Книга Преступление летучего отряда онлайн

Глава 1
Дом на сваях

Между каналом и Темзой простиралась болотистая бухта. На берегу ее высилась странная старая деревянная постройка на сваях. Шлюзы в конце канала отделяли заплесневевшую бухту от остальной водной глади. Дом на сваях производил печальное впечатление: казалось, что с течением времени он все более и более оседал, уходя в болото. Когда-то этот дом был окрашен в белое, но его долгие годы не ремонтировали и ныне он принял грязно-серую окраску. Эта постройка хорошо бы гармонировала с местностью, не будь возле нее с одной стороны громады складского помещения, а с другой – здания каких-то мастерских.

В «Леди Стерс», так именовали эту невзрачную постройку, жил Ли Джозеф. Во время прилива вода доходила до уровня его спальни. Времена, когда странный дом получил свое не менее странное название, были давно забыты. Некогда эта мрачная и полупустынная местность была одним из прелестнейших уголков Темзы. Здесь расстилались поля и луга. Ныне же в прилегающих к бухте улочках стояли невзрачные здания, в которых ютилась беднота. Здесь царили грязь и теснота. И тем не менее эту убогую местность продолжали именовать по-прежнему «Луговой стороной».

У Ли Джозефа было обыкновение сидеть у окна и следить за движением на реке. Отсюда он имел возможность любоваться Темзой и исполинскими голландскими пароходами, уходившими в открытое море.

Полиция ничего не имела против старого еврея Ли Джозефа, хотя и была осведомлена о том, что он – контрабандист и скупщик краденого. Но улик не было, и полиция не строила никаких иллюзий насчет обысков в его доме. Она отлично знала, что обыски не дадут результатов.

Соседи считали Ли Джозефа богатым человеком. И столь же были уверены в том, что он выжил из ума.

У него было странное обыкновение вести нескончаемые разговоры с невидимыми друзьями. Этот своеобразный старик с широким, пожелтевшим, лишенным растительности лицом, идя по улице, беседовал с собой. Ходил он чуть подпрыгивая, размахивая руками и громко о чем-то рассуждал, время от времени разражаясь зловещим хохотом.

Обычно он разговаривал на каком-то непонятном языке. Соседи полагали, что он говорит по-немецки; на самом же деле он говорил по-русски. Он обладал способностью видеть наяву людей, давно покинувших этот мир, беседовал с ними, и они рассказывали ему много любопытного о неведомых мирах…

Ли Джозеф разгуливал по своей мрачной комнате. Три свечи освещали ее, но света было недостаточно для того, чтобы разогнать мрак в этом непомерно высоком помещении, и скудное освещение придавало комнате зловещий характер, бросая на стены призрачные, угрюмые тени. Когда-то окрашенные в светлые, приветливые тона, стены утратили свой первоначальный вид, крыша нуждалась в ремонте, и в непогоду со стен стекали потоки воды. Ли жил в маленькой каморке, размерами не больше, чем хозяйственный шкаф. Преимуществом этой каморки было то, что она являлась единственной частью строения, находившейся не над водой, а на суше.

Большая комната служила Ли одновременно и конторой, и столовой, и складским помещением. Голландские, немецкие и французские матросы подплывали на маленьких лодчонках к дому Ли, искусно между сваями и причаливали к ветхой лесенке, ведущей наверх. Затем к ним спускался старик, и шел торг. Ли приобретал у них различные товары и предметы, происхождение которых было покрыто мраком неизвестности.

Под домом было темно – даже днем сваи и балки не пропускали сюда солнечного света. Посетители Ли имели возможность подплывать к нему только в определенные часы. В часы отлива река мелела, и под домом появлялась илистая тина, покрытая пузырями. Тина и пузыри беспрерывно колыхались, словно на дне бухты таился неведомый дракон, беспокойно ворочавшийся во сне и волновавший водную гладь.

К лесенке была причалена моторная лодка, которой Ли, несмотря на свой преклонный возраст, умел искусно управлять во время своих странствий по реке. Вот и сейчас, как раз в тот самый вечер, когда начинается повествование, он раздумывал над тем, не пуститься ли ему снова в плавание. Дважды в течение этого вечера свертывал он ковер, скрывавший люк, ведущий вниз к лесенке. Разговаривая вслух и кряхтя, он спустился в лодку и бросил в нее объемистый узел. Лодка во время отлива легла на бок. Закончив свои приготовления, старик снова о чем-то заговорил со своими невидимыми гостями.

