Мех форели

Я не знаю, насколько книга карманного формата в 150 страниц, напечатанная разреженным шрифтом с большими полями, может быть романом, но она обозначена, как роман.

Действующих лиц в ней совсем немного, а протагонистом является очередной образец ментально-проблемного человека в современной европейской литературе.

Текст, конечно, не является в полном смысле примером "потока сознания", но близок к нему. Все события и переживания донесены через призму разума главного героя.

Я не специалист в области психиатрии, но главный герой, Штольп, наверное, шизофреник. Его с головой накрывают и не дают покоя разные идеи. Например, куда внезапно девались голуби из его двора. К нему привязываются разные словечки и словосочетания, которые он начинает вставлять в каждое предложение, такие как "в общих чертах", "ого, о да" и другие. Он зацикливается на какой-то одной детали в человеке, и не может думать ни о чём другом. Он носит в кармане маленький разводной ключ. Его мысли рыскают из стороны в сторону, словно автомобиль, у которого изношены наконечники рулевых тяг. Он непредсказуем и часто груб с людьми, он беседует с призраками, у него специфические отношения с женщинами.

Так что личность он, судя по всему, довольно неприятная. Однако автор вынуждает сочувствовать Штольпу, предлагая читателю догадаться, почему Штольп таким стал. С помощью разрозненных, часто трогательных и печальных воспоминаний, писатель заставляет просто по-человечески пожалеть своего злосчастного героя. Ведь бедняга страдает от неприкаянности. Скорее всего, такого места, где ему было бы хорошо, вовсе нет.

Я не хочу сказать, что "Мех форели" - плохая книга. Конечно, нет. Пауль Низон - профессиональный писатель, который не пишет плохо. Просто, по моему мнению, этот роман - литературное упражнение. Он обладает художественной ценностью, как акварельный рисунок, воздушный и зыбкий, но я не смог найти в нём собственно морали, писательского послания мне. Наверное, кто-то другой мог бы и найти.

Что ещё? Из перевода я узнал о существовании в русском языке глагола "взблёскивать". Я очень плохо владею немецким, и даже не могу себе представить, какое именно слово в оригинальном тексте могло быть так интерпретировано. И чем оно отличалось от простого "поблёскивать". Также я отметил пятикратное - то есть по разу на каждые тридцать маленьких страниц - употребление не самого распространённого союза "сиречь".