Книга Путешествие космической гончей онлайн - страница 5

Глава 5

На посту у входа в контрольный пункт Гросвенф предъявил удостоверение одному из охранников. Тот с сомнением взглянул на него.

– Пожалуй, все в порядке, – наконец пробормотал он. – Пока мне не приходилось пропускать сюда ни одного человека моложе сорока. Что вы на это скажете?

– Я сижу на первом этаже новой науки, – усмехнулся Гросвенф.

Охранник снова заглянул в карточку и, возвращая, осведомился.

– Нек… некзиализм… Что это такое?

– Нечто вроде «всеизма», – проронил Гросвенф и шагнул через порог.

Оглянувшись, он увидел, что охранник с растерянной улыбкой смотрит ему вслед. Но Гросвенф тут же забыл о нем. Он оказался в контрольном пункте управления впервые и теперь заинтересованно озирался по сторонам. Несмотря на свою компактность, контрольный пост являл собой внушительное зрелище. Он состоял из ряда ярусов. Каждый металлический ярус был в двести футов длиной, от одного яруса к другому вел ряд крутых ступеней. Управлять им можно было с пола или, что было удобнее, с двойного контрольного кресла, которое свисало с потолка на подвижном управляемом устройстве.

Дальний конец помещения представлял собой аудиторию примерно с сотней удобных мест. Они были достаточно большими для человека в скафандре, и около двух дюжин людей, одетых именно таким образом, сидели в них. Гросвенф скромно пристроился сбоку. Через минуту из личного капитанского офиса, вход в который открывался из контрольной, вышли Мортон и капитан Лич. Командир сел, а Мортон сразу заговорил:

– Нам известно, что из всех машин, находящихся в аппаратной, самой важной для чудовища является электродинамо. Вероятно, чудовище работало в дикой спешке, стараясь задействовать ее, прежде чем мы проникнем внутрь. У кого есть замечания?

– Я бы хотел, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что сделал кот для того, чтобы дверь стала непроницаемой? – спросил Пеннос.

– Известны такие электрические процессы, – ответил ему Гросвенф, – в результате которых металлы могут стать предельно стойкими к температуре, но я никогда не слышал о том, чтобы этого можно было достичь без специального оборудования весом в несколько тонн, которого, кстати, на корабле нет.

Кент взглянул на Гросвенфа и раздраженно проговорил:

– Кто нам скажет, как он это сделал? Мы не можем проникнуть сквозь эти стены даже с нашими атомными дезинтеграторами, значит, это конец. Он сделает с кораблем все, что захочет его хвост.

Мортон задумчиво кивнул.

– Мы должны выработать какой-то план – для этого мы тут и собрались… Селенски! – позвал он.

Селенски ловко развернулся в кресле лицом к главному рубильнику и осторожно поставил уровень в нужное положение. Корабль сотряс толчок, послышался гудящий звук, после чего в течение нескольких секунд ощущалось дрожание пола. Потом корабль замер, машины успокоились, гудение перешло в слабую вибрацию.

– Я хочу попросить специалистов дать свои предложения о средствах борьбы с так называемым котом, – произнес Мортон. – Нам необходим обмен мнениями среди ученых, работающих в разных областях науки, но какими бы интересными ни были теоретические подходы, нам нужен в первую очередь практический подход.

Именно это, уныло подумал Гросвенф, в достаточной степени имеется в распоряжении Эллиота Гросвенфа, некзиалиста. Мортону было необходимо взаимодействие многих наук, для этого и существует некзиалист. И тем не менее он понимал, что не входит в число экспертов, чьим практическим советом заинтересуется Мортон. Его догадка подтвердилась.

Через два часа директор расстроенно произнес:

– Полагаю, нам лучше прерваться на полчаса, поесть и отдохнуть. Мы приближаемся к решающему моменту и должны экономить силы.

