Эрнест Хемингуэй цитаты из книг - страница 11

— ... но писать мне необходимо, потому что, если я не напишу какого-то количества слов, вся остальная жизнь теряет для меня свою прелесть.
— А что вам нужно?
— Мне нужно писать — и как можно лучше, и учиться в процессе работы.

«Когда-нибудь» можно сделать почти всё, что хочешь.

Настоящий охотник бродит с ружьём, пока он жив и пока на земле не перевелись звери, так же как и настоящий художник рисует, пока он жив и на земле есть краски и холст, а настоящий писатель пишет, пока он может писать, есть карандаши, бумага, чернила и пока у него есть о чём писать, — иначе он дурак и сам это знает.

Сначала просишь в долг, потом просишь милостыню...

Женщину теряешь так же, как теряешь свой батальон, - из-за ошибки в расчетах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжелых условий. И еще - из-за своего скотства.

Чем лучше обращаешься с мужчиной, чем больше выказываешь ему любви, тем скорее надоедаешь ему. Хорошему мужчине нужен десяток жен, но это тоже утомительно, когда сама пытаешься быть десятком жен сразу, а потом все равно находится какая-нибудь без затей и, как только ты ему надоешь, она тут как тут.

Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что тебя убьют, только без особой спешки.

Что за радость не быть раненным, если при этом умираешь от страха.

Когда мы жили зимой в Австрии, мы подрезали друг другу волосы и давали отрасти до одинаковой длины. Одни - темные, другие - темного червонного золота, и в ночной темноте один будил другого, махнув темными или шелковистыми темно-червонными по его губам среди холодной темноты, в тёплой постели. Если светила луна, ты видел пар дыхания.

Люди всегда вмешивались в твою жизнь, ради твоего же блага, и в конце концов я понял, что хотят они на самом деле, чтобы ты полностью вписался в их стандарты, не отличался от них и участвовал в разгуле, самом глупом и скучном, как у коммивояжёров на их съезде.