Шарлотта Гилман

Биография писателя

Шарлотта Перкинс Гилман — американская феминистка, социолог, романистка, новеллистка, поэтесса, научный литератор, преподаватель и социальный реформатор. Гилман послужила ролевой моделью для будущих поколений феминисток. Самая известная её работа, «Жёлтые обои», была написана после тяжёлой борьбы Гилман с послеродовым психозом.

Ранняя жизнь

Гилман родилась 3 июля 1860 года в Хартфорде, Коннектикут, в семье Мэри Перкинс (ранее Мэри Фитч Уэсткотт) и Фредерика Бичера Перкинса. Кроме Шарлотты в семье был ещё один ребёнок — Томас Эди, который был старше сестры на 14 месяцев. Врачи запретили Мэри рожать ещё детей из-за физического состояния женщины. Когда Шарлотта была совсем маленькой, Фредерик ушёл из семьи, оставив их в нищете. В то время, как Мэри всеми силами старалась прокормить семью, дети часто бывали у своих тёток по отцовской линии, суфражистки Изабеллы Бичер Хукер, писательницы Гарриет Бичер Стоу и учительницы Кэтрин Бичер.

В возрасте пяти лет Шарлотта стала сама обучаться чтению, поскольку Мэри была больна. Мэри была неласкова с детьми. Чтобы оградить их от травмы, полученной ею самой, Мэри запретила детям заводить крепкую дружбу и читать художественную литературу. В своей автобиографии Шарлотта писала, что её мать выражает свою любовь, лишь когда думает, что её дочь спит. Хотя Шарлотта провела своё детство в изоляции и нищенском одиночестве, она неосознанно готовилась к будущей жизни, в которой она посещает публичную библиотеку и изучает древние цивилизации. Кроме того, любовь её отца к литературе повлияла на неё, и годы спустя Фредерик связался с дочерью и предоставил список книг, которые, как он считал, ей целесообразно прочитать.

Большая часть юности Гилман прошла в Провиденсе, Род-Айленд. В друзья себе Шарлотта выбирала преимущественно мужчин, и не стыдилась своего прозвища — «сорванец». Она сменила 7 различных общественных школ и была корреспондентом «Общества поощрения обучения на дому», но закончила обучение в 15 лет. Её природный ум и широта познаний всегда поражали её учителей, которые, тем не менее, были разочарованы в девушке, поскольку она была бедной студенткой. Любимым предметом Шарлотты была «натуральная философия», и особенно то, что позже станет известно как «физика». В 1878 году, в возрасте 18 лет, Шарлотта, при финансовой поддержке отца, попала на обучающие курсы в школе дизайна и впоследствии поддерживала себя как художник торговых карт. Она была воспитателем и поощряла других к расширению художественного творчества.

Дальнейшая жизнь

В 1884 году Шарлотта вышла замуж за художника Чарльза Уолтера Стетсона после первоначального отказа, поскольку стойкое ощущение подсказывало ей, что она поступила неправильно. Их единственный ребёнок, Кэтрин Бичер Стетсон, родилась в следующем году. В первые месяцы после рождения дочери Шарлотта перенесла тяжёлую послеродовую депрессию. Это произошло во времена, когда женщина расценивалась как «истеричное» и «нервозное» существо; таким образом, когда женщина утверждала, что серьёзно больна после родов, её претензии отклонялись как недопустимые.

В 1888 году Шарлотта ушла от мужа, что было крайне редким явлением для конца ХIХ века. Однако, официальный развод был получен лишь в 1894 году. После развода Шарлотта с дочерью уехала в Пасадену, Калифорния, где стала активисткой нескольких феминистских и реформистских организаций, в одной из которых даже стала автором и редактором журнала «Bulletin».

В 1894 году она отправила дочь на восток к бывшему мужу и его новой жене, Грейс Эллери Чаннинг, которая была близкой подругой Шарлотты. Она писала в своих мемуарах, что была счастлива за Чарльза и Грейс, поскольку «вторая мама [Кэтрин] была столь же хороша, как и первая, и [пожалуй] даже лучше в каком-то отношении». Шарлотта придерживалась прогрессивных взглядов на отцовские права и признавала, что её бывший муж «имеет право на некоторое общество [Кэтрин]», и что Кэтрин «имеет право знать и любить своего отца».

