Книга Команда, которую создал я онлайн - страница 7

6. Повышение, чтоб его…

После очередной планерки Бокова, как сорока на хвосте, принесла новость:

– Протасов-то уходит от нас…

Как выяснилось в дальнейшем, наш начальник уходил не из агентства, а на повышение. Руководство ли оценило проведенную им реорганизацию или что-то другое было причиной, но Протасов действительно с достаточно престижной должности начальника службы продаж переходил на уже очевидно высокую должность первого заместителя генерального директора агентства. Теперь ему, кроме нашей службы, подчинялось большинство остальных подразделений агентства.

Я, конечно, облизнулся на освобождающееся место начальника службы продаж. Но это было так, несерьезно. Если уж меня заведующим отделом не назначают, то о значительно более высокой должности и думать не приходилось. Ее займет кто-то другой. Но кто? Логично было бы, если кто-то из действующих заведующих отделами также пошел на повышение. Если вдруг Бокова, то у меня появлялся шанс, переиграв Суркину, стать заведующим отделом. Но вряд ли Бокову назначат – ее профессиональная слабость уж слишком очевидна.

Я думал о заведующих вторым и третьим отделами клиентов. Размышлял, чем лично мне может обернуться их назначение. Ничем хорошим. Новый начальник будет думать о продвижении «своих», а меня, скорее всего, забудут в отделе Боковой. И все будет продолжаться из года в год. До пенсии Боковой или Суркиной.

Но, как оказалось, я размышлял ошибочно. Место Протасова не унаследовал никто. В приказе по агентству было написано: «Должность начальника службы продаж экспериментально ликвидируется… его функции исполняет заместитель генерального директора Протасов…» Таким образом для отделов нашей службы ничего не менялось – начальник остался прежним. Только внимания нам он теперь наверняка будет уделять меньше: у него и других забот стало пруд пруди: дополнительные десятки дел и сотрудников.

Я было скис от безвыходности, но дней через десять после нового назначения Протасова мне позвонила его карамельная секретарша:

– Зайди (чмок-чмок), Протасов тебя хочет (чмок-чмок) видеть…

«Не забыл», – обрадовался я в мыслях. Чуть ли не бегом бросился по коридорам. Но сделав несколько шагов, остыл: «И чего так радуюсь?» Протасов, бывало, вызывал меня из-за какой-нибудь ерунды, никак не связанной с моей работой. Когда грузчики были заняты, просил помочь тяжеленный сейф передвинуть из угла в угол. Или вдруг спрашивал: кто у меня в университете был научным руководителем. «И сейчас, наверное, вызывает, чтобы помог какие-нибудь папки в новый кабинет перенести, – думал я, – мужики-то у нас, гляжу, сегодня все в разъездах. А я, как на грех, в офисе…»

Но кабинет Протасова был уже полностью устроен. Сам он, раскинувшись в новом роскошном кожаном кресле, грыз ноготь:

– Садись.

Сплюнув в мусорную корзину, заглянул в нее:

– Ты знаешь, у нас тут всякие усушки, перетряски по агентству идут. Во втором отделе исследований осталось всего три сотрудника. Тоже бабы, как у тебя сейчас, но молодые. И надо бы укрепить этот отдел. Разобраться, как там дела, что и как можно сделать. Запустили мы его, кажется. Хотелось бы, конечно, видеть этот отдел в более работоспособном состоянии. Чтоб он нам прибыль давал. Или по крайней мере не был убыточным. Тебе, думаю, такая работенка должна приглянуться.

– Э… – начал соображать я вслух.

Но Протасов перебил, еще раз плюнув в корзину:

– И должность у тебя будет поинтереснее – исполняющий обязанности заведующего отделом. Практически заведующий отделом. Сразу мы тебя им не можем назначить. Но если с исполняющим обязанности справишься…

Я вскочил со стула:

– Я готов. Когда приступать?

Протасов отодвинул ногой корзину:

– Да хоть завтра. Только у Боковой свои дела по уму сдай и Нонке скажи, чтоб мне приказ подготовила…

Я передал поручение секретарю. Нонна записала. Перекатила во рту карамельку. Как рыба медленно шевельнула своими пухлыми губами:

– Растешь, Мамонтов (чмок-чмок).

