервется. Исчезнет. Вместе со всем ее содержимым. Не сразу – но довольно скоро. И именно это нам и предстоит сделать, кстати, с этой линией.

– Почему?

– Потому что здесь Враг добился своего. Победил. Понятия не имею, зачем ему понадобилось убивать нашу общую… знакомую… но – зачем-то он это сделал. Значит, что-то планирует, следовательно, ему надо помешать.

– А что… – пилот сделал паузу и судорожно сглотнул, – …будет со мной?

– То же, что и с линией. И то же, что и со мной… кстати.

Он молча опрокинул в рот еще один стакан.

– Мою линию прервали года четыре назад.

– И… сколько тебе осталось?

Подводник пожал плечами, затем снова наполнил стаканы и глухо бросил:

– Года два. Может три.

– А сколько останется мне?

– Ну… нашел о чем беспокоиться. Сейчас прикинем…

Он развернулся к компьютеру и некоторое время сосредоточенно трещал клавиатурой, затем откинулся в кресле, потянулся и с расстановкой произнес:

По оценке ящика, противник дотянется сюда лет через десять. Значит, силу возмущения следует рассчитать так, что грохнулось все это хозяйство лет через восемь-восемь с половиной. И ты, соответственно, тоже. Манипуляции в этом случае лучше производить в настоящем времени – так считать проще. Так что… -Он крутнулся в кресле. – Что предпочитаешь? Принародно трахнуть английскую королеву? Да хоть и самого короля! Набить морду Шварцнеггеру? – Тоже пожалуйста! А хочешь – воздушный рейд на Москву?

Пилот медленно растянул губы в улыбке.

– Впрочем, с Москвой – это я погорячился… – с сожалением пробормотал подводник, прикинув вариант на компьютере. – В этом случае кое-кому из нас останется максимум года полтора. А вот устроить маленький воздушный праздник где-нибудь на окраине – это вполне….

Эпизод 4

Хвост колонны медленно выполз из полуразрушенного города, полковник вздохнул, снял фуражку и облегченно промокнул лысину носовым платком.

– Что, Владимир Петрович? – усмехнулся зампотех. – Нервничаешь? Еще курить начнешь.

– Иди ты… – беззлобно буркнул полковник. – Тут закуришь. Тут и запить недолго, и наркоманом стать. Что ни город – то подпольщики, что ни поселок – то партизаны. Накрыть бы всю эту сраную территорию “градом”…

– Ага… – ернически улыбнулся зампотех. – Или напалмом залить – американцам, значит, можно было, а нам нельзя?

– Так американцы чужую территорию напалмом жгли, а это вроде как…

– Вот именно, что “вроде как”! – вдруг растерял весь юмор зампотех. – Посмотри на эти рожи? Это тоже свои?

Трое молодых парней стояли на повороте и нагло, в упор рассматривали уходящий полк. Чернобородые, одетые в камуфляж, явно отложили автоматы где-то под куст и вышли полюбоваться.

– Щас бы развернуть КПВТ^[3], и… – зампотех вздохнул. Ближайший БТР с упомянутым устройством как раз продымил мимо штабного “газика”. Следующий шел, чуть ли не упираясь ему в корму.

– Ты б лучше за водилами следил! – вдруг обозлился комполка. – Вон, лезут чуть ли не друг на друга! А ну, наведи порядок. Баррррдак в полку, мать-распроперемать!

Бардак в полку был всегда. Совершенно непонятно было другое – как при таком бардаке полк умудрился пройти эту идиотскую войну насквозь, обойтись минимальными потерями и при этом еще и выполнить половину заданий? Солдаты полковника хоть и называли “Колобком”, но уважали, и. что вообще уму непостижимо, армейское начальство тоже относилось к нему неплохо.

Колонна отошла от города километров на пятьдесят, пропустила мимо себя несколько машин с нахальными, довольными, смуглыми мордами аборигенов – те нагло скалились и что-то болботали по-своему, пока головной БТР не зацепил – случайно, разумеется, – одного из таких “провожающих”. Зампотех примчался разбираться, увидел смятый бок “Волги”, царапину на борту транспортера, наорал на водителя, втихомолку показал ему большой палец и посоветовал пострадавшему аборигену обратиться за компенсацией в местный орган самоуправления, этот, как его… забыл, как по-вашему называется…

Абориген злобно сверкнул глазами, залез обратно в машину и уковылял куда-то с главной дороги, после чего весь полк дружно грохнул гомерическим хохотом.

– Главное – не пытайся подробно объяснять ящику, чего ты хочешь, – инструктировал подводник. – Осмысли задачу в общих чертах, типа “поразить зенитную установку” или “обойти гору слева” – а дальше он сам разберется. На сверхзвуке, да еще на малой высоте, среагировать на препятствие ты все равно не успеешь, и на зенитку, разумеется, тоже, поэтому на первом заходе можешь вообще расслабиться.

