Макс Фрай цитаты из книг - страница 77

Удивительное дело: прежде мне всегда казалось, будто счастье и мужество – из числа несовместных вещей. Думал, что человек способен оставаться твердым лишь в трудную минуту, а в радости размякает, слабнет и быстро становится беспомощным кусочком органики.

Угрожать ей ласково: дескать, смотри, можно ведь зайти далеко, так далеко, что дальше и нет ничего; истомить, изжарить на медленном, очень медленном огне, довести до исступления, а потом исполнить наконец угрозу: зайти далеко, далеко-далеко и еще чуть-чуть дальше; в финале умереть наконец с легким сердцем, а после – воскреснуть и почти сразу заснуть...

Все по-настоящему важные вещи мы всегда знаем с самого начала, но редко признаемся себе в том, что знаем...

В отчаянных поисках этой дурацкой, несбыточной любви к себе мы проходим мимо великолепных вещей, которые вполне могли бы сбыться.

Все мы рождаемся и умираем с одной и той же невысказанной просьбой на губах: "Любите меня, пожалуйста, как можно сильнее!"

— Мне нравится ваш оптимизм, — улыбнулся я. — Постараюсь отрастить себе такой же. Чем вы его поливаете, сэр?

Ни один человек, хоть однажды получивший доступ к истинному могуществу, не скажет: «Я знаю все обо всех». И не пообещает научить всему, что тебе нужно знать, — за дюжину дней или за дюжину столетий, это уже неважно...

...Настоящее знание навсегда лишает человека уверенности в чем бы то ни было.

Так вышло, Макс. Из этой фразы получился бы отличный эпиграф к любой человеческой жизни.

— Сейчас будет поворот налево. Тебе придется сбавить скорость: я предпочитаю остаться в живых, а эта дорога хороша только для птиц.

— Для птиц? — машинально переспросил я.

— Ну да, они же летают, поэтому им абсолютно все равно…

- В невежестве есть что-то чертовски привлекательное, но оно опасно, правда?
- Правда. Впрочем, о знании можно сказать то же самое.