Книга Воин Пустоши онлайн - страница 8

Глава десятая

– Не надо, не надо меня убивать! – орал благим матом Иванов, испуганно заслоняя лицо руками и жмурясь.

Картина была препротивная: отступая от майора Проскурина, Иванов дополз до стены, уперся в нее спиной и вопил что было сил, чтобы его не убивали. Хотя майор его не то что убивать, а даже бить не мог в полную силу, потому что он от каждого удара срывался на визг!

– Ой, не надо, не надо!!

В комнату сунулась чья-то голова.

– Все нормально, – сказал майор. Голова повернулась в сторону Иванова.

– Нет, ненормально! Он бьет меня! – пожаловался Иванов.

Голова посмотрела на майора.

– Если бы я его бил, он бы не орал, а давно сдох, – ответил на молчаливый вопрос майор Проскурин.

Это было убедительно. Багровый от злости майор выглядел очень внушительно.

Голова скрылась за дверью.

Майор придвинулся к Иванову.

– Ты чего орешь? – возмущенно спросил он.

– Так вы же бьете! – зашмыгал носом Иванов. Ну как с ним еще разговаривать? По-доброму не получается. По-доброму он такую чушь несет, что уши вянут! По-злому – он в крик. Эх, врезать бы ему разок по-настоящему, так, чтобы душу отвести... Но душу отвести тоже нельзя, потому как Иванов живой нужен.

Похоже, выход может быть только один... Майор взглянул на Иванова и быстро вышел из комнаты. В коридоре, привалясь плечом к стене, нервно курил генерал.

– Ну? – спросил взглядом он.

– Нет, – развел руками майор. – Я думаю, нужно использовать полиграф или “химию”...

– Тогда уж лучше “химию”... На том и порешили.

– Мы хотим использовать сыворотку правды, – предупредил генерал Трофимов приставленного к ним человека.

Тот ничего не ответил, тот молча кивнул и ушел.

Но через десять минут вернулся.

– Можно, – сказал он.

По всей видимости, он советовался с Петром Петровичем, а Петр Петрович, не исключено, что с кем-нибудь еще. Но “добро” было получено.

– Через четверть часа придет врач, и можно будет начинать.

Это было предусмотрительно. При использовании сыворотки правды чего только не бывает. Значит, они имели с ней раньше дело и знают про возможные последствия.

Через четверть часа действительно пришел врач, осмотрел Иванова, проверил у него давление.

– Можно начинать, – сказал он.

Иванову закатали рукав, заставили поработать кулаком, воткнули в вену иголку и, меняя шприцы, ввели в кровь содержимое одной, а затем второй ампулы.

Иванов мгновенно “уплыл”. Сыворотка правды воздействует на подкорку, подавляя волю человека и вызывая безудержное желание говорить. Поэтому последствия были ужасающие. Иванова прорвало, как больного дизентерией, которому по ошибке прописали слабительное.

– Я все расскажу, не надо меня бить, я сам расскажу все, что вам надо... – затараторил, захлебываясь словами, Иванов. – Я инженер по котлоагрегатам, я никого не убивал, меня заставили, это товарищ Максим и еще Маргарита...

– Эй, погоди, не гони, – попытался остановить Иванова майор Проскурин, впервые наблюдавший такое убойное действие сыворотки. Другие, конечно, тоже начинали болтать, но другие пытались с этим своим желанием хоть как-то бороться. – Стой! Хватит!..

Но Иванова несло. Иванова так несло!..

– Однажды в детстве я украл варенье, я никому не говорил, теперь скажу, а еще я своровал на работе графин, а еще однажды... – быстро-быстро говорил он, проглатывая окончания слов.

Да кому он нужен, этот графин? Нужно совсем другое.

– Погодите, остановитесь! Меня интересуют деньги, которые...

– Деньги, да, деньги, – перебил майора Иванов, торопясь рассказать все, что знает про деньги. – Я в детстве воровал деньги у мамы из кошелька, двадцать копеек и десять копеек, а один раз потерял на работе пятьдесят рублей, это было много, я ужасно, ужасно расстроился, а когда проигрывал на рулетке, радовался, потому что они все равно все деньги забирали себе, я люблю деньги, только их всегда не хватало...

– Тихо! – гаркнул майор и громко хлопнул в ладоши.

Иванов вздрогнул и, ошарашенно глядя на него, замолк. Но, две секунды помолчав, чуть не лопнул от напряжения.

– Можно, я скажу, ну можно, я скажу, – забубнил он. – Я очень хочу сказать, я все скажу... Однажды в детстве...

Майор закатал Иванову звонкую оплеуху. Раньше он его бил, чтобы разговорить, а теперь, чтобы заставить замолчать! Как быстро все меняется в этом мире.

– Не надо говорить, надо отвечать на вопросы. Только на вопросы!

– Да, да, да, – как сумасшедший закивал Иванов.

– Вы... – начал майор.

– Да, да, да, я Иванов... – тут же прорвало Иванова.

– Вы получали...

Но Иванов не был способен дослушать вопрос до конца.

– Да, да, я получал, я зарплату получал и премиальные, квартиру получал, еще в морду получал, я все расскажу...

– Да цыц ты! – снова рявкнул майор Проскурин. – Дослушайте до конца. Получали ли вы деньги в швейцарском...

– Я получал, но на самом деле не получал, хотя как будто получал, но если бы получал, то что-то имел, а я ничего не имел...

Это было невозможно! В этом потоке слов можно было утонуть!

Майор сгреб Иванова в охапку и как следует встряхнул, хотя при использовании сыворотки применять к “пациенту” физические меры воздействия не рекомендуется.

– Я буду задавать вопросы, вы отвечать только “да” или “нет”!

– Ага, ага, ага, – закивал, затарахтел Иванов, умоляюще глядя на майора. Ему очень хотелось понравиться этому человеку, хотелось рассказать ему все, что он знает, все, все, все, но он его не понимал и постоянно прерывал.

– Вы получили четыре с половиной миллиарда долларов? Да или нет?

– А что нужно ответить – нет или да? – быстро спросил Иванов. – Я отвечу, что надо, только вы скажите, что надо...

– Надо говорить правду. Только правду! Да? Или нет?

– Тогда – да... то есть нет... то есть, конечно, да, ну то есть как бы получал, но на самом деле нет...

– Отвечать нужно “да” или “нет”!..

А как тут ответишь “да” или “нет”, если, с одной стороны, получал, а с другой – ни цента из них не видел!

– И да, и нет...

На все остальные вопросы Иванов отвечал так же – и да, и нет, то ли да, то ли нет, да, да, да – нет, нет, нет...

Сыворотка правды не сработала. Вернее, сработала, и даже очень хорошо сработала, клиент говорил без умолку, но толку от него не было никакого.

Очень скоро Иванов начал скисать и терять интерес к происходящему. Действие сыворотки заканчивалось и начиналось “похмелье”. Дальше его спрашивать о чем-либо было безнадежно.

– Сволочь! – сказал в сердцах майор, вынося свой вердикт. – Сволочь и гад!

Сказав невероятно много, Иванов не сказал ничего!

Опять не сказал ничего!

Наверное, он мог заговорить только в одном случае – в случае, если с него с живого сдирать шкуру. И майор готов был сдирать, потому что ему своя шкура была ближе к телу. Потому что лучше пожертвовать Ивановым, чем своей семьей!

– С ним надо как в боевых условиях, – сказал раздраженно майор. – По самому верхнему пределу. Иначе он ничего не скажет.

Генерал согласно кивнул.

Наверное, так, наверное, с Ивановым иначе нельзя! Иначе – не получится!..