Рецензия на книгу Близнецы от Frogg_n

Die Welt ist weit, die Welt ist Shön,
wer weiß ob wir uns wiedersehen.

«Я надеюсь — ты лишь гуляешь, и путь свой вновь домой направляешь…»

Они встретились волею случая, мимолётным хотением матушки судьбы, мисс Фортуны. Действительно ли оно было нужно? Миру, им, их жизненным путям, что разошлись давным-давно и поросли буйной травой — кто знает, но в руки им был дарован шанс изменить своё настоящее и тем самым неотвратимо повлиять на будущее; этот шанс по праву считался и приходился спасением и принятием друг друга со своими мутными и надёжно спрятанными чемоданами, открыть которые они осмеливались лишь себе и — парадокс — другой себе.

Женщины, пришедшие в этот мир, в разгар Первой мировой войны, вдвоём из чрева одной матери. Никто не знал, что выпадет на их долю и как ляжет карта, где будет пророчество: они обречены. Разделённые в возрасте шести лет, Анна и Лотта несли свой крест до самого конца. До той самой роковой встречи в Бельгии, городе Спа, где обе предавались лечению грязевыми ванными, а первым курортником был не абы кто, а сам Пётр I! Здесь они опять начали вспоминать словно о доли возложенной на них вине, которую они, отдельно друг от друга, должны были искупать выпавшими на их долю бедами.

Анна и Лотта осиротели: сначала мать умерла от долго мучившего её рака, а через пару лет за ней последовал и отец, умерший от туберкулёза. После этого девочек, всегда бродивших, думающих и делающих абсолютно всё как единое целое, как целый организм, разделили — Анну забрали на ферму в истинно крестьянскую жизнь Германии со свиным навозом, коровьим молоком и куриным кудахтаньем, в то время как Лотту приняла радушно в свои объятия интеллигентная семья из Голландии, воспевающая искусство, а в особенности — музыку. Истинная немка и голландка, заточённая в немецком теле.

Они были близнецами, но близнецами, ставшими столь непохожими друг на друга. Их мысли более не совпадали, у каждой на всё про всё имелось собственное мнение, все тональности впредь не совпадали у них ни на йоту.

У Анны были белокурые локоны, пухлое, но вместе с тем узкое лицо, взгляд, полный насмешки. Лотта убирала тёмные волнистые волосы, имела худое лицо, длинный изогнутый нос, печальный упрямый взгляд. И только у обеих были прекрасные голубые глаза. Единственное, что совпадало.

Прагматизм Анны и тонкое восприятие мира Лотты. Спонтанность Анны и педантичность Лотты. Рассеянность Анны и наблюдательность Лотты. Настоящая деятельная немка и всё романтизирующая голландка. Одинокая и бездетная Анна и недосягаемая за стеной своего потомства Лотта.

Анна: хрупкая, как фарфор, но никто не подозревает. Роль сильной и стойкой, хотя на деле — чувствительная и ранимая.
Лотта: железная леди с цепкой хваткой, хотя никто не догадывается. Роль нежной и ласковой, но на деле — суровая и непоколебимая.

Ретроспектива в оранжево-розовых тонах. Анна — это возбуждённый, громкий голос с активной жестикуляцией, суетливые движения, быстрые шаги по каменному полу, прыжки, пухлое тело. Это легендарная память и неиссякаемая энергия. Это «На Западном фронте без перемен». Лотта — это полная противоположность шумихе, поднимаемой сестрой. Это молчание и сговорчивость, наполненные пением, музыкой — Бетховен, Бах, Моцарт, виниловыми пластинками, игрой на скрипке, кино — Грета Гарбо и Марлен Дитрих и тягой к прекрасному ко всему — будь то хоть заброшенный старый дом, дышащий на ладан. Для Лотты он будет домиком из рассказов Чехова.

Ярко накрашенные губы, позирование, взгляд сфинкса, во рту сигара. Анну и Лотту разделяли не только граница и расстояние, но прежде всего время, прошедшее после их разлучения, а также запутанные отношения в семье. Они словно две каменные женские фигуры — одна с жезлом в руке и рыбой у ног, другая с крошечной арфой и опрокинутым на землю кувшином, из которого вытекает вода. Анна и Лотта лежат в отдельных ванных комнатах пастельных тонов и размышляют о причудливом мучительном родстве, которое их притягивает и отталкивает одновременно.

