Книга Россия и Современность: проблемы совмещения. Опыт рационального осмысления онлайн - страница 5



Научные знания: Очерк развития понятия «истинность»

Другое измерение структурированию эпистемы задает желание любой системы знаний представить себя в виде науки. Данное желание связано с тем, что в течение последних двух веков произошел триумфальный расцвет естественных наук, сопровождавшийся технологическим прогрессом, который помог создать материальную базу для осуществившегося освобождения людей западного мира. И носители разных альтернативных систем знаний стали стремиться называть свою область исследований «наука», чтобы причаститься к данному триумфу.

Тесная связь науки с таким критерием качества знаний, как истинность, заставляет обратить особое внимание на проработку этой связи. При этом имеет смысл помнить, что до отделения науки от прочих систем знаний, которая произошла лишь в конце XVIII века, мыслители обычно работали со знаниями в свете трех общих критериев: истинности, красоты и этичности15 (последнее – отвечая на вопросы типа: «Что такое хорошо и что такое плохо?»). Естественно, что многообразие критериев порождало проблемы их взаимосвязи: «В каких случаях ложь этична?», «Может ли красота быть лживой?» – эти и другие аналогичные вопросы много обсуждались в то время.

Итак, сосредоточимся лишь на такой характеристике знаний, как истинность, и посмотрим на ее развитие во времени. В древности, в изначальные для человеческой рефлексии времена, человечество имело в вербализованной форме лишь повседневное знание, включая законотворчество и мифологию. И в самых древних массовых письменных источниках содержатся в основном записи актов хозяйственной деятельности и контрактных обязательств. Более монументально фиксировались законы, а также различного рода прославления великих мира сего – царей и богов. Существовали также записи мифологического характера и литературные произведения. И весь этот вербализованный массив покоился на фундаменте из неявного знания – различного рода дефолтных установок и поведенческих паттернов.

И категория «истинность» была порождена именно повседневным знанием, которое имело строгий внешний референс и однозначность в практических проявлениях. Действительно, высказывание: «К городу приближается враг» – могло быть либо истинным, либо ложным, и важность определения данной характеристики этого высказывания для горожан очевидна. Рефлексируя над множествами высказываний, древние мыслители обнаружили возможность их связи в рассуждениях, так что истинность начинает передаваться по цепочке, от посылок к следствиям. Отработка закономерностей передачи истинности в рассуждениях привела к созданию процедур формальной логики. В принципе формальная логика работает с высказываниями и конструированием новых высказываний на основе старых. Если при таком конструировании следовать определенным правилам, то можно осуществить перенос истинности от высказываний-посылок к высказываниям-заключениям. Для высказываний, представляющих собой знание, данный перенос истинности вперед по дедуктивной цепочке представляет несомненный интерес, поскольку он позволяет получать новое истинное знание из уже имеющегося. Множество всевозможных высказываний, полученных с помощью дедуктивных цепочек на основе какого-то набора исходных аксиом (т. е. высказываний, по отношению к которым истинность положена изначально), будем называть далее дедуктивным комплексом.

Древние начали строить различного рода дедуктивные комплексы, «укладывая» в них по возможности наличествующее знание. Так возникла философия. При этом такие свойства повседневного знания, как важность истинности для высказываний и возможность установления истинности каждого высказывания когда-то со временем, были некритически перенесены с повседневного знания на метафизические дедуктивные комплексы (МДК), даже никак не связанные с повседневностью. Правомерность подобного переноса в то время особо не рефлексировалась, а ее несомненность была усилена успехами в создании различных дедуктивных комплексов, базировавшихся на практическом знании – геометрии Евклида, космологии Птолемея.

Так возникла мощная интеллектуальная программа, в рамках которой считалось возможным представить все имеющиеся знания в виде дедуктивных комплексов. Забегая вперед, можно сказать, что данная программа закрыта лишь в 1 – й половине XX века теоремой Геделя, но до этого она считалась очень многообещающей – можно вспомнить, например, проблему Гилберта о постановке задачи по аксиоматизации физики. Разработка данной программы показала определенную успешность в математике, а также при создании некоторых других дедуктивных систем знаний. Однако возникли ограничения. Первое ограничение связано со способом конструирования новых высказываний. «Парадокс лжеца» и аналогичные другие конструкты раскрыли способы создания высказываний, которые выходят за пределы дихотомии истина-ложь (т. е. фактически перестают быть знаниями). Такие высказывания было предложено определить как бессмысленные (Витгенштейн)16. А при построении дедуктивных комплексов возникла проблема не только доказательства истинности, но и доказательства ложности (ибо ранее по умолчанию считалось, что все, что не истинно, то ложно), с тем, чтобы отделить ложные высказывания, как тоже имеющие отношение к знаниям, от бессмысленных. Второе ограничение было вскрыто уже упомянутой теоремой Геделя о неполноте арифметики. Оказалось, что аксиоматические системы, включающие натуральный ряд, не полны. Было доказано существование в таких системах истинных формул (высказываний), истинность которых не может быть выведена из счетного набора исходных аксиом. Стандартным способом «замыкания» теории стал поиск соответствующей метатеории, которая по сути своей является внешним «определителем» истинности высказываний для дедуктивного комплекса определенного уровня сложности.

Так ограниченность аксиоматического подхода для построения систем знаний о сложных объектах порождает вопрос о внешних критериях истинности. При этом наряду с различного рода волюнтаристскими подходами, основанными на суждении авторитета или принятии каким-либо сообществом соглашения о том, что считать истинным (конвенционализм – Пуанкаре), требование прагматичности (полезность знания для человека при решении возникающих проблем) привело к появлению объективного критерия истинности – соответствия опыту (Бэкон).

Именно взятие на вооружение объективного критерия истинности структурировало соответствующую систему знаний в виде науки. Начав свое развитие с опоры на опыт и практику в средние века, соответствующая ветвь познания оформилась методически в XVII веке и к концу XVIII века, как указывалось выше, пошла «в отрыв» от остальных ветвей знания. При этом оказалось, что в рамках развитой научной методологии знание о каждом фиксированном объекте со временем становится все более точным, что опять же обусловлено наличием строгого внешнего референса и объективного критерия истинности. Такое поведение научного знания опять же усилило уверенность мыслителей разного рода, что познание со временем стремится к истинному знанию и такое знание – единственно (концепция существования «абсолютной истины»).



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт