Книга Коллекционер онлайн

* * *

Когда подошло время спускаться за почтой, старый Клайд Паккер оторвался от своих марок и прошел в ванную – расчесать седые волосы и бороду. Как будто и без того забот мало, подумал он в который раз, однако никуда не денешься: на лестнице ему наверняка встретится кто-нибудь из соседей, а им до всего есть дело. Паккер не сомневался, что они сплетничают, обсуждают его между собой, и хуже всех была вдова Фоше, что жила в квартире напротив. Хотя, в общем-то, его мало трогало, что о нем думают.

Прежде чем отправиться за почтой, он открыл ящик стола в центре захламленной гостиной – на столе в полном беспорядке грудами лежали нужные и ненужные бумаги – и достал маленького коробочку, присланную с одной из планет системы Унук-аль-Хэй. Паккер отщипнул кусочек от хранившегося в коробке высушенного листка и отправил в рот.

Он замер на несколько секунд у выдвинутого ящика, наслаждаясь сочным диковинным вкусом: не мята и не виски – лишь привкус и того и другого, но к ним примешивалось и что-то еще, совершенно особенное, присущее только этим странным листьям. Ни одному человеку на Земле не доводилось пробовать ничего подобного. Паккер подозревал, что отвыкнуть от них будет очень трудно, хотя ни о чем таком ПугАльНаш его не предупреждал.

Впрочем, даже если бы ПугАльНаш решил сделать это, Паккер, скорее всего, ничего бы не понял: пытаясь расшифровать записки ПугАльНаша, Паккер всякий раз поражался, до чего же унукские представления о земном языке и земной грамматике далеки от истинной картины.

Коробочка, заметил он, почти опустела. Оставалось только надеяться, что его странный, но верный корреспондент, на которого он так привык рассчитывать, не подведет и теперь. Хотя повода сомневаться в нем у Паккера не было: за те двенадцать лет, что они переписывались, ПугАльНаш никогда его не подводил. Когда содержимое предыдущей бандероли подходило к концу, обязательно прибывала новая коробочка листьев с короткой дружеской запиской – и вся в самых новых унукских марках.

Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда кончался последний листок – словно ПугАльНаш каким-то непостижимым для землянина образом узнавал, когда у того кончаются эти листья.

«Надежный парень, – говорил себе Клайд Паккер. – Не гуманоид, конечно, но на него вполне можно положиться».

И он снова задумался, как все-таки Пуг выглядит. Почему-то ему всегда представлялось, что это маленькое существо, но на самом деле он не знал ни его размеров, ни внешнего вида. Унук относился к числу тех планет, где землянам просто не выжить, поэтому все коммерческие операции и прочие контакты – как и со многими другими цивилизациями – осуществлялись при помощи посредников.

Что, интересно, делал Пуг с теми сигарами, которые Паккер посылал ему в обмен на коробочки с листьями? Ел? Курил? Нюхал? Валялся на них или втирал в волосы? Если у него вообще есть волосы…

Паккер потряс головой и, закрыв дверь, вышел на лестничную площадку. Затем дважды проверил, сработал ли замок. Кто их знает, этих соседей и особенно вдову Фоше: может, они только и ждут, как бы пробраться к нему в квартиру, пока его нет.

На лестничной площадке никого но оказалось, что Паккера очень обрадовало. Чуть не крадучись, он подошел к лифту и нажал кнопку, надеясь, что удача не оставит его и никто так и не появится.

Увы.

В конце длинного коридора показался сосед, развязный, горластый тип из тех, что бесцеремонно – в их понимании, по-дружески – хлопают людей по спине и думают, что это нормально.

– Доброе утро, Клайд! – радостно заорал он издалека.

– Доброе утро, мистер Мортон, – ответил Паккер довольно прохладным тоном. С какой стати этот Мортон обращается к нему по имени? Никто никогда его так не называет – разве что изредка племянник. Антон Кампер, который зовет его «дядя Клайд» или чаще – просто «дядюшка». А Тони – просто никчемный болтун. Вечно он что-то затевает, строит грандиозные планы. Послушать его, так он на днях миллионером станет, только все его планы превращаются в пшик. А еще он – пройдоха, каких свет не видывал.