Гросвенф направился в свой отдел. Ему не хотелось ни спать, ни есть. В тридцать один год он мог обойтись целый день без еды и отдыха. Он подумал, что у него есть те самые полчаса, в которые он сможет разрешить эту проблему – как поступить с чудовищем, захватившим корабль. Беда заключалась в том, что согласованность ученых была неполной. Часть специалистов объединила свои знания на весьма поверхностном уровне. Каждый кратко обрисовал свою идею людям, которые не были обучены тому, чтобы ухватывать за каждым соображением богатство ассоциаций. Поэтому план нападения был лишен единого замысла.

Это заставило Гросвенфа с тревогой думать о том, что именно он, самый молодой из них, является, возможно, единственным на борту, кто способен разглядеть слабости плана. Впервые за шесть месяцев пребывания на корабле он внезапно ощутил, какую огромную ответственность возложило на него «Некзиалистское общество». Прежние методы обучения устарели, это вовсе не было пустыми словами. Гросвенф не нес личной ответственности за полученное им образование. Он не был автором ни одной из его систем. Но как выпускник общества, как лицо, посланное на «Космическую Гончую» со специальной целью, он не имел иной альтернативы, как принять твердое решение, а потом использовать любую возможность, чтобы убедить в его правильности ответственных лиц.

Сложность состояла в том, что ему было необходимо получить максимум информации. И он занялся этим с помощью единственного имеющегося в его распоряжении способа. Он связывался с различными отделами по коммуникатору.

Он разговаривал главным образом с подчиненными, а не с начальством. Каждый раз, когда он представлялся начальником отдела, эффект получался значительным – занимающие более мелкие должности ученые признавали его превосходство и выказывали готовность помочь, хотя и не всегда.

– Мне нужно получить распоряжение от моего начальства, – иногда говорили они.

Глава биологического отдела Скит переговорил с ним лично и предоставил ему желаемую информацию. Другой чрезвычайно вежливо попросил позвонить ему, когда кота уничтожат. Гросвенф связался с химическим отделом и спросил Кента, разумеется ожидая, что ему ответят отказом. Он уже приготовился сказать его подчиненному: «Тогда информацию, в которой я нуждаюсь, дадите мне вы».

К его изумлению и досаде, его немедленно соединили с Кентом. Шеф химического отдела слушал его с плохо скрываемым раздражением, а под конец резко оборвал:

– Вы можете получать информацию нашего отдела по обычным каналам. А информация, полученная на кошачьей планете, не будет доступна еще в течение нескольких месяцев. Мы должны проверить и перепроверить все данные.

Но Гросвенф продолжал настаивать:

– Мистер Кент, я самым серьезным образом прошу вас разрешить мне доступ к данным количественных анализов кошачьей планеты. Это может иметь первостепенное значение для разрабатываемого на сегодняшнем совещании плана. Мне сложно объяснить все в деталях, но уверяю вас…

Кент насмешливо прервал его излияния:

– Послушайте, мой мальчик, сейчас не время для теоретических дискуссий. Вы, кажется, не понимаете, что экспедиция в смертельной опасности. Вы, я и остальные ее члены можете подвергнуться физическому уничтожению. Это не упражнение для интеллектуальной гимнастики. А теперь не отвлекайте и не беспокойте меня, пожалуйста, еще десяток лет.

Раздался щелчок – Кент прервал связь.

Несколько минут Гросвенф сидел, остывая. Потом, печально усмехнувшись, сделал последний вызов. Его высокой вероятности таблица содержала, среди прочего, сведения о пробах, показывающих высокое содержание вулканической пыли в атмосфере планеты, об истории жизни различных видов растений, полученные на основе изучения их семян, о типе пищеварительного тракта у животных, которые могли бы питаться подобными растениями, и о рассчитанных на основе экстраполяции структурах и типах животных, могущих жить за счет тех животных, которые питались бы подобными растениями.