– А почему на первом? – пилот сидел в кабине небольшого куцекрылого аппарата, окрашенного в грязно-серый цвет, и задумчиво вертел в руках шлем.

А потому, что на первом заходе ящик постарается поразить все зенитки и оглушить ударной волной живую силу. Ты при это будешь ему только мешать. Твой час настанет потом – когда колонна начнет расползаться, и надо будет выбирать, какие цели следует поражать в первую очередь, а какие можно и отложить. Обычно на втором заходе сбрасывают бомбы, расстреливают танки и транспортеры, а потом уже принимаются за грузовики и пехоту.

Пилот надел шлем – перед глазами сразу же замигали требовательные красные огоньки, где-то в хвосте зашипел азот – казалось, штурмовик только и ждал этого момента.

– А откуда они вообще взялись? – спросил вдруг пилот.

– Кто?

– Ну – самолеты эти, моя тачка… подводная лодка.

– На самолетах я прилетел...

– На обоих?

– Второй шел в режиме “зомби” – то есть болтался сзади и повторял все мои маневры.

– А лодка?

– Лодку прислали, – пожал плечами подводник. – Я запросил – они и прислали.

– “Они” – это кто?

Подводник снова пожал плечами, и только после длинной паузы бросил:

– У меня такое подозрение, что они – это я сам… Только из другого потока.

– Более удачного?

– Возможно.

Он хлопнул себя по макушке шлема, с шипением поехал вниз фонарь, и пилоту оставалось только присоединиться к подводнику.

С легким гудением аппараты вертикально поднялись в воздух, наклонили носы и не спеша, на дозвуковой скорости, двинулись в сторону берега.

Колонна снова сжалась, и зампотех, беззлобно матеря водителей, умчался “наводить шухер”. Впрочем, особого смысла соблюдать предписанную БУС’ом^[4] дистанцию не было, поскольку воевал противник в основном минами и гранатами из РПГ – и из-за угла, а не с воздуха.

Полковник скривился и снова промокнул лысину.

Согласно тому же БУСу, размещать “Шилки^[5]” следовало чуть в стороне от колонны – но где их здесь разместишь? На обочинах, чтобы гусеницы полетели через сто километров? Тьфу! Не война, а барррррдак!

Два серых штурмовика проскочили в “окно” между РЛС, затем скрылись в узком проходе между грядами холмов, вырвались на степной простор и перешли на сверхзвук. Оба шли в режиме огибания местности и пилота только потряхивало на особенно резких поворотах. Смысла ворочать перчатку пока не было, но и любоваться пейзажем удавалось с трудом – только что появившееся на горизонте дерево через секунду уже мелькало где-то под брюхом, а по сторонам вообще переливалось сплошное зеленовато-мутное месиво. Смотреть на карту, по которой бодро бежал треугольник курсора, тоже особого удовольствия не доставляло – ну курсор, ну бежит… и что с этого? – и только где-то в глубине души билось осознание того, что курсор этот означает не что иное, как самого пилота, мчащегося к цели со скоростью два с половиной маха^[6]…

– Что-то ты не в духе, Владимир Петрович? – с ехидцей поинтересовался зампотех. – Никак перебрал вчера? Не желаешь ли полечиться?

– У тебя одно на уме! – досадливо пробурчал полковник. – Не до того.

– А что такое? – искренне удивился зам. – Все вроде в порядке. Вышли успешно. Идем нормально. А что дистанцию не соблюдают – так радуются, сволочи, что вырвались. И тебе бы радоваться, да дырочку вертеть в кителе! Под орден. Эх, жаль «Героев» уже не дают, а то бы и “золото” повесили.

– Тьфу!

Тем не менее рациональное зерно в идее зампотеха было. Не он ли, полковник Самохин, чуть ли не единственный командир во всем контингенте, не допустил ни особо кровопролитных побоищ, ни, тем более, – захватов оружия и техники? Не он ли пользовался авторитетом и у начальства, и у солдат, и даже – он усмехнулся – у противоположной стороны?

Теперь бы еще вывести полк целым и невредимым… тьфу-тьфу.

Смеешься зампотех, да? Суеверным, говоришь, стал? А как тут не станешь, если все хорошо, все просто прекрасно, но вот известное “жопное чувство” кричит и стонет, и такое впечатление, что стонет оно не перед каким-нибудь шальным выстрелом вон, скажем, с того бугра, а, по крайней мере, как перед артналетом…

Странная тишина повисла над дорогой – странная, дикая и невозможная. Словно и не ревели двигатели бронетехники, не матерился в рацию зампотех, не хлопал брезент на ветру… – мозг отфильтровывал привычно-безопасные звуки, и оставлял только мерзкое чувство приближения чего-то быстрого, страшного, злого и явно враждебного.

– Семеныч! – внезапно решился полковник. – Приготовиться к отражению атаки с воздуха!

