Рецензия на книгу Бегство от свободы от reiden_coldflame

Попробуем взглянуть на современного человека – свободен ли он? Безусловно, большинство людей ответят на этот вопрос утвердительно: «Ну, как же, я сам принимаю решения; не верю, подобно древним грекам, в странного, завёрнутого в простыню мужика Зевса или сексуальную тётку Афродиту; тоталитарные общества, кажется, остались в прошлом, и ничто не мешает мне жить своим умом». Однако очень часто это всего лишь иллюзия.

Миллионы людей не представляют себя без сезонной одежды «от-кутюр», чей-то смысл жизни укладывается в сумочке известного бренда, для кого-то штампованное железо престижной марки («только для избранных») – колесница Ахиллеса, а ведущая к диабету газированная жидкость («вы этого достойны») – божественный напиток; для многих пошленький симулякр Авдей Монахов («интриги, скандалы, расследования») – центр мироздания, а песенки Михаила Стасова («всё для тебя – моря и океаны») – саундтрек бытия; кто-то настолько свободен, что не отрывает взгляд от ленты новостей вконтактике и не расстаётся с новым айфоном, утрата которого гораздо больнее, нежели потеря конечности; многие так независимы, что жить не могут без ежеминутного поминания всуе плюшевого мишки под названием «Бог», а для кого-то принадлежность к определённой нации, классу, политической партии или иной референтной группе («Намкрыш!») куда важнее, чем собственное «я».

Всё это и есть частные случаи бегства от свободы.

***
В принципе, чтобы понять, о чём книга немецкого социолога и психолога Эриха Фромма можно просто прочитать абзац вступления, начинающийся со слов «Основная идея этой книги состоит в том, что…», однако, как известно, дьявол – в деталях, а посему я возьму на себя смелость конспективно разобрать «Бегство от свободы».

«И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят.»

«Бытие», 3:23

Анализ «бегства» начинается рассмотрением самого понятия «свобода» как социально-психологического явления, на которое, увы, мы все обречены. По Фромму, свобода бывает двойственной: позитивной, развивающей личность («свобода чего-либо») и негативной («свобода от»), вызывающей чувство собственной незначительности, страха и, как следствие, желание от неё избавиться.

Сопоставляя онто- и филогенез, Фромм описывает процесс индивидуализации: как ребёнок постепенно становится личностью, так и человечество, ослабив цепи рефлекторных реакций и всё больше дистанцируясь от природы, обретает независимость и рациональность. Однако «изгнание из Рая» синкретизма доиндивидуалистического общества, гарантировавшего человеку защиту, ведёт к чувству одиночества и бессилия, ведь теперь ты – один на один со всем мирозданием, которому до тебя нет ровным счётом никакого дела. Что же делать несчастному человеку? Верно, искать новые цепи, обматывать ими свою личность, постепенно утрачивать собственное «я».

«Рисует кровью
Апокалипсис сейчас,
На дворе Средневековье –
Мракобесие и джаз…»

«Пикник»

Фромм разбирает крайне важный в западноевропейской истории период перехода от Средневековья к Возрождению и последовавшее возникновение лютеранства и кальвинизма – доктрин, оказавших решающее влияние на развитие цивилизации.

Отсутствие личной свободы в эпоху Средневековья – жёстко регламентированное положение индивида в структуре социума – делало человека неотъемлемой частью общности и, таким образом, лишало его проблемы изолированности и создавало ощущение защищённости. Жизнь земная для большинства людей была, по сути, прелюдией жизни иной (идеал рыцарского служения, кладбища в центре города, смерть как «повышение по службе»). Однако неумолимый ход истории посредством изменения социально-экономических факторов рушит замкнутый, неуютный, но такой привычный мирок средневекового человека. Развитие капитализма приводит к неизбежному изменению социально-психологической формации – возникает протестантизм.

Анализируя личность Лютера и личность Кальвина, а также мотивы тех социальных групп, на которые они опирались, Фромм показывает, как возникает современное мироощущение (следуя работе «Протестантская этика и дух капитализма» Макса Вебера). Ведущую роль в концепции протестантизма играет учение о предопределении: ещё до рождения человека определена его загробная жизнь – одним спасение, другим вечное проклятие; и узнать, что выпало лично тебе невозможно. Такого рода неизвестность, по Фромму, ведёт к лихорадочной деятельности, а символом богоизбранности становится «презренное злато»: «…экономический успех превратился в знак милости божьей, а неуспех – в знак проклятия».