Гросвенф работал быстро, и поскольку он, главным образом, делал пометки в уже отпечатанной таблице, то составление графика заняло у него немного времени. Дело было простым. Было бы сложно объяснить его подробности тому, кто еще не знаком с некзиализмом, но для Гросвенфа картина была совершенно ясной. Она указывала на возможности и решения, которыми нельзя было пренебрегать.

Под заголовком «Основные рекомендации» он написал: "В любом случае следует принять меры предосторожности…" Захватив четыре пачки схем, он направился в математический отдел. Там находилась охрана, что было весьма необычно. Когда его отказались пропустить к Мортону, Гросвенф потребовал свидания с одним из секретарей директора. Наконец, из другой комнаты появился младший секретарь. Вежливо изучив схемы, он сказал, что «постарается довести их до внимания Мортона».

– Я уже слышал нечто подобное, – хмуро возразил Гросвенф. – Если Мортон не захочет ознакомиться со схемами, я буду требовать комиссии расследования. В связи с докладами, которые я посылал директору и которые куда-то испаряются, я выражаю протест. Если это не прекратится, могут произойти большие неприятности.

Секретарь был на пять лет старше Гросвенфа. Он был холоден и неприступен. Он наклонил голову и сказал с едва заметной улыбкой:

– Директор – очень занятой человек. Его внимания требуют многие отделы, чья деятельность очень важна и чей престиж дает им преимущество над более молодыми науками и…– он поколебался, – учеными. Но я передам ему вашу просьбу.

– Попросите его прочитать рекомендации. Это не терпит отлагательства.

– Я доведу все до его сведения, – сухо проронил секретарь.

Гросвенф решительно направился к штаб-квартире капитана Лича. Капитан сразу принял его и внимательно выслушал, после чего изучил таблицу. Покончив с этим, он покачал головой.

– Военные, – официальным тоном сказал он, – подходят к этому делу немного по-другому. Принимая во внимание особенности поведения и возможности чудовища, мы идем на большой риск. Ваше замечание о том, что было бы разумнее позволить чудовищу бежать, противоречит моей точке зрения. Это – разумное существо, предпринимающее враждебные действия по отношению к военному кораблю. Такая ситуация нетерпима. Я считаю, что, вступив на подобный путь, он обязан понимать последствия. – Капитан криво усмехнулся. – А последствия – смерть!

Гросвенф подумал, что конечным результатом может быть смерть людей, оказавшихся недостаточно гибкими в борьбе против страшной опасности. Он собирался сказать, что вовсе не намерен дать коту убежать, но раньше, чем он успел заговорить, капитан Лич встал.

– А теперь я вынужден просить вас уйти. – Лич повернулся к офицеру. – Проводите мистера Гросвенфа.

– Я знаю, где выход, – с горечью сказал Гросвенф.

Оказавшись в коридоре, он взглянул на часы. До начала действий оставалось пять минут. Чувствуя себя глубоко несчастным, он направился в контрольный пункт. Гросвенф занял свое место, когда большинство уже сидели. Через минуту вошли директор и капитан Лич. Совещание началось.

Директор Мортон нервно расхаживал перед собравшимися взад-вперед. Бледность его лица скорее усиливала, чем умаляла, то выражение агрессивности, которое придавал ему выступающий вперед подбородок. Внезапно он замер на месте и над собравшимися прозвучал его резкий голос:

– Чтобы быть уверенным в том, что наши планы полностью согласованы, я намерен просить каждого специалиста предоставить свои соображения о сверхсиле этого чудовища. Первым выступит мистер Пеннос.

Пеннос встал. Он был среднего роста, но казался выше благодаря уверенному виду. Подобно другим, он был узким специалистом, но с учетом характера его деятельности он нуждался в некзиализме гораздо меньше, чем кто-либо другой из присутствующих. Этот человек знал двигатели и историю двигателей. Согласно его послужному списку, в который успел заглянуть Гросвенф, он изучал разнообразные двигатели на ста планетах. Не было ничего такого, чего бы он не знал о практической механике. Он мог бы говорить несколько недель кряду, но и тогда коснулся бы предмета своих знаний лишь вскользь.

