Оноре де Бальзак цитаты из книг - страница 21

"Вдали от центра, где блистают великие умы, где самый воздух насыщен мыслью, где все постоянно обновляется, старомодной становится даже образованность, вкус портится, как стоячая вода. Страсти, не находя выхода, мельчают, возвеличивая малое. Вот причина скупости и сплетен, отравляющих жизнь в провинции! Узость мысли и мещанство в быту быстро прививаются самой утонченной натуре. Так погибают мужчины, недюжинные от природы, женщины, обещавшие стать очаровательными, пройди они школу большого света и обогатись духовно под влиянием возвышенных умов"

Вместо того чтобы благородно выброситься из окна, она просто скатилась с лестницы.

-Значит, ваш Париж - грязное болото, - сказал Эжен с отвращением.
-И презабавное, - добавил Вотрен. - Те, кто пачкается в нем разъезжая в экипажах, - это порядочные люди, а те, кто пачкается пешком, - мошенники. Стащите на свою беда, какую-нибудь безделушку, вас выставят на площади Дворца правосудия, как диковину. Украдите миллион, и вы во всех салонах будете ходячей добродетелью. Для поддержания такой морали вы платите тридцать миллионов в год жандармам и суду. Мило!

Гнуснейшая привычка карликовых умов - приписывать свое духовное убожество другим.

"Если женщина поистине женственна, любовь к ней никогда не переходит в привычку..."

Возраст его был загадкой: я никогда не мог понять, состарился ли он до времени или же хорошо сохранился и останется моложавым на веки вечные.

Для того, кто волей-неволей применялся ко всем общественным меркам, всяческие ваши нравственные правила и убеждения - пустые слова. Незыблимо лишь одно-единственное чувство.ю вложенное в нас самой природой: инстинкт самосохранения.

Нет на земле ничего прочного, есть только условности, и в каждом климате они различны.

В семнадцать лет девушка не может судить ни о прошлом, ни о будущем, ни о некоторых требованиях общества.

Я был жертвою чрезмерного честолюбия, я полагал, что рожден для великих дел, - и прозябал в ничтожестве. Я ощущал потребность в людях - и не имел друзей. Я должен был пробить себе дорогу в свете - и томился в одиночестве. скорее из чувства стыда, нежели страха.