Мысли о жизни

#П2_3курс

Просто удивительно, как по-разному складывается судьба у людей. Двадцатый век был для России непростым: много бед, много страшных событий. Всем досталось - не войны, так революции. Не революции, так репрессий.
Дмитрию Сергеевичу Лихачеву досталось всего. Он родился в 1906 году и последовательно испытал на себе каждую напасть: сначала, в самом детстве, не до конца осознаваемые последствия первой революции, затем страхи, трудности и голод Первой мировой войны и революций 17 года. А ведь семья Лихачева была в самом центре многих событий: в Ленинграде. Взрослеющий Лихачев вместе со своими друзьями-мальчишками очень тяжело переживал поражения и позор нашей страны на военной арене. Затем, на самой первой волне репрессий за какую-то невообразимую глупость: доклад в шуточной организации "Космическая академия наук" (в которой не было какой-то особой диссидентской направленности, просто дурачества научной молодежи) был осужден на пятилетний срок на Соловках. Пережил, но этого было мало. Дальше шли прелести гонений и ограничений бывшего политзаключенного. А дальше была война. Нет, Дмитрий Сергеевич не был на фронте. Он и его семья были в блокадном Ленинграде. И это он пережил, но вдруг, внезапно, прямо из блокады был департирован - политический же. После войны Отечественной была другая война: за науку, за правду, за сохранение памятников культуры, за собственное достоинство и за друзей и коллег.

Сам Лихачев пишет, что главной целью написания биографии для него было сохранение памяти о людях, которых он встречал. Потому книга полна фамилий. Иногда их становилось так много, что голова шла кругом. Но через них остро и очеловеченно проступает эпоха. Несмотря на то, что жизнь Дмитрия Сергеевича похожа на путешествие от беды к беде, в книге много светлого и искреннего. До мурашек восхищает стремление к познанию и развитию, дух науки, который главенствовал и пока Лихачев учился (а между строк мелькнуло, что в классах была отрицательная температура, но какие радостные отзывы у него о его гимназии!), который помогал выжить в СЛОН-е, который не иссяк даже тогда, когда от голода отказывали ноги в блокадном Ленинграде (дистрофия, как он уверял, не влияет на работу мозга), и от которого не отступился он и потом, хотя были препятствия, остановившие многих его соратников. Много светлого в описании детства, хотя оно было непростым. Но про это можно только догадаться, жалоб в книге нет. Было светлое и на Соловках - удивительно! Прежде всего восхищение замечательными людьми, которые встретились там Лихачеву, помогли выжить, вдохновляли своим примером. Но также и природа, и то, что удалось "поправить" (например, улучшение быта подростков). Вот во время блокады книга становится тяжелой совсем. Там были и свои герои, но ... ничего светлого уже не прорывается. Одна беда, одна горечь. "Правда о ленинградской блокаде никогда не будет напечатана. Из ленинградской блокады делают "сюсюк".

Очень много удивительного и интересного для меня в этой книге нашлось. Поразило, что несмотря на такой ад в жизни у Дмитрия Сергеевича при этом получилось создать семью, вырастить дочерей, сделать немало значительных вкладов в гуманитарную науку. Удивило происхождение слов (например, "брысь" или "толстовка"), о которых мимоходом упоминал Лихачев. Шокировали ужасы того времени, о которых все вроде бы знают, но которые вызывают холодный пот, когда о них говорят простым языком без восклицательных знаков: "Расстреливали пьяные палачи. Одна пуля - один человек. Многих закопали живыми, слабо присыпав землей. Утром земля над ямой еще шевелилась". Для меня было открытием, что Ленинград пережил не один, а два голода, хотя конечно блокада была значительно более жестокой, чем последствия Первой мировой войны. Новостью было осознание, что дожить до освобождения из лагеря мало. Нужно выжить еще и потом. И многим из тех, кто стоиками показал себя в лагере, это не удалось: погибли, спились, опустились.
Помимо освещения эпохи и памяти о людях, эта книга дает пищу к размышлениям. Лично в моей голове занозой засели такие мысли как то, что любовь к своей стране и гордость за нее - это не одно и тоже и не обязательно они идут рука об руку, а так же что "всякий борющийся за свою независимость уже тем самым зависим".

Это книга-урок. Каждая строка невольно вызывает поток мыслей и вопросов, решить которые представляется важным для развития собственной личности. Это книга-слепок. Эпоха встает совсем по-другому, нежели в учебнике истории. Вместо крупных схематичных мазков - трагичные детали, отдельные кусочки судеб. Это книга-портрет. Точнее, автопортрет. Хотя Дмитрий Сергеевич писал большей частью о других людях, в его словах о них отражается он сам. И это отражение вызвало мое восхищение: неустанной работой мысли, порядочностью и честностью, мужеством и преданностью делу.