Он болтал без умолку, отпускал шуточки, с довольным видом потирал руки, посмеиваясь над их неожиданными ответами. В течение всего дня они нашептывали ему такие ужасы, которые заставили бы всякого другого человека окаменеть от страха. Но на этот раз Ли не склонен был верить их россказням.

Пронзительный звон колокольчика заставил его встрепенуться. Крадущимися шагами направился он к лесенке и спустился к маленькой дверце.

– Кто там?

Услышав в ответ шепот, он повернул ключ и отворил дверь.

– Ты пришел слишком рано или слишком поздно, – сказал Ли, обращаясь к своему посетителю, и голос его звучал хрипло, приглушенно. Он говорил по-английски с чуть заметным акцентом.

Заперев за своим гостем дверь, прошел вместе с ним наверх.

– Ты знаешь, я работаю не по времени, – продолжал Ли. – Когда наступает прилив, я должен заняться своим делом. А отдыхать я буду в часы отлива. И тогда я могу беседовать сколько душе угодно с моими милыми маленькими друзьями…

И старик послал в темный пустой угол воздушный поцелуй. Гость – Марк Мак-Гилл – сердито сказал:

– Прекрати свою нелепую болтовню о духах! Его сестра прибудет сюда сегодня вечером!

– Его сестра?

– Сестра Ронни Перрмена приехала из Парижа!

Ли Джозеф удивленно уставился на своего посетителя, однако от дальнейших вопросов воздержался.

В облике Мак-Гилла было нечто жесткое, исключавшее всякую откровенность в разговоре с ним. Он был огромного роста, широкоплеч; в его порывистых и властных движениях таилась своеобразная красота. Бесчисленные подчиненные боялись его, и не столько грубости и жестокости, сколько блеска холодных голубых глаз.

Он закурил сигару, пересек комнату и направился в спальню Ли. Задумчиво поглядел в окно.

– Через полчаса начнется прилив…

Ли Джозеф не спускал с него глаз. Великан протянул руку и взял с постели скрипку.

– Видимо, ты опять целыми днями царапал на своей скрипчонке? – усмехнулся он. – Что, полиция была здесь?

В ответ еврей отрицательно покачал головой.

– Разве они не осведомлялись у тебя о Ронни? Имей в виду, девушка захочет узнать обо всем. Я пытался удержать ее вдали от здешних мест, но мне это не удалось. Ты помнишь, что должен сказать ей?

После непродолжительного молчания Ли Джозеф задумчиво произнес:

– Полицейские убили его… Они настигли его в доке, когда он вез с собой товар. Они спросили: «Откуда это у тебя?» и затем ударили по голове. И он упал в воду…

– Да. Так, пожалуй, сойдет, – сказал Марк и внимательно прислушался. – Тизер плывет сюда! А с ним и девушка. Доставь их наверх.

Ли бесшумно спустился по лестнице. Вскоре он снова появился наверху, указывая кому-то дорогу. За ним следовал Тизер, потный и беспокойный, нервно хихикающий человек в черном котелке.

Это он встретил Анн Перрмен на вокзале, однако девушка с первого же взгляда почувствовала неприязнь к этому невзрачному человеку.

Его вечная, неприятная улыбка казалась ей оскорбительной.

Медленно поднялась она по ступенькам и оглядела неприветливое помещение. В течение нескольких секунд длилось принужденное молчание.

Анн была несомненно красивой девушкой. Ее вьющиеся темно-золотистые волосы открывали белый высокий лоб, что придавало девушке несколько старомодный облик.

Держалась она натянуто, чуть вздернув подбородок. Казалось, этим она хотела подчеркнуть расстояние, отделявшее ее от окружающих. Да, войти к ней в доверие было непросто!

Большие серые глаза смотрели холодно и строго, и когда-то лишь ее брат, Ронни Перрмен, видел в них настоящую женскую нежность. Но Ронни был мертв…

В облике девушки ощущались сдержанность и воля. Марку никогда раньше не приходилось встречаться с ней, и он не скрывал искреннего восхищения.

Она протянула ему свою холодную руку, и он на мгновение задержал ее в своей руке. Он не знал, с чего начать разговор…

– Тизер вам успел обо всем рассказать? – спросил он наконец.

Она печально кивнула.

– Две недели тому назад я прочла об этом сообщение в газетах… Но, я не знала… – она на мгновение запнулась, – что Ронни жил здесь под ложным именем.

