Книга Воробьиная река онлайн - страница 4

ОЧЕРК 3
Азовское море и Керченский пролив в античной и средневековой западноевропейской картографии

Настоящий очерк посвящен одному странному обстоятельству, связанному с изображением Северного Причерноморья в античной и средневековой картографии. Речь идет о разделении Черного и Азовского морей, т. е. об изображении Азовского моря как замкнутого бассейна (озера). Следствием этого является отсутствие Керченского пролива и, как правило, Крыма как полуострова. Эту картографическую традицию (или ее следы) можно проследить в античной, в средневековой европейской и арабской^[90] картографии.

* * *

В античной картографии известны только две карты, на которых имеется изображение Черного моря c его cеверным побережьем – на карте середины III в. н. э. из города Дура—Европос на среднем Евфрате^[91] и на Певтингеровой карте, сохранившейся в копии XII–XIII вв., но определенно восходящей к первым векам н. э.^[92] На обеих картах на том месте, где в Черное море выступает полуостров Крым, морское побережье представлено прямой линией, хотя там, где должен быть Крым, присутствует крымская топонимия.

Так, на карте из Дура—Европос восточнее города Борисфена (Ольвии) назван крымский город Херсонес, после которого следует город Трапезунт (см. илл. 16). Отсутствие изображения Керченского пролива и Крыма предполагает, на мой взгляд, отсутствие также соединения Азовского моря (которое на карте отсутствует) с Черным.

На Певтингеровой карте (сегмент VIII, 1–2, по изданию Э. Вебера^[93]) над практически прямой линией северного берега Черного моря также упомянуты некоторые крымские топонимы (см. илл. 3), в частности, название Saurica, которое, возможно, представляет собой искаженное название полуострова Taurica; надпись «Рвы, вырытые рабами скифов», представляющая собой аллюзию на Перекопский перешеек; крымские города Калос лимен (Salolime), Акра, Нимфей, возможно, Мирмекий. Большинство этих названий надписано на узкой полосе суши, отделяющей Понт Эвксинский от Меотийского озера (Lacus Meotidis – Азовское море); при этом Азовское море представлено как замкнутый бассейн и не показан Керченский пролив, а по всей суше между морями тянется надпись Bosforani, т. е. «жители Боспорского царства», как известно, располагавшегося по обоим берегам Керченского пролива. Певтингерова карта является, таким образом, ярким и достоверным свидетельством существования в античной картографии представления о Меотиде как о замкнутом озере.

Парадоксальность ситуации заключается в том, что описательная, литературная география как греков, так и римлян, ориентированных на греческие описания, прекрасно знает Азовское море как соединяющийся с Черным морем через Босфор Киммерийский (Керченский пролив) бассейн, а Крым как крупный полуостров в Северном Причерноморье. Эту традицию заложил еще Геродот в своем «Скифском логосе»,^[94] упомянув о Таврике как о южной границе Скифии, выступающей на юг и на восток. На протяжении всей античности конфигурацию Черного моря сравнивали с составным скифским луком, тетивой которого было южное побережье моря, а самим луком с двумя выступающими «горбами» – северно.^[95] Углубление между этими «горбами» и создавал Крымский полуостров, простирающийся к югу.

Древнегреческая научная картография, представленная в творчестве Клавдия Птолемея (II в. н. э.) и его предшественников (Эратосфена, Гиппарха, Страбона, Марина Тирского), воспроизводила, судя по тексту «Географического руководства» Птолемея, Азовское море, Керченский пролив и Крымский полуостров тоже достаточно реалистично.^[96]

Это обстоятельство указывает на то, что отмеченные деформации в изображении Северного Причерноморья были свойственны только римской картографической традиции. Откуда могла пойти такая традиция?

Уже было показано ранее,^[97] что некоторые деформации в изображении Черного моря – в позднеантичной и раннесредневековой картографической традиции – обязаны своим происхождением смещениям на карте мира Марка Випсания Агриппы (конец I в. до н. э.). В частности, следуя ошибке на карте Агриппы, южночерноморский город Трапезунт помещали на северном берегу Черного моря: карта из Дура—Европос, Певтингерова карта, карты, которыми пользовались Иордан (VI в.), анонимный автор из Равенны, написавший в VII в. «Космографию», и, возможно, арабские авторы ал—Ма´суди и ал—Идриси. Известно, какое большое влияние оказала карта мира Агриппы на последующую картографическую традицию античности и раннего Средневековья.^[98]

