Светлана Алексиевич рецензии на книги - страница 7
Читать книги о войне я не люблю. Светлана Алексиевич говорит, что читать о войне тоже не любит, но о войне пишет.
Знаю, что другие ее книги я прочту, хоть малодушно буду находить поводы их отложить на подольше, "из-за чувства самосохранения", как правильно подобрал цитату из книги Александр. Вообще по ходу этой книги я сохранила самое большое количество цитат из всех, но вставлять их не хочется. Рецензию, если бы не Академия, я бы писать тоже не стала.
Книга жуткая, страшная и тяжелая. Жуть в ней и в откровениях людей и в материалах судебного процесса над писательницей. Жуть в сердцах и в головах. Книгу называли "грязной" и "чернухой". Да, грязь. Но отворачивать головку от грязи, делать вид, что ее нет и молча перешагивать, еще грязнее.
Хотя что я могу знать об этом всем. Я, чтобы узнать об Афганской войне, открываю википедию. Как я могу посмотреть глазами парня, воспитанного героическими примерами отцов и дедов, записавшегося добровольцем, и несущего потом всё, что осталось от друга в жестяном ведре, как я могу понять чувства жены, мужа которой вернули в цинке, а встреченная ей знакомая удивляется, что муж не привез ей дубленку из Афганистана, как я могу понять горе матери, которая ночует на могиле сына, а потом читает в газетах, что сын ее убийца и предатель, как я могу понять солдата без ног, которому говорят, что ног у него нет из-за политической ошибки, как я могу оценить то, что за одного убитого взрывают весь кишлак с женщинами, стариками и детьми, как я могу понять, что дети тоже убивают, как я могу понять, как относиться к тому, что из злости расстреливают верблюдов, что засушенные уши хранят в спичечных коробках, как боевой трофей, как я могу понять, каково просыпаться среди ночи от шума вертолетов, если ты уже пару лет, как дома, каково быть живым "невозвращенцем"? Ну как я могу судить об этом всём, сидя на диване в теплом доме? Что я могу знать о людях, о которых вспоминать не принято? Но многие из тех, кто знают о чем речь, такую правду, такую сторону слышать не хотят. И мне трудно осудить их.
Людям и стране нужны герои, а обо всём остальном знать не обязательно. И я соврала бы, если б сказала, что моей смелости на такую правду хватило бы. Я этого не знаю, но могу сказать точно, что узнать сколько во мне "человека" и сколько его в близких мне людях, я бы не хотела. Жить с этим знанием может быть слишком непросто. Я не плакала, когда читала эту книгу, хотя в ней на каждой странице можно пролить слезы. А все потому, что для меня эта книга страшная, а от страха я не плачу.
Оценку книге я ставить не буду, но хочу сказать, ПРОЧИТАЙТЕ ЭТУ КНИГУ, иногда нужно смотреть в глаза своим страхам.
А еще у Набокова есть замечательное стихотворение "МАТЬ" 1925 года (" Смеркается..."). Прочитайте его пожалуйста, оно стоит минуты вашего потраченного времени. Дело ведь там, совсем не в религии.
P.S. Личное спасибо нашей старосте Лера (@lerochka) за то, что включила эту книгу в факультетский список.
Эта книга не столько о самой афганской войне, сколько о людях. О тех, кто участвовал; о тех, кто задумал и отправил туда пацанов-вчерашних школьников; о тех, кто ждал их дома; о тех, кто ехал добровольно. И о тех, кто вернулся. Вернулся физически, но очень не скоро - морально.
Афган. Здесь - в Союзе - действительно рассказывали о "помощи афганской революции", о "строительстве афганского социалистического общества" и о "счастливых мирных жителях, встречающих советского воина-строителя". Но совсем ничего не говорили об одном шприце в санчасти на роту, о двух ящиках с социалистическими лозунгами в ответ на просьбу прислать один ящик с обезболивающими, о расстрелянных караванах с бананами, о том, как ребята несли своих друзей в лагерь по частям - голова, руки, ноги..., а то и тупо в ведре, после итальянской мины. Видимо, все это необходимые кирпичики в построении крепкого нового государства.
О книге. Она состоит из коротких историй, воспоминаний и мнений множества людей: солдат, офицеров, медсестер, служащих и матерей. Очень много матерей. Несколько цитат:
"Человека в человеке немного - вот что я понял на войне".