Ошарашенный, я никак не мог поверить в свое назначение. Боялся сказать о нем кому-либо. Но новости разносятся быстро. Уже через час в коридорах меня начали останавливать знакомые:

– Ну, ты даешь. Не забывай нас там, в начальниках…

В обеденный перерыв меня поздравила Катя – секретарь дирекции:

– Не сомневалась, что тебя должны повысить…

Бокова была безумно рада:

– Молодец. Так держать…

Конечно, она радовалась, что я больше не являюсь претендентом на ее должность. Теперь вроде бы никто больше не угрожал ей. Она могла спокойно досидеть на месте до пенсии.

Рада была и Суркина:

– Орел… Сокол ты наш…

Ей отныне можно было не конкурировать со мной за наследство Боковой. Теперь она могла безмятежно ждать этой должности.

Радовались и остальные «дамы» – в обозримом будущем им не грозил энергичный, работящий начальник.

Да, все мои соотдельницы могли расслабиться. Но я-то им бы этого не советовал делать. Не исключено, что все равно стану их начальником. Если не прямым, то каким-нибудь другим вышестоящим. Не завтра, конечно. Но еще до пенсии Боковой. Определенно.

Конечно, я был счастлив, что мне удалось выйти из боковского тупика. Радовало и то, что придется осваивать новую для меня деятельность – исследовательскую. Это было очень полезно. Ведь именно на исследованиях держится вся реклама. Если не знаешь рынка – людей, компаний, на нем работающих – никогда не сможешь правильно действовать, добиваться результата. Конечно, я кое-что уже соображал в исследованиях. Но не очень глубоко, на уровне знаний, достаточных для менеджера клиента среднего уровня. А теперь могу изучить эту область досконально.

И еще: мне доверялась организаторская работа. Впервые. Это была возможность получить тот самый недостающий мне опыт управления людьми. Я мог стать настоящим руководителем. Таким образом, в случае успеха можно было выйти на совершенно новый для себя уровень – стать уже не только менеджером клиентов, но также специалистом по исследованиям и заведующим отделом. То есть я мог выступать в роли любого из трех специалистов. А значит, получал преимущество перед другими менеджерами. Я стану человеком еще более ценным для клиентов и для своего агентства. А может, и для других компаний?

Как важный плюс я отмечал и то, что теперь вновь подчиняюсь Протасову напрямую. Это давало возможность больше общаться с ним. Полезно общаться. От него я часто получал интересную профессиональную информацию – то, чего мне совершенно не давала Бокова. К тому же, в отличие от нее, Протасов не стоял, а двигался вверх. И тащил за собой тех, кто хотел двигаться. К такому начальнику надо было держаться поближе, постоянно быть в поле его зрения. Чтобы он по-прежнему видел успехи и способности. Чтобы двигал дальше при первой же возможности. Так же, как продвинул меня в этот раз.

Я загорелся от раскрывавшихся перспектив. У меня тут же появилась мысль: сделать из второго отдела – первый. Мой второй был в агентстве как бы вспомогательным. Но ведь можно было, наверное, раскочегарить его так, чтобы он стал основным. Пусть неформально, но чтобы все знали, что на самом деле именно у Мамонтова ПЕРВЫЙ отдел исследований. А после того, как все признают это, можно будет объединить два отдела (слили же нас с филиалом). Наверное, лучше иметь один, в котором в общей сложности будет меньше людей, а работать он станет эффективнее. Благодаря профессионализму начальника… Господина Мамонтова, конечно…

Мне не терпелось броситься в работу, навстречу успеху. Но Протасов, вызвав меня еще раз, посоветовал:

– Только не спеши. Хотя бы первую неделю не принимай никаких решений. Эти девки лучше тебя знают, что там у них в делах сейчас творится. Поэтому приглядись, изучи обстановку. Поговори о том – о сем. Купи какой-нибудь торт что ли. Чайку попейте вместе. Глядишь, и контакт быстрей завяжется, и тебе будет легче понять, как к чему подойти…

Потерять целую неделю было для меня безумством. Но я если и не понял, то по крайней мере почувствовал разумность, мудрость предлагаемого Протасовым подхода. Убеждал себя: «Он ведь зря не скажет. Протасов знает, как лучше. Сам он вон как вверх идет. Уже первый заместитель генерального директора…»

Хотя мне очень хотелось показать в первый же день, кто здесь начальник, я не стал отдавать никаких указаний. Все сделал, как советовал Протасов. Листал документацию, присматривался к девицам. Удивлялся: все три были как на подбор смазливые, грудасто-ногастые. Я и раньше с каждой из них в отдельности сталкивался то в коридоре, то на выходе из агентства. Но тут видел их всех трех в одном месте. Прямо-таки в малинник попал!