Девушка говорила ровным безучастным тоном, словно вела обычный светский разговор.

– Я мог бы сообщить вам об этом и раньше, – сказал Марк, – но предпочел, чтобы вся эта история была уже позади…

В голосе Марка зазвучало столько участия, что мистер Тизер, беспокойно оглядывавший помещение, обратил на своего приятеля удивленный взгляд. Марк играл свою роль великолепно.

– Я находился в двусмысленном, тяжелом положении, – продолжал Марк. – Видите ли, Ронни преступил Закон, и я также его нарушил…

– Да. Я знаю, Ронни не был… – и снова девушка запнулась. – Его всю жизнь преследовало невезение. Бедный мальчик! Где нашли его?

Марк указал рукой на илистую бухту.

– Я буду с вами совершенно откровенен, мисс Перрмен… Ваш несчастный брат и я были контрабандистами. Я знаю, что это недостойное честных людей занятие, и не пытаюсь оправдаться. Вам я расскажу все. Полиция решила заманить нас в ловушку. Там полагали, что Ронни не из надежных людей. Случайно мне стало известно о том, что они обращались к нему с различными предложениями. Они надеялись, что он предаст шайку. Это звучит несколько напыщенно, но действительно так и было…

Анн поочередно оглядывала Марка и Тизера. Старый еврей тем временем успел удалиться к себе в спаленку.

– Мистер Тизер сказал мне, что Ронни убили полицейские. Это граничит с невероятностью.

Марк пожал плечами.

– Нет такой невероятности, на которую бы не была способна лондонская полиция, – сухо заметил он. – Я не осмелюсь утверждать, что в их намерения входило убить его, но обстоятельства сложились таким образом, что они убили его. Они накрыли его как раз в то время, когда он возвращался с контрабандой с парохода. Он плыл в лодке, и они настигли его. Затем он, должно быть, упал в воду, или же они сами бросили его туда, увидев, что нанесли ему смертельное ранение.

– И это сделал инспектор Брадлей? – допытывалась девушка.

– Да, так звали этого полицейского. Он всегда ненавидел Ронни. Брадлей один из самых ловких людей Скотленд-Ярда, тогда как большинство полицейских всего лишь неграмотные самоуверенные люди.

Неожиданно за занавесью послышались мягкие, жалобные звуки скрипки. Марк стремительно повернулся, но Анн движением руки удержала его на месте, попросив сохранять тишину.

Сладкая, меланхолическая мелодия «Прощанья» Тости наполнила комнату.

– Кто это играет? – спросила она шепотом.

Марк нетерпеливо пожал плечами.

– Да этот старый еврей Ли Джозеф! Я бы хотел, чтобы вы поговорили с ним.

– Ли Джозеф? Он ведь присутствовал при убийстве Ронни?

Неожиданно в беседу вмешался мистер Тизер.

– На некотором расстоянии, – заметил он возбужденно, – всего разглядеть он, конечно, не мог. Я ведь вам уже говорил об этом. Наш милый друг видел лишь, как полиция боролась с нашим покойным товарищем.

Холодный взгляд Марка заставил его снова замолчать.

– Прекрасно, Тизер. Скажи Ли Джозефу, чтобы он пришел сюда.

Скрипка умолкла, и Ли Джозеф, высоко подняв плечи, приблизился к беседовавшим. Он бросил на Анн взгляд из-под лохматых бровей и затем потер руки, словно стряхивая с них воду. Весь его облик был настолько странен, что Анн испуганно отпрянула назад.

– Это мисс Перрмен, сестра Ронни, – представил ее Марк.

По лицу Ли промелькнула улыбка.

– Я только что говорил с ним.

Анн испуганно взглянула на него.

– Как… вы говорили с ним?

– Не слушайте его болтовню! – резко вмешался Марк. – Он немного того… Ему мерещатся духи и прочая чертовщина.

– Но я вижу, – сказал Ли Джозеф, и глаза его расширились, – много странного. То, чего никто не видит, кроме меня, Ли Джозефа…

И снова его лицо искривилось в улыбке. Казалось, глаза были устремлены на какую-то невидимую фигуру, стоявшую перед ним.

– Ах, это ты? – произнес он приветливо. – Я знал, что ты придешь.