«Как и я, в точности, – подумалось Паккеру, – не то что эти, теперешние. Одни только разговоры… Будь я помоложе, – решил он, с гордостью и теплотой вспоминая прошлое, – я бы их всех ощипал как цыплят».

– Как сегодня марочный бизнес? – поинтересовался Мортон, подойдя ближе, и от души хлопнул Паккера по спине.

– Должен вам напомнить, мистер Мортон, что я не занимаюсь филателистическим бизнесом, – резко ответил Паккер. – Хотя действительно интересуюсь марками, увлечен ими и настоятельно рекомендую…

– Я не то имел в виду, – пояснил Мортон несколько смущенно. – Я не то хочу сказать, что вы продаете марки или там…

– Строго говоря, продаю, – перебил его Паккер. – Но изредка и в небольших количествах. Это едва ли можно назвать бизнесом. Просто некоторые коллекционеры знают о моих обширных связях и время от времени…

– Вот я и говорю! – радостно заорал Мортон и от избытка чувств снова хлопнул Паккера по спине. – Все дело в связях! Если есть связи, тогда в любом деле не пропадешь. Вот я, например…

От продолжения тирады Паккера спасло лишь то, что прибыл наконец лифт.

Спустившись вниз, он сразу направился к стойке дежурного.

– Доброе утро, мистер Паккер, – сказал клерк, вручая ему стопку писем. – Тут для вас посылка, и довольно тяжелая. Может быть, вам помочь?

– Нет, благодарю вас, – ответил Паккер. – Я уверен, что справлюсь сам.

Клерк выложил посылку на стойку. Паккер взял ее в руки и тут же опустил на пол – весил пакет, должно быть, фунтов тридцать. А адресную наклейку почти всю покрывали марки с такими высокими номиналами, что аж дух захватывало.

Паккер взглянул на наклейку повнимательнее: его фамилия и адрес были выведены печатными буквами и так старательно, словно земной алфавит представлялся отправителю непостижимым таинством. Вместо обратного адреса – мешанина из точек, закорючек и черточек: понять ничего невозможно, но вроде бы что-то знакомое. Марки, сразу определил Паккер, выпущены в системе девятой звезды созвездия Рака – за всю его жизнь ему доводилось видеть такие лишь один раз. Некоторое время он просто стоял, пытаясь сообразить, сколько они могут стоить.

Затем сунул стопку писем под мышку и поднял посылку с пола. Теперь она показалась Паккеру еще тяжелее, и он тут же пожалел, что отказался от помощи. Но сказанного не воротишь. Да и в конце концов, не такой уж он еще старый и дряхлый.

Доковыляв до лифта, он опустил пакет на пол и остановился лицом к двери, ожидая кабину. Неожиданно у него за спиной раздался голос, похожий на птичье щебетание, и Паккер вздрогнул, узнав голос вдовы Фоше.

– О, мистер Паккер, – затараторила она, – я так рада, что вас встретила.

Паккер обернулся, ибо ничего другого ему не осталось – нельзя же и в самом деле стоять к ней спиной, словно ее там нет.

– О, какие вы тяжести носите… – пожалела его вдова Фоше. – Позвольте, я вам помогу.

С этими словами она выхватила у него из-под руки стопку писем и добавила:

– Бедняжка. Я помогу вам их донести.

Паккер с удовольствием бы ее придушил, но вместо этого лишь улыбнулся. Улыбка, правда, вышла несколько натянутая, даже зловещая, но на большее его не хватило.

– Как мне повезло, что я вас встретил, – ответил он. – Один бы я ни за что не справился.

Не заметив скрытой иронии, вдова Фоше продолжала молоть языком как ни в чем не бывало:

– Сегодня к ленчу я собиралась приготовить бульон, и у меня всегда получается слишком много. Может, вы присоединитесь?

– Нет, к сожалению, это невозможно, – встревожено сказал Паккер. – Прошу меня извинить, но сегодня у меня очень много работы. – Кивнув на стопку писем у нее в руках и на посылку, он, словно рассерженный морж, выпустил воздух через усы, но вдова Фоше ничего не заметила.

– Как это, должно быть, романтично и увлекательно! – снова затрещала она. – Все эти письма и пакеты с разных концов Галактики! С таких далеких и странных планет! Вы непременно должны как-нибудь просветить меня, рассказать, что такое собирание марок!

