Галина Щербакова цитаты из книг - страница 5

Маме сорок один, ей не дают больше двадцати пяти, обалдеть можно от той зарядки, что она делает каждое утро. Юлька ни разу не видела ободранного лака на материных ногтях. Она всегда, как на свидании, а это, на взгляд Юльки, труднее, чем в отчаянии бухнуться на рельсы.

Русский человек не добр, но жалостлив. Он даже очень жалостлив, если перед ним расплескать чужое горе, но конечно, так, чтобы на его ноги не попало. Тут уж он распетушился бы, тут бы излил жалость до тошноты. Но для этого надо, чтобы горе соответствовало степени русской жалости

Вот ведь штука. Мы знаем, как размножается гриб, знаем, по какой орбите движется планета Галлея. Мы доподлинно изучили вдохи и выдохи моря и зависимости их от Луны. Но почему один человек полюбляет другого, не знает никто. И не самый красивый, и не самый умный, и с дикцией у него некоторые проблемы, а тебе другого не надо даже с приплатой. И так было, есть и будет. Можно ли это понять?

Какая же это сволочь - ложь. Стоит сказать одну неправду, за ней тянется другая, потом третья

Кто-нибудь видел то место, куда уходит любовь? И, может, это и не место вовсе, может, любовь растворяется на молекулы и атомы в теле, а самая болючая страсть превращается в ороговевший коготь? а может все рассыпается в прах, и где те поцелуи, от которых болят губы, и где следы вольных обезумевших рук?

Надо было выйти замуж в семнадцать лет, за того мальчика, который катал меня на велосипеде. Он катал и тихонько целовал меня в затылок, думая, что я не чувствую, не замечаю. А я все знала. И мне хотелось умереть на велосипеде — такое это было счастье. А с Мишей это все ушло в слова. В термины. В выяснение сути. Сути чего? Когда тебе за тридцать, кто тебя посадит на велосипед?