Но отметив назойливую длину ног и короткость юбок, я сосредоточился на том, чтобы оценить, в какой степени профессиональна каждая из этих ного-юбконосительниц. Думал, как повести наш первый разговор, чтобы побольше узнать о них. Все-таки личные впечатления не заменишь никакими бумагами из отдела кадров. Что, например, можно написать про меня: «Окончил университет. Принят стажером… Менеджером… И.о. заведующего отделом исследований…» Отсюда не поймешь, как я умею работать.

После окончания официального рабочего дня, как и советовал Протасов, выставил тортик:

– Девчата, попьем чайку.

С утра я беспокоился, а захотят ли они остаться во внерабочее время. Но потом подумал, что не станут же они сразу восставать против своего руководителя. Да и им, наверное, также интересно изучить меня: что и как думаю, что могу предпринять.

Я разрезал торт и произнес первое в своей жизни выступление начальника:

– Вы, конечно же, хотите нормально работать и нормально зарабатывать. Я постараюсь сделать для этого все от меня зависящее…

«Красотки» ободрились:

– Да, а то нас без начальника постоянно зажимают…

– С нашим отделом вообще не считаются…

– Все в последнюю очередь достается. И зарплаты маленькие…

Их как откупорили: жалобы полились потоком. Видимо, давно никто их не выслушивал. И теперь они облегчались в начальственный сосуд. Я слушал и думал: вот она, оказывается, какая первая обязанность руководителя – просто выслушать. И уже только за это сотрудники будут тебе благодарны. Да, именно благодарность я увидел в глазах «красоток». Им стало легче оттого, что кто-то заинтересовался их проблемами.

Ободренный успешным первым шагом, я поделился своими планами:

– Думаю, скоро мы сможем наш «второй отдел» сделать «первым». Если вы, конечно, хотите?

Я ожидал радостных подтверждений: «Да-да, конечно, хотим… Наконец-то, мы сможем стать первыми…» Но «красотки» как-то вяло покачали головами. Меня это не обеспокоило. Я думал: «Наверное, не верят, что действительно умею и хочу работать. Ничего, посмотрят и поверят в меня. И поддержат…»

Итак, я погрузился в дела своего нового отдела. Досконально прояснил его функции, обязанности. Проанализировал все исследования, материалы, подготовленные им за последнее время. Изучил запросы смежных отделов. Прочитал пару учебников по управлению персоналом. Бу-бу-бу… Все было страшно запущено. Работа, конечно, какая-то велась. Но делалось нечто не совсем нужное на рынке. Проводились исследования, о которых, похоже, уже забыл сам заказчик. Да, все действительно актуальное делал первый отдел. И было похоже, что во второй никто уже ни за чем не обращается. Как будто все просто рукой махнули на него. Тогда зачем он вообще нужен? Ага, поэтому Протасов и выдвинул меня, чтобы возродить его.

После анализа я стал продумывать план развития. Хотя этот отдел функционально не был похож на тот, в котором я работал раньше, все же кое-какие наблюдения за организацией труда мне пригодились. Так, сначала я наметил первоочередные мероприятия, которые позволили бы завершить слишком долго тянущиеся проекты. Затем нужно будет переходить на работу над новыми исследованиями. Для этого можно устроить встречу с руководителями других отделов. Рассказать им, что наши возможности в их распоряжении.

Мои сотрудницы – Лена, Вика и Алла – наблюдали за мной, увлеченно расписывавшим планы мероприятий, чертившим графики и таблицы. Сначала они смотрели с любопытством. Но чем дальше, тем с большей настороженностью. «Красотки», кажется, начали понимать, что я не остановлюсь на самих планах, что буду работать над их реализацией. Мы будем работать.

Еще пару первых недель я не трогал девиц. Мы мирно сосуществовали. Но когда закончил анализ ситуации иразработку программы, решил, что пора задействовать и их потенциал. Утром намеченного к началу новой эры дня я вошел в офис воодушевленный, полный энергии и уверенности в фантастических успехах нашего отдела. Все четыре человека будут работать как единое целое. Мы добьемся всего, что я заложил в программе.