– Видите ли, мадам, – несколько раздраженно ответил Паккер, – я занимаюсь марками больше двадцати лет и едва только начинаю понимать, что такое филателия, так что едва ли возьмусь объяснять это кому-либо еще.

Она продолжала болтать.

«Черт бы ее побрал, – подумал Паккер. – Когда же она замолчит?»

Старая перечница! Он снова с шумом выпустил воздух через усы. Теперь она три дня будет носиться по всем соседям и рассказывать, как они «странно» встретились и какой он «странный» старикашка. Письма, мол, получает со всяких чужих планет, и бандероли, и посылки. И уж наверняка здесь дело не только в марках. Здесь, мол, что-то нечисто, можете не сомневаться даже…

У его двери вдова Фоше неохотно отдала письма и спросила:

– Вы уверены, что не передумали насчет бульона? Это не просто бульон. Я его готовлю по особому рецепту.

– К сожалению, я вынужден отказаться.

Паккер отпер замок и открыл дверь. Она все не уходила.

– Я бы с удовольствием пригласил вас зайти, – соврал он, вежливо улыбаясь, – но у меня немного не прибрано.

«Немного не прибрано» – это было, конечно, мягко сказано.

Оказавшись наконец за надежно запертой дверью, Паккер пробрался мимо бесконечных штабелей из кляссеров, ящиков, коробок к столу и поставил посылку рядом. Первым делом он просмотрел письма; одно оказалось с Сахиба, другое – из системы Лиры, третье – с Муфрида, а четвертое – с Марса – просто рекламный проспект какого-то концерна.

Паккер откинулся на спинку громоздкого кресла и обвел комнату взглядом.

«Надо все-таки взяться как-нибудь и привести квартиру в порядок», – сказал он себе. Без сомнения, здесь полно барахла, которое можно просто выбросить, а все ценное надо рассортировать по коробкам и надписать, чтобы всегда можно было найти то, что нужно. Может быть, есть смысл даже составить генеральный каталог – тогда он, по крайней мере, будет знать, что у него уже есть, а чего нет и сколько все это стоит.

Хотя это, конечно, не самый главный вопрос.

Возможно, ему пора специализироваться. Большинство коллекционеров так и поступают. Галактика слишком велика, чтобы собрать все галактические марки. Даже два тысячелетия назад, когда коллекционерам приходилось беспокоиться только о земных марках, их печатали так много, что филателисты придумали специализацию.

Однако на чем-же все-таки специализироваться, если сознательно хочешь ограничить свои интересы? Может быть, на марках с одной какой-то планеты или звездной системы? Может, на планетах за пределами определенного радиуса, скажем в пятьсот светолет? Или на конвертах? Например, было бы очень интересно составить коллекцию конвертов с гашениями и почтовыми отметками, демонстрирующую различия и тонкости почтового сообщения в глубине космоса, среди далеких звезд.

Но в том-то и дело, что тут все интересно. Можно потратить три жизни, но так и не добраться до конца. Хотя за двадцать лет можно, если постараться, собрать огромное количество материала. А уж он-то старался! Он отдавал коллекционированию всего себя и наслаждался каждой минутой, проведенной с марками. В некоторых областях, не без гордости подумал Паккер, ему удалось стать своего рода экспертом. Время от времени он писал статьи для филателистических журналов, и едва ли не каждую неделю кто-нибудь из знаменитейших коллекционеров обращался к нему за помощью или просто заходил поболтать.

Марки, чего уж там говорить, способны доставить огромное наслаждение, признавал Паккер, словно извиняясь. Огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие.

Но само собирание материала – лишь часть коллекционирования, своего рода начальная стадия. Гораздо важнее были контакты. И без них просто не обойтись, особенно без контактов в дальних пределах Галактики. Если вы не хотите полагаться на жуликоватых дельцов в филателистических магазинах, которые предлагают лишь то, что легко достать, контакты просто необходимы. Контакты с другими коллекционерами, которые желают обмениваться марками, контакты с одинокими людьми на одиноких форпостах и на самом краю Галактики, где, скорее всего, и можно найти редкий, экзотический материал, с людьми, которые готовы отыскать его, сохранить и переслать вам за вполне приемлемую цену, или с каким-нибудь Богом забытыми организациями, что приторговывали наборами различных марок в попытках хоть немного пополнить свой скудный бюджет.