– Ты чего, Владимир Петрович? – зампотех вытаращил глаза. – Какой атаки? С какого воздуха? Время неподходящее для учений…

– Выполняй! – рявкнул комполка, борясь со странным ощущением – то ли действительно – глюк, то ли…

Зампотех, молча пожав плечами, снова развернулся к рации, поднес к губам микрофон – и замер.

– Всем частям! – вдруг, сначала затрещав, истерически заголосил динамик. – Всем частям и подразделениям! Повысить бдительность! Приготовиться к отражению атаки с воздуха! Внимание, объекты засечены визуально, повторяю, засечены визуально! Радары их не берут, будьте…

Окончание фразы потонуло в грохоте.

Справа промелькнули первые горы, штурмовики снизились еще больше (“куда больше?” – проскочила где-то в подсознании трусливая мысль), земля окончательно превратилась в серое расплывчатое пятно, на лобовом стекле выскочила полоса из ярких прямоугольничков, так же молниеносно покрылась рамками, что-то запищало в наушниках, и машина вылетела прямо в лоб вытянувшейся войсковой колонне.

Пронзительно зашипели движки, и сразу несколько дымных следов вырвались из-под брюха самолета. Несколько машин, оказавшихся чуть в стороне – пилот не успел даже рассмотреть их, – полыхнули сразу. Штурмовик прошел над обочиной дороги, оставляя за собой шлейф падающих десятикилограммовок, взмыл над холмом, притормозил, и пилот ощутил нетерпеливое подрагивание сенсорной перчатки.

Компьютер сделал свою часть работы и передавал управление человеку.

Первыми загорелись “Шилки”, затем две черных тени промелькнули над колонной, а прямо за ними по обочинам дороги протянулись две дымные змеи разрывов. Ударная волна от сверхзвука оглушила людей, волна от разрывов сорвала брезент с грузовиков, осколки насквозь прошивали борта БТРов, заклинивали двигатели – и в результате после первого же захода колонна замерла, вытянувшись на дороге, как отличная тренировочная мишень на полигоне.

Как сидящая утка.

Чудом уцелевший, оглушенный, отброшенный в сторону комполка с трудом поднял голову и успел заметить, как две хищные тени снижают скорость и разворачиваются для второго захода.

Второй заход штурмовики сделали полностью на ручном управлении – никакой компьютер не помог бы разобраться в царящем внизу хаосе, вычленить достойную цель среди беспорядочно мечущихся в дыму фигурок, накрыть случайно уцелевший грузовик или БТР.

Пилоты развлекались – поднимались наклонной горкой, внимательно рассматривая дорогу, разворачивались, старательно наводили машины… а заканчивался маневр стандартной короткой очередью и еще одним разорванным на части пехотинцем.

Кто-то попробовал выстрелить по воздушным мишеням из автомата – самолет вздрогнул, нырнул в сторону, вниз, и, развернувшись чуть ли не на месте, всадил в безумца еще одну ракету – после чего снова деликатно отдал управление пилоту.

Тот засмеялся.

Чудесная, послушная и страшная в своем совершенстве машина вызывала странное чувство, похожее на опьянение, на любовь, и на все остальные приятные ощущения сразу. Было невероятно легко двинуть руку в перчатке чуть вперед, загнать скачущего человечка в перекрестие прицела, нажать кнопку – и почувствовать еле заметное дрожание, с которым барабаны пулеметов записывали на свой счет еще одну человеческую жизнь. Чувство, сходное с религиозным экстазом, заполнило душу пилота, он снова и снова жал на гашетку, а компьютер с радостной готовностью подсвечивал цель за целью.

– Эй, парень, очнись! – вдруг прозвучало в наушниках. – Хватит, погуляли! Оставь ребятам!

Голос напарника звучал немного натянуто – словно он тоже поддался гипнозу убийства и разрушения, и вырваться из него стоило ему немалых усилий. Впрочем, наверняка так оно и было.

– Каким… ребятам?.. – с трудом выдавил из себя пилот.

Пальцы так и тянулись к гашеткам, компьютер с надеждой обвел рамочкой БТР, который почему-то посчитал уцелевшим – но слишком требовательно звучал голос в наушниках.

– А оглянись! – со смехом предложил напарник. – Там, у перевала!

Чуть в стороне от места побоища, у въезда с узкого серпантина медленно выруливал из зеленки БТР с немного корявой волчьей головой на броне, за ним так же неспешно появились два грузовика, набитые бородачами в камуфляжке.

– О! – только и выдавил из себя пилот.

– А с другой стороны! – снова засмеялись наушники.

С другой стороны наблюдалось примерно то же самое.

– О!

На этот раз засмеялись оба. И так же одновременно потянули ручки на себя, сделали круг над тем местом, где некоторое время назад шла колонна, покачали крыльями мародерам – те приветствовали неожиданных союзников всем, чем могли, и в воздух летели пули, береты и маловразумительные, но, несомненно, воинственные крики – и дружно задрали носы самолетов к небу.

И на пятидесяти тысячах метров запустили программу Перехода.