Рецензия на книгу Детство Чика от AnnaOpredelenno

#П2_2курс

«Чик» - это песня о детстве» - поведал автор. «Фу, какой пафос» – подумала я. Писатель советский, к тому же. Я уж ждала благодарностей дедушке Ленину за счастливое детство, партийной сознательности, бесполой нравственности и бойких пионерских песен. Какой еще может быть советский ребенок с его безоблачным детством же? Разумеется, совершенно не таким.

Чик – такой замечательный мальчик, что тепло на душе становится. Не-не, не потому что он отличник или безупречный патриот и послухан. И не потому, что он все может и умнее любого взрослого. И не потому, что он безоблачно счастлив. Это все чушь какая-то. Чик - обычный пацан, ему 11 лет, он гоняет в футбол, дерется, ходит в лес за смолой, потому что если не жуешь смолу и не умеешь ее добыть – засмеют! У него случаются разные радости и горести, детские и совсем нет. Потому что его реальность – это соседская красивая девочка Ника, ее репрессированный папа, вызовы в школу старших за смешки на уроке и … а где же его собственный отец? И гадания-чаяния: начнется ли война с Гитлером, и когда? И сумасшедший дядюшка, и любимая собака Белка, и груз позора от того, что неловко уклонился от драки – струсил, что ли? И верные друзья, и театральная самодеятельность со стремительным понижением статуса. И «его компания» друзей, которые друг за друга, и в ней – искалеченный с рождения Лёсик. Да там такой коктейль! И в этом коктейле мальчик Чик растет. Даже не растет, скорее в неопределенных очертаниях души ребенка постепенно, но все равно неожиданно и головокружительно быстро проявляется Личность.

Чик, между прочим, постоянно задается самыми разными вопросами. И думает, рассуждает, тыкается наугад и ищет свой путь. И вот уж он не встает на пенек и не распевает «какой чудесный я». В том смысле, что нет никаких пафосных рассуждений о пути. Но куда ему деться от тех вопросов, что встают перед ним сами? Вредители, например. Он же мальчишка, он мечтает о подвигах. Вот, поймать бы вредителя! А кто он, вредитель? Может, папа красавицы Ники, которого любит и уважает вся его семья? Или может кто-то ошибся? Или нет их вообще никаких вредителей? Но тогда кого же ему ловить? Или вот Лёсик. Не сказать, чтобы он много о нем размышлял. Но ведь он принял этого несчастного калеку в свою компанию, а это многого стоит! Он учил его плавать, он взял его с собой в опасный поход за смолой. Конечно, родители Лёсика настучали бы ему по филеям за такое – куда там бедному калеке по стенам лазить, но ведь радости-то было у Лёсика! А уголовная романтика, которая Чика пленила ненароком, а потом напугала до тошноты?

Там так много всего: любовь, ненависть, дружба, предательство, великодушие, самопожертвование, подвиги и преступления, семья и дворовые мальчишки, школа и всяческие интересные взрослые. И все настоящее, живое. Никто не тыркал пальцем и не говорил внушительно: «Вот, смотри, читатель, это настоящая дружба!». Чик просто жил. Общался, ссорился, обижался, наживал приключений, совершал свои детские подвиги. Просто не забывал подумать – а почему? Например, почему ему так приятно, когда Ника щекочет его перышком по спине? Или почему ему должно быть стыдно за кого-то другого? Или… нет. Хватит. Почитайте сами, так лучше будет.

Коротенько о том, чего ждать. О формате. Это серия небольших рассказов о мальчике Чике, который живет в небольшом абхазском городе в предвоенное время. Рассказы все приблизительно одного периода, о каком-то одном событии в жизни Чика (но без всяких нудных посвящений одной «важной в становлении личности темы»). И так атмосферно! Лето, фрукты, детвора и провинциальные, такие общительные дворы. А еще сложное, тяжелое время. Можно любой рассказ смело читать отдельно, можно читать не по порядку. Это неважно. И обязательно читать детям: они с Чиком поймут друг друга. Только между маленьким человеком и книжкой лучше не ставить взрослого: пусть читает сам, иначе может начать пованивать поучениями.

P.S.: спасибо декану, получила целый паровоз светлых, хоть временами и щемяще-грустных, эмоций от этой замечательной книжки.
P.P.S.: Не могу удержаться: "Я, когда кюшаю дынь, до давадцаты раз чихаю!"