В системе Енотовой Шкуры, например, жил человек, которому в обмен на его марки нужны были лишь последние музыкальные записи с Земли. А один бесстрашный миссионер на пустынном Агустроне собирал пустые жестянки из-под табака и бутылки, которые по какой-то причине ценились на этой безумной планете очень высоко. Но среди многих других – землян и инопланетян – самым важным для Паккера корреспондентом всегда был ПугАльНаш.

Паккер перекатил размокший и почти уже лишенный вкуса листок на языке, с наслаждением всасывая последние капли божественного нектара.

Если бы кому-нибудь удалось раздобыть крупную партию этих листьев, подумалось ему, человек мог бы сказочно разбогатеть. Расфасовать их в маленькие пакетики наподобие жевательной резинки, и здесь, на Земле, листья будут разметать как горячие пирожки. Он как-то пытался поднять этот вопрос в переписке с ПугАльНашем, но только запутал беднягу унукийца, который почему-то просто не видел смысла в коммерческих операциях, выходивших за рамки личных потребностей самих участников обмена.

Позвонили в дверь, и Паккер пошел открывать.

Оказалось, это Тони Кампер.

– Привет, дядя Клайд, – беззаботно произнес он.

Паккер неохотно открыл дверь пошире.

– Ладно, заходи уж, раз пришел.

Тони шагнул через порог, сдвинул шляпу на затылок и окинул квартиру оценивающим взглядом.

– Честное слово, дядюшка, тебе нужно взять как-нибудь и выкинуть весь этот хлам. Просто не представляю, как ты тут живешь.

– Нормально живу, – осадил его Паккер. – Но может быть, я при случае разберу здесь немного.

– Хотелось бы верить.

– Мальчик мой, – горделиво произнес Паккер, – думаю, я без всякого преувеличения могу сказать, что у меня одна из лучших коллекций галактических марок на Земле. Когда-нибудь я помещу их все в альбомы…

– Этого никогда не произойдет, дядюшка, ты просто будешь складывать их в кучи, как и раньше. Твоя коллекция растет так быстро, что ты не успеваешь сортировать даже новые поступления.

Он пнул носком ботинка стоящую у стола коробку.

– Вот, например? Опять новая посылка?

– Только что пришла, – признал Паккер. – И пока я не выяснял, откуда она.

– Отлично! – сказал Тони. – Что ж, развлекайся. Ты еще всех нас переживешь.

– И переживу! – запальчиво ответил Паккер. – Однако зачем ты все-таки пришел?

– Да ни за чем, дядюшка. Просто заскочил проведать и напомнить, что выходной ты обещал провести у нас. Энн настояла, чтобы я непременно зашел и напомнил. Дети всю неделю дни считали…

– Я помню, – соврал Паккер, поскольку напрочь забыл о данном обещании.

– Я могу заехать за тобой. Скажем, в три пополудни?

– Нет, Тони. Спасибо. Не беспокойся. Я вызову стратотакси. В три будет очень рано, а у меня еще полно дел.

– Надо думать, – сказал Тони и двинулся к выходу, потом добавил с порога: – Не забудь!

– Разумеется, не забуду, – резко ответил Паккер.

– Энн обидится, если ты не приедешь. Она запланировала на вечер все твои любимые блюда.

Паккер проворчал что-то в ответ.

– Ужин в семь, – напомнил Тони жизнерадостно.

– Хорошо, Тони. Я приеду.

– Ладно, дядюшка, до вечера.

«Молокосос, – подумал Паккер. – Опять неизвестно что затеял, наверно. Всю жизнь проворачивает какие-то делишки, а толку никакого. Еле на жизнь хватает…»

Он вернулся к столу.

«Наверно думает, что получит в наследство мои деньги. Хоть там и не Бог весть сколько… Что же, пусть думает. Я, пока не потрачу все до последнего цента, помирать не собираюсь».

Паккер сел за стол, взял один из конвертов, вскрыл его перочинным ножом и высыпал содержимое на маленький расчищенный в середине стола пятачок. Затем включил лампу, пододвинул плафон ближе и склонился над марками.