– В этой контрольной комнате у нас установлены переключатели, которые останавливают одновременно все двигатели. Расщепляющее устройство сработает в сотую долю секунды, что создаст разного рода вибрации. Существует, конечно, вероятность того, что одна или несколько наших машин будут разрушены подобно тому, как солдаты, спешащие строем по мосту, обрушивают его. Вы слышали эту старую историю, но, по моему мнению, реального риска разрушения нет. Наша главная цель заключается в том, чтобы сломить сопротивление существа и прорваться сквозь двери.

– Следующий – Гурлей, – объявил Мортон.

Гурлей не спеша поднялся на ноги. У него был томный вид, как будто все происходящее угнетало его. Наверное, он хочет, чтобы его считали мечтателем, подумалось Эллиоту. За плечами Гурлея было незаурядное образование, если только ученая степень сама по себе могла служить доказательством знаний. Говорил он неторопливо, по обыкновению своему растягивая слова. Гросвенф отметил, что его нарочитая медлительность произвела на аудиторию успокаивающее действие. Выражение тревоги на лицах смягчилось, позы стали непринужденнее.

– Мы состряпали вибрационные экраны, работающие на принципе отражения. Мы используем их таким образом, чтобы большая часть того, что может послать нам кот, была бы отражена и вернулась к нему же. Вдобавок мы получили дополнительное количество электроэнергии, которую мы и скормим ему с передвижных колец. Должен же быть предел его возможностям в задержании энергии. И нервы у него тоже не стальные.

– Селенски, – спокойно вызвал Мортон.

Главный пилот уже стоял возле шефа. Он подошел так стремительно, будто уже давно ждал этого зова. Гросвенф смотрел на него зачарованно. Селенски был худощав и лицом и телом, с поразительно живыми голубыми глазами и казался сильным и умным. Согласно своему послужному списку, он не получил фундаментального образования, но восполнил его отсутствие крепостью нервов, молниеносной реакцией и способностью действовать с точностью часового механизма.

– Впечатление от плана таково, что он достаточно объемен. Как раз тогда, когда существо думает, что больше он не потянет, мы поддадим ему еще жару. Когда рев достигнет наивысшей точки, я включу анти-акселерацию. Директор и Гюнли Лестер думают, что этому сверхсуществу об анти-акселерации ничего не известно, поскольку подобные знания связаны с наукой о межгалактических перелетах и другими путями не могут быть получены. Мы рассчитываем, что, когда существо впервые ощутит на себе эффекты от действия анти-акселерации – вы все помните то чувство опустошенности, которое оно вызывает, когда сталкиваешься с ним впервые, – оно растеряется. – Пилот закончил и сел на место.

– Следующий Корита…

– Я могу лишь высказать вам одобрение, – сказал он, – покоящееся на моей теории о том, что этому чудищу присущи все черты преступника ранних лет цивилизации. Скит считает, что его научные знания потрясающи. По его мнению, мы имеем дело с действительным обитателем этой планеты, являющимся прямым потомком тех, кто проживал в изученном нами почти мертвом городе. Подобное предположение приписывает нашему врагу фантастическое долголетие, практически бессмертие, врожденные способности, частично, его способность дышать и кислородом, и хлором, или ни тем и ни другим. Но его бессмертие само по себе не так уж и важно. Он пришел из определенного периода своей цивилизации, и уровень его мышления низок. Оно представляет собой, главным образом, его воспоминания об этом периоде. Несмотря на его способность контролировать энергию, он потерял голову в лифте, когда впервые попал на корабль. Придя в беспокойство, когда Кент предложил ему еду, он поставил себя в такое положение, что был вынужден пустить в ход против вибратора специальные силы. За несколько часов он совершил множество убийств. Как видите, род его действий отвечает образу действий примитивно-хитрой эгоистической натуры, которой мало или совсем ничего не известно о происходящих в ее теле процессах – в научном смысле – и которая едва ли понимает сущность того, над чем берет власть. Кот похож на того германского солдата древности, который претендовал на превосходство над старым романским ученым, но именно последний является частью могущественной цивилизации, внушавшей страх Германии тех дней. Таким образом, мы имеем дело с примитивом, и этот примитив полностью оторван от своей естественной среды. Я скажу так: – Идемте и победим!

