Эрнест Хемингуэй цитаты из книг - страница 26

Если она терпит, значит, и я стерплю

Нельзя, чтобы в старости человек оставался один. Однако это неизбежно.

Птичья жизнь много тяжелее нашей,если не считать стервятников и больших сильных птиц.Зачем птиц создали такими хрупкими и беспомощными, как вот эти морские ласточки,если океан порой бывает так жесток?Он добр и прекрасен,но иногда он вдруг становится таким жестоким,а птицы,которые летают над ним,ныряя за пищей и перекликаясь слабыми,печальными голосами,-они слишком хрупки для него.

Я почему-то не люблю, когда меня будит тот, другой. Как будто я хуже его.

-Покуда я жив,я не дам тебе ловить рыбу не евши.
-Тогда береги себя и живи как можно дольше.

Сначала просить в долг, потом просишь милостыню...

Он был слишком простодушен,чтобы задуматься о том,когда к нему пришло смирение.Но он знал,что смирение пришло,не принеся с собой ни позора,ни утраты человеческого достоинства.

Мир ломает каждого, и потом многие только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки.

- А мой будильник - старость. Отчего старики так рано просыпаются? Неужели для того, чтобы продлить себя хотя бы этот день?

...ничто не может быть ужаснее для писателя, чем видеть живые в его памяти места, людей и вещи изображенными на бумаге кем-то, кто ничего этого не знает.