Потирая руки, произнес:

– Внимание всем…

Девицы вылупились на меня в недоумении. Я же выложил точно, как предписывалось учебниками по управлению:

– Каждый вторник, начиная с сегодняшнего дня, мы будем собираться на небольшую планерку. На ней будем обсуждать планы и отчеты. Это позволит нам работать эффективнее. Итак, вот мой план на предстоящую неделю…

«Красотки» смотрели на меня, как на идиота. Шепотом переговаривались:

– Планерки…

– Планы…

– Отчеты…

Они все-таки надеялись на продолжение «банкета»: ждали новых тортиков, чаев и разговоров. Работать, похоже, они совсем не рвались. Чем дальше я озвучивал наши планы, тем сильнее они поджимали свои раскрашенные губки.

Закончив выступление, спросил:

– Все понятно?

Как сговорившись, девицы ответили в один голос:

– Все непонятно зачем. Мы и так хорошо работаем…

Уф… Подумалось: «Неужели все повторяется? Опять женский отдел. И опять не желают работать. Но эти же молодые, такие же, как я, им должно хотеться что-то сделать, чего-то добиться…» Увы, в дальнейшем подтвердилось, что, несмотря на молодость, работать мои девицы действительно не хотят. Все, что бы я ни предлагал, они принимали в штыки, всячески отлынивали и затягивали любое дело.

Я давал новое задание Лене, но она, оказывается, была слишком занята старой работой:

– Я просто не смогу, не успею все это выполнить…

Пытался убедить ее:

– Лена, но это же нужно сделать… Клиент ждет…

В ответ она пыталась убедить меня:

– Но это нереальные сроки…

Я настаивал, пока Лена, наконец, не сдавалась:

– Послезавтра… Может быть, к концу следующей недели я и управлюсь…

Еще тяжелее приходилось с Викой. Когда я поручил ей элементарное: отослать клиенту с курьером результаты исследования, она ответила:

– Хорошо, отошлю это исследование. Но оно же не влезет в конверт…

Я развел руками:

– Хорошо, отошли в пакете…

Она уставилась на меня:

– Обычным письмом?

Я удивился ее непонятливости:

– Сказал же – курьером…

Вику аж передернуло:

– Я поняла. Не кричите на меня. Я вам не жена. Я полноправный сотрудник. Начальник должен уважать своих подчиненных… Тем более и не начальник еще, а всего лишь «и.о.»…

Я опешил. Как-то не задумывался, что «и.о.» имеет такое большое значение. Для меня эти две буквы олицетворяли всего лишь необходимую бюрократическую процедуру, испытательный срок перед окончательным назначением. А в том, что это испытание пройду, я нисколько не сомневался. Но зато очевидно, в этом сомневалась Вика. Для нее мое пребывание на должности начальника казалось временным. Она верила в то, что меня обязательно сменят на менее приставучего начальника. Вика не понимала, что я не собираюсь отступать. Она вообще многого не понимала. Об ее интеллекте можно было судить по документу, который я обнаружил приколотым к стене за ее спиной. Он содержал в себе цифры для обсуждения стоимости исследований в переговорах с клиентами. То есть, в какой ситуации какую скидку или льготу мы можем дать, какая сумма обязательна к оплате. Если бы клиент видел этот документ, он выжал бы из нас максимум возможного, снизив прибыль до минимума. И наши конкуренты по этой бумажке могли вести более «зрячие» переговоры с клиентами, заранее зная, как могут переиграть нас.

Естественно, что этот документ имел на себе гриф «исключительно для служебного пользования». Хранить его полагалось в специальной папке в запираемом ящичке стола. Но поскольку в эту бумажку приходилось время от времени заглядывать, Вика вытащила ее из папки и, не найдя места на столе, повесила на стену. Там им могли любоваться все заходящие в отдел. В том числе и клиенты, и сотрудники конкурирующих рекламных агентств…

Когда я попросил снять этот документ и положить его в папку, Вика в очередной раз разобиделась. Я ей создавал неудобства:

– Делать вам больше нечего. Ходите тут, шпионите за нами…

Третья «красотка», к моей радости, оказалась достаточно энергичной и вменяемой. Это обусловливалось ее безумной меркантильностью. Алла была согласна на любые реформы, лишь бы получать побольше денег. Ради премий она была готова работать даже во внерабочее время. Но только если видела, что получит деньги не позже следующего месяца. Если же речь шла о работе, результаты которой могут принести плоды через квартал, полгода, год – то это ее уже не интересовало. Алле все нужно было здесь и сейчас. Привлечь ее к работе над долгосрочными проектами было невозможно. Как и другие девицы, она тут же становилась чрезвычайно занятой:

– Я еще прежнее задание не выполнила.

