Книга Суицидальное поведение: психологические аспекты онлайн - страница 5

Клинические аспекты психологии суицидального поведения

Несмотря на то что суицидальное поведение в подавляющем большинстве случаев совершается психически здоровыми людьми, нельзя не отметить тот факт, согласно которому суицидальное поведение психически больных имеет свои особенности [В. А. Тихоненко, В. Е. Цупрун, 1983].

Так, среди психически больных суицидентов от 10 до 40 % – шизофреники. При этом частота самоубийств внутри самой шизофрении колеблется от 2 до 10 %. Основные мотивы суицидального поведения больных шизофренией: неопределенная угроза; угроза деградации; изменение мировосприятия (переживание утраты способности эмоционально реагировать); изменение самоощущения; несправедливое отношение; преследование; соматическое заболевание, физическое страдание; потеря значимого другого; изменение привычного стереотипа жизни, одиночество; страдание от несчастья других; совершение неблаговидного поступка; несостоятельность; падение престижа; первичная утрата смысла жизни. Как видно из изложенного выше, большинство мотивов суицидального поведения шизофреников аналогичны мотивам психически здоровых людей. Более того, шизофреники совершают суицидальные действия чаще всего в периоды ремиссии, вне психотических эпизодов. Этот феномен объясняется тем, что именно в это время психически больной индивид осознает тяжесть своей патологии и ее неотвратимые последствия. Однако существует несколько вариантов формирования суицидального поведения психически больных в зависимости от способности в момент суицидального действия адекватно тестировать реальность: реалистический, аутически-рационалистический, психотический с произвольной реализацией суицидальных тенденций, психотический с непроизвольной реализацией суицидальных тенденций.

Что же касается пограничных психических расстройств, то внутри этой нозологической категории выделяются следующие группы суицидоопасных состояний:

1) кратковременные, острые, крайне полиморфные реакции. Наиболее суицидоопасны – субдепрессивные, депрессивные, тревожно‑депрессивные, тревожно-ипохондрические реакции, а также скрытые депрессии;

2) длительно протекающие патологические развития личности. Наибольший суицидальный риск имеют обсессивно– фобические, ипохондрические и паранойяльные развития, а также истерические и эксплозивные декомпенсированные психопатии.

Бредовые идеи, в частности идеи вины, неизлечимой болезни, преследования и др., по общепринятому мнению, наиболее суицидогенны, если присутствуют два мотива – угроза жизни или самонаказание.

Среди психически больных очень велик процент рецидива – около 60 % в течении полугода после первой попытки. Например, у психопатов существуют два пика для повторных суицидов – 18–25 лет и старше 45 лет, для которых характерно увеличение частоты и уменьшение риска летальности. У большинства психопатов наблюдается хроническая дезадаптация, именно для них характерен манипулятивный постсуицид. При повторной попытке для суицида нужен конфликт уже меньшей значимости. Наибольшая частота суицидальных попыток демонстративного характера характерна для психопатии истерического и возбудимого круга, истинных суицидов – для астенической психопатии.

Велика также роль депрессии в генезе суицидального поведения. Связь депрессии с высоким риском самоубийства общеизвестна. На протяжении XX столетия, по данным обзорных публикаций [Н. Hafner, Н. Kaplan, В. Sadock, 1988], частота суицидов при депрессиях остается постоянной – их совершают около 15 % больных. Однако соответствующие расчеты относятся только к контингентам, учтенным психиатрическими службами, и не могут соответствовать показателям для населения в целом. В частности, в России в последнее десятилетие резко возросла частота суицидов. Данные статистики, касающиеся причин смертности депрессивных больных, свидетельствуют о том, что приблизительно в 1/6—1/5 случаев – это завершенный суицид. Уровень завершенных суицидов наивысший в возрастном интервале 35–49 лет. Больные депрессией составляют 32–47 % совершивших самоубийство. Среди них мужчин в 2–4 больше, чем женщин.

Как отмечает А. Б. Смулевич [2000], основным способом самоубийства (примерно у половины как депрессивных больных, так и пациентов контрольной выборки) является отравление, причем больные депрессиями достоверно чаще используют с этой целью психотропные средства. Важно подчеркнуть, что среди пациентов, совершивших суицид, лишь 15 % (51 человек) прежде наблюдались в специализированных психиатрических учреждениях. Статистических различий по этому признаку между больными депрессиями и контрольной выборкой не обнаружено.

Ряд симптомокомплексов депрессий коррелирует с высоким суицидальным риском [А. Б. Смулевич, 2000]:

• генерализованная тревога с явлениями ажитации и двигательного беспокойства;

• дисфорический аффект;

• психогенный комплекс, включающий чувство отчаяния, безнадежности, представление о безвыходности ситуации, невозможности получения помощи от ближайших родственников или медицинского персонала, убеждение в собственной неизлечимости, наличии тяжелой болезни, чувство вины, убежденность в совершении тяжких грехов, преступлений;

• бред нигилистического содержания, бред самообвинения с приговором самому себе и стремлением к ауто‑деструкции;

• мучительная бессонница.

Нарушения сна, особенно полная бессонница, а также нарастание депрессивной симптоматики в ранние утренние часы входят в число причин самоубийств, совершаемых по ночам или на рассвете.