«Мир предстал ему теперь таким, каков он есть: в бессилии своей морали и закона перед богатством; ultima ratio mundi виделась ему в деньгах. «Прав Вотрен. Богатство – вот добродетель!» – сказал Эжен сам себе.

Оноре де Бальзак, «Отец Горио»

Цитата из Бальзака вполне уместна – автор «Человеческой комедии» как никто другой иллюстрирует тезис о том, что капитал, долгое время бывший слугой человека, постепенно стал его хозяином.

Дальнейшая история не только в экономические, но и в межличностные отношения вносит характер отчуждения, безразличия; хуже того – собственная личность становится неотъемлемой частью рынка (в качестве примера можно привести императивы современного общества – «get rich \ famous or die trying», «круто, ты попал на ТВ, ты звезда», «она написала эту ерунду в 17 лет, а что сделал ты?» и т.д.).

Растущая свобода (негативная), по Фромму, ведёт к растущей изолированности: в качестве иллюстрации автор указывает на популярность в американской культуре Микки Мауса (сравните – «Том и Джерри», «Ну, погоди!» и пр.) – маленькое и беззащитное существо преследуемо чем-то большим и страшным, на чём и строится весь сюжет, – таков образ человека в массовом обществе.

Механизмы бегства

«Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается».

Ф.М.Достоевский, «Братья Карамазовы»

В предыдущих главах ознакомив читателя с концепцией свободы со времён позднего Средневековья до середины 20-ого века, рассмотрев социальные, экономические и, конечно же, психологические причины «бегства», Фромм в этой главе разбирает те пути избавления от бремени свободы, к которым прибегает индивид в частности и общество в целом:

1) Авторитаризм

Под авторитарным характером Фромм подразумевает мазохистские и садистские тенденции (стремление подчиняться и подчинять), в той или иной степени присущие каждому человеку. Вслед за Фрейдом, Фромм указывает на амбивалентную природу этих явлений. Особый интерес здесь вызывает тема, которая получит развитие в дальнейшем, – «анонимная власть», формирующая мировоззрение (от родительских установок до рекламы). Кроме того, попытка раствориться во внешней силе, приводит к возникновению в жизни человека т.н. «волшебного помощника» (неужели Фромм читал Проппа?..), проявляющегося, что любопытно, в таком явлении, как «любовь с первого взгляда».

2) Разрушительность

Не помню, где я видел следующую цитату: «У человека есть два пути – либо пытаться разрушить мир, либо – самого себя». Это иллюстрирует второй механизм «бегства» по Фромму: попытка не дать миру разрушить человека приводит к стремлению этот самый мир разрушить, т.е. ликвидировать внешнюю угрозу. И, конечно же, разрушительность довольно часто бывает направлена непосредственно на себя: нереализованное, подавленное стремление к жизни приводит к печальным последствиям – от различного рода зависимостей и до самоубийства.

3) Автоматизирующий конформизм

Здесь Фромм указывает на то, что человек, внешне свободный и независимый, часто является продуктом сторонних воздействий, его «собственная» личность оказывается мешаниной навязанных образов и представлений, «подлинные» мысли и чувства индуцируются извне. Говоря проще, человек подстраивается под внешние требования.

Часто подобные воздействия не осознаются, и мы становимся зеркалом чужих ожиданий, и многие «наши» мысли являются цитатой авторитетных мнений:

«У многих людей любое происшествие, в котором они принимали участие, любой концерт, спектакль [добавим сюда прочитанную книгу и просмотренный фильм] или политический митинг, на котором они присутствовали, – всё это становится для них реальным лишь после того, как они прочтут об этом в газете».

Нацизм

«War is Peace; Freedom is Slavery; Ignorance is Strength»

George Orwell, «1984»

Фромм проводит довольно неоднозначную параллель между идеологией Реформации и идеологией нацизма. Посредством приведённых выше путей бегства, он рассматривает нацизм как экономическую, социальную и психологическую проблему: авторитарный характер идеологов коррелирует с психологией масс, на которые они опираются.

Как и в предисловии, Фромм указывает, что глупо считать нацизм явлением уникальным, свойственным лишь конкретному обществу в конкретный период истории: он пишет о необходимости помнить о том, что корни его неизбежно присутствуют в любом обществе; о том, как воспитание, подавляющее личность ребёнка, лишает его внутренней свободы, запутывая будущего индивида в паутине навязанных идей и представлений; о том, как идеологические бредни превращают человека в детальку безразличного механизма, которой при необходимости можно и пожертвовать («Революция не делается в белых перчатках», «Нет человека – нет проблемы» и пр.).