После смерти матери в 1893 году, Шарлотта, впервые за восемь лет, решает поехать на восток. Она связалась с юристом с Уолл-Стрит Хоутоном Гилманом, своим двоюродным братом, с которого она не виделась много лет. Почти сразу они стали проводить много времени вместе и их отношения переросли в романтические. Пока Шарлотта находилась на лекциях, Хоутон обменивался с ней письмами и тратили вместе столько времени, сколько было возможно, пока она не уходила. В своём дневнике она описывала Хоутона как «приятного» человека, и было ясно, что Шарлотта весьма заинтересована в нём. Пара поженилась в 1900 году и до 1922 года проживала в Нью-Йорке. Их брак не имел ничего общего с браком Шарлотты и Чарльза. В 1922 году Шарлотта переехала из Нью-Йорка на старую ферму Хоутона в Норидже, Коннектикут. После внезапной смерти Хоутона в 1934 году от кровоизлияния в мозг, Шарлотта вернулась в Пасадену, где жила её дочь.

В январе 1932 года Шарлотте был диагностирован неизлечимый рак молочной железы. Сторонница эвтаназии для неизлечимо больных, Шарлотта покончила жизнь самоубийством 17 августа 1935 года, приняв большую дозу хлороформа. В автобиографии и предсмертной записке Шарлотта написала, что она «выбрала хлороформ вместо рака» и умерла быстро и тихо.

Карьера

После переезда в Пасадену Шарлотта стала активно участвовать в обществ по продвижению социальных реформ. В качестве делегата, она представляла Калифорнию в 1896 году на Конвенции по избирательному праву в Вашингтоне и на международном социалистическо-рабочем съезде, который проходил в Англии. В 1890 году она ознакомилась с движением Националистических клубов, которое работало «для прекращения капиталистической жадности и классовых различий, а способствовало созданию мирного, этического и по-настоящему прогрессивного человечества». Опубликованное в журнале «Nationalist» её стихотворение «Similar Cases» являлось сатирическим обзором людей, которые сопротивлялись социальным изменениям; за него Шарлотта получила положительные отзывы от критиков. На протяжении того же 1890 года она оказалась настолько вдохновлена, что написала пятнадцать очерков, стихов, новелл и рассказ «Жёлтые обои». Её карьера пошла вверх, когда Шарлотта начала читать лекции по национализму и привлекла внимание общественности своим первым томом поэзии «In This Our World», опубликованном в 1893 году. Слава успешного лектора, который опирался в качестве источника дохода на выступления, росла вместе с кругом общения Шарлотты, в который входили подобно настроенные активисты и писатели феминистского движения.

«Жёлтые обои»

Хотя рассказ «Жёлтые обои» не был первой или самой крупной из работ Шарлотты, без сомнения он стал бестселлером «The Feminist Press». Рассказ был написан всего за два дня, 6-7 июня 1890 года, доме Шарлотты в Пасадене и печатался ещё полтора года с момента первой публикации в «The New England Magazine» в январе 1892 года. С момента первой публикации рассказ был антологизирован в многочисленных изданиях женской литературы, американской литературы и учебниках, хотя и не всегда в первоначальном виде. Например, многие учебники опускают фразу «в браке» в очень важной линии в начале рассказа: «Джон смеётся надо мной, конечно, но это ожидаемо в браке». Причина этого упущения является загадкой, так как взгляды Гилман о браке даны ясно на протяжении всего повествования.

Это история о женщине, которая страдает от психического заболевания после трёх месяцев заточения в комнате её мужем ради её же здоровья. Она становится одержимой отвратительными жёлтыми обоями в комнате. Гилман написала эту историю, чтобы изменить сознание людей о роли женщины в обществе, характеризующейся отсутствием у женщин автономии, которая, как считалось, является вредной для их умственного, эмоционального и даже физического благополучия. Рассказчица должна выполнять требования лечения, которое прописывает её муж-врач, и которые контрастируют с тем, в чём она действительно нуждается — умственной стимуляции и свободе вместо однообразия комнаты, в которую она заточена. «Жёлтые обои», по сути, являются ответом Шарлотты доктору Сайласу Вейр Митчеллу, который лечил её от депрессии с помощью «покоя», и которому она выслала копию своего труда.