Формированию суицидального поведения зачастую предшествуют гибель родственников, конфликты в семье, разрыв с близким человеком [А. Б. Смулевич, 2000]. Наряду с депрессией одним из основных факторов суицидального риска, особенно значимым у лиц пожилого возраста, являются хронические соматические заболевания. Достаточно указать, что почти половина (42,85 %) пожилых людей и стариков, совершающих суицид, имеют инвалидность по соматическому заболеванию. Чаще всего суицидальное поведение наблюдается при раке, рассеянном склерозе, травмах спинного мозга и ряде других заболеваний. Суицидальный риск у больных СПИДом в 20 раз выше, чем в населении. Частота депрессий, а соответственно и суицидальный риск повышаются в процессе прогредиентного развития соматического заболевания. Так, по данным N. L. Farberow, 86 % суицидальных попыток, совершаемых больными раком, приходится на терминальные стадии заболевания. Очевидно, что сочетание депрессии и соматического заболевания (такие больные первоначально попадают в поле зрения врача общей практики) влечет за собой большую опасность возникновения суицидальных мыслей и тенденций.

Существует несколько основных вариантов депрессивного синдрома с суицидальным поведением: детский, девиантный, ипохондрический, астенический, с преобладанием типично подростковых симптомов (метафизической интоксикации и дисморфофобии) и вариант, оформленный типично‑депрессивной симптоматикой [Е. М. Вроно, 1983].

Детский вариант депрессии. Для него характерна минимальная выраженность аффекта тоски. При этом дети становятся менее подвижными, раздражительными, капризными, недовольными собой и окружающими, у них нарушаются сон и аппетит. На фоне потускнения прежних интересов появляется не свойственная ранее «погребальная» тематика, что выражается в играх, инсценировании похорон игрушек и домашних животных, рисунках с изображением могил, гробов, в патологическом фантазировании на тему собственной смерти и похорон. К самоубийству, как правило, приводит незначительный конфликт, попытки осуществляются калечащими способами.

Девиантный вариант депрессии (как правило, препубертатный и младший пубертатный возраст: 10–12 и 12–14 лет). Характеризуется не свойственными ранее нарушениями поведения самого широкого спектра. При этом наблюдается пониженное, с оттенком дисфоричности, настроение с готовностью к гетеро– и аутоагрессии.

Ипохондрический вариант депрессии (чаще младший и средний пубертатный возраст: 12–14 и 14–16 лет). В клинической картине этого варианта превалируют соматические жалобы; действительно неприятные ощущения в теле преувеличиваются и трактуются как неизлечимое заболевание. Для него характерен тревожно‑тоскливый аффект, с раздражительностью, а также ощущение покинутости всеми. Подростки становятся капризны, нередко стационируются в больницы, консультируются у интернистов, запускают учебу.

Астенический вариант депрессии (младший и средний пубертатный возраст: 12–14 и 14–16 лет). Первые признаки этого варианта – затруднения в учебе, ухудшение памяти. Кроме того, у подростков блекнут интересы, появляются вялость, безынициативность, сон не приносит бодрости. Все это создает почву для конфликтов, в первую очередь школьных, которые воспринимаются трагически. Покушение на самоубийство – обычный ответ на конфликт в такой ситуации. Риск повторного суицида очень высок.

Вариант депрессивного синдрома с преобладанием типично подростковых симптомов (свойствен позднему постпубертатному возрасту: 16–18 лет). Рассуждения о смысле жизни и смерти приобретают характер бесплодного мудрствования, негативно окрашенного и несущего в себе элемент «пассивного согласия на смерть». Аффект не вербализуется, подросток становится замкнутым, недоступным, преисполненным сознания собственной отчужденности и душевного одиночества. При этом варианте характерно обострение сензитивности, углубление депрессии, а суицид может быть ответом на незначительную психотравму. В отдельную категорию здесь выделяются подростки с дисморфофобией.

Типичная депрессия с преобладанием тревожных компонентов, со страхами, тревожной ажитацией, иногда сопровождается непереносимым ощущением психического напряжения и достигает степени раптуса, включая в себя целый регистр аутоагрессивных проявлений – от компульсивного влечения причинить себе боль до суицидальных попыток. Покушение на самоубийство, как правило, повторяется.

Учитывая «открытость» суицидоопасных депрессивных состояний детей и подростков для воздействия дополнительных вредностей, нужно активно способствовать разрешению конфликтных ситуаций. Следовательно, необходимо проведение работы с родителями суицидентов, которым иногда также требуется помощь.

По результатам катамнестических исследований В. А. Тихоненко и В. Е. Цупрун [1983] выделяют пять качественно различных уровней социально-психологической адаптации (в постсуицидальном периоде).

1. Относительная адаптация (субадаптация):

А) дезактуализация суицидального конфликта после покушения на суицид;

Б) критический постсуицид;

В) наличие благоприятной почвы для антисуицидальной позиции.

2. Неполноценная адаптация с патологическими формами защиты:

A) преобладание в клинической картине невротической и неврозоподобной симптоматики, выступающей в качестве своеобразного (патологического) защитного механизма;

Б) критический постсуицид;

B) малая выраженность личностных изменений.

3. Неполноценная адаптация с «псевдокомпенсацией» и девиациями поведения:

А) преобладание в клинической картине психопатических и психопатоподобных расстройств, выступающих в роли «псевдокомпенсаторных» образований;

Б) манипулятивный постсуицид;

В) наличие особенностей эмоциональной сферы в виде экспозивности аффективных колебаний, нарушения в сфере влечений.

4. Неустойчивая адаптация с дезадаптационными кризами:

А) наличие в клинической картине повторяющихся аффективных приступов депрессивного характера;

Б) тенденции к формам аналитического постсуицида;

В) недостаточность коммуникативной сферы личности, ранимость, непереносимость конфликтов.

5. Хроническая дезадаптация:

А) враждебность и стабильность психопатологических расстройств;

Б) готовность к суицидальному реагированию, пессимистическое мировоззрение;

В) длительное существование суицидальных тенденций с позитивным отношением к суицидальной попытке.