Рецензия на книгу Око Мира от fermalion

Роберт Джордан, несомненно, все сделал правильно.
Трезвый рассудок, холодный расчет и твердая рука настоящего мастера.
Он абсолютно точно знает рецепт правильного фантастического романа и готовит его по всем канонам: с аптекарской точностью заготавливает ингредиенты, замешивает интригу на древних сказаниях и легендах сказочного мира, заваривает сюжет на таинственных событиях и внезапных сюжетных ходах, выпекает повествование, в строго отведенное время досыпая в него изнуряющих погонь, кровавых стычек и магического мерцания по вкусу, оставляет читателя томиться в ожидании развязки.
Вполне закономерно, что это произведение ставит Джордана в один ряд с такими «шеф-поварами» от литературы, как Фрэнк Герберт и Роджер Желязны.
Беда только в том, что блюдо у Джордана получилось каким-то пресным.

Главная и тотальная проблема этого романа — это его неспешность.
Автор, с самого начала, видимо, решивший, что в его эпопее будет девять книг, не сильно-то торопился с тем, чтобы закрутить сюжет позабористей в первом же романе. Вся книга воспринимается как один большой пролог к чему-то по-настоящему захватывающему.

Медленно и неспешно вращается Колесо времени, мерно плетет оно узор эпох, приходят и уходят короли и народы, вспыхивают светочи великих героев и гаснут во мраке столетий великие их подвиги...
Вот в таком же духе и Роберт Джордан пишет свою книгу. События развиваются очень медленно, почти медитативно. «Интересность» повествования падает на сознание читателя крошечными каплями, по одной в час — ровно настолько, чтобы не хотелось уснуть или забросить книгу — но ни капли сверх того.
Для сравнения: Терри Гудкайнд в своем «Первом правиле волшебника» уже в десятой главе имел «градус интересности» примерно равный Джордану в пятидесятой главе «Ока мира» (простите мне такое утилитарное измерение тонких материй).

Персонажи — несомненно, сильнейшая составляющая писательского таланта Джордана. Он сумел создать более десятка запоминающихся, харизматичных и очень колоритных персонажей, в существование каждого из которых хочется немедленно поверить. Они не просто поступают и говорят по-разному, они имеют действительно различные характеры, по-своему думают и по-своему ощущают мир.
Психологизм главных героев — это не просто грубые слепки в духе «хороший+добрый» и «злой+угрюмый» — автор сработал здесь гораздо тоньше, прописав в характерах персонажей тончайшие нюансы и оттенки, изящные черты их психологических портретов. Зачастую, даже когда в тексте книги нет пояснения к реплике, читатель все равно с легкостью догадывается, кто именно ее произнес — просто по характерным чертам изложения мысли (а вовсе даже не по наличию слов-паразитов).

Вообще, он очень силен в описательности, и выражается это не только в характерах героев.
Вот мы видим деревенское захолустье, хутор в четыре с половиной дома, где и начинается повествование — это место автор напитывает каким-то тягучим ощущением постоянства, неизменности, навеки укореннившегося порядка вещей. Он никогда не говорит этого прямо, но мысль о том, что «в этом болоте никогда ничего не происходит» буквально сквозит из каждого абзаца текста.
А вот и другая, совершенно противоположная картина: город Кэймлин, гудящая, как улей, беспокойная, как раненное животное, столица королевства. Переплетение сотен культур и обычаев, тугой клубок народностей, привычек и укладов. Здесь разные дома, разные люди, разные взгляды и разные ощущения — все это вереницей проносится перед мысленным взором. Читаешь — и возникает ощущение, что сам попал в центр этого неспокойного балагана. Даже гул в ушах мерещится.

И так во всем — вся книга более напоминает альбом красочных средневековых пасторалей — каждая из них в отдельности выполнена безупречно, с любовью и вниманием к деталям, а вот сюжетная связь между ними — весьма условна, а зачастую и вовсе подразумеваема.

Манера изложения автора в этой книге смахивает на рассказ какой-то затянувшейся байки летней ночью у костра среди туристического лагеря.
С одной стороны, он все-таки что-то рассказывает. Какое-то движение в истории присутствует, и поэтому слушатели пока что не расползлись по своим палаткам.
С другой стороны, он с явной охотой перескакивает с пятого на десятое, отвлекается на красивые пейзажи, вспоминает какие-то охотничьи побасенки, а иногда и вовсе начинает смотреть куда-то вдаль оцепеневшим взором, и только когда слушатели начинают беспокойно ерзать, он спохватывается, хлопает глазами и спрашивает: «ах да, на чем я остановился?»

Вот такая вот получается история, двойственная и неоднозначная.
Настоящие, колоритные, живые люди отправляются в достаточно обыденное путешествие. Непонятно зачем, да и не особенно интересно, если уж откровенно говорить.
Примерно в середине книги я поймал себя на мысли, что мне значительно интереснее наблюдать за развитием характеров персонажей и их взаимодействием, чем за эфемерным призраком «Большого Приключения» на горизонте, которое приближается по сантиметру в сутки.

Иногда, впрочем, в истории возникают какие-то живые искорки, своеобразные «инъекции экшена», которые встряхивают события, заставляя нас поверить в то, что «сейчас вот, наконец, начнется».
Но нет, не начинается. Искорка гаснет, и история вновь возвращается на старые рельсы — размеренные, неторопливые, как-то уж слишком медленно ведущие в гору.

В любой момент чтения эту книгу можно с легкостью отложить на сколь угодно длительное время — и у вас не возникнет ни малейшего желания поскорей узнать, что же там дальше. Вы не будете жадно глотать главу за главой, засиживаться ночами и проезжать свою остановку в транспорте.
Но верно и обратное.
Взяв книгу в руки, вы не испытаете нежелания и какого-то тягостного ощущения неотвратимости грядущего чтения. Вы не будете выдумывать себе сотню занятий, лишь бы не читать, вы не будете читать сквозь силу — вы просто откроете ее и с легкостью втянетесь в историю, как будто и не откладывали ее неделю назад.
Легко начать. Легко оторваться. Легко втянуться вновь.
Вроде бы, интересно — но можно в любой момент бросить навсегда.

Я наверняка буду читать продолжение цикла «Колесо времени». Но не сейчас, позже. Когда мозги отдохнут от такого длительного пролога.

Хорошо.