Рецензия на книгу Жизнь господина де Мольера от cupy
Наконец-то ко мне в руки попал булгаковский роман, с котором отношения у меня сложились сразу и наверняка (в смысле, положительные, а не спорные). Хотя добрая половина успеха вызвана тем, что Мольера я люблю со школьной скамьи, но ведь и подать биографию в художественном виде тоже надо суметь, так что достоинств писателя я нисколько не умаляю.
Несмотря на интерес к творчеству драматурга, подробности личной жизни за столько лет уже поистёрлись из памяти, поэтому чтение словно происходило «впервые и в новь». Я уже основательно забыла о том, как тяжело было сыну клейщика обоев пойти наперекор отцу и отстаивать своё мнение и выбор столь «несерьёзной» профессии, как актёрство. Фортуна располагается так, что очень часто в биографиях ранней жизни известных творческих личностей можно встретить факт вроде «сын лавочника», как и в этом случае. Видимо, в некоторых из таких людей годами копится протест против стандартной, размеренной, банальной и из месяца в месяц одинаковой жизни, который со временем может перерасти в жгучее желание, в главное, умение творить что-то принципиально новое.
Пусть с закостеневшим отцом юному Мольеру не очень-то повезло, зато подфартило с дедом, который в него поверил и отправил продолжать обучение, а не ограничиваться минимальным читать-считать. Успех никогда не приходит мгновенно, сколько в него ни верь, но Жана-Батиста жизнь прилично так побила, ведь до 30 лет он переживал оглушительные провалы, приведшие к скитальческому образу жизни в компании всей труппы. Как ни странно это сейчас представлять, но Мольер и компания всячески уговаривали своих современников прослушать их выступления. Получи люди нашего времени такую возможность, билеты были бы золотыми. Но это уже из разряда «Знал бы прикуп, жил бы в Сочи», на деле же история показывает, что драматург долго не мог даже разобраться в причинах феноменальных провалов. Много лет у него ушло на то, чтобы понять, что из всего актёрского состава играть трагедии, на которые он поначалу делал упор, может лишь одна актриса, а это, естественно, не может спасти постановку. Также он зря винил зрителей в ослеплённости, ведь это ему самому действительно больше удавались трагедии, чем комедии. И стоило ему трагику сменить на фарс, в полной мере наступало его актёрское преображение.
В книге интересно рассказывается и о конкретных пьесах, в частности, о «Тартюфе», но и об отрицательных последствиях его творчества Булгаков тоже не мог не упомянуть. Церковь настолько ополчилась на Мольера за невыигрышный образ священнослужителя, что на закате жизни этого выдающегося человека бедная супруга не знала, куда деть тело покойного: не полагалось предавать его священной земле, ведь покаяния в небогоугодном лицедействе Мольер так и не принёс. Вместо этого в последние минуты жизни он попросил света (не случайно свой первый театр он назвал "Блестящим") и сыра пармезан – что и говорить, истинный француз. Последняя трагикомическая нотка в биографии Мольера пришлась на то, что его единомышленник, не самый далёкий от власти человек, уточнил, что свящённой считают землю глубиной в 4 фута, поэтому его «занавес» всё-таки разрешили опустить футом ниже.