Есть также некоторые признаки того, что Меотида, Крым и Керченский пролив не были обозначены на карте Агриппы. Хотя сама карта до нас не дошла, краткое ее содержание известно по двум позднеантичным (V в. н. э.) географическим каталогам «Divisio orbis terrarum» и «Demensuratio provinciarum», описывавшим границы и размеры различных регионов на Агрипповой карте.^[99] В этих трактатах территория Скифии и Сарматии описывается следующим образом: «Сарматия и Скифия Таврика. Они ограничиваются с востока хребтами горы Кавказ, с запада – рекой Борисфен, с севера – океаном, с юга Понтийской провинцией».^[100] Таврика в этом перечислении не выделена отдельным пунктом, но присутствует как определение для Скифии, показывая, что ко времени Агриппы скифская территория ограничивалась лишь размерами Крыма. Южной границей этой территории является provincia Pontica, в которой можно усматривать территорию Боспорского царства, объединенного в то время с южночерноморским царством Понт.^[101] Крым оказывается, таким образом, никак не выделен среди других регионов Северного Причерноморья и едва ли был запечатлен на карте, которая была изготовлена после смерти Агриппы на основании его текстов. Полное отсутствие упоминания Меотиды в «Divisio» и «Demensuratio» заставляет думать, что она была изображена как внутреннее озеро.

По—видимому, этой Агрипповой традиции следуют как рассмотренные выше изображения Северного Причерноморья на карте из Дура—Европос и на Певтингеровой карте, так и описания некоторых поздних географических сочинений, стоящих в русле Агрипповой традиции и основанных на подобной карте. Надо подчеркнуть, что именно эти карты составляют, по мнению историков картографии, Агриппову линию в развитии картографии, и именно в них ранее были обнаружены особенности, объясняемые влиянием карты Агриппы.

К этой же традиции обычно относят два географических произведения, в которых описание мира построено на картах, близких Агрипповой или Певтингеровой: «Космографию» Юлия Гонория, написанную в IV–V вв., и «Космографию» Равеннского Анонима, датируемую началом VIII в. Как же отражена территория Азовского моря и Крыма в этих памятниках?^[102]

В «Космографии» Юлия Гонория упоминаются следующие «моря»: «море Меотида, море Босфор, море Киммерийское, море Понт…».^[103] Второе и третье моря явно означают Керченский пролив, который в античности назывался Боспором (Босфором) Киммерийским (ὁ Κιμμερικὸς Βόσπορος). Обозначение Керченского пролива как «морей», да еще как двух отдельных морей, показывает, что пролив между Меотидой (Азовским морем) и Черным морем не изображался на карте, описываемой Юлием Гонорием, а значит, не был показан и Крым как полуостров. Об этом же, на мой взгляд, свидетельствует и странное название «город Синды Таврика» (Sindi Taurica oppidum), упомянутое «Космографией» в Северном Причерноморье (32 А). Синды – народ на Таманском полуострове (т. е. на восточном берегу Керченского пролива), Таврика же должна означать западный берег пролива. Два этих названия, написанные вместе, означают, что Керченского пролива на карте Гонория не было, а, как и на Певтингеровой карте, между Азовским и Черным морями изображалась непрерывная полоса суши.

В «Космографии» Равеннского Анонима также есть данные, позволяющие думать об отсутствии на карте—основе, весьма близкой Певтингеровой карте, Керченского пролива и Крымского полуострова. Судя по тому, что города Боспорского царства перечисляются в IV, 3 с востока на запад без всякого «шва» на месте пролива, а про Меотиду говорится, что она «простирается до Боспорской страны»,^[104] которая сама находится «возле Понтийского моря»,^[105] историки давно уже заключили, что Меотида была обозначена на карте Равенната, как и на Певтингеровой карте, обособленным от Черного моря бассейном.^[106]

Ни слова не говорит о Крыме в своем описании Скифии Иордан, у которого уже отмечались следы Агрипповой картографической традиции, хотя он и упоминает «Меотийское болото» (Meotis palus), «Боспорские проливы» (angustiae Bosfori) и некоторые города Крыма (Chersona, Theodosia, Careon, Myrmicion).^[107]