"– Валя, мы к тебе забежим на минутку. Расскажи, какая там посуда? Какие ковры? Правда, что шмоток навалом и видео видимо-невидимо? Что ты привезла? Может, что продашь?
Гробов оттуда привезли больше, чем магнитофонов. Про них забыли…"
"В газетах писали о «подвигах». Мы смеялись, возмущались, ходили с этими газетами в туалет. Но загадка: вернулся домой, прошло два года, я читаю газету, ищу о «подвигах» – и верю."
и еще, одна из самых ущипнувших меня:
"— Меня всю жизнь учили лечить. А я сегодня убивал… За что я их убивал?
Через месяц он спокойно анализировал свои чувства:
— Стреляешь и входишь в азарт: на, получай!"
Люди на войне мыслят другими критериями. Нам, из наших квартир, это не понять. Но именно тут, в своих квартирах мы должны понимать другое: война - это ненормально. Никакой интернациональный долг не стоит человеческой жизни. Потому что порой получается так, что "защитник отечества" вдруг оказывается в чужой стране в роли агрессора.
Светлану Алексиевич за этот роман судили. Гражданским, конечно, судом. За клевету. На самом деле, несмотря на документальный жанр, точнее "жанр голосов", как говорит сама автор, слова людей приукрашены и отлитиратуризированы. Но на счет клеветы... Не мне судить, я не был в Афганистане, но то, что написано в этой книге удивительным образом совпадает с теми впечатлениями, о которых тихонько на кухне шептали сослуживцы моего отца, прошедшие Афган. А также с теми впечатлениями, которые напитали меня в Югославии в 1996 году.
А закончу рецензию я мнением одной девушки из этой книги. Оно отражает мои ощущения довольно близко:
"— Читала и плакала… Но перечитывать вашу книгу не буду… Из-за элементарного чувства самосохранения… Не уверена, надо ли нам узнавать о себе такое? Слишком страшно…"
Как можно молчать о радиации? Люди ходят незащищенные, едят зараженные продукты, а власть знает о радиации! Мужей увозили тайком, обманывали жен, что одежда нужна, а пока они за одеждой ходили, мужей увезли! Так больше никто из жен своих мужчин и не увидел! Даже попрощаться не дали...
Многие говорят "он был герой, ему награду дали", да кому на фиг нужна эта награда, если после всего человек на всю оставшуюся короткую жизнь будет болен? Сколько ему осталось жить? Он мог в любой момент упасть и неожиданно скончаться! Он даже правды не знал! Зато с наградой...
А знаете, что самое противное? Что нашей власти было наплевать на зараженных людей, им лишь бы скрыть правду. Зато весь мир помогал, кто как мог, кто соком для детей, Люфганза, например, перевозила бесплатно детей на лечение в Европу.
У каждого своя история, но объединяет их одно: все сравнивают Чернобыль с войной и все рассказывают, что надо пить водку от заражения, радиацию таким образом выводить... Хоронили животных, дома, даже землю хоронили, потому что верхний слой зараженный! А кругом обман... люди не понимают, что находясь там, они подписывают себе смертный приговор. А власть заговорила лишь после майских праздников, хотя катастрофа 26 апреля произошла! Прошло столько дней, а все скрывали. Радиоактивный фон зашкаливал, а по телевизору говорили, что все хорошо, никаких проблем, все под контролем. Кругом было одно вранье!
Как жалко тех людей, сколько молодых пострадало, сколько детей! А приказ был сверху брать только молодых. Зато герои...
Если бы не все эти люди, которые угробили свою жизнь, наводя порядок после катастрофы, то возможно всей Европе был бы конец. Не удалось бы остановить пожар, взорвались бы другие реакторы, ветер был бы сильнее, то вся дрянь по ветру перенеслась бы по миру. Как жалко тех людей, их семьи! А кто-то ответил за случившееся в полной мере? НЕТ и не ответит!
Нам не понять, что пережили эти люди...