Очень даже неплохая подборка, оценил он сразу. Вот, например, марка с Близнецов-12 – или это 16? – отличный образчик современной классики: сколько изящества, сколько фантазии, какая тонкая работа гравера и сколько здесь чувствуется любви и внимания, бумага высочайшего качества и превосходная печать.

Паккер принялся искать пинцет, но на столе его не оказалось. Он порылся в ящике, содержимое которого и без того напоминало разоренное крысиное гнездо, но тоже безрезультатно. Тогда он опустился на колени и поискал под столом.

Пинцета нигде не было.

Отдуваясь, он забрался обратно в кресло. Настроение было испорчено.

«Куда они вечно деваются? – подумал он сердито. – Наверно, уже двенадцатый пинцет… Черт бы их побрал, никогда не помню, куда в последний раз положил…»

В дверь снова позвонили.

– Войдите! – в сердцах крикнул Паккер.

Вошел небольшого роста человек, чем-то похожий на мышь, мягко прикрыл за собой дверь и остановился у порога, нервно теребя в руках шляпу.

– Прошу прощения… Мистер Паккер?

– Ну, разумеется, это я, – нетерпеливо произнес Паккер. – Кого еще вы ожидали тут увидеть?

– Э-э-э… сэр… – незнакомец сделал несколько шажков и остановился. – Меня зовут Джейсон Пикеринг. Возможно, вы обо мне слышали…

– Пикеринг? – Паккер на мгновение задумался. – Пикеринг? О, конечно же, я слышал о вас! Вы собираете систему Полярной звезды.

– Верно, – признал Пикеринг чуть жеманно. – Я весьма польщен, что вы…

– Напротив, – перебил его Паккер, поднимаясь и протягивая гостю руку. – Это большая честь для меня!

Он наклонился и скинул со стула два кляссера и три обувные коробки. Одна из них опрокинулась, и на пол посыпались марки.

– Прошу вас, садитесь, мистер Пикеринг, – галантно предложил Паккер.

Гость несколько ошарашено присел на край стула.

– Боже, – произнес он, окидывая взглядом царивший в квартире беспорядок, – у вас тут огромное количество материала. Но вы, без сомнения, всегда можете отыскать то, что вам нужно…

– Чаще всего, нет, – ответил Паккер, опускаясь в кресло. – Я по большей части даже не знаю, что у меня есть.

Пикеринг хихикнул.

– Тогда, сэр, вас ждет в будущем множество замечательных сюрпризов.

– Едва ли. Я никогда ничему не удивляюсь, – заносчиво произнес Паккер.

– Однако к делу. Я бы не хотел отнимать у вас время попусту. Нет ли у вас случайно марки «Поларис-17б» на конверте? Это довольно редкий номер, даже сам по себе, и я ни разу не слышал, чтобы кому-то марка встречалась вместе с конвертом. Однако мне посоветовали обратиться к вам: возможно, у вас есть то, что я ищу…

– Подождите, дайте вспомнить. – Паккер откинулся на спинку кресла и мысленно перелистал страницы каталога. Есть: вспомнил! «Поларис-17б» – маленькая марка, можно даже сказать, крошечная, ярко-голубая с алым пятнышком в нижнем левом углу, а по всему полю – плотный орнамент из тонких завитков.

– Да, – сказал он, открывая глаза. – Похоже, у меня есть такая марка. Помнится, много лет назад…

Пикеринг затаив дыхание наклонился вперед.

– Вы хотите сказать, что у вас действительно…

– Да, я уверен, она где-то здесь. – Паккер неуверенно обвел рукой сразу полкомнаты.

– Если вы найдете ее, я готов заплатить десять тысяч.

– Насколько я помню, это была полоска из пяти марок. Письмо шло с Полариса-7 на Бетельгейзе-13 через… Нет, похоже, я уже не вспомню, через какую планету.

– Полоска из пяти марок!!!

– Насколько помню. Но может быть, я и ошибаюсь.

– Пятьдесят тысяч! – выкрикнул Пикеринг, чуть не пуская слюну. – Пятьдесят тысяч, если вы их отыщете!

Паккер зевнул.

– Всего за пятьдесят тысяч, мистер Пикеринг, я даже не стану искать.

– Сто!

– Я подумаю.