Рецензия на книгу И пели птицы... от AnnaOpredelenno
#свояигра
15. Рекомендации от BBC
«И пели птицы» и опять и опять я начинала читать, но не давалась никак мне эта книга. Я застревала в переплетениях речки города Амьен без шансов на спасение. Пришлось переломить ситуацию, открыть карту и понять, что же все-таки имел в виду автор, описывая разные части этого городка, расчерченного протоками реки, будто тетрадка школьника. Но на самом деле, это не имеет совершенно никакого значения.
Справившись с топографическими сложностями, я выяснила, что передо мной рассказ о Стивене, молодом человеке в начале карьеры, прибывшем в командировку. Стивен ведет дневник, пользуясь не особенно хитрым шифром, и любит разглядывать людей и обдумывать характеры и мотивацию. Свою и чужую. Это уже было достаточно занятным, но тут начали происходить всевозможные события. Запретная страсть, разрушение семьи, тайное деторождение, беспричинное разрушение влюбленной пары и … первая мировая война. А Стивен продолжает вести дневник.
Отгремели гражданские переживания, оставив в душе Стивена онемевшие куски, заговорила артиллерия. Стивен на войне. И вот эта самая военная часть произвела на меня неизгладимое впечатление. Сложно назвать откровением, что война – это больно, грязно, страшно и совершенно не нужно самим участвующим в боевых действиях солдатам. Но вот это «перерождение» человека в солдата, его кардинальное отличие от гражданских, не способность установления понимания одних другими – это всегда для меня оставалось каким-то не совсем понятным постулатом. И именно это для меня разъяснил автор «И пели птицы…». Да-да, снова не новости: вши, антисанитария, плохая еда, изматывающие нахождения на передовой, регулярное обозрение разлетающихся кишок товарищей, ужас атаки. Но здесь каким-то образом все это показано изнутри, из головы переживающих это солдат. И да, оставаясь тем самым человеком, что когда-то утром уходил на работу, по вечерам целовал на ночь ребенка и гулял по воскресениям с семьей в парке, невозможно быть на войне. Наверное, кто-то сразу, без остатка умирает, только попав в такие условия. Но у человека чудовищные адаптивные способности, и у большинства из них умирает только «гражданская» часть. А то, что осталось, становится каким-то онемевшим автоматом. Конечно, этим автоматам тоже страшно, голодно, холодно, больно. Но все остальное невообразимо тупится, и это необходимо для поддержания существования в таких условиях. Все солдаты хранят как-бы в стеклянной капсуле в глубине души воспоминания о прошлой жизни. В спокойную минуту они рассматривают себя прошлых, свое окружение, свою жизнь. Но это уже не они сами. Здесь и сейчас, в окопе, в снарядной воронке или глубоко под землей в шахте для закладки мин, которая того и гляди обрушится, никто даже и не пытается представить себе, что они - те самые люди из капсулы. Но смогут ли они потом, когда все кончится, поместить в капсулу себя военного и стать собой гражданским? Мне перестало казаться странным, например, посещение солдатами борделей. Или достаточно спокойное отношение к гибели товарищей. Или взаимная брезгливость солдат и обывателей в свободных от войны городах. Это просто совершенно не те же люди. Это даже скорее какой-то другой вид, который, перенеся то, что заставила перенести война, уже не в состоянии понять обычных людей и их мотивацию. И конечно, они ужасно пугают тех самых обычных людей.
Третья часть книги внезапно перенесла читателя в современность, где барышня Элизабет пыталась читать дневники Стивена. Эта часть мне показалась совершенно не обязательной. Не могу сказать, что она плоха, но лично для меня она совершенно ничего не добавила книге. Просто Элизабет прочитала дневники, прониклась трагедией войны и наконец, одухотворенная, несколько изменила свою личную жизнь.
На страницах нет бешеного количества ужасных подробностей войны, но то, что есть, подано так, чтобы в достаточной мере прояснить понимание метаморфоз, которые с человеком производят нечеловеческие условия. И для меня – это главная ценность книги. Что же касается ругаемых многими подробностей в постельных сценах – они просто не произвели на меня никакого впечатления. Я не поняла предполагаемой чувственности, которая могла бы там предполагаться, но и они для меня оказались настолько невыразительными, что я их фактически не заметила. И еще я не могу оценить качество выписки мирных взаимоотношений между людьми. Ничего не резануло мне глаз, но на фоне переживания военных откровений, мирная часть книги была для меня бледна и незначительна.