Другие работы

Первой книгой Гилман была «Art Gems for the Home and Fireside» (1888); однако, признание ей принёс сатирический сборник стихов «In This Our World» (1893). В течение следующих двух десятилетий она получала большую часть своей известности благодаря лекциями по проблемам женщин, этики труда, прав человека и социальных реформ. Она часто использовала эти темы в своих литературных трудах.

В 1894—1895 годах Гилман была редактором журнала «The Impress», литературного еженедельника, который издавался Pacific Coast Women’s Press Association (ранее «Bulletin»). В течение 22 недель, что печатался журнал, она публиковала свои стихи, редакционные и другие статьи. Недолгий век журнала подошёл к концу в результате социального предубеждения против образа жизни Шарлотты, который заключался в нетрадиционности положения матери и женщины, которая развелась с мужем. После четырёхмесячного лекционного тура, окончившегося в апреле 1897 года, Гилман начинает глубже задумываться о сексуальных отношениях и экономике в американской жизни и, в конце концов, завершает первый проект «Women and Economics» (1898). Книга была издана в следующем году и поставила Гилман в центр внимания международного сообщества. В 1903 году она обратилась в «Международный конгресс женщин» в Берлине и следующий год гастролировала в Англии, Голландии, Германии, Австрии и Венгрии.

В 1903 году она написала одну из своих самых критикуемых книг, «The Home: Its Work and Influence», в которой расширяла «Women and Economics», предложив, что женщины угнетены в своём доме и о том, что среда, в которой они живут должна быть изменена ради их психического благополучия. В перерывах между путешествиями и писательской деятельностью её карьера была гарантирована. С 1909 по 1916 Гилман единолично писала и редактировала свой собственный журнал «The Forerunner», в котором появлялась большая часть её произведений. Представляя материалы в своём журнале, чтобы «стимулировать мысль», «пробудить надежду, мужество и нетерпение» и «выразить свои идеи, которые нуждаются в специальной среде», она направленно шла против массовой информации, которая была чрезмерно сенсационной. За семь лет и два месяца журнал выпускает восемьдесят шесть номеров, каждый объёмом по двадцать восемь страниц. Журнал имел почти 1500 подписчиков и рекомендовал такие сериализованные работы, как «What Diantha Did» (1910), «The Crux» (1911), «Moving the Mountain» (1911) и «Herland». «The Forerunner» был процитирован, как «возможно, величайшее литературное достижение её долгой карьеры». После этих семи лет Шарлотта написала сотни статей, которые были представлены в «Louisville Herald», «The Baltimore Sun» и «Buffalo Evening News». Её автобиография «The Living of Charlotte Perkins Gilman», которую Шарлотта начала писать в 1925 году, была опубликована посмертно в 1935 году.

Лечение

Шарлотта вышла замуж за Чарльза Стетсона в 1884 году и менее чем через год родила дочь Кэтрин. Состояние Шарлотты, и без того подверженной депрессии, усугубляется браком и материнством. Добрая доля записей в её дневниках с момента рождения дочери и несколько лет спустя описывают надвигающуюся депрессию, с которой она столкнулась позже.

18 апреля 1887 года Гилман написала в своём дневнике, что она была очень больна «какой-то болезнью мозга», которая приносила страдания, неощутимые для кого-либо другого, до такой степени, что её «ум изменял ей». Пациент не может даже встать с постели, читать, писать, шить, разговаривать или кормить себя.

После девяти недель Гилман была отправлена домой с инструкциями Митчелла: «Живите обыденной жизнью, насколько это возможно. Проводите всё время с ребёнком… Ложитесь отдыхать на час после каждого приёма пищи. Уделяйте в день только два часа интеллектуальной жизни. И никогда не касайтесь пера, кисти или карандаша, пока вы живы». Шарлотта пыталась следовать советам Митчелла несколько месяцев, но её состояние только усугублялось и вскоре она оказалась на грани полного эмоционального краха. Её оставшееся здравомыслие было на грани, и она начала выказывать суицидальное поведение, которое состояло из разговоров о пистолетах и хлороформе, как писал её муж в дневниках. К началу лета пара решила, что развод был ей необходим для возвращения ей здравомыслия без влияния на жизнь мужа и дочери.