Проводя две недели в разговорах, женщины делятся друг с другом о своей жизни, жизни без своего близнеца, раскрывают подробности своих превратных судеб. Вместе с тем между ними растёт напряжение и приходит осознание того, что прошлое — оно бесповоротно, его не исправишь. Так неужели они вдвоём не смогут преодолеть непонимание? Они уже далеко не молоды, где их снисходительность и мудрость — незримые и верные спутники старости? Если родные сёстры окажутся не в состоянии преодолеть возведенные историей преграды, то кто тогда? Куда клонится этот мир, если даже они (а к старости люди становятся мягче) не могут сделать этот единственный шаг навстречу друг другу? Что делать всему миру, если даже два родных человека не в состоянии понять друг друга и тем самым принять такими какие они есть? Мир навсегда останется во власти нетерпимости, а каждая война растянется, по крайней мере, на четыре поколения.

Их последняя возможность сблизиться и помириться представилась в Спа. Но пока лишь одна из них ощущает в этом потребность, пока лишь одна жаждет этого, ничего не получится, ведь другая встречает любое начало разговора недоверием и пресекает попытки к миру своим упрямством.

Анна и Лотта решают поработать двухнедельными медиумами, воскрешая призраков прошлого с истерзанными душами, в опустошенном ландшафте, под свинцовом небом, с запахом пороха, призраков, оставивших на сердце глубокие отпечатки. Казалось бы, страдание не должно разделять, напротив, соединять — так же как в свое время соединяла близнецов радость, однако это не так.

Начавшаяся психотерапия позволяет выплеснуть гнев, копившийся на протяжении пятидесяти лет. Сёстрам приходится бороться с неимоверной, граничащей с депрессией, усталостью, как только они начинают снимать блокаду с собственных воспоминаний и удаляют из души вредные, отравляющие душу токсины. Анна и Лотта выводят во время бесед яд из своих сердец, восстанавливают родственные отношения и испытывают на прочность память. Потихоньку они обе начинают чувствовать возрождение.

Анна — жена погибшего ради яблок офицера СС. Лотта — упустившая своё счастье, которое упорхнуло от неё в Бухенвальд. Анна — избитая родным дядей молодая девушка. Лотта — укрывающая на свой страх и риск евреев от нацистов. Анна — сестра милосердия, увидевшая оборотную сторону военного великолепия, бряцанья оружием, медалей и торжественных речей. Лотта — голодающая, рисковавшая жизнью ради мешка зерна до такой степени, что однажды чуть не замёрзшая насмерть в сугробе. Но может, пришло время перестать выставлять свои жизненные невзгоды и выпавшие на их долю испытания как некое соревнование? Может, сейчас, наконец-то, стоит сделать один-единственный шаг навстречу?

Анна и Лотта, две обнажённые — и физически, и духовно — женщины по отношению к друг другу. Анна пытается настойчиво поймать взгляд Лотты, которая задумчиво смотрит сквозь сестры — намеренно? Их лица освещает розовый свет заходящего солнца. Пришла пора понять?

Близнецы — это прекрасный роман голландской писательницы Тессы де Лоо, написанный не о прощении, а о принятии и понимании, об умении взглянуть на ситуацию глазами другого человека, ведь пока не посмотришь на происходящее с точки зрения человека, ты его по-настоящему так и не поймёшь. Вот влезешь в его шкуру, походишь в ней — тогда да, теперь ты понимаешь, а в других случаях разве есть смысл судить, осуждать и т.д.?

Финал произведения, в целом, логичный и закономерный. Одна из сестёр прожила столько лет, а всё также неизменно продолжала наступать на одни и те же грабли с запоздалым осознанием того, что поздно, поздно, поздно. Что ж, пришла пора понять, что время не отмотаешь назад, сказанного не вернёшь, а человека не воскресишь как бы сильно ты этого не желал. Надо ценить все прожитые моменты и любимых близких людей, что разделили их с тобой. Надо осознать необратимость вещей, особенно — смерти. Порой именно общая судьба вечного и нерушимого (пока что, вдруг когда-нибудь кто-нибудь да придёт к открытию вечной жизни…) круговорота рождения и смерти примиряет людей. И это грустно, если примиряет с опозданием, когда один уже ушёл из мира.

«Что бы ты ей сказала, если бы знала все наперёд? Что-то приятное, сочувственное, утешительное? То, что она хотела бы услышать? Что было для неё самым важным? Разве смогла бы ты выдавить из себя эти два слова: "Я понимаю…"?»

— Schlaf wohl, Anna.

P.S. Перевод:
Мир необъятен, мир прекрасен, кто знает, встретимся ли мы ещё когда-нибудь (нем.).
Спи сладко, Анна (нем.).

P.P.S. Отдельная благодарность прекрасной @liu, очаровавшей меня своей рецензией на данный роман — они вместе послужили знакомству с чем-то новым, а так ведь и пройти мимо могла.

#евротур_Франция (Близнецы в сюжете.)