Цитаты из книги Думание мира - страница 2

Человек интересен лишь настолько, насколько научился объезжать свое внутреннее животное.

В России мифология любви строилась, в общем, по европейскому варианту, но с явственным азиатским акцентом: не столько роман принца с пастушкой, сколько связь власти с народом. Секс народа и власти у нас – обычное дело…

… именно в России частного человека мучают жесточе и изобретательней всего – как правило, без всякой внятной цели: только здесь получение ничтожной справки способно растянуться на месяцы, и все это без малейшей государственной необходимости.

Человеку вообще опасно думать, что он хороший и спасется, а все вокруг плохие и за это огребут; с такого миропонимания начинается любая секта. Самодовольство – самый страшный из грехов, ибо именно через него приходят все остальные…

Россия… все приспособит под себя и всему придаст свой неповторимый пыточный колорит…

… русские не сводят счеты с прошлым. Они прячутся в нем от необходимости изменять настоящее.

… в представлении многих батюшек Бог и есть верховный пахан – грозный, совершенно аморальный и глухой к мольбам, зато уважающий силу и с равным одобрением благословляющий ратников и гопников.

Удачливый вор – один из национальных героев: иначе и быть не может в стране, где нарушение закона почитается добродетелью. К этому подталкивает все: закон нарочито и подчеркнуто бесчеловечен, по большей части неисполним, и именно поэтому эпоха олигархов не породила в России сколько-нибудь массового социального протеста.

… российская массовая культура явится вам во всей своей ослепительности… с одной существенной поправкой: она существует не для массового потребления, а для массового отталкивания. Все эти люди, от души хохочущие над Петросяном, так радуются именно тому, что они – не он.

Если русские часто ведут себя, как пьяные, - это вовсе не значит, что они много пьют. Это всего лишь значит, что они очень многое себе прощают и очень сильно себя уважают – именно за то, за что другие склонны их ненавидеть. Это нормальное поведение человека, живущего в обстановке тотальной недоброжелательности и рискованного земледелия. Но сводить его к алкоголизму, честное слово, не стоит.