Мортон поднялся и оглядел аудиторию. Его тяжелое лицо выражало насмешку:

– Согласно моему предыдущему плану, уверенность, с которой говорил Корита, должна быть неотъемлемой частью нашей атаки. Но вот я только что получил документ от молодого человека, который находится на борту этого корабля, представляя науку, о которой я очень мало знаю. Тот факт, что он находится на борту, требует от меня предупредительного отношения к его мнению. Убежденный, что он держит в руках ключ к решению проблемы, он побывал не только в моем отделе, но и в штаб-квартире капитана Лича. Мы с командиром сошлись на том, что мистеру Гросвенфу следует дать несколько минут на описание его варианта решения с тем, чтобы он убедил нас в том, что знает, о чем говорит.

Гросвенф робко встал и начал:

– В «Некзиалистской школе» нас учили тому, что за всеми важными аспектами любой науки стоит сложная связь ее с другими науками. Это положение, конечно, известно давно, но есть разница между разговорами о нем и применением его на практике. Мы в своей школе разработали технику его применения. В моем отделе имеется много замечательных машин, которые вам никогда не случалось видеть. Не стану сейчас вам их описывать. Скажу только о том, каким образом человек, владеющий техникой работы с этими машинами, может разрешить проблему кота… Во-первых, предположения, выдвинутые здесь, довольно поверхностны. Они удовлетворительны в своей области, но эта область не простирается далеко. А между тем мы располагаем достаточным количеством фактов, чтобы составить совершенно четкую картину прошлого кота. Назову их… Примерно восемнадцать сотен лет назад выносливые растения этой планеты начали внезапно получать от солнца меньше волн определенной длины. Это было связано с появлением в атмосфере огромного количества вулканической пыли. В результате большая часть растений погибла. Вчера одна из наших разведывательных машин в районе примерно ста миль от мертвого города обнаружила несколько живых существ размером с земного оленя, но, вероятно, более умных. Они были так осторожны, что захватить их живыми не представлялось возможным. Пришлось их уничтожить, и отдел мистера Скита проделал ряд анализов. Оленьи туши содержали калий почти в тех же электрохимических соединениях, в каких он содержится в человеческом теле. Других животных встретить не удалось. Возможный вывод: это мог быть один из пищевых ресурсов кота. В желудках мертвых животных ученые обнаружили частицы растений на различной стадии усвоения. Вероятен следующий цикл: растения

– травоядные – хищники. Представляется возможным, что, когда растения погибли, животные, чью пищу они должны были составлять, в большинстве своем умерли. Таким образом, исчезла и пища для котов.

Гросвенф окинул аудиторию быстрым взглядом. За исключением одного человека, все слушали его внимательно. Исключение составлял Кент. На лице начальника химического отдела застыло раздражение. Его внимание, казалось, было приковано еще к чему-то. Эллиот продолжил:

– В галактике существует много примеров зависимости жизненных форм от типа пищи. Но мы не встречали другого примера такой ограниченности в пище у разумного, в некоторых пределах, существа. Похоже, им даже в голову не приходила возможность выращивать для себя пищу и тем более пищу для своей пищи. Невероятное отсутствие предусмотрительности, согласитесь. Да такое, что любое объяснение, не принимающее во внимание этот факт, будет неудовлетворительным.