Затем нагнулся и сделал движение рукой, словно пытаясь погладить какого-то незримого ребенка по голове. Добродушно рассмеявшись, он сказал: – С тех пор как ты утонула в канале, ты стала прелестной девочкой. У тебя такой счастливый вид…

– А теперь заткнись, Джозеф! – перебил его грубо Марк. – Ты напугаешь мисс своей глупой болтовней!

– Нет, нет, я вовсе не боюсь, – возразила Анн.

Ли Джозеф повернулся и, по-прежнему смеясь, удалился к себе в спаленку.

– Это часто с ним случается? – участливо спросила Анн.

– Он всегда таков, – поспешил ответить Марк. – Но в остальном он вполне здравомыслящий человек. Джозеф, иди сюда! Я ведь просил тебя, чтобы ты рассказал мисс Перрмен обо всем, что ты видел!

Медленными шагами Ли Джозеф снова вернулся и остановился на некотором расстоянии от Анн; руки его были скрещены на груди, словно он собирался молиться.

– Я скажу вам все, что я вижу. – И его голос зазвучал безразлично, почти механически. – Ронни плывет в лодке. Он возвращается с корабля, затем появляется моторная лодка полицейских. Они нагоняют его. Они настигли его. Я вижу как они борются. Затем я слышу всплеск – в воду падает тело… Затем слышится голос, это голос Брадлея: «С этим покончено – и не сметь упоминать о том, что случилось».

Рассказывая, он не спускал глаз с девушки, казалось, он заранее ожидал, что она не поверит услышанному.

– Вы в самом деле видели все это? – настойчиво осведомилась девушка.

В ответ старик кивнул головой.

Анн стремительно повернулась к Марку.

– В таком случае, почему вы не пожаловались на этих людей? Почему не возбудили уголовное дело против этих убийц в мундирах, защитников правопорядка? Или полиция в этой стране может делать все, что ей угодно, не отвечая за свои деяния. Так, значит, полицейские могут безнаказанно совершать преступления? Убивать?

Впервые за все время прорвалось наружу ее волнение; голос дрожал, когда она спросила:

– Вы говорите, убийцу звали Брадлей? Я никогда не забуду этого имени! – Ее взгляд снова встретился со взглядом старика. Тот сразу закрыл глаза, руки его по-прежнему покоились на груди, он слегка покачивался из стороны в сторону. – Почему не возбудили дело против полиции?

Марк улыбнулся.

– К чему? Вы должны понять, мисс Перрмен, что у полиции свои собственные законы, не только у нас, но и во всех странах. Например, о том, что случается в Нью-Йорке, можно было бы писать романы…

– Я и знать не желаю, что там случается! – перебила она. – Но скажите мне лишь одно: заслуживает ли этот старик доверия? – И она снова взглянула на Ли Джозефа.

– Несомненно, – выразительно заметил Марк.

– Вы можете вполне довериться ему, – вмешался в разговор мистер Тизер. – Смею вас заверить, что он – исключительно честный и правдивый человек…

– Скажите, что делал Ронни для вас? – спросила она. – Он мне часто рассказывал о вас, я все время подозревала, что вы… занимаетесь чем-то противозаконным. Быть может, мои нравственные устои и не особенно прочны, но я должна признаться, что в настоящее время это меня больше не пугает в такой степени, как раньше. Скажите, вы очень дорожили моим братом? Действительно ли трагична для вас эта утрата?

Мак-Гилл ответил не сразу. Он счел необходимым прежде подумать над тем, что таилось в ее вопросе.

– Да. Он был почти незаменимым, – ответил он наконец. – Ронни был человеком, который мог отправиться куда угодно, не возбуждая и малейшего подозрения. Он прекрасно управлял машиной, а это в нашем деле с некоторых пор имело особое значение. Дело в том, что полиция учредила Летучий Отряд – отряд захвата. Командует этим отрядом Брадлей. Нам приходится остерегаться его более, чем кого-либо. Ронни обычно ездил за контрабандой, иногда он же и распределял товар, во всяком случае… он всегда мог заменить меня, и я мог всецело положиться на него. Но почему вас интересует все это?

– Так. Я бы очень хотела узнать от вас, что собой представляет этот Брадлей?

Прежде чем Мак-Гилл успел ответить ей, за их спинами послышался легкий смешок.

В дверях стоял какой-то незнакомец. Анн не имела представления о том, сколько времени он уже находился здесь, во всяком случае, – в течение последних минут. Пришелец стоял, небрежно прислонившись к косяку. Несмотря на прохладный вечер, он был без пальто, в надвинутой на брови фетровой шляпе. В его приветливых глазах сквозил интерес, смешанный с удивлением.