В течение лета 1888 года Шарлотта и Кэтрин провели время в Бристоле, Род-Айленд, вдали от Чарльза, и именно там её депрессия пошла на спад. Она стала писать о том, что замечает позитивные изменения в своём состоянии. Они вернулись в Провиденс в сентябре. Шарлотта продала имущество, остававшееся у неё в Коннектикуте и вместе с подругой Грейс Чаннинг отправилась в Пасадену, где лечение депрессии стало заметно через трансформацию её интеллектуальной жизни.

Социальные взгляды и теории

Реформа Дарвинизма и роль женщин в обществе

Гилман называла себя гуманисткой и верила, что домашние условия угнетают женщину из-за преобладающих в обществе патриархальных убеждений. Шарлотта принимала теорию реформы дарвинизма и считала, что дарвинская теория представлена только с мужской стороны человеческой эволюции и, таким образом, стала основоположницей теории о женском мозге в обществе, что является лучшим помощником мужчинам, которого они могли найти.

Гилман утверждала, что мужская агрессивность и материнская роль женщин были искусственными и в них больше нет такой необходимости, какая была в пост-доисторические времена. Шарлотта писала: «Не существует женского ума. Мозг — не половой орган. С таким же успехом можно говорить о женской печени».

Её главным аргументом было то, что секс и домашнее хозяйство идут рука об руку: женщине для выживания надо полагаться на свои сексуальные умения, чтобы угодить мужу, который в свою очередь будет финансово поддерживать семью. С детства молодые девушки вынуждены жить в социальных ограничениях, которые готовят их к материнству с помощью игрушек и одежды, предназначенных для них. Она утверждала, что не должно быть никакой разницы в одежде, которую носят девчонки и мальчишки, игрушках, с которыми они играют, или деятельности, которой они занимаются; Шарлотта описывала сорванцов как идеальных людей, которые бегают вокруг и используют свои тела и здоровье свободно.

Гилман утверждала, что вклад женщин в цивилизацию на протяжении всей истории был остановлен из-за патриархальной культуры. Она считала, что женская раса была недостаточно развитой половиной человечества и улучшение было необходимо для предотвращения ухудшения человеческой расы в целом. Гилман верила, что экономическая независимость является единственной вещью, которая действительно может принести свободу женщинам и сделать их равными с мужчинами. В 1898 году Шарлотта опубликовала «Women and Economics» — теоретический трактат, в котором утверждалось, среди прочего, что женщины покорены мужчинами, что материнство не должно препятствовать работе женщины вне дома, и что ведение домашнего хозяйства, приготовление пищи и уход за детьми должны быть профессионализированы. «Идеальная женщина, — пишет Гилман, — это не только социальная роль, которая заперла женщину в собственном доме, но также она, как считалось, должна быть довольна этой ролью, всегда быть весёлой, улыбчивой, жизнерадостной и добродушной». Когда сексуально-экономические отношения перестанут существовать, жизнь на домашнем фронте несомненно улучшится, так как разочарование в отношениях часто возникает из-за отсутствия социальных контактов, которых домохозяйка не имеет с внешним миром.

Гилман стала докладчицей по таким темам, как женские взгляды на работу, реформы платья и семьи. Работу по дому, она утверждала, следует в равной степени разделять между мужчиной и женщиной, и что в раннем возрасте женщин следует поощрять к независимости. Во многих из своих главных работ, в том числе «The Home» (1903), «Human Work» (1904) и «The Man-Made World» (1911), Шарлотта также защищали женщин, работающих вне дома.

Гилман утверждала, что дом должен быть социально пересмотрен. Дом должен перейти от состояния «хозяйственного субъект», где супружеская пара живёт вместе ради экономической выгоды или необходимости, к состоянию места, где группы мужчин и группы женщин могут сосуществовать в «мирной и неизменно экспрессивной личной жизни».

