Рецензия на книгу Как роман от fermalion

Так вот ты какое, эссе...
Несмотря на то, что я, в бытность свою учеником старших классов и студентом младших курсов этих самых «эссе» написал в великом множестве, все же так и не понимал никогда толком, что же это за литературная форма такая — эссе. Ну вот, познакомился теперь.
Не думаю, что мы подружимся.

Более точно эту книгу бы охарактеризовало словосочетание «Как бы роман».
Сначала автор как бы хочет рассказать нам что-то жизненное, утилитарное, потому и стартует книга в либеральном обезличенно-публицистическом ключе. Очень скоро он вспоминает, что о сияньи звезд и ветре в ивах тоже было бы неплохо спеть и быстро перестраивается на как бы лирично-художественный лад с поэзией, красивыми метафорами, отвлеченными эпитетами и всеми прочими делами. Через две страницы фонтан художественной изобразительности иссякает, он снова возвращается к публицистике...
В общем, всю книгу он мечется из крайности в крайность, изо всех сил пытаясь не стать ни хорошим публицистом, ни хорошим беллетристом. Ни рыба ни мясо, как бы.

Очень странным образом страдает и логика.
Я привык, что если А равно В, а В равно С, то это неизбежным образом ведет к тому, что А = С. У мосье Пеннака такая арифметика не работает: каждые из двух его суждений, несомненно, очень тесно связаны между собой, но стоит вам пропустить хотя бы одно промежуточное звено в цепи умозаключений — и все, что-то не складывается, не работает. Нарратив в результате этого весьма нелинеен — не ведет от причины к следствию и от вопросов к ответам, а просто блуждает туда-сюда, описывая сложную, но замкнутую кривую.

Степень моей солидарности с автором, пожалуй, никогда не скакала так разительно, словно кардиограмма. Некоторые из его фраз хочется распечатать на плакат и повесить на видном месте как образчики необычайно меткого и точного выражения педагогического опыта — в такие моменты я ловил себя на мысли, что неосознанно киваю и бубню «да-да-да». В иных местах я был буквально обескуражен тем, насколько оторванны от жизни его представления о людской психологии — он словно с потолка берет какие-то поведенческие паттерны неведомых инопланетян и пытается выдать их за человеческие. Весь мой опыт общения с представителями собственного вида выступает категорически против таких вот умозаключений!

Немногочисленные проблески гениального тонут в целом море вещей более посредственных — не то художественных, не то публицистических, не то очень тонких и верно подмеченных, не то выдуманных и явно вымученных.
Они тонут в лавине незнакомых французских и не очень фамилий, когда экзальтация автора достигает своего пика, и он уже ничего не может сказать, кроме «Ах, Флобер!.. Ах, Кафка!.. Ах, Монтескье!..» — в эти моменты у него проскальзывает нечто Умбертоэковское, когда он полагает, будто одни только фамилии должны заставить читателя впасть в интеллектуальный экстаз вслед за ним самим. Читатель же в такие моменты, смутно ощущая себя никчемным невеждой, скромно вопрошает: «и чо?»
И даже если я такой один — человек, который путает Гоголя и Гегеля — я все равно уверен, что и у самого просвещенного читателя, узнающего классиков одного за другим, рано или поздно возникнет заминка: автор использует все-таки слишком много фамилий.

Понравился тот пиетет, с каким Пеннак относится к русской классике: в вышеозначенном бурном фонтане неизвестных фамилий то и дело проскакивают знакомые еще по школе творцы Великого и Могучего. Гордость, знаете ли, берет, за наших, за отечественных. Жаль, что нынешняя Россия на международном уровне осуществляет экспансию несколько иного рода, но не будем о грустном.

Что касается «прав читателя» — ощущения двоякие. Что-то понравилось, что-то нет.
«Право не дочитывать»? Это да. Пора отвыкать от «железного занавеса», когда любая новая книга была на вес золота, и в каждый новый желтоватый самиздат хотелось впиться клещом, ища свежий воздух, свежую струю. Сейчас совсем другое время. Книг не просто много — очень много. И хороших, и плохих. И все — в легчайшем доступе. Учитесь отсекать все, что хуже, чем «изумительно». Смелее, еще смелее. (Неплохо бы, кстати, самому научиться следовать этому совету...)
«Право молчать о прочитанном»? Вот это очень хорошо. Просто... Понравилось.

«Право перескакивать страницы»? Отставить баловство. Не нравится — не читай вообще, отложи и забудь.
«Право читать что попало» — это просто неуважение к себе: слишком много в мире есть непрочитанных хороших книг, чтобы можно было позволить себе читать что попало (см. комментарий к «праву не дочитывать»).
А «право втыкаться» — это такая же нелепость, как и, например, право «слюнявить палец перед перелистыванием» и «загибать уголок страницы вместо закладки» — просто автору нужно было еще одно правило для ровного счета.

В общем, книга достаточно вялая — во многом из-за постоянных метаний автора между журналистским и художественным началом, — хотя читается это все достаточно легко. Перечитывать совершенно не хочется, но из-за нескольких крупиц чистого золота, запрятанного где-то между страницами, видимо, придется.

Нормально.