Свобода и демократия

«I, robot»

Фромм был бы откровенно предвзятым и, прямо скажем, недалёким, если бы (как это часто делают) повесил всех собак на «германцев» с их Лютером и Гитлером; нет, в этой главе он разбирает иллюзию индивидуальности в современной ему американской демократии:

«В нашем обществе эмоции вообще подавлены. …мышление стало убогим и плоским. … результат – дешёвая сентиментальность, которой кормятся миллионы изголодавшихся по чувствам потребителей у кино и у популярной песенки».

В частности, его анализ затрагивает подавленный страх смерти, который неизбежно даёт о себе знать. Как тут не вспомнить ещё один навязываемый тренд – «в 50 выглядеть на 35». Здесь у меня всегда возникает вопрос – «Ну почему человек не имеет права в 50 выглядеть на 50?..». Тенденция в дальнейшей иллюстрации не нуждается: вы сами назовёте немало кумиров, чей подсознательный страх смерти превратил их в мумий. О прочих достижениях пластической хирургии скромно упоминать не буду.

Печально всё и с процессом воспитания, лишающим ребёнка оригинальности мышления, сводящим необходимую обществу единицу (человека) к набору шаблонных реакций. Вот поэтому смыслом образования становится бомбардировка разрозненными фактами (см. ЕГЭ).

Думаю, никого не удивит, что Фромм важную роль в этом хаотичном нагромождении деталей резонно отводит СМИ; вы сами знаете, как это бывает: «столько-то человек погибло… король попа снова родил… взрыв вот тут… все крутые перцы пользуются шампунем N…курс падает \ растёт…» – и нет времени остановиться, чтобы придать смысл, но хуже того – нет такой потребности и желания. Вот так реакция на трагедию смешивается с реакцией на рекламу слабительного, усиливая чувство безразличия и страха.

«Что прикажете делать?! Правительство освободило нас от крепостной зависимости, спасибо ему; но привычки рабства слишком глубоко в нас внедрились; не скоро мы от них отделаемся. Нам во всём и всюду нужен барин; барином этим бывает большею частью живой субъект, иногда какое-нибудь так называемое направление над нами власть возымеет...»

И.С.Тургенев, «Дым»

Любопытно в связи с «Бегством от свободы» посмотреть на пароксизм «сверхъестественного», случившийся в 90-ые, – гадалки, шаманы и прочие заряжающие воду экстрасенсы вряд ли когда-либо были столь популярны (в современной истории); причина же такого явления довольно проста: эпоха перемен вызывает невероятное по интенсивности чувство экзистенционального страха и одиночества, собственное «я» не в силах удержать враждебный мир в стабильном состоянии, поэтому подсознательно кажется привлекательным любой способ «бегства от свободы». Таким образом, поход к гадалке действительно полезен: до него у вас не было никакой уверенности, а теперь появилось ну хоть что-то, хоть какой-то намёк на определённость. Впрочем, такое плацебарное воздействие на собственную психику имеет неизбежный побочный эффект – ограничение, ущемление, а в крайних случаях отказ от собственной личности.

О пароксизме т.н. «духовности» рассуждать излишне – всё и так слишком очевидно.

***

Как бы то ни было, не стоит искать в данной работе пути решения всех на свете проблем: во-первых, Фромм – учёный, а не жадный до денег борзописец, выпускающий макулатуру из серии «Как начать жить?», «Как выйти из зоны комфорта?», «Стратегия мышления богатых людей» и пр.; во-вторых, Фромм в предисловии прямо указывает, что данная работа – диагноз, а не решение проблемы, и приводимый им тезис о «спонтанной связи с миром через любовь и труд» явно не тянет на проработанную концепцию.

Казалось бы, с момента публикации первого издания (1941-ый год) мир должен был качественно измениться. Прогресс науки отрицать нельзя – современная жизнь предоставляет невиданный ранее уровень материального комфорта, однако если речь заходит о психологической стороне вопроса, то тенденции «бегства от свободы», зафиксированные Фроммом 75 лет назад, в наше время приняли самоочевидные формы, и не нужно обладать сверхспособностями к анализу, чтобы экстраполировать положения немецкого учёного на современный мир. В связи с этим уместными будут строчки самого Фромма:

«…решающая трудность, стоящая перед нами, – это значительное отставание развития человеческих эмоций от умственного развития человека. Человеческий мозг живёт в двадцатом веке; сердце большинства людей – всё ещё в каменном.»