К этому же кругу представлений об обособленности Азовского моря следует причислить и прослеживаемое на протяжении многих веков восприятие Танаиса как реки, соединяющей Азовское и Черное моря. Так, ирландский монах Дикуил в 825 г. писал (основываясь, очевидно, на изображении на карте): «Река Танаис рождается на горе Гипербореи Рипеи. Пройдя через Меотийские болота, впадает в Эвксинский Понт».^[108] При этом важно иметь в виду, что книга Дикуила в качестве источника использовала, помимо прочих сочинений, также «Divisio orbis terrarum» и «Космографию» Юлия Гонория, т. е. находилась совершенно в русле Агрипповой традиции. Представление о том, что Меотида соединяется с Черным морем рекой Танаис, восходит, несомненно, к античности, так как уже Арриан в своем «Перипле Черного моря» (XIX, 4) писал, что Танаис «вытекает из Меотийского озера и впадает в Понт Эвксинский». Отзвуки этих представлений находят и в византийской литературе.^[109]

Таким образом, можно предположить, что на большинстве римских и раннесредневековых карт Крымский полуостров отсутствовал и, следовательно, Азовское море изображалось как замкнутое; истоки этой картографической особенности могут лежать в изначальном отсутствии Крыма и изоляции Азова на карте мира Марка Випсания Агриппы, которая послужила образцом для многих последующих карт так называемой Агрипповой традиции, резко отличающейся от традиции птолемеевой картографии.^[110]

* * *

В Средние века картография была представлена, в основном, картами мира, которые варьировались от схематичных Т—О–образных космограмм до подробных карт типа Эбсторфской XIII в., содержащей более 1500 легенд.^[111] Как показывает исследование средневековых mappae mundi VIII–XIII вв., проведенное Л. С. Чекиным,^[112] Крымский полуостров отсутствует не только на схематичных картах, где его a priori не может быть, так как все Черное море (вместе с Эгейским, Мраморным и Азовским) сведено на них, как правило, до узкой полосы, образующей левую перекладину тау—образного креста, основной стержень которого символизирует Средиземное море^[113] (см. илл. 4). Но и более подробные карты мира, пытающиеся передать линию морского побережья, острова и проливы, не фиксируют Крым как полуостров на северном побережье Черного моря.^[114] Как же изображался на этих картах интересующий нас регион?

Англо—саксонская карта 2–й четверти XI в.^[115] одна из первых дает довольно реалистические очертания Черного моря, но и здесь мы не находим никаких следов Крыма, а Азовское море никак не изображено, только посреди северного побережья Черного моря есть надпись Meotides paludes («Меотийские болота») (см. илл. 17). Карты мира XIII в. – Эбсторфская и Херефордская, – имея чрезвычайно подробную картографическую информацию, также не показывают Крымского полуострова^[116] (см. илл. 7 и 18). Северное Причерноморье, как и на античных картах, представлено здесь практически прямой линией. На первой карте присутствует и Меотида, но связь ее с Черным морем показана через три реки, параллельно друг другу текущие из Меотиды в Понт, т. е. Азовское море показано не как часть Черного, а как отдельный бассейн. На второй карте «Меотийские болота» представлены как река, впадающая наряду с несколькими другими реками с севера в Черное море. Вполне возможно, что в основе средневековых mappae mundi лежали позднеримские карты мира, восходящие к Агрипповой традиции.

В арабской картографии также нередки случаи, когда Крым не показан как полуостров (ср. карту мира ал—Идриси на илл. 19), а Азовское море является отдельным от Черного моря бассейном (см. карту ал—Хорезми на илл. 13 и Главу II).

Начиная с XIV в., в Западной Европе развивается особая отрасль картографической продукции – карты—портоланы, представлявшие собой графические аналоги портоланов—лоций, существовавших в виде письменного текста.^[117] От первого периода развития портоланов (до 1500 г.) до нас дошло более 180 карт и атласов.^[118] Призванные служить практическим нуждам мореплавания, эти карты дают необыкновенно реалистическое изображение береговой линии Средиземного, Черного и Азовского морей со всеми их бухтами, мысами и полуостровами. Сплошной просмотр карт—портоланов с самых ранних (начало XIV в.) по XV в. показывает, что Азовское море, Крымский полуостров и Керченский пролив появляются на картах этого типа сразу, присутствуют везде и изображены весьма реалистично^[119] (см. илл. 20).

Такова же конфигурация суши и моря в Северном Причерноморье и на картах Птолемея, которые известны нам в греческих списках XIII–XIV вв., а в Западной Европе стали воспроизводиться начиная с XV в.^[120] (см. илл. 21).

Соединение двух ветвей картографии – практической традиции западноевропейских портоланов и птолемеевой традиции греческой теоретической картографии – привело к тому, что к XV в. Азовское море, Крым и Керченский пролив, соединяющий два моря, заняли свое прочное место в картографических изображениях Восточной Европы.