Но и при работе над краткосрочными проектами толка от Аллы было мало. Как специалист она ничего собой не представляла. Слова «контент-анализ», «репрезентативность выборки» вызывали у нее искреннее недоумение:

– Чего-чего?..

Я поражался, как ее могли взять на работу в этот отдел. Однако не спрашивал об этом. Просто брал книгу с полки над ее головой:

– Вот тебе пособие, завтра расскажешь мне что такое «ротация респондентов»…

Алла вертела книгу в руках:

– Зачем мне это? Клиенты наши сами ни черта в исследованиях не понимают. Что им напишешь в бумажке, в то они и поверят…

Я качал головой:

– А если на грамотного попадешь?

Она фыркала:

– Выкрутимся как-нибудь…

Несмотря на все старания, я ни на йоту не продвинулся с обучением Аллы. И основательно застрял с требованием работы от Лены и Вики. Увы, мы срывали намеченную мною программу. Это меня раздражало, и я все больше отдавал новых приказов. Стал требовать отчета по каждой мелочи. Это мало чем помогало. Обычно разговоры кончались скандалом. Причем последнее слово всегда оставалось за «красотками»:

– Начальник нашелся – без году неделя. Сам еще ни в чем не разбираешься, а с нас требуешь…

Все это напоминало ту ситуацию, которую представлял себе, еще работая в отделе Боковой. Я – молодой начальник, а они – тертые подчиненные. Я отдаю приказы, а они меня нагло динамят.

Пойти к Протасову и потребовать их уволить? Но он же ответит мне как в тот раз:

– Этого-то я и боюсь. Разрушить все легко. А где гарантии, что ты сможешь построить что-то лучшее? И как много мы потеряем в период между разрушением и строительством? Ты мне гарантируешь, что агентство получит больше, чем получает сейчас?..

«И кто их только на работу принимал на мою голову?» – в очередной раз вздыхал я. Не видя другого выхода, большую часть работы старался делать сам. Надо же было хотя бы поддерживать дела на приличном уровне.

На какое-то время страсти в отделе угасли. Я особо не задирал девиц. Вежливо просил делать то, что они умели и точно успевали. Сам же брался за срочную работу, если таковая обрушивалась. Если ее не было, то делал несрочную, но квалифицированную, ту, которую «красотки» могли запороть. Я был уверен: если действительно испорчу такую работу, меня немедленно уволят. А вот «красотки», похоже, совершенно не переживали за свое будущее. Это было странно, но мне особенно некогда было над этим задумываться. Я ушел в работу. Весь. С головой и потрошками.

Готовил опросники:

«Что вы думаете о названии стирального порошка «Иван Грозный»? Оно:

– соответствующее;

– многообещающее;

– настораживающее;

– неприемлемое…»

«Вы можете купить этот автомобиль:

– с помощью накоплений;

– с помощью кредита;

– на имеющиеся в наличие средства;

– с использованием имущественного залога…»

«Вы предпочитаете путешествовать:

– по близлежащим окрестностям;

– по историческим маршрутам внутри страны;

– по зарубежным маршрутам…»

Согласовывал эти опросники с нашими менеджерами клиентов или с клиентами напрямую. Потом нанимал интервьюеров – подрабатывающих студентов и домохозяек. Растолковывал им суть задания, контролировал их. Рабочий день пролетал как воробей из пушки.

Когда все расходились, брался за книги по маркетингу и исследованиям. Если чего-то не понимал, то на следующий день консультировался у заведующей первым отделом – Цацкевич. Не сказать, чтобы меня там принимали с распростертыми объятиями (конкурирующее подразделение все-таки), но в помощи не отказывали. Нет, хорошая женщина эта Цацкевич. Мне бы ее в отдел. А не этих крашеных крыс.

