Поезд прибывает по расписанию

"Я прожил несчастную жизнь... Мне загубили жизнь, так ведь, кажется, говорят; каждая секунда, когда я носил их мерзкую форму, доставляла мне страдание; нацисты заговорили меня до полусмерти, на их полях сражений я обливался кровью, в буквальном смысле обливался кровью; трижды меня ранили на их так называемых полях чести: у Амьена, у Тирасполя, а потом в Никополе; и я не видел ничего, кроме грязи, крови, и всякой гадости, а дышал пылью... и бедой..."

Андреасу 23 года. Когда-то он мечтал быть пианистом, но сначала надо было закончить школу, а потом неожиданно настал 1939 год. И вот уже 4 года он мотается по полям сражений, не зная другой, нормальной, жизни, которая ему положена по возрасту - любовь девушек, смех, музыка, тенистые аллеи у консерватории. В этой небольшой повести мы разделим с Андреасом самые мучительные для него дни с того момента, когда в его голову вползает холодное, ужасное, все заполняющее ощущение "Скоро". Его последняя дорога до бессмысленной бойни. Как провести последние несколько дней своей жизни? Молиться? Мысленно просить прощения у тех, кого обидел? Просто махнуть на все рукой и впасть в отупляющую неподвижность? Думать о той единственной, которая нужна в этой жизни? Провожать взглядом родные поля из едущего поезда? Скрашивать часы той гостке несчастных, которых тоже душевно искалечила война? "Скоро"..

Белль гениален. На него надо настраиваться, готовиться, чтоб не так шарахнуло, чтоб не до слез, не до комка в горле. И все равно это не спасает. ТАК отобразить безысходность и ужасы войны, которые выражаются у него вовсе не в оторванных руках и ногах (хотя и в них тоже, но не в этой книге), а в душевных терзаниях, испытываемых этими мальчишками - от бравады, подпитываемой безостановочно заливаемой в глотку водкой, до страшной боли, угнездившейся в груди, порожденной безумной жаждой жизни. Это не их война, это не они ее затеяли, но именно их ждет страшное "Скоро" в неведомом Стрые.

"Все они были несчастные, изжелта-бледные, голодные, совращенные и обманутые дети, и колыбелью им служили поезда, воинские эшелоны, под песню которых "рак-так-так-бумс" они засыпали."