Гросвенф вновь сделал паузу, но лишь для того, чтобы перевести дыхание. Он не смотрел ни на кого из присутствующих. Он не мог предъявить доказательств тому, о чем собрался говорить. Каждому отделу понадобились бы недели на то, чтобы проверить факты, используемые его наукой. Все, что он мог сделать, это дать окончательное заключение, которое он не осмелился сделать ни в своей схеме, ни в разговоре с капитаном Личем. Он поспешно закончил:

– Факты бесспорны. Кот не принадлежит к Строителям этого города, как и не является их потомком. Он и ему подобные – дело рук этих Строителей. Что произошло с ними самими, мы можем только догадываться. Вероятно, они были уничтожены восемнадцать столетий назад в ходе атомной войны. Город, почти сравнимый с земным, неожиданное появление пыли, похожей на вулканическую, в атмосфере в таких количествах, что она смогла на тысячи лет скрыть солнце – все это говорит само за себя. Земляне едва не совершили то же самое, так что мы не должны слишком сурово осуждать исчезнувшую расу, – Эллиот глубоко вздохнул и продолжил: – Если бы кот был одним из Строителей, он бы прекрасно сознавал свою всеобъемлющую силу и прекрасно бы понимал, что мы замышляем. Поскольку он им не является, мы в настоящий момент имеем дело с существом, не имеющим ясного представления о своей силе. Оказавшись в трудном положении, он мог обнаружить в себе способности, еще неосознанные, уничтожить человеческие существа и контролировать работу машин. Мы должны дать ему возможность бежать. Очутившись вне корабля, он окажется в нашей власти. У меня все. Благодарю вас за то, что вы меня внимательно выслушали.

Мортон оглядел собравшихся и осведомился:

– Итак, джентльмены, что вы об этом думаете?

Кент сердито заявил:

– В жизни не слышал подобного! Все это предположения, фантазии. Если в этом и заключается некзиализм, то ему следует многое в себя вобрать, прежде чем я им заинтересуюсь.

– Не знаю, каким образом мы можем согласиться с подобным объяснением, не имея возможности для изучения анатомии кота, – мрачно проговорил Скит.

Следующим высказался глава физиков Ван Гроссен:

– Я сомневаюсь в том, что даже подобное исследование могло бы послужить твердым доказательством того, что существо создано искусственно. Анализы мистера Гросвенфа весьма спорны, такими они и останутся.

– Дальнейшие раскопки города могли бы дать подтверждение теории мистера Гросвенфа, – Корита говорил очень осторожно. – Подобная точка зрения не опровергает полностью теорию цикличности, поскольку создание мыслящего существа может характеризовать силу ума и убеждения тех, кто его обучал.

С места поднялся глава инженерного отдела Пеннос.

– Один из наших летательных аппаратов сейчас находится в мастерской. Он частично демонтирован и занимает единственно доступную для нас внизу опору. Чтобы дать коту действующий аппарат, нам понадобилось бы не меньше усилий, чем на всю планируемую нами атаку. Конечно, если она потерпит неудачу, мы, может быть, решимся пожертвовать летательным аппаратом, хотя я по-прежнему не понимаю, как он сможет выбраться на нем из корабля. Внизу нет воздушных запоров.

Мортон повернулся к Гросвенфу.

– Что вы на это скажете?

– Воздушный запор имеется в конце коридора, соединяющегося с аппаратной. Мы могли бы предоставить ему возможность воспользоваться им.

Капитан Лич решительно поднялся и заявил:

– Как я уже сказал мистеру Гросвенфу, когда он ко мне приходил, военные в таких делах действуют смелее и решительней. Нас не испугают случайности, мы к ним готовы. Пеннос выразил и мое мнение. Если атака не удастся, обсудим другие варианты. Благодарю вас, мистер Гросвенф, за ваши исследования. А теперь за работу!

Это был приказ. Все направились к выходу.