– Мне кажется, что я имею удовольствие беседовать с мисс Перрмен, – сказал он и приподнял шляпу. – Вам не угодно представить меня, Марк?

– Меня зовут Мак-Гилл, – резко ответил тот.

– Подумаешь, какая новость! Словно вы не всю жизнь носили это имя.

Лицо его омрачилось, когда он направился к Анн. Казалось, что он испытывает неподдельную печаль. Инстинктивно она почувствовала, кто был этот человек, и бросила на него холодный, резкий взгляд.

– Мне очень жаль, мисс Перрмен, что вам пришлось пережить столько горя. И я бы очень желал узнать, кто именно убил вашего брата.

Он закусил губу и внимательно посмотрел на Марка.

– Я сделал все возможное для того, чтобы удержать вашего брата подальше от его дурного окружения.

Он замолчал, словно ожидая ответа, а затем, увидев, что Анн не собирается нарушить молчания, оглядел помещение.

– Где пропадает наш музыкальный ясновидец? – спросил он. – Эй, Ли Джозеф, ведь у вас сегодня гости!

Ли Джозеф приблизился к говорившему. Лицо его было напряжено.

– Я удивляюсь тому, что вас доставили сюда, – продолжал незнакомец, обращаясь к Анн. – Я надеюсь, что они вам не рассказывали басни о том, что вашего брата убила полиция? Надо полагать, что вы достаточно умны, чтобы не поверить им. Ваш брат был убит на суше и затем его тело бросили в реку.

Анн стиснула зубы, и по враждебному выражению ее глаз было видно, что она не особенно верит гостю.

– Скажите, наконец, что вам угодно? – грубо вмешался в беседу Марк.

Пришелец заметил со спокойной иронией:

– Прошу прощения. Я и не знал, что вы уже сняли квартирку Ли Джозефа и являетесь здесь хозяином. Впрочем, сегодня ночью от десяти до двух я буду в Скотленд-Ярде.

Мак-Гилл выглядел явно испуганным. Кому предназначались эти слова? Во всяком случае, не ему. Столь же маловероятным казалось, что они были предназначены для мисс Анн или для Тизера. Чего ради пришел сюда этот человек? И появился бы он здесь, если бы знал, что встретит Перрмен? Очевидно, он собирался побеседовать с Ли Джозефом, и его замечание о том, что он будет сегодня ночью в Скотленд-Ярде, скорее всего предназначалось для Ли Джозефа.

В дверях незнакомец снова обернулся и приветственно помахал рукой.

– Я был бы рад побеседовать с вами, мисс Перрмен! – сказал он. – Быть может, вы разрешите мне навестить вас в отеле?

Она ничего не ответила, но в ее глазах отразилась откровенная неприязнь…

…Марк свирепо накинулся на Тизера:

– Это ты… оставил дверь открытой! – Он едва сдерживал свой гнев. – Ступай вниз и позаботься о том, чтобы хоть сейчас-то она была заперта. И оставайся внизу, пока я не позову тебя!

Проводив Тизера до двери, он плотно захлопнул ее. Затем, вернувшись к Анн, он услышал вопрос:

– Это был Брадлей?

– Да, – мрачно ответил он. – Один из хитрейших псов Скотленд-Ярда. Какого вы о нем мнения?

Анн не ответила. Опустила глаза, задумалась…

– Кто… займет место Ронни в вашей организации?

Марк пожал плечами.

– Легко спросить! Кто займет? Такого человека, как Ронни, не найти.

– Я смогла бы его заменить, – вдруг решительно заявила Анн.

– Вы?!

– Да, я. Я управляю машиной не хуже, чем это делал Ронни.

Решение девушки было настолько неожиданным для Марка, что он на мгновение растерялся. Он предполагал, что сестра Ронни окажется слабой, изнеженной, беспомощной девушкой, нуждающейся в защите и поддержке. Лишь настойчивое желание уверить единственную родственницу Ронни в том, что юношу убила полиция, заставило привезти ее сюда. Но такого поворота он никак не ожидал.

– Вы… вы хотите присоединиться к нам? – Марк восторженно протянул ей обе руки. – Дорогое дитя, об этом я и не подумал!

Она решительно отстранила его руки.

– Зовите меня Анн – только так! И имейте в виду: наши отношения будут носить чисто деловой характер. Вы поняли?