Постепенно я не только обрел новые знания, но и расширил свой деловой кругозор. Познакомился со многими менеджерами, которых раньше не знал: и из самого нашего агентства, и из его региональных представительств, и из конкурирующих компаний. Все, кроме «красоток», для меня в этой новой работе было очень интересно. Вот только времени не хватало. Даже несмотря на то, что я приходил на работу раньше, а уходил позже всех. Надо было заставлять девиц работать. Все вытянуть мне одному невозможно. Протасов вот вызовет через какое-то время и скажет:

– Времени прошло достаточно, чтобы проявить себя. Но вижу, вы, «Господин И.О.», не справляетесь… Наверное, работа руководителя тебе, Мамонтов, не по плечу…

И я снова насел на «красоток». Сражение вступило во вторую, решающую фазу: или они меня, или я их. Отступать мне было некуда, и я подумал: может быть, они поймут, что сопротивление бесполезно. И начнут работать. Или уволятся сами, и мне не нужно будет просить Протасова об их увольнении. А вместо «красоток» придут действительно работоспособные люди. Но ни работать, ни увольняться они не хотели. Каждый день у нас были то маленькие пикировки, то грандиозные скандалы. Я не отступал – раздавал новые задания, требовал отчета о выполнении старых.

В один из дней они вдруг как бы притихли. И я даже подумал, что «красотки» сдались. Но нет, оказывается, они зашли мне в тыл. Секретарь дирекции Катя, передавая мне еженедельную сводку распоряжений по агентству, шепнула:

– Сер’гей, на тебя пр’иходили жаловаться… Ср’азу две твои сотр’удницы… Лена и Вика…

Я был поражен и возмущен. Жаловаться на меня за то, что сам хорошо работаю и заставляю хорошо работать других? Как так?

Хотя я был поглощен осмыслением происходящего, но о поступке, о подвиге разведчика Кати не забыл. Это была настоящая информационная помощь. Ее следовало оценить. И когда в приемной дирекции возле стола Кати никого не было, я вручил ей конверт с шоколадкой:

– Взятка… Не откажите в любезности.

Катя не отказала. Улыбнулась. А во время обеденного перерыва в буфете села за мой столик и, отпивая кофе, поделилась со мной некоторыми весьма интересными подробностями:

– Сер’гей, тебе будет очень тяжело в этом отделе. Лена – дочь др’узей финансового дир’ектора… Вика – племянница одного из акционер’ов агентства… Алла – бывшая любовница твоего непоср’едственного начальника…

Я чуть вилку не уронил от изумления:

– Протасова?

– Пр’отасова… Алла р’аньше была его секр’етар’шей. Но пр’ошло вр’емя…Может, потому что она слишком многого хотела от него – поездок, под’арков… Он ей пр’едоставил эту нехлопотную р’аботу. А сам тепер’ь живет со своей новой секр’етар’шей Нонной… Каждые выходные они ездят на загор’одную дачу Пр’отасова, в гор’одской квар’тире у него семья. В агентстве об этом знают все, навер’ное, кр’оме тебя…

Я во все глаза смотрел на Катю, не веря:

– Не может быть…

– Здесь все может быть, – качала головой Катя, – будь, пожалуйста, внимательнее…

Я был ошарашен. Какого черта Протасов засунул меня в этот отдел, в это змеиное гнездо? Эта его Алла наверняка рассказывает ему о каждом моем шаге, о каждом слове.

Теперь, сравнивая старый отдел Боковой со своим новым, я задумался: «А стоило ли бежать оттуда сюда. Из огня да в полымя…» И что же теперь делать? Отдел не развивается. И не будет развиваться. И не по моей вине! Уволить мне, естественно, никого не дадут. Что кому докажешь, если ничего из себя пока не представляешь? А за спинами моих сотрудниц – такие покровители.

Я пошел к Протасову:

– Прошу перевести меня из этого отдела.

– И куда? – с любопытством посмотрел он на меня.

– Куда-нибудь…

Протасов постучал пальцами по столу и покачал головой:

– Нет, дорогой. Не могу я этого сделать. Я ведь тебя уже переводил. Если помнишь, из отдела Боковой… Теперь – не прошло и трех месяцев – ты уже и из этого отдела бежишь. Похоже, ни с кем не уживаешься. И из следующего отдела наверняка попросишься перевестись… И что, уже управлять своим отделом не хочешь? Надоело быть начальником, за других отвечать? Ошибся я в тебе, значит…

Я молчал. Не мог же сказать ему: заберите от меня хотя бы вашу любовницу.