Гилман верила, что приятный и здоровый образ жизни не должен быть предназначен только для супружеских пар; все люди нуждаются в доме, который обеспечивает эти удобства. Шарлотта предполагала, что должен быть построен общий тип жилья, комфортный как для мужчин, так и для женщин, состоящий из комнат, комнат люкс и домов. Это позволит людям жить отдельно и в то же время иметь общение и удобный дом. И мужчины и женщины будут полностью экономически независимыми в этих жилищных условиях, позволяющих заключать браки без сексуально-экономического подтекста, таким образом изменив положение женщин.

Гилман предусмотрела и структурную организацию дома. Она удаляет кухню из дома, чтоб расширить жилые помещения и освободить женщин от домашней готовки. Дом, таким образом, становится настоящим личным выражением индивидуальной жизни в нём.

В конечном итоге реструктуризация дома и образа жизни позволила бы людям, особенно женщинам, стать «неотъемлемой частью социальной структуры в непосредственной, прямой, постоянной связи с потребностями и услугами общества». Это было бы резким изменением для женщин, которые считали себя самоограниченными семейной жизнью, построенной на их экономической зависимости от мужчин.

Раса

Касаемо афроамериканцев, Гилман писала в «American Journal of Sociology»:

Проблема такова:
Дано: в одной и той же стране существует Раса А, прогрессировавшая в социальной эволюции, скажем, к Статусу 10; и Раса В, прогрессировавшая в социальной эволюции, скажем, к Статусу 4…
Учесть: Раса В, в её нынешнем состоянии не развивается достаточно быстро, чтобы догнать Расу А.
Вопрос: Как Раса А может лучше и быстрее способствовать развитию Расы В?

Решение Гилман заключалось в том, что все чернокожие ниже «определённой степени гражданства» — те, кто не был «порядочным, самостоятельными, [и] прогрессивными» — «должны быть взяты под государственную опеку».

Гилман также считала, что старые американцы, британского колониального происхождения, отказались от своей страны в пользу иммигрантов, которые, по её словам, разбавляли репродуктивную чистоту нации. Когда её спросили о её позиции по данному вопросу во время поездки в Лондон, она язвительно заметила: «Я англосаксонка прежде всего».

Тем не менее, в попытке получить голоса для всех женщин, она выступила против требования грамотности для права голоса на национальной конвенции по Женскому избирательному праву, которая состоялась в 1903 году в Новом Орлеане.

Приём критиков

«Жёлтый обои» изначально были встречены смешанными отзывами. В одном анонимном письме, опубликованном в «Boston Transcript», говорилось: «Казалось бы, история вряд ли доставит удовольствие любому читателю, и для многих, чьи жизни и жизни их близких были затронуты этой ужасной болезнью, испытают самую острую боль. Для других, чья жизнь превратилась в борьбу наследственного психического расстройства, такая литература содержит смертельную опасность. Должны ли такие истории пропускаться без сурового порицания?».

Положительные рецензенты описывали его как впечатляющий, поскольку является наиболее наводящим и графическим отчетом о том, почему женщины, живущие монотонной жизнью, подвержены психическим заболеваниям.

Хотя Гилман получила международную известность после публикации «Women and Economics» в 1898 году, к концу Первой мировой войны она оказалась не в ладах со своим временем. В своей автобиографии она призналась, что «к сожалению, мои взгляды на сексуальные вопросы не апеллируют к фрейдовскому комплексу сегодня, ни к людям, убеждённым представлением религии, для помощи в нашей огромной работе по совершенствованию этого мира.».

Энн Дж. Лейн писала в «Herland and Beyond», что «Гилман предложила перспективы по основным вопросам пола, с которым мы до сих пор боремся: истоки покорения женщин, борьба за достижение совместно самостоятельности и близости в человеческих отношениях; центральная роль работы как определение личности; новые стратегии воспитания и образования будущих поколений для создания гуманной и благоприятной окружающей среды».

В последнее время она была подвергнута критике за её идею «A Suggestion on the Negro Problem», согласно которой она предлагала создать гражданскую армию чёрных, по типу «Амери-Корпус», для обеспечения их рабочими местами и дисциплиной.