«Это нельзя рассказать! Это нельзя написать! И даже пережить… Это все такое родное… Такое…»
#Л1_1курс
Я плакала, нет, не плакала, рыдала, когда читала эту книгу. Даже когда, казалось бы, нет ужасающих описаний того времени, слёзы всё равно текли по щекам, а по рукам и спине проходил озноб и закрадывалась мысль:" Неужели это всё реальность?" Действительно, мы мало можем представить о том, что происходило 26 апреля 1986 года. Мы сочувственно качаем головой, говорим, что искренне соболезнуем об утратах, но нам, людям не бывавшим там, никогда не понять, что довелось пережить Чернобыльцам. Когда пожарники, молодые парни с жёнами, маленькими детишками первыми отправились тушить этот злополучный четвёртый блок без какого-либо снаряжения, как после этого они мучались, умирая от лучевой болезни: "Это уже не человек, а реактор". Как ликвидаторы, всё также молодые парни, вёдрами таскали графит и строили саркофаг в одних марлевых повязочках, воодушевлённые героизмом. Как старушки, всю жизнь прожившие на этой земле, не понимали, почему нельзя есть урожай, почему солдаты хоронят землю в землю. Нет, нам не понять. Нам не понять девушек, которые спустя годы после трагедии вынашивали детишек, которым уже до рождения не суждено выжить...
Это не рассказ переживаний автора, не размышления о событиях той трагедии. Это слова людей, которые пережили потери близких людей, попавших в зону поражения, слова людей, которые на себе почувствовали объятия радиоактивной смерти. Это слова Чернобыльцев.
Нам никогда не понять в полной мере того, что чувствовали Чернобыльцы, и дай Бог этого не узнать, но после прочтения этой книги, быть может, мы уже не будем совувственно покачивать головой, а просто молча будем понимать, что им довелось пережить. "Над всеми войнами война... Чернобыль..."
"У войны не женское лицо" я прочитала несколько лет назад. Я очень хотела его прочесть, но нигде не могла найти именно книгу, а не электронный вариант. Но я ее нашла. Абсолютно случайно, через знакомых в одной из сельских (если так еще говорят) библиотек.
Начинаю читать. Я знала, что ожидать красоты, нежностей и прочего тут не стоит. Я знала, что читать книги тяжело и немного стыдно - стыдно перед ребятами и девчатами прошедшими через весь этот ужас. Читать ее было невероятно больно. Больно от того, что все это происходило вообще (Война, это страшное слово, всегда для меня будет самым страшным явлением и словом). Больно за молодых девчонок, которые буквально со школьной скамьи уходили на фронт, чтоб наравне с мужчинами защищать, бороться с фашизмом. Вот сейчас пишу это и мурашки по телу бегут.
Эта книга позволяет взглянуть на все по другому. На саму войну, на отношение мужчин к женщинам на фронте и после окончания войны. Господи, пусть такое никогда не повторится. Молодые девчонки, совсем еще молоденькие с невероятной отвагой и мужеством активно участвуют в военных действиях наравне с мужчинами, не жалея себя, не жалуясь на судьбу.
Эти истории такие разные, но объединяет их одно - невероятное чувство патриотизма, героизм, желание жить и защищать.
Читать ее очень тяжело. Но книга очень сильная, и страшная.
Для меня единственная книга о войне в которой были девушки это всегда был рассказ " А зори сдесь тихии". Но вот на просторах интернета я наткнулась на Светлану Алексеевич и ее рассказ " У войны не женское лицо". Долгое время я откладывала прочтение. Но когда прочитала,поняла что это еще одна моя любимая книга. Очень тяжело читать,про войну когда в ней идут рассказы о девушках, о женщинах о матерях. Женщины в этой книге настолько сильны, мужественны и честны! Но при этом, они остаются женщинами, которым, прежде всего, нужен мир. Как же много пришлось пережить им, как же сложно с этими воспоминаниями продолжать свой жизненный путь.Сколько всего пришлось пережить и вынести женщинам они и снайперы и танкисты и водители, наравне с мужчинами,
а иногда и превосходя их. Трудно было, но терпели и не жаловались. Важно видеть своих детей счастливыми, слышать их смех. Засыпать и просыпаться рядом с любимым человеком и знать, что вот он рядом! Видеть солнце, небо мирное небо!
Мы почему-то перестали думать о войне, перестали ее бояться, а ведь раньше у каждого самая главная мечта была: "Чтобы не было войны!"Очень тяжелая книга, очень сильная. То, что нам показано нам в фильмах о войне просто детская сказка на ночь по сравнению с тем, что описано в этой книге. Какие ужасы пришлось вынести женщинам в то тяжелое время, что пришлось увидеть, что пережить...
Страницы← предыдущая следующая →