Протасов, ничего не дождавшись от меня, продолжил:

– Ну, уж если ты все окончательно решил, то тогда только обратно в менеджеры отдела продаж. Бокова постоянно жалуется, что ей тебя не хватает…

Перспектива вновь попасть в болото отдела Боковой меня встряхнула:

– Нет, пожалуй, я еще подумаю…

– Подумай… – сказал Протасов и, вытащив из кармана носовой платок, смачно высморкался, – а если у тебя есть конструктивные предложения, можешь мне в служебной записке изложить.

Я шел по коридору и думал, что он опять прав. Наверное, везде есть проблемы. И нельзя от них постоянно бегать. Все равно не убежишь. Не одна, так другая встанет перед тобой. Нужно учиться преодолевать препятствия, иначе никогда и никуда не пробьешься. Но как решать проблему, если нужно противостоять своему собственному руководству? Задачка…

Я вновь и вновь листал умные книжки по управлению. Но черт, нигде ничего не написано, как вести себя в моем случае, как бороться с сотрудницами – любовницами начальства. Не зная, что делать, в первую очередь я решил исполнить пожелание Протасова. Не очень, правда, понимал, зачем нужна служебная записка, если ему и так все изложил. Но раз уж он сказал…

Что ж, я письменно изложил отчет о проделанной мной работе, программу реформы отдела, в которой предлагал функциональное разделение обязанностей среди сотрудников (до этого оно не было закреплено никаким инструкциями). При более узкой специализации работа каждой из моих сотрудниц была бы видна как на ладони. Первый сотрудник Алла (или кто-то другой) отвечал бы за проводку заказов от клиентов и партнеров, Лена (или кто-то другой) – за проведение исследований и обработку данных, Вика (или кто-то другой) – за техническую работу. Я, естественно, – за организацию всего дела. А для полноценной работы нам, конечно, нужны были еще и новые люди. Под них необходимы вакансии в штатном расписании.

Подготовленные материалы я отдал Протасову в сопровождении служебной записки:

«В настоящий момент в отделе сложилась критическая ситуация. Отдел не только не развивается в соответствии со складывающейся на рынке обстановкой, но и не успевает удовлетворять запросы смежных отделов, что грозит напряжением отношений с нашими партнерами и клиентами.

Это происходит в первую очередь из-за отсутствия работоспособного коллектива. Имеющийся сегодня коллектив деморализован, развращен длительной бездеятельностью. Новое руководство, в моем лице, воспринимается как временное.

В связи с вышеизложенным предлагаю:

1. Рассмотреть отчет работы отдела и предложения по его развитию;

2. Обсудить состояние дел в отделе;

3. Утвердить штатное расписание, предусматривающее введение специализации сотрудников, набор новых сотрудников;

4. Оказать помощь в подборе новых кадров.

С уважением,

С.П.Мамонтов

P.S. Отчет, предложения и штатное расписание прилагаются.»

Когда я отдал записку секретарю Протасова, мне стало легче. Хотя и не решил проблемы, но теперь по крайней мере меня никто не упрекнет в бездействии.

Сочиняя служебную записку, неожиданно ощутил полезность этой, казалось бы, бумажной работы. Записывая мысли, ранжируя их, я еще раз проанализировал ситуацию, более четко, детально представил ее себе. Интересно…

Отдав записку, я подумал: «Ну, прочитает ее Протасов. Ну, положит под сукно. И только-то…» Однако все оказалось не так. И даже совсем, совсем не так. Опять же между делом мне сообщила Катя:

– Сер’гей, твою служебную записку вынесли на дир’екцию. Будут обсуждать.

Вот те на. Значит, есть отличие между бумажкой и разговором. Записка – это документ. Она не пропадет бесследно, как разговор. «Будут обсуждать…»

Позже, однако, у меня появилось подозрение, что Протасову зачем-то нужно было вынести обсуждение этой записки на дирекцию. И, возможно, дело здесь не столько во мне. Слишком уж мала фигура Мамонтова. Но, сколько я ни задумывался о происходящем вокруг меня (или вокруг моего отдела), ничего толком понять не мог. И меня это беспокоило. Весьма.